Предрождественское искушение

или к вопросу о моей родословной

Праздничный номер «Православной народной газеты» (тем, кто не знает таковой газеты из-за ее незначительного тиража, поясню — издается в Самаре, состоит в основном из перепечаток с интернета) дал обильную пищу для размышлений о нравственном уровне некоторых Православных журналистов и даже политиков федерального масштаба.
В этом номере необычно много интересного. Особенно впечатляют заголовки. Например, обширное интервью с председателем редакционного совета издания игуменом Георгием (Шестуном) названо с претензией на всеохватность: «Православное осмысление жизни нашей Родины» (в этой статье, к слову замечу, сказано много справедливого). Интересно саморазоблачительным пафосом название другой статьи: «Остров», к которому мы наконец-то приплыли». Как в известной картине Репина… По-своему интересна и статья со знаковым названием «Хамство как стиль жизни» — в первую очередь из-за самого названия… Но к хамству мы еще вернемся.
А главной темой нашего разговора будет статья с еще более «говорящим» заголовком: «Кому не понравился фильм «Остров». Сразу ясно, что тем, кому этот фильм не пришелся, несдобровать… Ведь «разбираться» с несогласными взялся не кто иной, как депутат Государственной Думы России (по иронии судьбы исключенный было из той партии, которую представляет в Думе, и только недавно восстановленный, но уже не на руководящей должности) Дмитрий Вадимович Сивиркин. В интервью размером почти с газетную полосу он яростно обличает вашего покорного слугу, дерзнувшего, не спросясь разрешения у «комиссаров в пыльных шлемах» из «Народной газеты», высказать свою точку зрения на фильм «Остров». Не «общеправославную» (на которую, видимо, претендует Сивиркин, иной масштаб, похоже, ему уже не интересен), не общероссийскую даже, а всего лишь навсего свою личную — это заметьте… Словно бы уже игровой фильм, пусть даже и на Православную тему, стал вдруг не произведением искусства (где о вкусах, как известно, не спорят), а едва ли не «догматом веры», по отношению к которому отделяются свои от чужих! Я сознательно не хочу сейчас спорить о самом фильме, тем более что наше издание высказало и еще выскажет разные точки зрения на эту спорную ленту, как отрицательные, так и положительные. Да и фильм тут, скорее всего, лишь повод для сведения счетов. И повод, надо сказать, удобный! Весь мир якобы «за», и только один Жоголев против… Но на самом деле это далеко не так. Во многих авторитетных изданиях и многими авторитетными людьми, в том числе и в священном сане, высказывались трезвые и спокойные суждения об этой киноленте.
Да и странен сам повод к началу разговора. Читатели, несогласные с публикацией в одной газете, пишут отклик в другую, не имеющую к ней никакого отношения! Что помешало Татьяне Сорокиной написать свой отклик непосредственно в «Благовест», а не в «Народную газету»? Что, наконец, помешало редакционному совету «Народной газеты» прежде встретиться с редактором газеты «Благовест» и по-братски обсудить возникшую проблему? Нет, им нужен был повод для скандала.
Но меня не могло не изумить то, как наши Православные коллеги из «Народной газеты» повели дискуссию. Каких только эпитетов мне не приляпали, к каким только высоким инстанциям не взывали, каких только напраслин не возвели… Но это бы еще ничего! Невыдержанный, горячий народ. Уж очень им фильм по душе пришелся… Но вот один абзац мне придется процитировать целиком, тем более что для этого-то абзаца и заваривался, по-видимому, весь сыр-бор… «Я невольно вспоминаю, — пишет депутат Сивиркин, — как Антон Евгеньевич Жоголев, а я с ним близко знаком, и приходилось общаться в тесном кругу, с таким же точно чувством (каким? — А.Ж.) всегда рассказывал о своих предках-молоканах. А молокане, как известно, являлись одной из наиболее вредоносных сект». Вот так! Чего тут с ним спорить, когда у него прадедушка был молоканин! Ату его!.. А внизу, для тех, кто не понял с одного раза, длинная выписка из энциклопедического словаря о том, какая это секта нехорошая. Но ведь фильм-то «Остров» не про молокан был!.. В общем, как в советских времен анекдоте про «бабушку-пиратку». А ведь к этому «аргументу» прибегают лишь тогда, когда нет других. И когда стыд потерян…
Сивиркин волен сам определять степень близости нашего с ним знакомства (которое теперь придется, по-видимому, прекратить), но никогда «в тесном кругу» мы с ним не собирались и по душам не разговаривали. Это он меня с кем-то спутал. С неуравновешенными людьми такое порой случается… А про молокан Дмитрий Вадимович знает не от меня. По-видимому, что-то отдаленное слышал от моего отца, Евгения Николаевича Жоголева, Православного русского человека, с которым он проработал лет десять в редакции газеты «Волжская коммуна» и который по наивности много лет считал его своим учеником в профессии журналиста. Да просчитался… Помощником депутата Сивиркина много лет был мой брат Николай Жоголев. Так что наши семейные дела для «Православного политика» не в диковинку. Вот он и решил зайти с тыла. Ударить по фамилии. Нечестно, зато действенно.
