Игумения Евпраксия (Пустовалова)

Пимен Великий, живший в V веке, говорил: «О совершенстве беседуют между нами многие, а действительно достигли совершенства один или два». Святой Иоанн Лествичник, писатель-аскет VI века, свидетельствует, что уже в его время очень умалились сосуды Божественной благодати. Причину этого святой видел в «изменении духа в обществе человеческом, утратившем простоту и заразившемся лукавством».
Отцы, близкие к нашему времени, вообще называют Боговдохновенных руководителей достоянием древности. С оскудением наставников оскудел и великий подвиг послушания, скоро приводивший подвижников к святости. Иными словами — привести к Богу может только тот, кто пришел к Нему сам.
Те же святые отцы говорили, что в последние времена истинные духоносные руководители будут скрыты от многочисленных людских глаз. Это еще раз доказывает жизнь переселившейся в Небесные обители настоятельницы Казанского женского монастыря (Новое Шамордино) в Австралии игумении Евпраксии (+19 июля 2006 г.). Во всех событиях ее жизни можно видеть живой пример промыслительного Божия водительства. 
Господь судил матушке Евпраксии подвизаться вдали от Родины. Она была одной из последних стариц Русского Зарубежья, живой связью Русской Православной Церкви Заграницей с историей Российской Империи, с русской эмиграцией в Китае и Митрополитом Филаретом (Вознесенским), чьи нетленные мощи почивают ныне в Центре Русского Зарубежья в Джорданвилле.
         
Лидия Пустовалова (так звали матушку в миру) родилась в ночь на 8 апреля (по новому стилю) 1919 года в городе Вятке в семье Николая и Валентины Пустоваловых. Это была благочестивая семья, где никогда не было ни ссор, ни разногласий. Расстроенная своим «запоздалым» появлением на свет, матушка, тем не менее, днем рождения считала свой любимый праздник Благовещения Пресвятой Богородицы. Все в нашей жизни имеет глубинный смысл. Есть он и у даты рождения матушки: 8 апреля — Попразднство Благовещения Пресвятой Богородицы и Собор Архангела Гавриила. Вот и матушка с раннего детства горела желанием проводить равноангельскую жизнь монахини. Когда Лидии было всего несколько месяцев, ее родители переехали в Екатеринбург, на Урал, где семья прожила четыре года. Недалеко от дома, где поселились Пустоваловы, находилось то самое злополучное здание, где была замучена Царская Семья. Первое сознательное воспоминание матушки относится как раз к тому времени. Днем родители работали в поле и, уходя, сажали 2-3-летнюю девочку в бочку. Малышка смиренно переносила такое «заточение» и целыми днями, словно зачарованная, смотрела на постоянно изменяющееся небо. Возможно, именно тогда в душе матушки зародилось желание пренебрегать земными благами и все сердце свое и разум возносить единственно к духовным высотам. «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5, 8).
В Екатеринбурге Лидия серьезно заболела скарлатиной и дифтерией. Отец в то время находился на фронте. Нечем было лечить девочку: антибиотиков тогда еще не было. Валентина, которая уже потеряла двух детей — трехлетнюю Людмилу и годовалого Александра, — осталась одна со страшным испытанием. В бреду маленькая Лида постоянно кричала: «Для кого этот гроб? — Я не хочу умирать!» А когда кризис миновал, крики сменились на жалостливые: «Как страшно, что у меня отобрали могилу!» Но Господь явил Свою милость — Лидия выжила.
Есть в доме было нечего, и девочка подрастала на черном хлебе и воде, подслащенной заменителем сахара. Позже матушкина мама признавалась, что в те годы была очень близка к отчаянию.
Когда с войны вернулся отец, они смогли иммигрировать в Манчжурию, где к тому времени обосновались их родственники. Отец, Николай Николаевич, устроился работать инженером. Жили Пустоваловы на разных железнодорожных станциях, которые строили русские специалисты и рабочие. Позже семья переехала в Харбин.
