Храм на Петроградской стороне

Главы из книги Православного писателя Николая Коняева, посвященной 30-летию причисления к лику святых Блаженной Ксении Петербургской.

Об авторе. Николай Михайлович Коняев родился в 1949 году в поселке Вознесенье на берегу Онежско-го озера. Секретарь правления Союза писателей России. Автор книг о священномученике Вениамине, Митрополите Петроградском, Митрополите Иоанне (Снычеве). Широкую известность получили его биографические книги о поэте Николае Рубцове, писателе Валентине Пикуле. Книги Николая Коняева отмечены премией имени Василия Шукшина, премией имени Андрея Платонова, медалью святого благоверного князя Александра Невского. Живет в Санкт-Петербурге.

«Сила Моя в немощи совершается»

Мысль о строительстве храма в честь Блаженной Ксении Петербургской на Петроградской стороне Северной столицы, где и жила она, возникла, кажется, в те самые июньские дни 1988 года, когда произошло прославление святой.

Времена тогда наступили изменчивые, но это нисколько не мешало возрождению Святой Руси. Повсюду в больших и малых городах и поселках поднимались из руин церкви, возрождались монастыри... Полным ходом шло в эти годы и строительство храмов Ксении Петербургской в разных городах и весях, в том числе и за рубежом. И только на Петроградской стороне, где, кутаясь в изношенный мундир мужа, бродила блаженная в своей земной жизни, никак не получалось перейти от слов и пожеланий к делу.

Перелом произошел только в мае 1998 года, когда было создано Всероссийское общество инвалидов Петроградского района. Разместилось общество в доме № 3 по Лахтинской улице, известном тем, что тут во флигеле жил Александр Блок.

Не выдерживая рыночной дикости, предприятия инвалидов становились нерентабельными. И материально, и морально жить становилось еще тяжелее, чем в советские годы, а поддержки ждать было неоткуда. Многие тогда обратились к вере, и при подворье Оптиной пустыни образовалось православное «Братство инвалидов», при участии которого и возникло общество инвалидов Петроградского района. Председателем его со дня основания является член Братства инвалидов Ирина Петровна Цветкова. Выпускница Ленинградского института советской торговли, она еще будучи молодой получила травму и тогда позабыла об этом, а после родов катастрофически начала худеть - всего тридцать два килограмма веса осталось! Так стала она инвалидом с грудным ребенком на руках. Но - слава Богу, Ксеньюшка помогла! - не только не отчаялась, а нашла в себе силы еще и помогать другим, таким же, как она, инвалидам.

Ирина Петровна Цветкова - председатель организации инвалидов Петроградского района.

Это под руководством Ирины Петровны Цветковой в обществе инвалидов Петроградского района был организован кружок «Азы Православия», на уроках которого читали жития святых...

- Мы зарегистрировались в мае 1999 года, - вспоминает Ирина Петровна. - А когда пообжились, когда сделали ремонт, узнали, что на нашей улице жила Ксения Петербургская со своим мужем Андреем Петровым. И вот тогда мы и обратились в Епархию с просьбой, чтобы нам дали священника для окормления инвалидов Петроградского района, ведь многие из нас физически не могут посещать храмы. Мы попросили создать у нас приход в честь Блаженной Ксении Петербургской...

Митрополит Владимир, в ту пору возглавлявший Санкт-Петербургскую епархию, откликнулся на эту просьбу и благословил создать общину, назначив в 2002 году настоятелем будущего храма штатного священника Андреевского собора отца Константина Гультяева.

Если учесть, что отец Константин в священнослужители пришел от Ксении Петербургской, назначение это можно считать промыслительным.

Действительно, Константин Владимирович Гультяев окончил Ленинградский педиатрический институт, работал в детской больнице № 21, в НИИ пульмонологии, а затем - десять лет врачом «скорой помощи». О Блаженной Ксении Петербургской будущий священник знал и, когда вскоре после канонизации ее начался ремонт часовни на Смоленском кладбище, захотел внести свою лепту в восстановление святыни. Ему поручили очистить от пятен краски крышу часовни.

- Я думаю: вот это да! - вспоминает отец Константин. - На крышу к Ксении! Сидел, вытирал пятна и блаженствовал! Для меня это была, можно сказать,первая настоящая встреча с ней.

Следующая встреча произошла в 1990 году, когда городские власти вернули Церкви флигель на углу набережных Обводного канала и реки Монастырки, входящий в архитектурный ансамбль Александро-Невской Лавры. До октябрьского переворота здесь располагалось общежитие для преподавателей и студентов Санкт-Петербургской Духовной Академии, а при советской власти сначала тут находился роддом, а потом гинекологическая больница. Святейший Патриарх Алексий II решил устроить во флигеле епархиальную больницу Блаженной Ксении Петербургской. 11 сентября 1990 года он освятил здание.

Ответственный за строительство храма святой Ксении Петербургской протоиерей Константин Гультяев.

Узнав об этом, врач «скорой помощи» Константин Владимирович Гультяев решил стать врачом этой больницы. Так и случилось. По благословению своего духовного отца, протоиерея Василия Ермакова, пришел туда для устройства на работу. Константина Владимировича назначили дежурным врачом епархиальной больницы Блаженной Ксении Петербургской. Однако с 1995 года комитет здравоохранения Санкт-Петербурга прекратил финансирование, больница перешла исключительно на пожертвования приходов Санкт-Петербургской епархии, и начались нелегкие времена. Часть персонала сократили. В числе сокращенных оказался и Константин Гультяев. Он стал чтецом, а затем дьяконом в Андреевском соборе на Васильевском острове.

