‣ Меню 🔍 Разделы
Вход для подписчиков на электронную версию
Введите пароль:

Продолжается Интернет-подписка
на наши издания.

Подпишитесь на Благовест и Лампаду не выходя из дома.

Православный
интернет-магазин





Подписка на рассылку:

Наша библиотека

«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев

«Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев

«Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина

«Всенощная», Наталия Самуилова

Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова)

Верный

Духовнику Самарской епархии митрофорному протоиерею Олегу Булыгину исполняется 80 лет.

Духовнику Самарской епархии митрофорному протоиерею Олегу Булыгину исполняется 80 лет.

Знамение

В самарском храме в честь Иоанна Предтечи на почетном месте висит икона Божией Матери «Знамение». Икона дивной красоты, пред которой горит лампада.

Всякий раз, когда отец Олег идет по храму в алтарь, он подходит к этой иконе, прикладывается к ней и шепчет молитвенные слова.

Да, икона одна из святынь храма, но только теперь я узнал, что еще и личная история связывает батюшку с этим образом.

В юности, когда он еще был студентом Петербургской Духовной Академии (в то время Ленинградской), его как музыкально одаренного юношу поставили руководить любительским хором в семинарии. И еще ездил он служить в храм Рождества Богородицы, что в семидесяти километрах от города.

Архиепископ Иоанн (Снычев) и священник Олег Булыгин в селе Высоком Самарской области. 1986 г.

Вот он приехал туда и чувствует сильную боль в животе. Обратился к врачу, его осмотрели, посоветовали поставить грелку. Но от грелки стало еще хуже. Вместо уроков пришлось ехать в больницу, уже в Петербурге, тогда Ленинграде. Врачи определили: дизентерия. Положили в инфекционную больницу, благо она недалеко от духовных школ. Ночью ему стало совсем плохо. Дежурная, бабушка, узнала юношу-регента. Срочно вызвали хирурга. Приехала пожилая женщина, прошедшая войну. Она поняла, что пациент в критическом состоянии. Вызвала, несмотря на ночное время, для консилиума еще двух врачей. Врачи совещались в комнате, соседней с палатой больного, и он ясно слышал, как они сказали, что перевозить его в другую больницу опасно — может умереть. У него никакая не дизентерия, а гнойное воспаление аппендикса, и вот-вот может произойти прободение. А если это случится, наступит смерть.

«Ему осталось жить минут 20-30», — ясно услышал пациент.

Бабушка, которая в ту ночь дежурила, потом сказала студенту, что они, прихожане храма Иоанна Богослова при Академии, молились за юного регента перед Царскосельской иконой Божией Матери «Знамение». Студент понимал, что жизнь его может закончиться сейчас, и усердно обращался к Богородице, прося Ее защиты пред Господом.

Операция закончилась успешно. Выздоровел. Когда вернулся в Академию и пришел на урок, с трудом сдержал вскрик: первое, что он увидел, была икона Божией Матери «Знамение».

Но и на этом история его чудесного спасения по молитве к Богоматери не закончилась.

Служить его направили в город Рыбинск Ярославской области. Это было время, когда вновь усилились гонения на Церковь. И вот на окраинной улице, мимо дома, в котором он поселился, шел какой-то человек, громко крича: «Кому нужна икона? Кому нужна икона?!»

Человек побоялся держать икону у себя дома и решил от нее избавиться. Но и выкинуть ее побоялся, захотел кому-нибудь отдать.

И он остановился как раз у того дома, где снимал комнатку выпускник Духовной Академии.

Юноша вышел из дома и принял икону. Снял тряпицу с нее.

Пред ним предстал образ Царскосельской иконы Божией Матери «Знамение».

С той поры икона неразлучно была с ним, куда бы он ни переезжал. А когда стал настоятелем храма во имя Предтечи и Крестителя Господня Иоанна в Самаре, то принес этот образ в храм для общего поклонения. Икона в новом окладе, но свет исцеления и святости от нее исходит все тот же, что и более полувека назад, когда он лежал на больничной койке и жить ему оставалось 20-30 минут.

