Правнук Достоевского

В Санкт-Петербурге отошел ко Господу Дмитрий Андреевич Достоевский.

4 сентября на 80-м году жизни отошел ко Господу правнук великого русского писателя Федора Михайловича Достоевского - Дмитрий Андреевич Достоевский. Редакция «Благовеста» выражает соболезнование родственникам почившего.

1 марта 2016 года редактор «Благовеста» Антон Жоголев по приглашению Достоевского приехал в Санкт-Петербург и в его квартире встретился с правнуком писателя. Дмитрий Андреевич дал развернутое интервью газете «Благовест». Дмитрий Достоевский был глубоко верующим Православным человеком. И он протянул духовную соединяющую нить от своего великого предка к нашей редакции.

О почившем Дмитрии Андреевиче Достоевском вспоминает многолетний сотрудник Литературно-мемориального музея Ф.М. Достоевского (г. Санкт-Петербург) Протоиерей Геннадий Беловолов:

Потомки великих людей являются особым культурным феноменом, они играют особую роль в нашем культурном пространстве. Являясь продолжением по плоти и крови своих великих предков, они приближают их к нам. Дмитрий Андреевич достойно выполнил миссию - быть правнуком Достоевского. Меня всегда удивляло вот что: Федор Михайлович родился 200 лет тому назад, умер 140 лет тому назад, а мы имеем дело с его правнуком! Ведь в жизни часто бывает, что прадеды имеют возможность нянчить своих правнуков. Когда об этом задумываешься, поражает такая близкая степень родства. Думаю, что в этом смысле Достоевскому повезло: ни у одного из великих классиков XIX века не оставалось такой близкой родни на земле, а тем более в России.

Дмитрий Андреевич был идеальным правнуком для той культурной миссии, к которой он был призван самим фактом своего рождения. Во-первых, он был награжден настолько точным портретным сходством со своим великим прадедом, что при взгляде на него невольно вспоминался Федор Михайлович Достоевский - его глаза, борода, сипловатый голос и его невысокий рост, - всё это напоминало о великом писателе.

Быть потомком великого человека - это не только особая культурная миссия, но и особая ответственность, которая требует особого же смирения. Ни сын, ни внук, ни правнук Достоевского не создали ничего близкого с тем, что написал Федор Михайлович. Известность потомков Федора Михайловича - это отражение славы его гениальности. Никто из родственников не может конкурировать с Достоевским - им достается участь находиться в лучах славы гениального предка. И вот как раз именно на эту роль нужно величайшее смирение, чтобы преодолеть тот неизбежный почет, которого удостаиваются потомки великих.

И Дмитрий Андреевич вполне обладал этим самым необходимым качеством потомка великого человека. Он всегда предпочитал оставаться в тени, понимая, что чествуют не его, а в его лице великого классика, наше всеобщее национальное достояние.

Дмитрия Андреевича приглашали на многие конференции, чтения и открытия памятников. Он старался везде успеть. Одно время возглавлял дворянское собрание Санкт-Петербурга. Конечно, невозможно везде успевать, особенно в последние годы, когда он болел. Дмитрий Андреевич служил своему прадеду верой и правдой, любил и почитал его. Он написал прекрасную книгу «Nota bene моей жизни», в которой рассказывает о себе, своей жизни и, конечно, о Федоре Михайловиче.

Служение великому предку заключается и в продолжении его рода. Для Дмитрия Андреевича - это было важным послушанием, ведь он был единственным правнуком писателя, носителем и хранителем великой фамилии Достоевский. Если бы что-то с ним случилось, то линия Достоевских пресеклась бы в этом мире. Достоеведы специально изучали, есть ли еще Достоевские на Земле. И нашли одного Достоевского где-то на Урале или в средней России, но он получил фамилию случайно в детском доме - кто-то из воспитателей любил Достоевского и ребенку дали фамилию великого писателя.

Собственно же по родословию сейчас существует только одна линия Достоевских. И на Дмитрии Андреевиче была особая ответственность продолжить древо рода Достоевских. Поэтому он чрезвычайно радовался при рождении единственного сына, которого неслучайно назвал Алексеем. Как известно, у самого Федора Михайловича был сын Алексей. Дмитрий Андреевич воспитывал своего Алешу в духе веры и патриотизма. Я помню его еще юношей, когда он приходил в музей Достоевского.

Когда пришла пора, Алексей проходил срочную военную службу на Валааме, и там так проникся духом Валаама, как говорят, «покорился Валааму», что решил остаться навсегда и связать свою жизнь с монашеским служением. Можете представить себе огорчение Дмитрия Андреевича! В мгновение рушились все надежды на продолжение рода великого русского писателя.

Помню, как он мне звонил тогда и буквально умолял: отец Геннадий, помогите, вы служите в церкви. Ну нельзя Алеше идти в монашество! Пусть послужит немного, но чтобы ни в коем случае его не постригли в монахи! Ему нельзя…

Конечно, я никак не мог помочь в этой ситуации. Оставалось только сочувствовать и молиться.

Для него это была трагедия, что единственный сын может стать монахом. Алеша к тому времени жил на Валааме и был даже послушником и, если не ошибаюсь, носил даже подрясник. Но милостью Божией Алексей Дмитриевич вернулся в мир, отчасти повторив путь своего литературного героя - Алеши Карамазова. Женился, и у него тоже родился сын, которого назвали в честь Федора Михайловича.

