Деньги в рост

Из цикла «Простые истории»

Несколько лет назад Господь привел меня в удивительное место: затерянный в костромских лесах древний тихий монастырь. Был сентябрь. Хочется найти слова, чтобы описать то очарование прозрачных дней, — и приходят на память написанные Борисом Пастернаком строки:

Осень. Сказочный чертог,

Всем открытый для обзора.

Просеки лесных дорог,

Заглядевшихся в озера.

Как на выставке картин:

Залы, залы, залы, залы

Вязов, ясеней, осин

В позолоте небывалой.

Стою в притворе старинного храма и пристально вглядываюсь в икону Страшного Суда, мимо которой раньше всегда проходила не задерживаясь. Тишина хрустального сентябрьского утра, лучи ласкового солнца, проникающего сквозь небольшое оконце над массивной дверью и осветившие на иконе, как будто перстом, одно только место — дно ада — вы заставили меня остановиться?

Внизу иконы написаны мучения, которым подвергаются души за самые тяжелые грехи. Каждый грех выделен в отдельный отсек, в котором горит огонь неугасаемый, и сквозь это пламя с трудом можно разглядеть несчастных. Луч указывает мне на конкретное место. Читаю над ним: «ростовщики».

Да что же это? Почему? Я никогда не давала денег в рост.

И тут я вспомнила. Моему родственнику понадобились деньги на покупку машины. Он обратился ко мне с вопросом, нет ли у меня знакомых, которые могли бы дать определенную сумму под проценты. Деньги нужны быстро, продавец ждать не станет и машина «уйдет» к другому покупателю. Такая знакомая у меня нашлась. Знали мы друг друга давно, она работала в храме, и поэтому её согласие я получила довольно быстро.

Родственник исправно выплатил и долг, и проценты. И теперь я стояла перед иконой Страшного Суда, и в моей голове билась мысль, что я виновата. Я сама предложила верующей женщине стать процентщицей и поделила с ней тот самый грех, за который отправляют на самое дно ада. А я ведь даже не покаялась в этом. Евангельский мытарь собирался отдать вчетверо, так, кажется? Я должна предупредить её.

Когда я вернулась из поездки домой и рассказала своей знакомой о том потрясении, испытанном мною в монастыре, я добавила, что теперь она должна отдать все, что взяла сверх долга обратно. В ответ услышала: «Я ни у кого ничего не выпрашивала. Вы сами предложили мне проценты».

Прошло еще немного времени, и она как-то посетовала: «Я заметила, что с тех пор, как я дала твоему родственнику в долг под проценты, у меня деньги не задерживаются. И если раньше они всегда были в запасе, то теперь их нет».

Хочется рассказать еще одну историю, случившуюся на заре моего воцерковления. Тогда я работала в церковной лавке и была свидетельницей многих и многих рассказов, поведанных мне покупателями.

… Она была сильно удручена. История, произошедшая с ней, выглядела и простой и сложной одновременно. После смерти родителей эта женщина решила продать их квартиру, чтобы были деньги на старость. Замужем она не была, детей не было, и она понимала, что кормить ее будет некому. Воспользовалась услугами риэлторов, одной супружеской парой, которых посоветовала приятельница. Когда квартира была продана и деньги получены, к ней в гости пожаловал один из супругов-риэлторов и попросил некоторую сумму в долг под проценты. Женщина не сказала мне какую, а я и не спрашивала. Сказала только, что деньги немалые.