Родной дом

Он заходит в пономарскую, здесь его встречают алтарники — молодые, все как на подбор, рослые, крепкие — вчерашние и сегодняшние семинаристы, уже твердо знающие службу и дорогу, по которой идти в жизни. Сколько помню, всегда были здесь и семинаристы, и те из молодых прихожан, которые решили встать на путь служения Богу. Многие уже рукоположены в священники, диаконы, служат в храмах города и области, а некоторые и за ее пределами. Помню, каким было прощание с некоторыми из его воспитанников — радостным и грустным одновременно. Но на все воля Божья, и в дорогу служения Господу и людям отсюда, из храма Предтечи и Крестителя Господня Иоанна в Самаре, его ученики выходили с сердцем, открытым Богу. Как когда-то уходил и он — жаль было расставаться с Ярославлем, городом, который по праву считается одной из жемчужин Православной России. Не хотелось ему расставаться и с собором, в котором прослужил пять лет. Но жизнь предлагает иные повороты, о которых и не думалось даже. Лишь потом понимаешь, что так было угодно Богу и поворот дороги был лишь продолжением твоего пути к миру Горнему, Небесному.

День Ангела у него третьего октября — в празднование памяти святого благоверного князя Олега Брянского. И главным событием, которое он решил встретить с самыми близкими ему людьми, стало вот это «путешествие в обратно», по выражению поэта. То есть путешествие к своему истоку, к тому драгоценному, что всегда хранит сердце. И испытываешь особую душевную теплоту, когда сокровенным делятся с тобой и тебе доверяют рассказать об этом.

В этом храме, который стал для него родным домом, он прослужил двадцать два года. Недавно в храм пришел новый настоятель — иерей Димитрий Мартыненко.

Что ж, так бывает всегда — приходит день, час, когда надо давать дорогу молодым, а тебе уходить на покой.

Но разве закончится его молитва?

Нет, она закончится только когда остановится его сердце. Да и то...

По праву давней дружбы нахожусь в пономарской. Сквозь раскрытые двери вижу, как там, в ризничной, он облачается. Потом, уже в алтаре, подходит к престолу. Меняется его лицо, становясь уже другим, устремленным в глубину своей души.

Семилетний «поп»

Неподалеку от города Рыбинска, что в Ярославской губернии, село Покровское. Его узнаешь сразу по стройной колокольне, видной издали, а потом и храму, который откроется взгляду всякого человека, который приезжает сюда. И у каждого возникнет светлое чувство. И когда отец Олег рассказывает об этом храме, я вижу в его глазах то особое выражение, какое бывает, когда говоришь о чем-то самом заповедном. И хотя отец Олег вовсе не сентиментален и редко когда увидишь, что он чувствует (за более чем десятилетие нашего знакомства никогда не видел его в гневе — хотя поводы для того были), сейчас вижу, как он волнуется.

Ему было четыре годика, когда мама впервые привела его сюда. И так сильно было впечатление, что, когда подрос, каждое воскресенье стал ходить на службы. Надо сказать, что дом, где он рос с тремя братьями и двумя сестрами, в двух километрах отстоял от храма, в фабричном поселке. И бабушки, заметив мальчонку, уже звали его с собой, увидев, что по утрам он дожидается их у ворот калитки своего дома.

— Идешь, что ль, Олежек? — спрашивали они.

— Иду! — радостно отвечал он и шагал вместе с ними к Божьему Дому.

Митрополит Самарский и Сызранский Сергий и протоиерей Олег Булыгин в Крестном ходе у Иоанно-Предтеченского храма.

Там все прекрасно — золоченый иконостас, уходящий под купол, где святые лики смотрят на тебя — строго одни, нежно и ласково другие. И всю эту несказанную красоту, обступающую тебя со всех сторон, выражает пение, которое звучит в храме. И оно столь прекрасно, хотя поют пожилые люди, с голосами совсем не прекрасными, как он понял потом. Но поют с таким чувством, что душа невольно открывается и вбирает в себя эти голоса, произносящие пока неведомые, но такие особенные слова, которые запоминает сердце.

