С нами Бог!..

В конце года, по традиции, я перелистываю страницы своего дневника и выписываю из него то, что не хочется забывать. Чем хочется все-таки поделиться с читателями. Вот и на этот раз уже в свете огней Рождества я выбрал несколько страничек из своей записной книжки. Пусть они напомнят нам о том, что ушедший год, хотя и был для многих из нас нелегким, был он все-таки годом милости Божией. Ведь не зря же на Рождество Христово во всех храмах поется: «С нами Бог!..».

Звонок от святого

Когда вечером готовили газетный номер к сдаче в типографию, — как обычно, в самом конце стали решать, какую молитву поставить в рубрику «Молитвослов». Я предложил поставить молитву святому Харалампию. (У его мощей я недавно молился в монастыре на греческом острове Нисирос). Есть предание, что Бог этому святому ни в одной просьбе не отказывает… Надо только его хорошенько в молитве упросить…

И вот прихожу в свой кабинет. Звонок. Позвонил некий Алексей из самарской филармонии. Сказал, что меня хорошо знает, когда-то мы вместе работали в «Газетном мире». Я его спрашиваю: «Как ваша фамилия?» — «Харлампьев!» — отвечает он. И дальше обращается с просьбой о каком-то объявлении. А я сижу, малость оглушенный этим, и не могу взять в толк, чего от меня хотят. Потом соглашаюсь на объявление. Вешаю телефонную трубку и понимаю — был неспроста именно этот звонок. Словно «знак качества» на подготовленный к сдаче номер газеты поставлен нам Свыше. Значит, Бог принял наши труды. И ту молитву, которую мы поставили, тоже выбрали правильно. Еще один — из множества! — случай Божьего всеведения. Если такие касания все сплошь объяснять случайностями, то столько случайностей разом окажется, что это уже будет чем-то не слишком похожим на случай.

Мир пластилиновый в Его руках. Но и зная это, все равно всякий раз этому удивляешься. Не можешь не удивляться!

Тихим вечером

Во время вечерней зимней прогулки произошел интересный случай. Это случилось, когда я (примерно в 20.30) уже завершал прогулку и шел невдалеке от храма святых Бориса и Глеба по почти пустой дорожке, вдоль парка. Шел о чем-то задумавшись, и вдруг услышал возле себя как будто звериный и громкий вскрик. Это закричал незнакомый мне мальчик лет десяти, вряд ли больше. Он с товарищем того же возраста проходил мимо меня и неожиданно закричал. Я, конечно, вздрогнул от крика. Дети ошеломленно смотрели на меня. Второй мальчик — обычный, русский, а тот, который закричал, смуглый, азиатской или кавказской внешности. Мальчика этого можно было назвать симпатичным. И сейчас он смотрел на меня с каким-то уже тихим изумлением, не понимая, что с ним стряслось. С почти таким же изумлением на меня и на своего приятеля смотрел и его друг. И тоже не понимал происходящего. Никто из нас троих не понимал, что вдруг такое стряслось. Но вот стряслось же…

Я ответил на крик словами:

— Ты что кричишь, тебе плохо?

Конечно, ответа я не ждал. И тут же пошел дальше, к дому. А они пошли в другую сторону, своей дорогой. Но в ушах у меня все еще звучал этот дикий не то рёв, не то крик… Конечно, все это меня немало удивило.

А когда пришел домой, все прояснилось. Оказалось, я гулял с крестом-мощевиком, забыл его снять после работы — надеваю его только в самые ответственные дни. В нем, мощевике этом, много святынь, привезенных со Святой Земли. Подарок моего покойного друга — протоиерея Олега Китова (в монашестве отец Георгий). У меня даже где-то хранится перечень тех святынь, которые в этот крест-мощевик им были заключены. Значится там и одна важная святыня…

Вот отчего вдруг вскрикнул, проходя мимо меня, тот мальчик! Наверное, так среагировал на святыню. Ведь некрещеный, должно быть…

Но как страшно, что это происходит с детьми.

Две ложечки

…Газета в кризисе, хотя читатели этого, скорее всего, и не видят. Проблемы обступили со всех сторон… Каждая верстка как генеральное сражение. Но Бог посылает и утешения! Приехал из Вышнего Волочка, от места упокоения блаженной схимонахини Марии Самарской, ее «посланник» в Самаре — Владимир Филиппович Пономарев. Ездил, как обычно, на день ее памяти, 14 января. И привез мне оттуда две ложечки сувенирные. Их ему для меня передала монахиня Неонилла из Вышневолоцкого Свято-Казанского монастыря. Я мало ее знаю, но два раза общались во время моих приездов в Вышний Волочек, к месту упокоения матушки Марии Ивановны.