По окончании средней школы Лидия поступила в университет, который окончила со степенью бакалавра экономики и коммерции. Во время учебы она пережила еще один тяжелый недуг — туберкулез. Но Милостивый Господь даровал ей и утешение — встречу с Архимандритом (позже Митрополитом) Филаретом (Вознесенским), который оказал большое влияние на дальнейшую судьбу матушки. Она даже просила духовного отца взять ее под полное и строгое свое духовное руководство. Но получила мудрый ответ, что это не только невозможно (так как они жили в разных местах), но и неполезно. Однако духовная связь, которая завязалась между ними, сохранялась до конца жизни Владыки. Несмотря на высокий пост Первоиерарха Русской Церкви Заграницей, который занял Митрополит Филарет, он продолжал переписываться с Лидией. А еще раньше, незадолго до кончины отца Лидии, Архимандрит Филарет, посетив семью, накинул свою зимнюю рясу на плечи Лидии и подвел ее к умирающему отцу со словами: «Николай Николаевич, примите игумению!» Эти пророческие слова сбылись спустя двадцать лет.
Божественный Промысл много раз хранил и спасал жизнь и здоровье матушки. Один случай относится к детству, когда тяжелое окно вагона резко хлопнуло по нежным пальчикам малышки. А однажды, когда матушка уже работала секретарем в офисе, уборщица попросила у нее ключи от кабинета начальника. Едва она отошла в сторону, чтобы подать ключи, мимо неожиданно пролетела пуля и попала в секретаршу, которая печатала прямо за спиной Лидии.
В 1962 году матушка с мамой Валентиной Даниловной переехали в Австралию. Много испытаний пришлось перенести ей в этот период жизни. Поселились они в Сиднее. Первое время матушка «отрабатывала» свой билет из Китая: расписывала фарфоровую посуду, сворачивала полотенца. Но жизнь в миру не изменила ее благочестивое решение принять монашество. Митрополит Филарет хотел было благословить ее поступить в Леснинский женский монастырь во Франции, потом думал основать новую монашескую общину в Америке. Но в конце концов благословил Лидию поступить в обитель Всех Святых в пригороде Сиднея Кентлине.
Престарелая мать от всего сердца благословила дочь, сказав, что даже самый счастливый брак никогда не сделает человека ближе к духовным высотам, чем чистота истинно монашеской жизни. Возможно, в тот момент Валентина Даниловна вспомнила явленную ей самой в детстве великую милость Божию. Будучи совсем маленькой, она заболела. Врачи сказали, что надежды на выздоровление нет. Родители уже все приготовили к похоронам. Вдруг ее маленький братишка, как бы вдохновленный Свыше, прибежал к родителям и сказал: «Почему бы не дать телеграмму отцу Иоанну Кронштадтскому?» Родители вняли этому совету, и вскоре пришел ответ: «Молюсь — будет жива»!
22 декабря 1969 года, в день празднования иконе Божией Матери «Нечаянная Радость», в праздник Зачатия праведной Анны, матушка навсегда пришла в монастырь. В одной келье с ней поселилась и ее мама, мудро сказав: «Куда нитка, туда и иголка». В монастыре матушка трудилась на многих послушаниях: пела на клиросе, убирала и украшала храм, занималась почтой, выполняла различные поручения в городе — и в то же время ухаживала за своей мамой. Спустя три года после непродолжительной болезни старица тихо отошла ко Господу. Матушка тяжело переживала потерю и вынуждена была даже лечь в больницу.
В 1979 году, когда инокиня Лидия уже десять лет подвизалась в монастыре, у нее обнаружили рак. Вскоре после операции милостью Божией она благополучно поправилась и 24 декабря того же года была пострижена в мантию. Постриг совершил Митрополит Филарет, находившийся в то время в Австралии на съезде молодежи. Владыка Филарет дал новопостриженной имя в честь святой Евпраксии, девы Тавеннской, житие которой особо любил.