Ну а уж раз зашла речь о моей родне, то без ложной скромности сообщу, что Бог родословной меня не обидел. Прапрадед мой, Петр Матвеевич Орлов, был Почетным гражданином города Самары. Мой прадед, Иван Васильевич Артяев, был кадровый Царский офицер, храбро сражался на фронтах Первой мировой войны и получил ранение. Оба были русские Православные люди. Другой прадед, Василий Дмитриевич Тимофеев, был даже церковным старостой кладбищенской церкви города Бугуруслана, которую в тридцатые годы отстоял от закрытия — лично ездил в Москву и добился приема у Калинина, которому и передал письмо-прошение. Храм этот действует по сей день! Дед мой, Николай Савельевич Жоголев, в 16 лет, почти мальчишкой, с оружием в руках бился с большевиками под Лебяжьим, когда находился в составе колчаковской армии (его старший брат — мой двоюродный дед — командовал у Колчака бронепоездом!) и вместе с ней отступал до Дальнего Востока. А мой прадед, Савелий Степанович Жоголев, был известным в Самаре купцом-хлеботорговцем. В Абдулино Оренбургской области до недавних пор стояли, а может, и сейчас стоят «жоголевские мельницы» — там мои предки укрепляли Православную Державу, которая в то время кормила хлебом пол-Европы. Этот мой прадед действительно был молоканином. Пусть Бог выносит Свой суд над ним и над другими ослушниками Святой Матери-Церкви. Но ни мне, ни Сивиркину делать этого негоже. Молюсь за давно почившего предка-молоканина только келейно — и в этом состоит мой сыновний долг. Но ставить заблуждения прадеда мне в вину — нет, это не просто «странно», это как-то по-другому называется… Особенно досадно, что Православный человек написал такие вот скользкие слова про моих предков (до них, понятно, Сивиркину дела нет — важно было опорочить меня, пусть даже и для этого пришлось прибегнуть к запрещенным не только в Православной, но даже и в нормальной светской журналистике грязным приемам). Досадно, что работники «Народной газеты», освоив в профессии журналиста самое простое — грязные «черные» технологии, — вносят все это в церковную жизнь и таким способом пытаются навязывать Православной общественности свою точку зрения, а если говорить откровеннее, то пытаются установить свою «монополию на истину в последней инстанции» и пр. Конечно, колет глаза журналистам из «Народной газеты» тот факт, что тираж «Благовеста» в пять раз (!) больше, чем у них. Но вместо честной конкурентной борьбы (если уж им нельзя обойтись без этого хотя бы в церковной ограде!) придумывают всякие провокации, наподобие этой.
Потерпев серьезные неудачи в политике и бизнесе, Дмитрий Сивиркин начал было карьеру «профессионального Православного» — возглавил движение «Самара Православная», тут бы ему и шашку в руки! Вон вокруг сколько у Православия недругов… Но с этим как раз почему-то сразу фатально не повезло. За что ни возьмется — все валится из рук! То прокуратура не хочет внять его призывам о запрете и правда отвратительного фильма «Код да Винчи», то Православные голосуют не за того, на кого он им указал… Да ведь и верующие люди, приходя в это общественное движение, хотят конкретных дел, а лидер вместо этого предлагает борьбу с ветряными мельницами. И вот решил Сивиркин для поддержания своего авторитета вспомнить давний и испытанный прием: бей своих, чтобы чужие боялись! Только от этих безконечных склок, политтехнологий и газетного пиара ни свои, ни чужие, конечно, бояться его не станут. Ибо несерьезно все это, отдает бутафорией и мальчишеством. Вроде и в вере уже давно не неофит, и в Государственной Думе представлен, пора бы уже взвешеннее быть. И, главное, не пачкать себя, претендующего на звание Православного политика, такими вот недостойными приемами, как пересказ существующих только в его воображении «разговоров в тесном кругу», и прочее… А то ведь скоро опять выборы. И Православные самарцы еще крепко почешут затылок, прежде чем проголосовать за такого вот «Православного кандидата». Ведь не скандалы, не «хамство как стиль жизни» создают Православного политика, а что-то совсем другое. Именно взвешенности в поступках и в суждениях я и желаю искренне в праздник Рождества Христова Дмитрию Сивиркину. Еще ведь не вечер для него как политика, и, даст Бог, остепенится он да и образумится. А мы давайте помолимся, чтобы это случилось как можно скорее.

На фото: прадед редактора газеты «Благовест» Антона Жоголева офицер Царской армии, Православный воин Иван Васильевич Артяев. Фото времен Первой мировой войны.

Антон Жоголев

19.01.2007