Дома, когда оставался один, он накидывал на плечо белую салфетку — она заменяла ему в детской игре и стихарь, и епитрахиль. Брал в руки отцовский ремень с большой металлической пряжкой, которая заменяла ему кадило, потому что пряжка позвякивала, когда ей взмахнешь, как диакон кадилом. И пел то, что запомнил в церкви.

За этим занятием его однажды застала одноклассница, жившая по соседству. Стала известно в классе, что он ходит в церковь. И получил Олег прозвище — «поп».

Но он нисколько не обижался. Лишь улыбался, когда его так называли. Потому что уже тогда понял, что ничего лучше быть не может, чем служить в храме.

Однажды за домашней «службой» его застала мама. И подивилась его музыкальной чуткости, звонкому голосу. Сказала об этом настоятелю, отцу Михаилу.

— На клирос ему рановато, а вот алтарничать — можно.

Больше всего запомнилось отцу Олегу, как он нес Евангелие, когда на Пасху Крестным ходом шли вокруг церкви. Евангелие было тяжелым, и больше всего на свете мальчишка боялся уронить его. Когда пришел домой, мать заметила, что у него трясутся руки — никак не мог успокоиться после пережитого напряжения.

И потом во всю свою жизнь, когда бывало особенно трудно, вспоминал это Евангелие, как напрягал все свои силы, чтобы не выронить из рук Святую Книгу, чтобы донести Ее и бережно положить на престол.

Две выкройки кожи на сапоги

Вознесенская церковь Рыбинска, построенная в 1808 году, не закрывалась даже в самые страшные годы гонений на веру. Сюда-то и стал ходить с двенадцати лет Олег Булыгин, когда семья перебралась в Рыбинск. Храм поразил подростка своим великолепием, которое превосходило родной Покровский. Шестиярусный иконостас устремлялся прямо в небо, а росписи так зримо рассказывали о жизни Христа и Богородицы, что запечатлелись в его душе на всю жизнь. Незабываем был и Нерукотворный Спас в нижнем ряду иконостаса — позже он узнал, что это одна из самых чтимых икон храма.

И пение здесь было другим — он уже научился слышать, кто поет правильно, а кто сбивается. И сам старался петь в лад с хором.

Это услышал регент Павел Васильевич Гастев, человек высокой музыкальной культуры, обладатель прекрасного тенора. Сердце замирало у подростка, дыхание перехватывало, когда Павел Васильевич пел соло, не прекращая регентовать. И «Херувимская», и «Милость мира», и другие песнопения, которые он пел так вдохновенно, проникали подростку, а потом и юноше Олегу прямо в душу. Он еще глубже осознал, что пение выражает сокровенный смысл всего, что происходит в храме, помогает понять смысл молитв. Моление заключало и тайный, не поддающийся пересказу словами смысл Богослужений.

Поставили Олега на левый клирос.

— Здесь будешь стоять и петь, — сказал регент. — Помни, что на клиросах поют и Ангелы. Даже когда церковь закрыта. Вот какое это ответственное дело. Понимаешь?

И он ответил:

— Понимаю.

И простоял на клиросе шесть лет — до того самого дня, как уехал поступать в Духовную семинарию в Ленинграде в восемнадцать лет.

Когда переехали в Рыбинск, поселились неподалеку от храма, рядом с железнодорожным вокзалом, где и устроился работать отец. Стоило только пути перейти, и ты у цели.

Отца звали Михаилом, а младшие сыновья почему-то оказались «Анатольевичами». Отец Олег рассказал, почему так произошло.

