Белорусский дневник

Настоятель московского храма Святителя Николая в Берсеневке игумен Кирилл (Сахаров) рассказывает о своей недавней поездке.

Можно было бы назвать эти заметки более оригинально, например: «В гостях у добряков» (о поездке в Белоруссию). Перед моим мысленным взором встает галерея священнослужителей, с которыми довелось общаться во время недавней поездки в Беларусь. Разного роста и кубатуры, с бородами лопатой или только в виде ее мини-обозначения. Есть что-то у них общее, думал я, вспоминая их голубые глаза на лицах, обрамленных русыми волосами. Их приятный акцент при правильном русском языке. Мысленно я именовал их «добрыми бобриками», «добродушными медвежонками» и т.п. Это была четвертая моя поездка в Беларусь. Первая состоялась в далеком 1986-м году - я тогда был иеродиаконом. Во время отпуска приехал в Минск на празднование Собора Белорусских святых. Вторая - в 1992-м году - на празднование Крещения Белой Руси. Третья - пять лет назад во время Славянского хода по странам Европы. На сей раз знакомый священник сагитировал: «Поехали. Есть возможность послужить там по старому обряду». Этот аргумент всегда действовал на меня. Невзирая на занятость и проблемы со здоровьем.

По дороге, на остановках, глазею на объявления, вывешенные на витринах киосков. Запомнилось: «Рыба мороженая. Окунь - морской. Палтус - импортный. Угорь - речной (озерный). Лосось - вкусный. Щука - зубастая (речка). Зайди - погляди; поглазев - купи, и счастливого пути!»

Проехав границу, мы отметили, что в Белоруссии хорошие дороги и вспаханы все поля. Везде чисто. Мусора совсем не видно. Приятно было созерцать обихоженное пространство. Однако первая же автозаправка смутила обилием алкоголя - в России на автозаправках этого уже нет. Подъехав к отелю «Озерный», ощутили сильный запах, похожий на тот, когда смолят зарезанного кабана. Я подумал, что, наверное, это от близости автомагистрали. Водитель меня поправил - неподалеку находится завод по производству аммиака. Сильный запах был и в номере. «Наверное, плохо работает вытяжка» - подумал было я. Каково же было мое потрясение, когда после душа я увидел на полу дохлую крысу, причем не первой свежести. В гостинице лучше телевизор поздно вечером не смотреть - затянет на несколько часов, и утром встанешь совершенно разбитым. Помню, так было в Греции, в Салониках. Утром на службе в соборе я был «никакой». В буфете во время завтрака обратил внимание на четверик из соломы - как бы загон. Было приятное чувство, подумалось, что это проявление национального колорита. Огорчился, когда узнал, что это место предназначено для развлечения публики кулачными боями. Невольно вырвалось: «Куда смотрит батька?!» В самом деле, в 21-м веке по Рождестве Христовом - жуткий рецидив язычества - по сути, гладиаторские бои.

Игумен Кирилл (второй слева) с белорусскими священниками у Свято-Николаевского гарнизонного собора, г. Брест.

Церковь села Радеж на стыке границ Белоруссии, Украины и Польши, куда мы прибыли, была построена в начале 90-х годов из силикатного кирпича. Посвящена она Трем Вселенским святителям - Василию Великому, Григорию Богослову и Иоанну Златоусту. Строили ее на месте деревянной церкви, сожженной фашистами в годы войны. Рядом с церковью памятник расстрелянным фашистами жителям села. Настоятель отец Анатолий служит в храме 27 лет. Родом он из соседнего села, но находящегося на территории Украины. Непривычно было видеть народ, вставший на колени от входа в храм до самых ворот. Два священника проносили над головами людей большую старинную икону св. великомученицы Параскевы Пятницы, которую мы взяли с собой из нашего храма. Обнося икону, священники касались ею головы каждого человека. Убранство храма - типичное для нашего юга и для запада Русского мира. Знакомая мне по моей малой родине - Донбассу - роспись. Обычная для этих регионов запрестольная икона. На горнем месте на подставках две высокие свечи. В центре храма широкий аналой, вмещающий сразу несколько икон. На некоторых иконах расшитые рушники. Народу, по словам настоятеля, было как на Пасху (немало людей было из соседних сел и даже из областного центра). Поразительная тишина в храме, кроме, конечно, того отрезка времени, когда все прикладывались сначала к иконе, а затем к Евангелию. Интересно, что подходя прикладываться к Евангелию, каждый опускал монетку в ящик для пожертвований, прикрепленный к аналою. У меня в памяти всплыл печальный эпизод начала реформации, когда католический монах Тецель, продавая индульгенции, приговаривал: «Как только монетка зазвенит у меня в ящике, душа грешника выскочит из ада».