Монахиня Неонилла после службы отдала эти ложечки для меня Владимиру Филипповичу. И сказала, что эти ложки — позолоченную и посеребренную — она клала на могилку старицы — матушки Марии (Матукасовой), и уже только потом для меня их передала. На позолоченной ложке наш Петербург изображен, на посеребренной — лондонский Тауэр.

Это, конечно, очень странный и символичный подарок. Владимир Филиппович объяснил его так, что золотой ложкой схимонахиня Мария будет кормить меня духовной пищей, а серебряной — матушка Мария даст для редакции и материальное «брашно» («не золотой ложкой, но все-таки накормит»). То есть, по его мнению, я получу от нее для газеты и духовную, и материальную поддержку.

«Корми, корми!» — не раз при жизни говорила мне старица Мария (в значении: пиши, пиши, делай газету! Не смотри на трудности). И вот она мне даже ложки дала. Словно снова сказала уже оттуда: «Корми…».

Не случайно!

Электронная подпись

Было серьезное искушение на работе. Бухгалтер мне сказала, что, мол, всё, придется мне брать электронную подпись. У нас вот уже в Пенсионном фонде в бумажном виде не приняли отчет за квартал. Не взяли! Им моя электронная подпись теперь нужна. Я расстроился. Но решил раньше времени не паниковать, а готовиться к обороне. Стал писать письмо начальнику Пенсионного фонда. Ведь что-то подсказывало: берут на арапа. И — точно! Оказалось, что выдали нам очень желаемое ими за еще не действительное. И никаких обязывающих предписаний на этот счет у них нет и не было. Отчет у нас сразу взяли. Даже извинились сквозь зубы. Но ситуация все равно поразительная! Как у нас любят забегать вперед в служебном рвении!

Электронная подпись — дело не доброе. Когда твое волеизъявление (подпись) как-то ловко оцифровывают, отчуждают от тебя, она, твоя подпись, вдруг грубо, вещественно материализуется и складывается…в сейф (и ее оттуда могут украсть, например — твою волю!). Жуть компьютерная. Нет, буду обходиться без этого, доколе будет возможно. Пусть моя подпись будет при мне. Сколько нас до этого просили в банке перейти на электронную подпись, сколько даже грозили санкциями. Сколько уговаривали: «вы можете ей и не пользоваться даже, но сделать должны!». А оказалось, никаких инструкций на этот счет нет. Только инициатива людей заинтересованных. Им так удобнее. Да и им ли удобнее, в самом деле, или кому-то еще? Или, может, так к УЭК нас готовят?

Вообще же, чем-либо руководить у нас, это как ходить по тоненькой кромке льда, по хрупкому перволедью. Того и гляди ухнешь вниз, поверив властным инструктажам. Но Бог всегда дает выход. Удерживает под ногами этот тоненький и уже начавший крошиться лед. Просто каждый шаг надо совершать с молитвой.

Дорога в Парадиз

Кадр из фильма «Дорога в Парадиз».

Пересмотрел фильм «Дорога в Парадиз» с участием Владимира Осипова. Он мне говорил не раз, что у него там главная роль. И вот этот диск у меня наконец появился, но уже после его смерти. Ну, роль, может, и не самая главная у него, но все равно серьезная. И по большому счету все-таки главная. Фильм хороший, он, наверное, о том, что вся наша жизнь взрослая — это измена идеалам молодости. Стоит только вписаться в искореженный грехами мир, как и самого тебя начинает корежить… Стоит только встать на жизненные рельсы, как помчишься совсем не туда, куда метил…И Владимир наш в этом фильме как живой. Удивительно: в фильме есть какая-то очень серьезная нота среди абсурда и бреда (в мире кино это так называемый «трэш»). Фильм не устарел за двадцать лет. Ибо абсурда не убавилось в жизни, а еще и прибавилось, наоборот. А конец-то какой! В белой рубахе Володя идет на суд к Богу, идет в парадиз (рай). Его, правда, в гротескной форме, благословляет на этот путь милиционер — крестит в спину… Именно Володю в самом конце фильма под охраной (словно эскорт ангелов!) ведут в парадиз. Что-то очень символическое для его судьбы.

…С отрывками из этого фильма вы можете познакомиться на диске документальных фильмов Владимира Осипова «На русском рубеже».

