Другая дверь

Рассказ.

Инна Семеновна потянула на себя дверь. Она показалась ей неожиданно тяжелой. «Странно, - подумала она. - Это уже мой, наверное, сто первый поход в пенсионный фонд, никогда не замечала, что у них такая тугая дверь». Открыв вторую дверь, она замерла в нерешительности на пороге и чуть не выронила ворох бумаг, которые держала в левой руке. На нее с ростовой иконы смотрел Господь Иисус Христос. Взгляд Его был печален и глубок. Он, казалось, заглядывал в самый центр ее души и спрашивал: «Всё бегаешь по инстанциям? А о Вечном когда думать будешь?» Инна Семеновна резко отпустила дверь и оказалась внутри храма.

«Надо же, дверь перепутала! Вот Гришка - олух, остановился не там!» Рядом с пенсионным фондом находился небольшой храм, переделанный из старого купеческого особняка. Инна Семеновна никогда туда не заходила. Она привыкла, что водитель всегда подвозит ее строго к крыльцу нужного ей заведения и поэтому, не взглянув на вывеску, попала, сама того не желая, в храм.

Было тихо. В углу сидела старушка-свечница. По храму ходили несколько прихожан. Пришлось купить свечки, раз уж зашла. Как-то неудобно. Она стала методично расставлять свечи на подсвечники и неумело креститься. В свои 65 лет женщина была далека от всего церковного. Всю жизнь делала карьеру. Стала заслуженным учителем, почетным работником народного образования. Тридцать лет возглавляет лучшую школу района. За эти годы похоронила мужа и сына. Дочь переехала в соседнюю область, одна растит двоих детей. Инна Семеновна всегда считала себя созданной для работы, радовалась почетным грамотам, первым местам в различных конкурсах и не собиралась уходить со своей директорской должности еще много лет.

Внезапно ей на глаза попалась пара: бабушка и внучка лет семи. Женщина была примерно ее возраста. Но выглядела совершенно иначе: бирюзовый платок, длинная юбка в пол, никакого макияжа и маникюра, из-под платка были видны аккуратно зачесанные седые волосы. Девочка держала ее за руку, что-то шептала на ухо, с удовольствием ставила свечи и задувала почти догоревшие. Инна Семеновна увидела свое отражение в стекле киота, обрамляющего икону Богородицы. Привычным движением стала поправлять волосы. Выбеленные и всклокоченные в пышную прическу остатки былой шевелюры, яркий макияж, декольте с рядом золотых цепочек и кулонов. Ей вдруг стало стыдно. Она посмотрела на чистый лик Богородицы, на светлую улыбку на лице ровесницы-прихожанки, проходящей мимо нее с внучкой. Она поняла, насколько глупо и комично выглядит она в храме с этими угольными ресницами и ярко-красными нитками губ, с нарощенными ногтями и блестящими украшениями. Ее взгляд заметался в поисках платка. Она увидела на входе на вешалке несколько головных уборов. Наспех повязала платок и случайно услышала разговор бабушки и внучки:

- Бабуль, а мы сейчас домой?

- Да, моя хорошая, нужно еще уроки делать.

- А ты напечешь на ужин блинчики?

- Конечно, как ты любишь, с творогом. Но давай ты будешь помогать начинять.

- Бабуля, я так люблю тебя!

Девочка прижалась к женщине и крепко обняла ее. Они вышли, а Инне Семеновне стало дурно. Она присела на лавку. Со всех сторон на нее с немым укором смотрели святые. «И зачем мне это все? - риторически думала она. - Коля умирал от рака, а я в школе пропадала до ночи. Так он и умер в одиночестве. Сережка и вовсе погиб по глупости, связавшись с дурной компанией, мне всё некогда было им заниматься. Дочь уже сколько раз меня просила помочь ей с детьми. А я всегда отказываю. Вот уже и старший внук в институт поступил, а младшая внучка сдает в этом году ОГЭ. Ведь недавно дочь просила позаниматься с внучкой, подготовить ее к экзамену по математике, но я опять отказала. А кому нужны мои грамоты и звания? Я их что, на тот свет заберу?» Она вновь посмотрела на иконы, ей показалось, что святые стали смотреть на нее добрее.

«Ведь давно уже намекают, что пора мне на пенсию, и замену мне нашли. А я вцепилась в директорское кресло зубами и не отпускаю. А зачем оно мне? Я и так почти всю семью потеряла».

Инна Семеновна тяжело вздохнула. Подошла к иконе Богородицы и попросила у Нее вразумления. Внезапно ей стало легко. Она глубоко вздохнула и выпорхнула на улицу. В служебной машине скучал Григорий.

- Вы уже всё? - лениво спросил он.

- Всё, Гриша, совсем всё! - широко улыбаясь, ответила женщина.

- Куда теперь?

- Вези меня в Комитет образования, а потом на вокзал. Скоро будешь уже других возить.

- Ваша воля, - привычно ответил Григорий.

В этот же день Инна Семеновна написала заявление на отпуск с последующим выходом на пенсию и купила билет на автобус к дочери.

Юлия Молчанова.

Фото Ольги Папиной, г. Волгоград.