На Литургию в храм св. Параскевы Пятницы в село Орехово подъехал еще один священник - митрофорный протоиерей. Он был приглашен настоятелем на нашу службу из Бреста. Оказался бывшим благочинным. Сын его является насельником Сретенской обители в Москве. Батюшка сразу же вошел в алтарь и стал читать входные молитвы, прикладываясь ко кресту и иконе Богородицы, находящимся на горнем месте. Я вызвался начать причащение - мне досталось самое трудное - причащение младенцев. По окончании Литургии снова чествовали икону святой Параскевы. Обошли с ней вокруг храма. Народ, во множестве стоя на коленях, расположился вокруг всего храма. Во время крестного хода бывший благочинный говорит мне: «Оставьте икону нам», - а я ему: «Если оставить эту икону здесь, то других икон от нас больше не будет». Когда вошли в храм, то этот батюшка прочитал довольно длинную молитву святой Параскеве, и все начали прикладываться к ее иконе. Поразил молитвенный энтузиазм людей, их привычка к длительным богослужениям. Вообще-то в духовном плане произошло нечто важное: впервые за несколько столетий на западе Руси, в Белоруссии, были совершены Всенощное бдение и Литургия по старому обряду (в Полоцке у мощей преподобной Евфросинии совершались молебны, а недавно Митрополит Вениамин в Минске освятил место для строительства единоверческой церкви). В алтаре храма справа на стене были изображены московские святители, а слева - святые Западной Руси, в частности, епископ Туровский Кирилл и Полоцкие епископы Мина и Симеон.

Водитель нашей машины, не предупредив меня, уехал, и в ожидании настоятеля я долго кружился вокруг храма и его окрестностей. Была довольно ветреная погода.

Трапеза мне показалась сначала несколько пресной, но в процессе мнение изменилось - все было довольно вкусно. Особенно запомнились уха, голубцы и различные кондитерские изделия.

Вечерню под праздник иконы «Скоропослушница» служили втроем - столько же было людей в храме. Никогда еще я так не уставал - лежа на диване, словно уж извивался от боли в ногах. Мысленно хлестал я своего телесного ослика, пытаясь поставить его на чтение правила в канун Литургии, но все мои усилия не сразу привели к успеху. Вспомнил восхождение на верблюдах на гору Синай. На одном из переходов верблюд от усталости пал на колени и резко стал издавать жалобные звуки.

Малорита. В этот райцентр в понедельник в праздник иконы Богородицы «Скоропослушница» мы приехали на Литургию. Подъехали к красивому деревянному храму, выкрашенному в голубой цвет. Встречают три священника: «А мы уже прочитали часы, ожидая вас». В храме находится чтимый список Малоритской иконы Богородицы, явленной еще в XV веке. «Цветник» - мелькнуло у меня в голове, когда я окинул взором убранство храма. Действительно, было много цветов, всё убранство было в ярком сочном цвете в сочетании с позолотой. Прихожане здесь почти все были в масках, в отличие от Орехово, где в масках были единицы. Не люблю опаздывать на службу, заставлять себя ждать, предпочитаю лучше приехать заранее, чем нацеливаться сделать это минута в минуту. Часто ведь возникают непредвиденные обстоятельства. Наша юная певица, участница поездки, на службе, проходившей по обычному чину, пропела несколько песнопений знаменным распевом (она пела также на трапезе). На великом входе настоятель помянул, в частности, «гонимого Митрополита Киевского Онуфрия с паствой». Я впервые слышал такой вариант поминовения. В этот день отмечалась также память святителя Нектария Эгинского (в храмовой иконе здесь находится частица его мощей). Настоятель, он же благочинный, посвятил этому святителю свою проповедь, которую произнес после чтения Евангелия. После запричастного стиха хор под руководством матушки настоятеля пропел знаменитое песнопение святителя в честь Богородицы. В своем пространном слове я, делая экскурс в историю, говорил о единении «двух ветвей единого русского народа».