Надпись на английском

Позвонила Няня (моей дочери Анны). Ее внуку Ване три года, мальчик покладистый, не капризный. Одевает то, что дают, не спорит. А тут знакомые для него передали узелок с вещами (сегодня ведь нет почти что в наших домах «семеро по лавкам» да мал-мала-меньше, чаще всего в другие дома, а не своим последышам вещички детские передают). Ваня все это охотно надевал, но как дошло до шортиков, заартачился. Стал как-то «гукать» на них, отстраняться, хныкать. Всем своим видом давал понять, что шорты эти ему не нравятся, «гы-гы-не хочу-гы-гы…». Няня-бабушка присмотрелась — и на шортах какую-то надпись увидела. На английском языке. А в школе давным-давно она немецкий учила. Так что не смогла перевести. Попросила сына, Юра перевел эту надпись, к общему изумлению, так: «Мой маленький дьявол». Вот, оказывается, почему трехлетний Ваня отказывался эти шорты надевать. Все этому удивились. Получилось так, что надписи эти вовсе не пустяк, раз чистый сердцем ребенок это не принял. Не захотел принять. Вот так Ваня!.. Те шорты бабушка-Няня сожгла в печке (у нее есть печка, так как живет она в частном доме).

Тренд

Говорил с другом отца А. после первого молебна в новом храме при психиатрической больнице. Я уже знал его немного, полгода назад приходил он хлопотать об одной моей однокласснице, нашей общей знакомой. Приятный мужчина под пятьдесят, экономист.

И вот узнаю, что он недавно уехал вместе с семьей из родной Самары. Уехал на юг России, в Новороссийск. Хочет жить, где теплее. Просто он как профессиональный экономист просчитал некий «тренд» нашего времени, и по его расчетам получалось, что Самару ждут экономические неурядицы. Усилятся безработица, обнищание, преступность.

— А что такое этот самый… как его… тренд ваш? — спросил я.

— Ну, это… как вам объяснить-то, направление движения, что ли. Вектор, одним словом. Развитие ситуации в заданном направлении.

Я его понял. Вот он, оказывается, о чем. Хочет жить там, где теплее. Где если и отключат отопление, будет в доме не слишком холодно. А разве только свежо. Да и поближе к морю жить приятнее. Где нет сурового климата и люди от этого не такие суровые, как у нас. Продал в Самаре жилье. Уже и дом себе купил возле южного города. А детям квартиры в самом Новороссийске. Все просчитал, ответственно подошел. Теперь всех убеждает, чтобы делали так же. Но то и дело приезжает в Самару, к друзьям, к своим. Не сидится что-то ему у моря.

— Вы, наверное, с отцом А. каждый день встречаетесь? — спрашиваю его.

— Да, почти каждый день, когда я в Самаре.

И в глазах тоска. И в речах металл. Чувствуется, начал уже сердцем понимать ошибку. Но не хочет ее признавать умом. Да ведь уже и наломал немало дров. Обратно как вернуться?

Но и место для нашего спора о будущем Самары выходило какое-то очень уж неожиданное.

Раньше Православные самарцы переезжали на жительство в Дивеево. Но даже там мало кто из них закрепился. Теперь вот первые ласточки двинулись южнее. «Тренд» у них такой…

Я не стал спорить. Хотя человек этот был готов уже к спору, и так не терпелось ему бросить в меня свои железные аргументы.

Но ведь теплее не там, где солнце больше греет. А там, где друзья. Где прошло детство. Где ты сделал первый шаг, произнес первые свои слова. Где начал жить и прожил уже немало.

Не знаю, что ждет в будущем мою Самару. Но думаю, что Святитель Алексий не забрал своего благословения с нашего города. Совсем еще недавно была и у меня тревога за родной город. Это когда решили возле слияния рек Самары и Волги строить стадион для мундиаля. Как раз на том месте, где Святитель Алексий говорил с пустынником и дал свое благословение будущему городу. Где потом выросла «крепостца Самара», охраняемая с первых своих дней не столько частоколом с парой пушек, сколько Свято-Троицким храмом. Неспроста этим тревожным летом украли икону нашего Небесного покровителя из Самарской часовни. Неспроста горела и строящаяся колокольня Волжская свеча в Иверском монастыре…

Но вот случилось нечто поразительное. Сменилась в губернии власть. Сменились и планы по строительству стадиона. Его вдруг решили строить совсем не на том месте, где было уже все решено и чуть ли не подписано. А совсем в другом месте, где его появление, кроме пользы, ничего другого не принесет. И чемпионат мира по футболу будет Самаре в радость. Значит, город наш не оставлен Святителем Алексием. Значит, не скинул наш город со Своих ладоней Христос Господь! И зря безпокоится мой знакомый экономист. Все мрачные «тренды» могут рассыпаться в дым, как уже не раз бывало. А благословение Святителя останется. И оно-то создаст нашими молитвами и трудами «на месте сем великий город, и в городе оном просияет благочестие. И никогда этот город разорению не будет подвержен». Так что не верю я ни в какие другие тренды. И никому не советую из Самары уезжать. Разве только на время. Да и то, надо ли?

Антон Жоголев