Дмитрий Андреевич оставил нас, посему мы очень и очень грустим, но, тем не менее, род Достоевских продолжается. Достоевские с нами!

Будем молиться и поминать новопреставленного раба Божия Димитрия вместе с его отцом, дедом и великим прадедом.

Поделюсь личным воспоминанием. Эта история произошла в 1987 году. Я приехал в Петербург поступить в аспирантуру. Но нужно было устроиться на работу. А найти приезжему выпускнику филфака работу в Петербурге, кроме дворника, было невозможно.

Я сторонник того, чтобы ставить в жизни высокие цели, ставить планку повыше. Ведь чтобы переплыть реку, надо плыть не прямо, а брать выше, иначе течение тебя снесет.

И я, пребывая в поиске, подумал: мой любимый писатель Федор Михайлович Достоевский - и решил зайти в его музей. Просто проходил мимо. Директор оказалась на своем рабочем месте. Тогда музей возглавляла Белла Нуриевна Рыбалко. Я постучал, и она пригласила меня, несмотря на то, что в ее кабине в углу сидел какой-то человек, на которого я тогда не обратил никакого внимания. Спросил: «Есть ли у вас вакансия?» - «А кто вы такой?» - спросила она в ответ. «Окончил филфак, - отвечал я, - планирую поступать в аспирантуру». - «Странно, - призналась Белла Нуриевна, - с улицы к нам так никто не заходит. Обычно приходят по рекомендации».

Надо уточнить, что в то время я уже воцерковился, носил бородку и длинные волосы - был как Алеша Карамазов. И она вдруг задала вопрос: «А вы что, верующий?»

Напомню, шел 1987 год. Я понимал, что если признаюсь, то это будет жирным «нет» в вопросе моего трудоустройства. Хотел уйти молча, но в тот момент мелькнула мысль, что у меня есть возможность исповедать свою веру. И ответил: да, верующий! Хожу в церковь!

И вновь неожиданно она воскликнула: «Верующий?! А я коммунистка! Думаете, я вам откажу? А может быть, вы-то мне как раз и нужны! У нас тут нехорошая история: завелся один человек (она назвала фамилию), который стал писать доносы на меня и устраивать мне интриги! А вы не будете скандалить и строчить доносы на меня?»

На что я сказал: «В моем первом ответе содержится и ответ на ваш второй вопрос. Я верующий человек, и поэтому доносы и интриги - не мой жанр. В этом могу вас точно заверить, что писать ни на кого не буду». - «Хорошо, я подумаю, - ответила Белла Нуриевна. - Позвоните мне через недельку-другую. Если смогу уволить нехорошего человека, тогда приму вас».

Прошло какое-то время. Я подумал, что она таким образом просто мне вежливо отказала. И только спустя почти месяц пришел в музей. Было 11 ноября, когда в музее проходила очередная конференция по Достоевскому в день его рождения. Сижу в зале, внимательно слушаю доклады достоеведов. Белла Нуриевна из президиума заметила меня в зале и между докладами восклицает, обращаясь прямо ко мне: «Молодой человек, что же вы не звоните?! Разве вы не хотите работать в музее Достоевского? Зайдите ко мне после докладов».

Она была директором широких жестов. Могла вызвать из зала прямо в кабинет. Я оторопел. Захожу в тот же кабинет, и она спрашивает: «Вы не передумали?» - «Я думал, вы уже забыли про меня», - заметил я. «Нате бумагу, пишите заявление», - бойко сказала она. «А каким числом?» - растерянно уточнил я. «Каким? Сегодняшним, конечно!» - твердо сказала Белла Нуриевна. На конференции присутствовал правнук писателя - Дмитрий Андреевич. Меня представили как нового сотрудника. Я ему признался: «Как приятно с вами познакомиться». На что он ответил: «Так мы с вами уже знакомы. Я был свидетелем той вашей исповеди, когда вы заявили коммунистке, что верите в Бога!» - «Как?» - изумленно ответил я. - «Вы на меня не обратили внимания, я сидел в уголку, в тени. Вы при мне смело исповедали Христа. Поэтому Белла Нуриевна вас и приняла на работу в музей. После вашего ухода мы с ней посоветовались, и я порекомендовал вас на работу», - рассказал Дмитрий Андреевич.

«Это для меня чудо! - воскликнул я в то мгновенье радости. - В день рождения Достоевского принимают на работу в музей великого писателя по рекомендации его правнука! Вы для меня теперь будете дорогим и близким человеком».

После этого я более 30 лет трудился в Музее Достоевского научным сотрудником, методистом, экскурсоводом. Бывало, во время отпуска директора исполнял его обязанности. Только два года тому назад вышел на пенсию.

Поэтому без преувеличения скажу, что Дмитрий Андреевич был для меня очень близким человеком, который сыграл в моей жизни большую роль. Ведь потом благодаря работе в Музее Достоевского я поступил в аспирантуру и остался жить в Санкт-Петербурге, принял священнический сан.

Это был судьбоносный поворот в моей жизни. И я понял тогда, что если ты исповедуешь открыто Господа, Он не оставит тебя Своей милостью. Никогда нельзя отрекаться от Того, в Кого ты веришь и Кому ты служишь. Пусть даже это кому-то не нравится.

Царствие Небесное достойному правнуку писателя новопреставленному рабу Божию Димитрию!

Считаю, что и похоронить его следует на кладбище в Александро-Невской Лавре, где покоятся его отец Андрей Федорович, прабабушка Анна Григорьевна и прадед Федор Михайлович Достоевский.