Схиигумен Иероним

Несколько лет назад мне рассказал этот случай священник Александр из села Суворова Дивеевского района Нижегородской области.
Однажды к нему приехал батюшка Иероним. Хлебосольный хозяин решил вволю накормить гостя. И навалил схимнику полную тарелку жаркого. Известно, что не только схимники, но и простые монахи не едят мясного. А тут священник, ничтоже сумняшеся, из лучших побуждений предлагает мясное блюдо. «Что это?» — спрашивает у хозяина отец Иероним. «Грибы, батюшка», — не моргнув глазом отвечает отец Алексндр. «А, грибы… Ну тогда можно есть», — говорит старец и начинает есть. Урок смирения. И какой-то особой, старческой душевной тонкости. А мне еще вспомнилось аскетическое правило: «Не исследуй пищу».
В Древнем Патерике описан случай, как три пустынника пришли на прием к Патриарху Антиохийскому. Он стал их потчевать различными лакомствами, в том числе и мясными блюдами. Пустынники по смирению брали все и ели. Патриарх удивился этому: «Как это вы едите мясное». — «А разве это мясо? — в свою очередь удивились монахи. — Нет, мы мяса не едим». И отодвинули от себя тарелки с мясной пищей.
Другой случай я лицезрел лично на ночной трапезе в доме одного знакомого самарского священника. Хозяин поставил на стол водку, искренне думая, что тем самым наверное уважит старца. Но отец Иероним, увидев бутылку, расстроился и стал уговаривать хозяина ее… разбавить. Пить согласился при одном условии, если водку наполовину разбавят водой. Пришлось заменить водку легким домашним вином.
Другой самарский священник подарил батюшке Иерониму бутылку со святой водой из Ташлинского чудотворного источника. Батюшка сначала обрадовался, взял бутылку, а потом как-то странно на нее посмотрел и стал, не привлекая внимания, пальцем тихонько отдирать штрих-код на ярлыке пластмасовой бутылки. Священник понял свою оплошность и сам оторвал штрих-код. Батюшка тогда с удовольствием взял бутылку.

Известно, что не все одобряли поездки старца Иеронима по другим епархиям (поездки эти происходили по просьбам многочисленных духовных чад отца Иеронима). Была и ревность, и зависть. Однажды я встретил на улице одного священника, много возмущавшегося приездам отца Иеронима в тот город, где он живет. Слово за слово, и стал мне тот батюшка строго «выговаривать», что я писал в «Благовесте» об отце Иерониме. Опять начал возмущаться тем, что он ездит всюду и, не имея на то соответствующего благословения, «окормляет чужую паству». Я возражал. Спор становился чуть ли не ссорой. Тогда я вдруг догадался спросить:
— Отче, а вы все это самому отцу Иерониму говорили при встрече?
— Как же, говорил, — с легким смущением признался батюшка. — Но говорить ведь с ним сложно (не то, что с тобой). Я его обвиняю, а он мне в ответ: «Простите, отче», «Грешен, отче»». Как такому резко ответишь…
Тогда и я пришел в чувства. Смирился и сказал то же самое: «Простите, батюшка», — взял благословение и пошел домой. На душе отчего-то стало радостно. Батюшка Иероним вот так, заочно, преподнес мне урок смирения.

Духовная дочь батюшки, Ольга Одинокова из Дивеево, несколько лет назад рассказала мне удивительную историю. В одном поселке лютовала ведьма — наводила козни на людей, запугивала, губила. И ее стали бояться. Не то что грубого слова никто ей не говорил (вдруг накажет?), а старались во всем угодить, не видя возможности найти на нее управу. Тогда верующие люди поехали к отцу Иерониму. Он выслушал их и обещал помочь. Несколько дней молился он (и попросил молиться еще каких-то монахов). В итоге ведьма та сникла и больше не преследовала жителей поселка.

Однажды (еще при жизни батюшки) меня почему-то взяли сомнения: а точно ли качества святой воды сохраняются, если святую воду добавить в обычную — и она остается такой же святой, как раньше, до разбавления. «Оно конечно, капля море святит, — думал я. — Но все же, наверное, «святее» неразбавленная святая вода…»
Я никому не говорил о своих постыдных сомнениях. Но длились они недолго. Однажды в тонком сне я увидел улыбающегося своей удивительной улыбкой батюшку Иеронима. Он держал в руках два стакана, наполовину заполненных водой. «В этом стакане — святая вода, а в этом обычная», — произнес он. Потом налил святую воду в стакан с обычной. «Смотри, и здесь вода стала святой!» — радостно сказал старец. На этом сон оборвался. А вместе с ним исчезли и сомнения.