В родовом доме сдавали комнату одному молодому человеку. Отец работал заготовителем кож. И этот молодой человек донес в милицию, что его хозяин ворует, не сдает все полученные кожи в кооперацию. Пришли с обыском, обнаружили две выкройки из кожи для сапог дочерям, сделанные отцом. Арестовали. Скоро выяснили, что никакого воровства нет, кожи куплены и есть тому подтверждение. Но отец просидел в кутузке уже две недели, делу надо было «дать ход». И отца осудили «за несдачу имущества государству». На десять лет.

По дороге в северные края везли арестованных в «телячьих» вагонах. Однажды остановили состав, заключенным дали возможность выйти из вагона. Охранники пошли к машинисту, покуривая, а отец и еще один заключенный, воспользовавшись моментом, бросились в лес, стоявший стеной неподалеку от путей.

Удалось добраться до дома. Сестра помогла выправить паспорт умершего родственника. Так Михаил Надеждин стал Анатолием Булыгиным. Старшие сестры отца Олега оказались Надеждиными, а он с братом Леонидом — Булыгиными.

Отцу Олегу потом пришлось по жизни еще не раз сталкиваться с несправедливостью — иногда «в мягкой упаковке», иногда в жесткой, которую проявляла по отношению к духовенству в ту пору власть. Это давление проявлялось то со стороны уполномоченных по делам религий, которые пытались его склонить к «сотрудничеству», то со стороны старост. В советские времена старосты решали порой даже такие вопросы, как, например, действовать или быть закрытым приходу. Из старост «органы» чаще набирали себе тайных сотрудников. Духовенство в подавляющем большинстве было несговорчивым, уклонялось от «сотрудничества».

«Ну я же не артист, — говорил уполномоченному отец Олег, уже служа в Ярославле. — Ну как я буду в церкви говорить одно, а за оградой — другое? Это же сразу будет видно. Нет, не могу я быть артистом. Уж лучше пусть запретят мне служить». — А про себя я думал, — говорит отец Олег, — пусть мне запретят служить, все равно в церкви останусь. Хоть дворником, хоть сторожем — а все равно из церкви не уйду.

И он не отступил от своих убеждений ни разу — где бы ни служил. Ни в Ярославле, ни в Самаре-Куйбышеве, куда перевелся уже в 60-е годы. Помнил, как обошлись власти с отцом. И был готов вынести все испытания, которые выпадут и ему — но не отступиться от Бога, не предать Христа.

Еще в юности он понял, что вера еще связана с испытаниями, которые надо уметь пройти. Эти испытания могут прийти из-за пустяка — например, двух пар кож на сапоги, как у его отца. И надо научиться выстоять перед этими испытаниями, не сломиться душой.

Фисгармония

Его родители нисколько не удивились, когда он сказал им, что решил поступать в Духовную семинарию. Москва была ближе, но отец Петр Георгиевский, его духовник, посоветовал ехать в северную столицу.

И вот он приехал в духовные школы Ленинграда, стоял перед дверью, прежде чем открыть ее как дверь в новый мир, в новое духовное пространство.

Делопроизводитель и секретарь Екатерина Даниловна Уварова («хороших людей запоминаешь по имени-отчеству на всю жизнь», — говорит мне отец Олег) встретила его приветливо, словно они были родственники:

— Мы вас ждали, слава Богу, что приехали. Садитесь, сейчас придет принимать у вас экзамен Константин Алексеевич Сборовский. Вы его не бойтесь, он хороший профессор.

Все происходило 15 сентября, в день рождения отца Олега.

Дело заключалось в том, что к экзаменам допускались лица, достигшие восемнадцати лет. Раньше — нельзя, власти могли предъявить обвинение, что в семинарию принимают несовершеннолетних. Занятия у первокурсников уже шли, а ему еще предстояло держать вступительные экзамены.

1985 год. Отцу Олегу — 50 лет. С ним его отец Михаил Александрович, матушка Валентина и ее сестра.

Пришел профессор — седой, без бороды, но с седыми усами. Поздоровался приветливо, повел в свободную аудиторию. Потом он узнал, что Константин Алексеевич преподавал Новый Завет и Основное Богословие.