Всю дорогу я читал на эту тему. А на одной из остановок довольно долго общался по телефону со знатоком истории Западной Руси Кириллом Александровичем Фроловым (в Бресте проходила презентация его книги «Святые и пророки Белой Руси»). В проповеди я упоминал слова «батьки» о том, что белорусы - такие же русские, но только со знаком качества. Этот пассаж вызвал оживление в народе. Развивая свою мысль, я отметил, что «старший брат» подустал - пожалуйста, послужите теперь вы мотором русского возрождения. Много говорил о своем восхищении белорусами, их гостеприимством, благожелательностью и общительностью. Очень мирный народ. Здесь даже коты по-особому мягкие и ласковые. Когда с ними играешь, они только слегка покусывают, делают это бережно, не до крови.

Трапеза продолжалась пять с половиной часов. В принципе, меня бы устроил и один час, чтобы не переутомляться и к концу дня не пробираться в свое жилище «по стеночке». За столом было поднято множество тем - о проблемах церковной и общественной жизни. Ситуация на Украине, польский фактор, «царские останки». Говорили о языке Богослужения, взаимоотношениях Церкви и государства, об Иоанне Грозном (о нем я прочитал целую мини-лекцию в связи с тем, что матушка благочинного нашла, что я внешне похож на него). Особенно для меня было приятно, когда задавали множество вопросов о древнерусском благочестии. Честно говоря, это было неожиданно, ведь я полагал, что здесь, на самом крае Западной Руси, у польской границы эти темы не вызовут интереса. За трапезой мы понимали друг друга с полуслова. Хозяева были достаточно осведомлены о том, что происходит в Православном мире. Общаться было интересно. Отец Анатолий рассказал о том, как проходило освящение одного из опекаемых им храмов покойным Митрополитом Филаретом (он наградил тогда отца Анатолия наперсным золотым крестом). Полностью истощившись в финансовом плане из-за расходов на строительство храма, в знак благодарности Митрополиту в багажник положили половину кабаньей туши. За свою москвофильскую позицию батюшка Анатолий загремел на пять лет депортации с Украины. Его не пропустили через границу, даже когда умерла его мать. Запомнилось, что за четверть века его служения количество учащихся в школе села, в котором он живет, уменьшилось в пять раз - с 250 до 50. Как его штрафовали за то, что он распахал пустырь и посадил там голубику (в настоящее время он обрабатывает пять гектаров с ее посадками). Отец Анатолий отец четырех сыновей, один из которых священник.