Однажды старец сказал мне, что недавно им и его помощниками найден в лесу под Саровом ПОДЛИННЫЙ камень, на котором тысячу дней и ночей молился батюшка Серафим. Но находится этот камень в запретной зоне, куда паломников не пускают. Жаль, я не расспросил его тогда, где находится этот камень. Больше я об этом ни от кого ничего не слышал.

В тот раз я пришел к нему в келью вместе со старичком — отцом самарского священника. Этот старичок стал долго, долго жаловаться на какой-то запутанный жилищный вопрос. Понять ситуацию было очень сложно. «Это все масоны делают», — подвел итог отец Иероним. И было не ясно, то ли шутит он, то ли и правда так считает. Когда очередь дошла до меня, стал я жаловаться на трудности, то и дело возникающие в работе, на непонимание и прочее. «Еще труднее будет!» — радостно «успокоил» меня отец Иероним. И правда, вскоре стало мне труднее, как и предсказывал старец. Только жаловаться с тех пор у меня что-то отпала охота.
Антон Жоголев

Исцеление по молитвам схиигумена Иеронима
Я, раба Божия Лидия, двадцать лет состояла на учете у онколога по болезни грудной железы. Когда болезнь пришла в конечную стадию, врач меня направил на операцию груди. Но Господь дал мне мысль, что прежде чем ехать на операцию, я должна съездить в Санаксарский монастырь к батюшке Иерониму и взять благословение на операцию.
Мы поехали с мужем в монастырь. Это было 17 марта 1997 года. Подошла к батюшке Иерониму и спросила: "Делать ли мне операцию?" Он мне сказал: "Не делай, а молись — у тебя все пройдет". Я исповедалась у батюшки Иеронима, причастилась и осталась на молебен о здравии. Молебен шел в его келье, народу было много, я стояла у самого порога и горячо молила Бога, чтобы Он меня исцелил. И вдруг я почувствовала, как что-то темное вышло из меня, и я ощутила необыкновенную легкость, радость, слезы и необыкновенный покой внутри, любовь к Богу, к Матери Божией и людям, все три дня было умиление.
Через полтора месяца меня вызвал врач-онколог и спросил, как прошла операция. Я ему сказала, что я не легла на операцию, а молилась, и у меня все прошло. Он очень удивился и снял меня с учета. С этого раза у меня исчез и сахарный диабет, который мучил меня восемь лет. По молитвам батюшки Иеронима я исцелилась от двух неизлечимых болезней: злокачественной болезни грудной железы и сахарного диабета.
Лидия

Один раз я пожаловалась батюшке, что не могу справиться с чревоугодием и мирским любопытством. И как-то вскоре после этого я стала замечать, что после нескольких ложек еды я начинаю давиться, и как бы пища не идет в горло и не проглатывается, и я, боясь подавиться, прекращаю есть. И сразу же пришла мысль, что это по батюшкиным молитвам Господь приучает меня есть помалу.
Также стала замечать, что идя в магазин или по рынку, я не могу, как раньше, глазеть по сторонам, потому что становится плохо глазам и внутри нехорошо. Или встречу знакомую и начинаю как обычно спрашивать про жизнь, и если в разговоре я что-нибудь скажу про какого-либо человека, то мне сразу же внутри становится нехорошо, я тут же замолкаю и про себя у Бога прошу прощения. По батюшкиным молитвам Господь приучал меня следить за своими действиями и словами.
А перед искушениями и во время больших искушений батюшка несколько раз являлся мне во сне, очень подбадривал меня, мазал лоб маслом, по-отечески обнимал меня и я просыпалась успокоенная и радостная.
За пять дней до его смерти я поехала со своей знакомой в Темниковскую больницу к одному больному. Приехав, случайно узнала, что в больнице лежит мой духовный отец — батюшка Иероним. Он уже не вставал, к нему почти никого не пускали. Я стала молиться, чтобы Господь допустил меня к нему. Подошла к его палате, негромко прочитала молитву, дверь открылась и вышел его келейник — отец Амвросий, я попросила, чтобы он впустил меня к нему, он впустил и сказал, чтобы я была недолго, так как батюшка сильно болен. Я растерялась, вместо того, чтобы встать перед батюшкой на колени, я села на стул возле кровати и сказала, что сильно по нему соскучилась. Стала ему рассказывать, что меня одолевают сны, которые обезнадеживают в спасении. Батюшка взял небольшую иконку Казанской Божией Матери, поцеловал ее и дал мне. После этого сны прекратились.
В день его смерти меня Господь привел в монастырь. К нему никого не пускали, я спросила у одного монаха, как его состояние, сказали — плохое. Вечером в гостинице, где-то после 22 часов я вычитывала молитвенное правило, вдруг вбегает послушница Наталья и говорит, что сейчас скончался батюшка. Я от неожиданности растерялась, но вскоре чувствую внутри сердца как бы радостную печаль, и эта радостная печаль меня не покидала долго, и во время похорон и после, как только вспомню про батюшку, и мне становится хорошо и радостно. Я сначала укоряла себя, думала, что не так жалела его, а потом мне попалась книжка, где было написано, что когда умирает праведник, скорби не бывает, а бывает радостная печаль, так как праведник идет в рай.
Лидия