— Ну, молодой человек, вот вам Псалтирь. Почитайте. Ну, хоть вот тут.

Он раскрыл книгу в старом кожаном переплете, начал читать — у себя в храме он этим занимался неоднократно. А церковнославянский язык знать стал чуть ли не раньше, чем современный русский. Потому что дома мама молилась и читала по-церковному. И в Покровском, в родном храме, он учился читать именно по Псалтири и Евангелию.

— Хорошо. А наизусть что-нибудь прочтете? Молитву или псалом?

Он прочел и молитву Господню, и Пятидесятый псалом.

— Хорошо. Идите теперь сюда, вот здесь у нас фисгармония. Давайте попоем. Ну, вот это, например. «Царю Небесный», вот этого распева.

Он быстро подхватил распев, запел уже сформировавшимся баритоном приятного тембра, с хорошей дикцией.

Профессор перестал петь, продолжая аккомпанировать и уже с одобрением глядя на этого юношу — стройного, подтянутого, с таким серьезным, вдумчивым взглядом.

Экзамен продолжился — надо было еще написать сочинение на одну из глав Нового Завета. А на следующий день, радостно улыбаясь, та же Екатерина Даниловна сказала, что он зачислен на первый курс семинарии.

Так 15 сентября, день, когда он появился на свет, стал его вторым днем рождения.

Учебный класс, где стояла фисгармония, он хорошо запомнил. Потому что стал часто приходить сюда, разучивая песнопения на разные гласы. Его определили петь в семинарском хоре, потому что он имел абсолютный слух, хорошо пел и имел отличную музыкальную память. Потом, в старших классах, он время от времени управлял в семинарии любительским хором.

Сюда, в этот класс, часто приходил музицировать студент старшего класса Академии иеромонах Иоанн (Снычев). Они стали разучивать песнопения вместе. Подружились. Окончив Академию с отличием, отец Иоанн уехал. Встретились они спустя годы в Самаре, куда отца Олега пригласил уже Архиепископ Иоанн.

Еще в Ленинграде отец Олег по случаю купил прекрасную фисгармонию. У нее 24 регистра, звучат идеально, корпус в хорошем состоянии.

Когда встретились в Самаре, отец Олег сказал:

— Владыка, я ведь помню, что моя фисгармония вам нравилась. Возьмите ее у меня — теперь она мне не нужна, да и поставить негде.

— Нет, пожалуй, я у тебя ее не возьму. А вот купить — куплю. Тебе ведь деньжата-то нужны на новом месте. А служить начнешь псаломщиком. У нас теперь многие не понимают, что значит настоящий псаломщик. Надо уметь и читать, и петь, и, если понадобится, вместо регента хором управлять. И подсказать даже священнику, если он в службе где-то допускает ошибочки. Ты грамотный, службу знаешь, память у тебя свежая. Вот и берись за дело.

— Владыко, да я ведь священником хочу быть.

— Успеешь и в священниках походить. А пока выручай меня — таких, как ты, у нас в соборе сейчас нет.

И отец Олег стал служить псаломщиком.

Фисгармонию отца Олега увез к себе Владыка Иоанн, музицируя на ней в свободные часы даже тогда, когда стал Митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским.

Он поет хвалу Богу!

Владыка Иоанн (Вендланд), в то время Архиепископ Ярославский и Ростовский, попросил отца Олега послужить по хозяйственным делам при кафедральном Феодоровском соборе. Владыка был древнего рода, из тех обрусевших немцев, приехавших служить России еще при Петре Первом. Любили его прихожане за высокую образованность и простоту в общении, мудрость и доброту. Любил его и отец Олег.

Владыка объяснил отцу Олегу, что уполномоченные требуют, чтобы хозяйственником был молодой человек — таким легко управлять, по их разумению. Надо отцу Олегу понести это послушание.