Приятному общению способствовало и великолепное угощение. Мне особенно понравились вкусные рыбные котлеты и домашняя настойка, которую мне заботливо подливал сидящий рядом благочинный. Общение было очень непринужденным и в полном смысле братским. Я особенно остро ощутил, как важно в обстановке серьезной изоляции России крепить связь с братским народом - лелеять ее и дорожить ею. С течением времени эмоциональный фон нашего общения всё более оживлялся. Каждый свой тост хозяева сопровождали какой-нибудь прибауткой. Также и угощая очередным блюдом. Например, о капусте так было сказано: «Ее не стыдно поставить, и не жалко, когда съедят». Я тоже был в ударе - как из рога изобилия сыпались байки в стиле «архиерейские, протоиерейские и просто иерейские мелочи жизни». Вспомнил наставление одного собрата (родом он с Украины): «Вы, молодеж (ударение он делал на первом слоге и произносил это слово без мягкого знака), учитесь жизни у старших. Даю вам три совета. Первый: если тебя «прижучат» по церковной линии, то сразу иди в отказ: не знаю, в первый раз вижу, ничего не слышал. Второй: никогда не проси у богатых людей деньги. Общайся с ними непринужденно, оказывая знаки внимания, не лебези и не клянчи - они сами в нужное время предложат тебе помощь. И третий: никогда не упускай из виду супруг влиятельных людей - без того, чтобы с ними наладить контакт, заинтересовать их, ничего не получится. Если будешь им не по душе, они так воздействуют на мужей, что никакого дела у тебя с ними не получится». Вечером в доме у отца Анатолия общение продолжилось. Матушка батюшки (она тоже регент) пела духовные стихи и народные песни на русском, украинском и белорусском языках. Мы иногда подпевали, если были знакомые тексты. Наша юная певица, в свою очередь, тоже исполнила несколько песнопений. Запомнилось: «Ни вблизи, ни вдали я не знаю земли лучше той, что меня растила». Хозяева приводили примеры проявления жуткой русофобии на Украине, например, что во Львове вырубили березы, чтобы ничто не напоминало о России. Свою лепту в уютную атмосферу вечера вносил кот по прозвищу Матроскин. Один участник поездки вдруг стал рассказывать о безхвостых котах. Я забезпокоился - не стал ли он заговариваться от чрезмерной усталости.

Брестская крепость. Тепло нас принимали в женской Рождественско-Богородицкой обители, находящейся здесь. Гостей, тем более с иконой, здесь встречают колокольным звоном. Убранство домовой церкви в древнерусском стиле, особенно примечателен здесь крест-мощевик. Есть еще в обители временный храм из железных конструкций. В беседе за трапезой узнали, что игумения Александра (Жарин) заканчивала регентскую школу еще во времена патриаршества Святейшего Пимена, кстати, в те же 1980-е годы, когда я учился в Московских духовных школах. Отец ее был священником. Ныне он архимандрит - вместе с супругой он принял монашество. Живет он сейчас в скиту в Беловежской пуще. Скит был устроен на базе никогда не закрывавшегося сельского храма, прихожанкой которого оставалась только одна старушка. В приемной монастыря мы видели древо с фотографиями подвижников благочестия, с которыми соприкасалась игумения - подарок сестер. Среди сестер есть одна москвичка и три украинки (не желая принимать биометрические документы, они собираются переехать в Закарпатье). Тесные связи у монастыря с Польской Православной Церковью. Матушка без запинки назвала все десять обителей этой Поместной Церкви, причем с указанием числа насельников.

Так как Рождество-Богородицкий монастырь находится на территории мемориального комплекса «Брестская крепость-герой», существует много трудностей, связанных с каким-либо капитальным строительством на этой территории. Выходом из сложившегося положения стало строительство в 2011 году вместительного летнего храма, где в теплое время года проходят все Богослужения. В планах - реконструкция двенадцати казематов Брестской крепости, в которых предполагается разместить воскресную школу, трапезную для паломников, мастерские, продовольственные и складские помещения. В настоящее время в обители насчитывается более тридцати насельниц, которые несут послушание в монастыре и на подворье. Совершаются три Божественные литургии в неделю. Читается Неусыпаемая псалтырь.

Обитель расположена на территории древнего монастыря, в котором подвизался преподобномученик Афанасий Брестский (Филиппович), прославившийся как борец за Православие в Речи Посполитой, неустанный обличитель Брестской унии. Этот святой угодник является главным покровителем монастыря.

Игумен Кирилл беседует с игуменией Александрой в Брестской крепости.

В крепости осмотрели гарнизонную церковь. Построена она была в византийском стиле при Императоре Александре III. Этот царь, посетив крепость, отметил здесь день своего тезоименитства. А саму крепость начали строить в середине XIX века по повелению Императора Александра II. В 1918-39 годы крепость принадлежала Польше. За это время православный храм был переделан в костел. В советское время храм пытались взорвать (сохранились отверстия для закладки взрывчатки), но, слава Богу, этого не произошло. Храму был возвращен первоначальный вид. Попытки поляков отстоять костел успехом не увенчались, так как настоятель отец Игорь предоставил неопровержимые документы, свидетельствующие о принадлежности храма православным. От католического периода осталась кафедра для проповедника и небольшой фрагмент орнамента в своде над иконостасом. В иконостасе находятся несколько икон, написанных в древнерусском стиле. Нижний храм посвящен святому Иоанну Воину (в старопечатных книгах он именуется Иоанном Воинственником). В советское время здесь был склад удобрений, из-за чего до сих пор соль постоянно выступает на стенах. В этом храме в воскресные и праздничные дни совершаются ранние Литургии. У памятника погибшим защитникам крепости совершил заупокойную литию. Прошлись по берегу реки Буг. На другом берегу уже Польша.