В октябре 1999 года была у меня серьезная травма глаза. В срочном порядке я был отправлен в Республиканскую глазную больницу г. Саранска, где пролечился около трех недель. Выписан с улучшением, но продолжала безпокоить боль и ломота в глазу, зрение сохранилось — 0,7 диоптрий. Вернувшись из больницы, я пошел на молебен к батюшке Иерониму. Когда подошла моя очередь, батюшка посмотрел на меня внимательно и сказал: "Иди приложись к мощам отца Феодора". Выйдя из кельи батюшки, я пошел в храм и сделал так, как велел мне батюшка Иероним. Буквально на следующий день я обратил внимание, что мне стало легче, ломота исчезла. Через месяц я поехал на консультацию в г. Саранск. Посмотрела меня лечащий врач, но ничего не сказав, ушла. Вернулась вместе с заведующей отделением. Та тоже посмотрела, потом сказала: "Такого не может быть, мы ожидали результата, но не так быстро". Зрение восстановилось до 1 диоптрии.

При жизни батюшки Иеронима я очень часто посещал его молебны, они давали мне силы. И после его кончины не раз приходилось с ним беседовать, во сне или не во сне — сам не знаю. Первый раз — вижу я себя на территории монастыря, в окружении толпы, выходит батюшка Иероним из своей кельи, вместе с монахиней, держа ее под локоть, направляясь в сторону храма. Я удивился, как это батюшка идет в храм, и никто из народа не просит у него благословения, хотя при жизни его постоянно окружали чада и прихожане, прося благословения. Я подошел к батюшке Иерониму и попросил благословения, батюшка меня благословил и сказал: "Вот, Сергей, при жизни прохода не давали, а сейчас не замечают".

На 40-й день после смерти батюшки Иеронима был я с семьей на могилке его. В эту же ночь, опять я впал в состояние полузабытья (вроде бы сплю и не сплю). Оказываюсь на могилке у батюшки и вижу — по могилке ходит огонь, туда-сюда, цвет огня описать невозможно, такого огня я не видел в жизни. Что удивительно, на могилке батюшки стоят иконки, свечи и цветы. За спиной слышу голос: "Сергей". Я повернулся и увидел батюшку Иеронима в монашеском одеянии, расшитом золотом, на груди был крест. Батюшка сказал: "Не забываешь меня", я ответил: "Разве вас можно забыть?". Я спросил его: "Батюшка, днем был у вас на могилке, но огня этого не видел", — на что он мне ответил: "Не каждому дано видеть этот огонь, этого огня не бойся, когда будет тебе плохо, или кому-нибудь другому, приходи и умойся этим огнем, станет легче".

Еще раз довелось мне встретиться во сне с батюшкой Иеронимом на территории монастыря. Увидев его, я спросил: "Батюшка, почему Вы тут, Вы же умерли". Улыбнувшись, он сказал: "Похоронили мое тело, а сам я остался здесь. По вашим молитвам и просьбам я хожу к Господу и прошу за вас. Я буду здесь до тех пор, пока последний человек меня забудет, тогда я покину монастырь".