И вот тогда отцу Олегу пришлось участвовать в приеме иностранных гостей, которые приезжали в Ярославль. И вспомнил отец Олег, как известный знаток русской иконописи Леонид Александрович Успенский ходил по храмам Ярославля, а отцу Олегу было поручено сопровождать его, парижанина, ценившего русскую иконопись как высшее проявление духа, запечатленное великими, часто безвестными русскими иконописцами. С какой грустью, а иногда даже чуть не со слезами смотрел тогда Леонид Александрович на протекающие крыши храмов, разрушающиеся стены с подтеками, уничтожающие безценные росписи.

И отец Олег повинно опускал голову, будто был лично виноват, что многие храмы Ярославля в запустении. А потом еще и получил нагоняй от начальства за то, что допустил парижанина в «неположенные для осмотра церкви». Хорошо еще, что Владыка Иоанн заступился…

С малых лет вела его вперед вера, которая сильнее всего для него проявлялась в молитвенном пении. В Покровском, еще перед войной, почему-то у всех в селе отобрали радио. «Черные тарелки», какими были «радиоточки», сняли и увезли милиционеры. Тогда Олег достал детекторный приемник, с катушками с металлической намоткой, с наушниками. И все равно слушал музыку по радио. Он запоминал, в какое время идут передачи о музыке, и вовремя включал приемничек — почти самодельное устройство.

В семинарии, а потом в Академии, с товарищами по учебе он ходил не только на спектакли в театры Мариинский, Пушкинский, но и в филармонию на концерты. Преподаватель греческого языка профессор Михаил Филаретович Русаков неизменно водил студентов в театры, объяснял особенности музыкальных, драматических спектаклей. Константин Михайлович Федоров, преподаватель пения, учил его и вне стен духовных школ, не требуя никакой платы, кроме постижения основ и сокровенного смысла духовной музыки.

И в Рыбинске, и в Ярославле, уже служа в храмах, он более всего радовался душой, когда ему доставалось участвовать в церковном пении — когда он пел хвалу Богу. Когда хор звучал величаво и торжественно, слаженно и сильно — так, как и надо петь хвалу Создателю всего и всех.

И теперь в своем храме он придает такое важное значение церковному пению. Вот почему много лет в храме Предтечи и Крестителя Господня Иоанна служила одна из лучших регентов нашего града — Тамара Ивановна Свирипова.

Матушка Валентина

Со своей матушкой Валентиной отец Олег после венчания не расставался ни на один день. А ведь прошло более полувека! Мало кто верит, что именно ни на один день они не расставались. Всегда слышишь: «Не может быть!»

Но это действительно так.

С тех пор, как они увидели друг друга, сразу же почувствовали особую связь. Словно вольтова дуга прошла между ними и соединила их.

В Новокузнецк, в Кемеровскую область, он приехал по приглашению своего друга по Петербургским духовным школам. Пришли познакомиться и посвататься, если приглянутся молодые друг другу. В тот же вечер они пошли гулять по городу. И говорили как давние знакомые. Встречи продолжились к радости уже жениха и невесты.

А потом было и незабываемое венчание.

Для отца Олега и матушки Валентины как нельзя лучше применим афоризм:

«У любви много крыльев, но закон у нее один… ВЕРНОСТЬ».

И как сказано у Евангелиста Луки в главе 16, стихе 10-м: «Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом».

Верность — основа всей жизни отца Олега.

Вот почему и очерк о нем я решил назвать именно так.

Алексей Солоницын, писатель.

1478
Понравилось? Поделитесь с другими:
См. также:
1
19
Пока ни одного комментария, будьте первым!

Оставьте ваш вопрос или комментарий:

Ваше имя: Ваш e-mail:
Содержание:
Жирный
Цитата
: )
Введите код:

Закрыть






Православный
интернет-магазин



Подписка на рассылку:



Вход для подписчиков на электронную версию

Введите пароль:
Пожертвование на портал Православной газеты "Благовест":

Вы можете пожертвовать:

Другую сумму


Яндекс.Метрика © 1999—2024 Портал Православной газеты «Благовест», Наши авторы

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru