В чужой монастырь со своим уставом

Сериал «Монастырь» оскорбляет чувства верующих и не допущен к показу на телеэкранах.

Кадр из сериала «Монастырь». Узнаваемые приятные лица актеров, монастырский антураж… А за фасадом такого кино, словно в уже далекие советские времена, скрывается обычная антицерковная агитка.

Давно ждал, когда же, наконец, церковной темой займутся настоящие профессионалы. И вот дождался… к своей печали! Вышел, не скажу, на телеэкраны, ведь Министерство культуры РФ, после консультации с Церковью, не выдало сериалу «Монастырь» прокатное удостоверение. Из-за оскорбления чувств верующих! Но по крайней мере на мониторы компьютеров уж точно вышел шестисерийный фильм с таким названием режиссера Александра Молочникова. За один только первый день просмотра собрал он 250-тысячную аудиторию в интернете. В главных ролях Филипп Янковский (недавно еще возглавлявший банду вампиров в кровавом сериале «Карамора»), известная блогерша Анастасия Ивлеева и мало кому пока что известный юноша Марк Эйдельштейн. Все участники действа, независимо от опыта, показали класс! И сценарий закручен мастерски, сразу и не разберешь, плох он или хорош… Но раз уж пришли они по наши души, давайте все-таки разбираться.

В зловещих плясках вокруг «Монастыря», к сожалению, сыграла не последнюю роль замечательная Мария Миронова. Как бы, думаю, огорчилась ее мама - прекрасная актриса и православный человек Екатерина Градова (†2021 г.), если бы увидела, куда оказалась втянутой ее талантливая дочь. Собственно, в ее роли вроде бы нет прямого кощунства, и с образом «бывалой монахини» она, в общем, справилась с привычным для нее блеском. Но все же, все же… само ее участие в такой киноленте только уводит наше внимание в сторону от сути, умело маскирует грязную работу ее коллег и сотоварищей.

Не сразу и понимаешь, в чем притягательная жуть киноленты. Удивительно наблюдать, как талантливые люди Богом данными им талантами служат не Ему, а прямо противоположным, вполне разрушительным целям. Обаяние главной героини Анастасии Ивлеевой, даже и не профессиональной актрисы, а блогерши и телеведущей; высокий полет Филиппа Янковского (в котором так много от любимого всей страной Олега Янковского, вот только недостает ему отцовских нравственных барьеров); да та же Мария Миронова… Чем только не наделил их Всевышний! Красота, ум, талант, известность… И всё это направить на борьбу с Ним?! Или просто не ведали, что творят? Так, говорят, бывает, актер играет сам не зная кого. Но это не тот случай. Не отстает от мэтров и Марк Эйдельштейн. Далеко пойдет!.. Так завораживающе-растленно и так беззащитно-дерзко изобразить мечущегося между монастырем и миром, между духом и плотью послушника! Но ведь ясно же, что он выберет в итоге. В какую жижу угодит…

Модная элитарная «оторва» Маша катится все ниже, и на курорте в арабской стране доходит уже до последней низости. Мало что сама валяется в грязи, еще и подсыпает какого-то зелья замужней подруге, и… Чтобы не смущать читателей, не стану пересказывать, что за этим соединительным союзом «и» последует. Лучше вовсе не смотреть сериал, а если смотреть все же решились, то начинайте хотя бы со второй серии. А то там зрелище не просто не для детей, и даже и не для взрослых. А для каких-то моральных уродов. Вот пусть они и смотрят. А мы идем дальше.

После той низости, о которой стало известно мужу «подруги», за Марией началась настоящая «охота». Отчего и пришлось ей бежать в монастырь. Сначала в мужской, где всем заправляет отец Варсонофий, в то время как настоятель уехал куда-то на Афон (ох уж эти паломничающие настоятели! Нет бы смотреть в оба за тем, что тебе вверено, а они всё никак не наездятся). Монахи показаны зашуганными и жалкими «призраками из XIX века», боящимися не то что мира, а собственной тени. На их фоне заметно выигрывает «духовный человек» - отец Варсонофий. В него всё и упирается. Ему бросает вызов «мир сей» в живом и симпатичном лице обаятельной беглянки. Но если уже знакомый нам по фильму «Остров» монах (Петр Мамонов) действительно молится и старается «жить» в кадре, то этот лишь довольно качественно играет духовного человека, так сказать, по одежке протягивает ножки. И вот, по сценарию, принимает он людей, утоляет, как может, их духовный голод. Но своей жизни наладить так и не сумел. Жена устроилась официанткой в ночной клуб, дочь сбежала из монастыря и пустилась во все тяжкие… Сын только и мечтает о красавице Маше… Просто обломилась жизнь в миру, надо было куда-то деваться с детьми, ну и пришел в монастырь, принял его законы. Что же, такое бывает.

У него есть сын, Юра, но потом оказывается, что внук, «плод греха» одной из двух его дочерей - вторая-то стала строгой игуменьей. Мальчик с пальчик, обаятельный да талантливый, пытается разгадать тайну своего появления на свет. Донельзя зашоренный «монастырский маугли», не знающий, что такое современные «тик-токи» и прочие прелести цивилизации. Маша его походя растлевает. Просто под руку попался. Но ее цель не этот сопливый юнец. Берет выше, метит в отца Варсонофия. А за ней гоняются «люди в черном» - жестокие, безликие, на страшных черных машинах, всё как обычно.

Так Маша (стараюсь чаще называть ее так, чтобы не произносить всуе святое имя Пресвятой Богородицы) оказывается в еще одной «вотчине» отца Варсонофия - большущем женском монастыре, где его дочь - игумения. Героиня Марии Мироновой, Патрикея, там благочинная. Между начальствующими всё душа в душу. И только однажды в сериале бросается как бы полунамек, лишь только легкая тень, не более, на некую «изнанку» их не совсем административных отношений. Все это мелкой стёжкой, мол, догадайтесь сами, - ведь я же предупреждал, профессионалы за дело взялись, да и на большее, наверное, Мария Миронова бы не согласилась в своей роли.

И тут сюжет на пару серий как бы замедляется, фон выворачивается наизнанку и выходит на первый план. Маша вживается в образ послушницы и оказывается в структуре монастыря. Помните, были раньше такие «технологические» романы - «Аэропорт» Хейли, наш советский «Универмаг» (забыл автора). Тут же попытка показать силами кино монастырскую «технологию». Жалкая и нечестивая попытка. Без любви и с желанием всё исказить, высмеять, опоганить. Кривое зеркало, не иначе. Такими вот хотел бы нас видеть «мир сей» - жестокими, ограниченными, зашоренными дикобразами. И если на деле это совсем не так, то почему бы не подретушировать Православных под такое вот уже знакомое клише. Раньше в советских фильмах монахов показывали нечесаными изуверами, и вот спустя несколько десятилетий всё вернулось на круги своя (о прическах монашеских поговорим в конце). То же самое отношение вернулось. Причем почти открыто, не скрываясь. Тем более, мы уже клюнули на острый сюжет и обязательно досмотрим до конца, несмотря на всё новые наворачивания монастырских придуманных ужасов - а там и камера с решеткой для провинившихся, и отключенные батареи, и запрет всего и вся... Ведь интересно же, что там дальше с героями приключилось. А нам попутно расскажут про монастырь такое, что хоть святых выноси…

К слову, прямая связь антицерковников от кино советского пошиба с нынешними в фильме просто-таки очевидна. Помню еще из детства, в одной из серий «Неуловимых мстителей» издевательски показывается, как кто-то из «бывших» читает якобы безсмысленные, как абракадабра, но на самом деле глубоко сакральные и важные для верующих имена пращуров по плоти Господа Иисуса Христа: «Фарес родил Есрома; Есром родил Арама; Арам родил Аминадава» и далее. Так вот, тут буквально то же самое и с той же гнусной целью показано. Идет пьяненький послушничек, прихлебывает из горла, и шепчет, смеясь над своей же верой: «Наассон родил Салмона; Салмон родил Вооза», - и далее. Как для них это забавно! И как же похоже на советского пошиба агитку! Не так уж они и талантливы, эти сегодняшние креативщики, ничего умнее и современнее так и не смогли придумать. Хотя… все хулители веры, в общем-то, на одно лицо. Очень смахивающее на Иуду.

Вы встречали в жизни таких игумений, которые «ради принципов» не давали бы лекарств умирающей (!) послушнице? И я тоже не встречал… Потом и вовсе эта послушница умирает, а ей до последнего скорую помощь «сестры» отказываются вызывать - за них это делает бунтующая против таких порядков беглянка Мария. Спешу заверить вас, что это всего лишь обычная грязная клевета, так что не бойтесь ни монастырей, ни игумений. Бойтесь таких сериалов. И ограждайте от них детей.

При таком раскладе конфликт монахинь и сильно мирской тусовщицы, волею обстоятельств оказавшейся в этих стенах, неизбежен. И зрители невольно сочувствуют именно ей, такой «неправильной», но зато ведь, посмотрите, насколько же искренней. И у нее такое вот сердце доброе! Доброе-то доброе, скажу я вам, а вот подруге зелья не постеснялась подсыпать. И мальчишку-послушника не пожалела, растлила. Странная какая-то доброта.

Трудники в сериале - отдельная статья. Циничные, почти что уголовники, ищущие лишь похоти да пьянства. Чего они вообще забыли в монастыре? Кроме того, чтобы развращать Юру, он их любимец, больше им тут делать нечего.

А уж монахини… Все как на подбор будто из палаты номер шесть сбежали. Ни жалости к ближнему, ни глубокой веры. Один фанатизм и слепое «послушание». Монастырь представлен как скопище каких-то «зомби», с которым надо же что-то делать, нарочито подводят к такому выводу зрителя. Нельзя же «вот это» оставлять «вот так»! О том, что в монастырь люди приходят не чтобы злиться и прогибаться, а чтобы служить Христу и служить ближним, после такого сериала как-то и неловко становится напоминать. Ничего просто человеческого (не говорю духовного) создатели сериала монахиням и монахам не оставили. И в этом их не просто безтактность, это бы ладно еще, а их настоящая бездарность (при всех их умениях и навыках современных). Сериал вылился в антицерковную агитку, еще хуже, чем в советском агитпропе. Потому что топорнее и еще трафаретнее. Забыли создатели сериала, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят. И вот пришли, наследили всюду, где только могли.

Главный объект их «критики» якобы слепое и жестокое послушание. Оно тут пронизывает всё. Причем послушание всё равно кому, лишь бы были соблюдены внешние правила. Если первый встречный напялит на себя игуменскую мантию, ему начнут «послушаться» точно так же, как настоящей игумении. Лишь бы крест сиял. Когда их игумению разжаловали и она стала такой же простой монахиней, ее тут же втоптали в грязь те самые, кто час назад ее слушался с полуслова. Теперь ты одна из нас. Знай свое место.

Ну а что отец Варсонофий? Он тихо молится, воспитывает Юру, пытается как-то разруливать житейские ситуации с приходящими из мира неврастениками, других там будто и нет (один трясет пистолетом, его, видите ли, жена «не уважает»; другая изводит собственного сына, не желая признать его просто больным). Зрителю становится очевидно, что «роль» духовника в современном монастыре и профессия психиатра или хотя бы психолога сливаются до неразличимости. О Боге, о вере нет тут и помину. Сплошная «клиника». Сплошное: «Посоветуйтесь с врачом…» Да и сам отец Варсонофий давно махнул рукой и на монахов, и на мирян, ни тех ни других уже не исправишь. Только за Юру пытается еще хоть как-то бороться. До других и дела нет. Когда узнаёт, что у одного монаха серная пробка в ушах и исправить это пара пустяков, заявляет: а ему и не надо слышать! И так, мол, сойдет.

«Мир» показан как грязный притон. Где уже старшеклассники потеряли человеческий облик. Но монастырь не противостоит миру сему, во зле лежащему, а лишь как бы создает иллюзию противопоставления, и тут якобы всё те же страсти, злоба, похоть, но всё под благовидными покровами (как вот «красиво» монастырский послушник совращает дочку отца Варсонофия… Прямо из храма бежит с ней куда-то в хлев). А уж как картинно сверкает пятками эта же девушка, когда-то обретшая в монастыре кров, когда улепетывает из обители! Тут прямо пафос «унесенных ветром». На этих кадрах, на этих деталях с явными переборами и нарочитыми преувеличениями и раскрываются не такие уж и мудреные замыслы создателей сериала. Всё: и сюжет, и разные придумки, и игра актеров - только для одного. Они просто отчаянно ненавидят Православие. И вся суть сериала как раз в том, чтобы показать: да, мир плох и грязен, но там хотя бы без лицемерия грешат, а тут… Новая «серия» по сравнению с фильмом «Остров»! И там монастырская тематика обыгрывалась далеко не безупречно, но все же и трепет какой-то еще присутствовал, и желание хотя бы поверхностно понять иную жизнь имелось. А тут…

У монастырских «критиков» какой-то прямо-таки пунктик на монашеских рясах да бородах. Так всех и норовят… расстричь! Не сразу. Маша подступается как бы невзначай, издалека. Просит отца Варсонофия снять «эту вонючую рясу», а она ему маечку взамен (конечно, только на время стирки). Поартачился немного, и согласился. Смешной он, в красной майке-то. Но борода еще при нем. А тут и до парикмахерской рукой подать. Надо же ему расстричься, простите, постричься.

Даже молчальник-пустынник на уединенном острове в скиту вдруг не то чтобы заговорил, а стал действовать с неожиданной откровенностью. Дал Юре лодку, чтобы тот поскорее уматывал из обители. Весьма символичный кадр. Вырвавшись из-под монастырского «гнета», он привольно распластался в лодке - свободным от всевозможных пут! - в тихой гавани красивой речушки. И, вроде бы, скороговоркой, намеком, тот же пустынник сует ему еще и «золотой ключик» от монастырской кассы. Домолчался, как говорится, до пособничества в воровстве. Сам бы тоже с ним уплыл, да старый. Поздно уже. Ну, Юра и был таков.

Конец сериала внешне благопристоен, но только на первый взгляд. Юра узнаёт о своей матери и уезжает к ней - поступать в институт. В монастырь уже не вернется. Никогда. Светлая голова, у него всё получится. А что Мария? А что отец Варсонофий? Без непослушного послушника у них словно гора пала с плеч. И как-то при нем все же было стыдновато немного… Теперь проблем никаких.

- Ты что-то давно не стригся, отец Варсонофий, - уже по-хозяйски уверенно, с затаенной иронией к его монастырской «блажи» (мол, знаю тебя, какой ты на самом деле есть) говорит ему обретшая себя недавняя беглянка. И уверенно берет под ручку.

Антон Жоголев.