Ты только не отчаивайся!..

Это письмо прислал уже знакомый читателям Геннадий Бельков, отбывающий срок заключения в ВК-240/1-2, г. Соликамск Пермской области. Мы публиковали его рассказ о трудном обретении спасительного пути, а впоследствии и строки искренней благодарности всем, кто откликнулся и помог ему своими теплыми, участливыми письмами. Недавно пришло новое письмо от Геннадия, и вновь в нем была горячая просьба о духовной помощи. Только не самому автору письма и даже не его товарищам по несчастью, а — совершенно незнакомой женщине, с которой, скорее всего, Геннадий никогда и не встретится… И вот что он написал:

"Волей Божией я стал свидетелем трагедии — глубокого духовного кризиса одной души человеческой. Не знаю, как бы я поступил лет пять или шесть назад, но сейчас, сам пройдя через этот трагизм в духовной жизни, просто не смог пройти мимо того, чему стал свидетелем. И вместе с тем очень ясно понял, моих сил крайне недостаточно, только Господь, молитвы Церкви и участие многих Православных помогут спасти душу человека от погибели.
С марта мне пишет раба Божия Татиана из Самарской области. Уже на первых двух ее письмах лежала тяжелая и мрачная печать уныния, тягостного чувства обреченности. Эта женщина тяжело больна (даже не может выходить из дома), больны ее пятнадцатилетний сын и мать. Наивно полагая, что смогу как-то ей помочь, я попытался хотя бы немного ободрить Татьяну. Но из последнего письма (которое и посылаю в редакцию) очевидно, что Татьяна погибает, что враг уже очень преуспел: она приняла ИНН, долгое время не исповедуется… И все же душа ее не сдается, идет напряженная борьба. Но, при ее обстоятельствах, долго ли она продержится?
Прошу, если есть какая-то возможность, помогите этой женщине! Ведь я, грешный, только могу еще хуже что натворить — упаси Господи!..
Храни вас Господь и Пресвятая Богородица!
Многогрешный раб Божий Геннадий".

Достаточно и небольшой выдержки из десятистраничного письма Татьяны, чтобы согласиться с тем, что тревога Геннадия за нее не напрасна:

"…Не хочу исцеления, не хочу спасения души. Думаю, ты понимаешь, что я знаю, КАКОЙ (выделено Татьяной — ред.) это грех. Но это есть. И если уж идти дальше в своих откровениях: в этом году три раза уже снимала свой крест. Редкий день не думаю о самоубийстве. И редкий день не проклинаю свою жизнь…"

Геннадий всерьез пытается помочь Татьяне. Хотя, казалось бы, что он может — ведь у него, узника, не всегда есть даже возможность просто ответить на отчаянное письмо. Ответы Геннадия дышат сочувствием — и верой в то, что Татьяна найдет в себе силы для жизни. Ради своего спасения, ради больной матери и сына, которым она так нужна! Татьяна писала, что бросила молиться, — он придумал, как "заставить" ее обратиться к молитвам. Посетовал, что в "зоне" не найти акафистов, — и прислал Татьяне список с просьбой переписать их для него. Акафисты и впрямь нужны Геннадию, но еще больше заботила его мысль о Татьяне: "Очень надеюсь, что хоть так-то ее душа непроизвольно будет молиться", — признается он в письме в редакцию. И — Татьяна отсылает ему одну за другой тетрадки с переписанными акафистами. Пересказывает прочитанное в "Благовесте" (и как умилителен ее безыскусный рассказ о приезде в Россию Главы Императорского Дома Романовых Великой Княгини Марии Владимировны, о замироточившей после Ее посещения иконного зала в екатеринбургском музее иконе Божией Матери. Об освящении храма Всех Святых на месте расстрела Царской Семьи…). Приводит наставления Преподобного Серафима Саровского — оговариваясь, что "уже ясно — это не я, а ты должен наставлять меня на путь истинный". А следом — горькие и… все-таки небезнадежные строки:

"Не в первый раз приходит в голову одна мысль. Пути Господни неисповедимы. Может быть, ты выйдешь на свободу и тебе встретится мой сын Виталий. Помоги ему, если сможешь. Долго ли я проживу — Бог весть. Поддержка всем нужна — ты это знаешь". Сильнее той неимоверной боли, что сжигает отчаянием и губит душу несчастной женщины, оказалась материнская боль. Как и печаль о том, что некому и помолиться за ее близких: "Мою мать зовут Анастасией. В 1985 году у нас умер отец — Симеон (или Семен по-мирски). Редкий был человек. У него были недостатки, но было и такое, чего я больше и не встречала. Он ни на кого не держал зла. Не обижался. И мастер был редкий — кузнец. Таких сейчас нет. Если сможешь — помолись о нем. Он как-то во сне у меня просил денег. А "денег"-то, молитвы у меня нет. Я знаю, что не всем снам нужно верить. Но ему так хочется помочь".

Хочется помочь! В этом — главное, что Геннадий интуитивно определил как ключ к духовному возрождению Татьяны. Пока мы хотим помочь своим близким, мы еще не погибли! Еще держит на плаву забота о тех, кому без нас будет совсем уж плохо… Как жить на свете сыну, если родная его мама (не дай-то Бог!) не выдержит измучивших искушений и оставит его — одинокого, больного, не нужного никому на свете. Как жить матери, для которой любимая доченька была единственной опорой и утешением. Как жить тому незнакомому и далекому человеку, который находил поддержку в ее письмах. Нет, не интуиция — Сам Господь подсказал Геннадию единственно верное средство, как вернуть к жизни уже угасающую душу человеческую. И Татьяна не вправе упрекнуть Геннадия за то, что он прибегнул к этому средству.
Три года (!) минуло с того дня, когда она по неведению приняла ИНН — и как подточил ее изнутри за это время "номер", какой страшной пагубой обернулся для ее души! Но милость Божия велика, уже есть немало примеров, когда получившие ИНН люди решительно отказывались от него — и побеждали в борьбе за право жить под христианским именем. Надо только не отчаиваться, верить и надеяться на Господа. Молиться Ему — и Он не оставит.
Слава Богу, что у Татьяны появился далекий, но настоящий молитвенник и друг, которому от нее ничего не нужно — кроме, разве что, слов утешения и ободрения. И оказалось, что сам он, потерпевший крушение всех былых мирских надежд, сумел стать для Татьяны тем лоцманом, что без нудных нотаций и упреков помог увидеть: горящий где-то вдалеке свет маяка зажжен и для нее, и он зовет ее к спасению, в надежную гавань!
Когда-то, двадцать лет назад, я каждый день проезжала на троллейбусе мимо дерева, вся сердцевина которого была выжжена грозой. От ствола только и осталась одна обугленная стенка. Но живы были корни — и половина кроны, питавшаяся целительными соками земли, весной упрямо зазеленела. Это было чудо жизни — но сколько не столь видных чудес творит Господь! В молитве, в Церкви Татьяна — верим! — сможет если не исцелиться телесно, то воспрянуть духом. А недуги и скорби попущены Господом — для нашего же спасения.
Друг друга тяготы носите, и так исполните закон Христов, — заповедано Апостолом (Гал.6:1,2). Можем ли и мы подставить свое плечо, хоть чем-то помочь Татьяне? Можем. Сердечной молитвой за нее и ее близких. Помолимся!..

Ольга Ларькина

24.10.2003