В рабочих кварталах Санкт-Петербурга стоит небольшой храм Святой Троицы. Его здание напоминает по форме пасхальный кулич, а колокольня — творожную пасху. Поэтому-то и называют этот храм «Кулич и Пасха».
Главная святыня этого необычного храма и вовсе удивительна: это образ Божией Матери «Всех скорбящих Радость» с грошиками. 23 июня 1888 года над Петербургом разразилась страшная гроза. Молния ударила в часовню, где стояла икона, и опалила все находящиеся в ней предметы. Не пострадал лишь образ Божией Матери. Когда пожар был потушен, на иконе обнаружили словно припаянные медные монетки. Удивительно, что рядом с иконой стояло блюдо для пожертвований, в котором были серебряные и золотые монетки. Но Божия Матерь украсила Свой образ только медными монетками! К иконе пристали лишь трудовые грошики тех, кто жертвовал на храм не от избытка, а от скудости своих нажитых тяжелым трудом мелких монеток. Сейчас этот дивный образ Богоматери с грошиками очень почитается не только петербуржцами, но и по всей России. Стал он символом того, что Божия Матерь и Ее Предвечный Сын благословляют праведные труды простых людей и не оставят Своих верных чад без помощи и утешения.

В положенный срок мужчина принес и долг, и проценты, но тут же попросил дать опять на несколько месяцев для осуществления какой-то сделки. И вот уже три года минуло, а денег нет. Звонила в офис, там уже по голосу её узнают сотрудники и всегда отвечают, что начальства нет. А если и удается поговорить с должниками, те просят подождать еще.

«Что же мне делать?», — спрашивала женщина. В ту пору я и сама только начала воцерковляться, но мне, как и многим новоначальным, казалось, что у меня великая миссия и предназначение — спасать всех. И тех, кто не спрашивает, но с моей точки зрения гибнет, и уж тем более тех, кто спрашивает. Случись это сейчас, я бы не раздумывая отправила пострадавшую от мошенников к священнику на беседу, а тогда провела ее сама. За основу полагался опыт, почерпнутый в книгах, проходивших через мои руки.

Посоветовала я ей сначала взяться за чтение сорокадневного акафиста иконе Божьей Матери «Скоропослушница», предварительно взяв на эти труды благословение у батюшки. Заказывать этой иконе молебны, а по возможности, лично присутствовать на чтении акафиста в Вознесенской церкви. Там есть храмовая икона «Скоропослушницы». Если по силам, то дать обет перед этой иконой, что если вернут деньги, пожертвовать… далее по усмотрению и меру определить самой.

Моя новая знакомая до этого почти не ходила в храм. А тут с усердием исполнила все, о чем мы говорили. Как на работу ездила раз в неделю на чтение акафиста «Скоропослушнице» в Вознесенский храм, читала по благословению ежедневно акафист дома, ну и ко мне иногда приходила поведать, как идут дела. Как бы над ней ни потешались, она все равно упорно звонила в офис своих обидчиков. Утешало то, что не отказывали окончательно, а передвигали возврат денег на будущее. Вдруг стало известно, что мужчина, который брал у нее деньги, катаясь по двору на мотоцикле, не справился с управлением, упал и на скорости въехал руками в кучу битого стекла, оставленного строителями. «Чем хапал, то и распанахал», — резюмировала моя приятельница.

А потом раздался звонок. Ее пригласили в офис те самые люди, которые так много времени изводили своими отговорками. Дальше приведу ее слова:

— Захожу, а эта пара сидит за столом, у него руки по локоть перевязаны. Я села напротив. Молчим. Через паузу жена как будто через силу произносит: «Пора нам тебе деньги отдать», — и так безпомощно смотрит на мужа. Тот кивает. Достают из стола деньги, отдают и полное ощущение, что они не хотят этого делать, но делают. Я деньги взяла и молча вышла. Они мне ведь отдали только ту сумму, что брали. Скажи, Маргарита, стоит мне требовать с них и проценты, что набежали за три года?

Она подняла такие труды, на которые у меня самой едва ли хватило бы сил и терпения. И теперь смотрела на меня так простодушно и искренне, что я не посмела упрекнуть ее ни в чем и только отрицательно покачала головой.

А через несколько дней она пришла ко мне с огромным пакетом, полным сладостей, и словами благодарности. Я отказалась:

— Не нужно мне ничего, отдай в храм.

— А я уже, уже, уже отдала все, что обещала!

И столько радости и ощущения чуда было во всем ее облике, что я поняла, ничего больше говорить не нужно, никакие проценты она теперь и сама не возьмет — человека Господь посетил.

Маргарита Драгина, г. Самара.