В 1596 году в Бресте прошли два собора - униатский в храме (он не сохранился) и православный - в доме мещанина. Председателем православного Собора, состоявшегося под покровительством киевского воеводы князя К.К. Острожского, был экзарх Константинопольского Патриархата архидиакон Никифор (Кантакузин). Есть икона этого священномученика. От униатского периода в православных храмах Брестщины ничего не сохранилось. В Белоруссии сейчас действует 14 небольших униатских приходов.

В годы Первой мировой войны более двух миллионов человек с территорий белорусских губерний оставили свои дома и оказались в вынужденном беженстве. Вместе с простым народом в беженство отправилась и значительная часть православного духовенства. Вывозились храмовые святыни, наиболее ценные иконы, колокола, церковно-приходские архивы. Так для Брестской земли на долгие годы оказались утеряны мощи преподобномученика Афанасия Брестского, вывезенные в Москву. Только в конце XX века дорогая святыня в виде частицы мощей вернулась на родину.

Вторым покровителем Бреста является святой Никифор (Кантакузин). Он был прославлен в лике святых Белорусской Православной Церковью 31 января 2002 года.

Брест упоминается под 1017 годом как город древлян в «Повести временных лет». Он считался для Руси «окном в Европу». В 1240-е годы Берестейская земля была под угрозой покорения монголо-татарами. В 1550-е годы берестейский староста основал в городе типографию, первую на территории нынешней Белоруссии. В 1795 году Брест-Литовск в результате третьего раздела Речи Посполитой вошел в состав Российской империи. В 2009 году в Бресте был открыт памятник «Тысячелетия Бреста».

В декабре 1917 года в Брест-Литовске происходили мирные переговоры между Советской Россией и Германией, по итогам которых 3 марта 1918 года в Белом дворце Брестской крепости был подписан Брестский мир. Крепость стала одним из самых совершенных укреплений России, которое соответствовало всем требованиям обороны и считалось славой Императора Николая II - за время правления он посещал ее целых семь раз.

В 1921 году Свято-Никольский храм передали в ведение католического костела. Возможно, что храм так бы и остался католическим, но в 1939 году, когда Брест стал пограничным советским городом, за ненадобностью святыню переделали в гарнизонный клуб.

22 июня 1941 года крепость встретила свое главное и неожиданное нападение: штурм немецкими войсками крепости длился больше месяца, на 32-й день войны в плен был взят командовавший обороной Восточного форта майор Гаврилов - последний защитник крепости. Вместо нескольких часов, отводимых немецким командованием на овладение крепостью, 45-й дивизии вермахта пришлось, неся значительные потери, здесь вести бои в течение целой недели, а отдельные очаги сопротивления просуществовали в течение месяца.

Территория музейной и мемориальной зон занимает около трети всей крепости, а больше половины территории, к великому сожалению, не оборудованы инфраструктурой и недоступны для туристов.

Брестская крепость раскинулась на четырех островах, соответственно начать осмотр можно с разных сторон: центральная часть и главный вход - это Цитадель, которая расположена в окружении Кобринского (на севере), Волынского (на юге) и Тереспольского (на западе) укрепления-острова.

И сегодня Свято-Николаевский гарнизонный храм снова выглядит, как и во времена царя Николая II. По своей структуре храм двухэтажный. Особо почитаемые святыни храма: частицы мощей Великомученика Пантелеимона, преподобных Иова и Амфилохия Почаевских и Святителя Николая Чудотворца.

Игумен Кирилл (Сахаров), г. Москва.