Пять лет матушка подвизалась в обители в монашеском чине. Однажды сестра при ярком дневном свете увидела над монахиней Евпраксией блестящий золотой крест. А посещавший обитель Архимандрит Арсений всегда считал ее будущей настоятельницей. И даже игумения Елена (Устинова) незадолго до своей кончины в Светлую седмицу 1984 года сказала монахине Евпраксии, что хотела бы видеть ее следующей настоятельницей монастыря. На праздник святых жен-мироносиц 12 мая 1984 года матушка Евпраксия была избрана и возведена в сан игумении.
За 22 года, пока матушка возглавляла монастырь, обитель благоукрашалась: была построена и освящена великолепная Казанская церковь, сестринский корпус, устроена колокольня. Вход в монастырь украсила арка. Но в те же годы матушка пережила много скорбей и испытаний. Возрастом она была самой младшей из сестер, и потому не все были готовы признать ее старшинство в обители, часто осуждали ее и однажды даже привлекли к «судебной ответственности». Но несмотря на все искушения матушка всегда была воплощением терпения, смирения и любви и этими добродетелями побеждала беды. Со страхом Божиим каждый свой день она начинала в 4 часа утра с горячей, слезной молитвы о всем мире, о Православной Церкви, о сестрах, о благотворителях, о тех, кто обижал ее, и о тех, кого, как ей казалось, она чем-то огорчила. На деле же по своей кротости матушка не могла никого обидеть или огорчить, тем не менее всегда спешила первой испросить прощения. Многие просили ее молитвенного предстательства в болезнях и скорбях, и все получали исцеление душевных и телесных недугов.
Она часто вспоминала слова из пятидесятого псалма: «Жертва Богу дух сокрушен. Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит»; и еще — из Антифона 4-го гласа: «Святым Духом всяка душа живится, и чистотою возвышается, светлеется Троическим Единством священнотайне». Но чаще всего матушка повторяла: «Чему быть, того не миновать. На все воля Божия», — и с лучистой улыбкой добавляла слова Митрополита Филарета: «Все бывает как Бог определит, и это всегда к лучшему!» Много времени матушка посвящала духовному чтению, в основном Святых Отцов и творений святого праведного Иоанна Кронштадтского.
Она стяжала дар обильных слез. А еще Господь даровал матушке Евпраксии и редкий дар непрестанной молитвы. Келейница матушки монахиня Мария много раз была свидетельницей того, как матушка даже во сне продолжала молиться и тихонько петь псалмы. Неудивительно, что незадолго до того, как Синод наградил ее правом ношения второго Креста (который чудесным образом попал к матушке со Святой Горы Афон), матушка сподобилась явления в своей келье Преподобного Серафима Саровского. А на следующий день после получения креста, на рассвете, матушка увидела в своей келье Саму Царицу Небесную, державшую над ней Крест, словно помогая игумении нести его.
Игумения Евпраксия никогда не отличалась крепким здоровьем. К концу своего земного пути она становилась все слабее и потому большую часть времени проводила в келье в молитве. За неделю до смерти у матушки развилась сердечная аритмия, и ее пришлось госпитализировать. Вскоре ее выписали, и, казалось, матушка пошла на поправку. Но 18 июля по возвращении от кардиолога в машине у игумении Евпраксии случился инсульт, это привело к левосторонней парализации. Священник Борис Игнатьевский причастил матушку сразу после случившегося в палате интенсивной терапии, а также и на следующий день, в день кончины матушки, в больничной палате.
Близкие друзья нескончаемым потоком шли к болящей игумении, чтобы испросить прощения и получить последнее благословение. Каждую из сестер матушка благословляла в больничной палате по отдельности. Поздно вечером 18 июля отец Владимир Цуканов совершил над ней таинство Соборования. 19 июля игумения Евпраксия перенесла подряд два инсульта. Казалось, конец приближался. Матушка была в сознании и крепко сжимала руку своей келейницы монахини Марии. За час до кончины матушка стала тяжело дышать. Монахиня Мария это заметила, взяла деревянный крест матушки и поднесла его к губам игумении, затем подняла ее правую руку и положила крестное знамение на лоб, грудь и плечи, после чего матушка тихо отошла ко Господу.
Тело матушки, облаченное в монашеское одеяние, привезли в обитель накануне престольного праздника монастыря — дня празднования Казанской иконе Божией Матери. На отпевание и похороны игумении Евпраксии прибыли девять священнослужителей во главе с Архиепископом Сиднейским, Австралийским и Ново-Зеландским Иларионом. Трогательно совершалась заупокойная служба. Крест, который несли во главе погребальной процессии, казался невесомым и знаменовал победу. Многие люди признавались позже, что в тот момент они чувствовали не скорбь, а скорее Пасхальную радость.
Сороковой день со дня кончины матушки выпал на Успение Пресвятой Богородицы. В этот день также празднуется память пророка Михея. Это особенно знаменательно, ведь именно иконой пророка Михея благословили матушку в день ее возведения в сан игумении, и потому она всегда считала пророка Михея своим защитником и покровителем.
Матушка предчувствовала свою скорую кончину. Незадолго до смерти она сказала одному из прихожан, что не доживет до следующего праздника (приближалась летняя «Казанская»), и положила в Евангелие новую красивую — белую с золотой отделкой — закладку, отметив как свое завещание сестрам и Церкви 4-ю главу из Послания к Ефесянам святого Апостола Павла: «Итак я, узник в Господе, умоляю вас поступать достойно звания, в которое вы призваны, со всяким смиренномудрием и кротостью и долготерпением, снисходя друг ко другу любовью, стараясь сохранять единство духа в союзе мира. Одно тело и один дух, как вы и призваны к одной надежде вашего звания; один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех, Который над всеми, и через всех, и во всех нас» (Ефес. 4, 1-6).
            
*   *  *
Смирение и горячая любовь к Богу и людям привлекали к матушке и хорошо знавших ее, и людей, ей совсем незнакомых. Ныне сестры обители обрели присную ходатаицу и горячую молитвенницу пред Престолом Божиим. Сразу по кончине игумении Евпраксии небесное ее предстательство было явлено и осиротевшим сестрам обители, и людям, живущим далеко от монастыря, но глубоко почитающим матушку. Еще до похорон матушки одна из сестер, делая прощальный земной поклон, совсем забыла о сильно болевшем опухшем сломанном пальце и… получила исцеление у гроба почившей игумении. Опухоль прошла, и боль уже не повторяется. Еще одна сестра получила исцеление правой руки, которая целый год сильно болела от артрита.
Вскоре после Дня своего Ангела — 7 августа — матушка снова утешила сестер. Одна из насельниц обители рассказала: «Матушка всегда почти до самой смерти вставала в 4 часа утра и слезно молилась — за мир, за Церковь, за сестер и прихожан. Молилась так долго, что ей никогда не хватало времени окончить свое «правило»! Я все необходимое готовила к службе в храме, а затем шла открывать монастырские ворота. И всегда поражалась одним явлением — нигде кроме места под самой аркой не пахло, а в арке так СИЛЬНО пахло матушкиным ладаном! Ни подходя к воротам, ни за ними, ни вдоль забора! И вот сегодня опять в воротах — ее ладан!»
За неделю до кончины матушки у рабы Божией Н. разорвалась цепочка, и она потеряла крестик-мощевик с мощами, который носила около пяти лет. Н. очень скорбела, предполагая, что кто-то случайно может наступить ногами на святые мощи. И тут, спустя неделю — еще большая скорбь: не стало матушки. Получив известие, Н. сразу же поехала в храм заказать заупокойную службу. А когда вернулась в офис — сразу же увидела потерянный неделю назад (!) свой крестик-мощевик на видном месте: куда обычно ставила сумку. Кабинет был заперт, и никто в это время в кабинет не заходил.
Немало других чудес по молитвам старицы уже известно, но о них — до времени — умолчим, уповая на помощь и предстательство дорогой незабвенной матушки.

Монахиня Мария (Мирос), Татьяна Веселкина

18.08.2006