Теперь уже ставшему священником Андреевского собора отцу Константину предстояло окормлять общину инвалидов и строить храм Блаженной Ксении там, где и жила она...

Если взглянуть на ситуацию глазами прагматика, то нужно было сразу отказываться, поскольку поставленная задача казалась неисполнимой. Ведь и за деньги получить место для строительства в Петроградском районе крайне сложно, а уж тем более - безплатно... А что говорить о самом строительстве? У новообразованного прихода никаких денег не было, и не предвиделось поступления их...

Но - сила Божья в немощи совершается! - служили молебны, вот и результат. Когда община прихода церкви Святой Блаженной Ксении Петербургской обратилась с просьбой предоставить место для строительства храма на углу Лахтинской улицы и Большого проспекта Петроградской стороны, в Комитете по градостроительству и архитектуре Санкт-Петербурга поддержали эту просьбу. Правда, тут же выяснилось, что участок этот распоряжением Администрации был уже передан ООО «Атлас» под строительство торгового центра, и приходу церкви святой Блаженной Ксении Петербургской достался участок на Лахтинской улице между домами 15 и 19.

Выделила его лично Валентина Ивановна Матвиенко, работавшая тогда Губернатором Санкт-Петербурга...

- На основе своих изысканий Комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры принял решение, что Блаженная Ксения проживала здесь... - объясняет протоиерей Константин Гультяев. - Мы не стали спорить.

Так и было определено место будущего храма. Впрочем, что это за место, будущие прихожане храма еще не знали...

Лахтинская улица

При жизни Ксении Петербургской никакой Лахтинской улицы в нашем городе не было. Только с конца XVIII века здешние дома и усадебки начинают именоваться Петровой или Андрея Петрова улицей, чтобы в начале XIX века превратиться в 11-ю улицу, и только 16 апреля 1877 года улица становится Лахтинской.

Дома здесь стояли деревянные, и лишь в конце XIX - начале ХХ века, когда началась массовая застройка Петроградской стороны, каменные доходные дома появились и на Лахтинской улице. Шестиэтажный дом номер 24, напротив участка, отведенного под строительство церкви, построил в 1911 году Александр Львович Лишневский. На счету архитектора десятки построенных в Петербурге зданий, но этот дом, созданный в стиле северного модерна, некоторые специалисты считают вершиной его творчества. Мнение это не безспорное, лично мне доходный дом Ш.З. Иоффа, построенный Лишневским три года спустя и ставший архитектурной доминантой Пяти Углов, кажется более интересным и значимым, но что тут спорить? Тем более что и в жизненном, и в творческом пути Лишневского явственно присутствовала некая темень, постигнуть которую весьма непросто.

Изображение демона на фронтоне дома.

Настоящее имя Лишневского - Хацкель Меерович, и родился он в Херсоне, но в двадцать лет поступил в Академию художеств в Петербурге. В 1892 году, получив множество наград, он завершил учебу в Академии и в 1894 году получил звание классного художника 1-й степени.

Примерно в то же время он принял Православие и стал Александром Львовичем, но все равно пристроиться в Петербурге тогда не сумел и отправился в Елисаветград[1], где, работая городским архитектором, построил Пушкинское училище, женскую гимназию, большую синагогу и несколько частных домов.

В Петербург Лишневский возвратился, чтобы принять участие в объявленном Императорским Санкт-Петербургским обществом архитекторов конкурсе на проект здания Дома городских учреждений на углу Вознесенского проспекта. Победу в конкурсе одержал проект Александра Ивановича Дмитриева, но к реализации приняли почему-то проект, предложенный Лишневским. Когда строительство было завершено, многие отмечали комфортность внутренней планировки многофункционального здания и необычную замысловатость внешнего оформления. Ощерившиеся звериные маски были снабжены ушами летучих мышей. Впрочем, в итоге решили, что «загадочность» подобных элементов оформления искупает намеренно увеличенная фигуры совы, что символизирует, должно быть, мудрость и рассудительность. Своими огромными, видящими в темноте глазами сова следила за посетителями Дома городских учреждений и как бы становилась помощницей городских властей.

После завершения строительства Дома городских учреждений недостатка в заказах у Лишневского уже не было. Он строит в Петербурге всё новые и новые здания, совмещая практически в каждом из них внутренний комфорт с потусторонней загадочностью изображений демонов и жутковатых зверей во внешнем оформлении.

Вершиной творческих поисков Александра Львовича, как мы уже говорили, считается шестиэтажный дом номер 24 по Лахтинской улице...

Доктор Чума. Еще одно таинственное изображение на все том же доме Лишневского.

Надо сказать, что архитектурно-художественное оформление своих зданий Лишневский разрабатывал уже в процессе самого строительства. Так было и с домом 24 по Лахтинской улице. На чертеже 1910 года, подписанном А.Л. Лишневским, ни демона, «охраняющего» дом, ни «чумного доктора» над ним нет. На месте «антропоморфного фольклорного существа с крыльями летучей мыши» размещалось широкое окно в форме половины круга. Однако по ходу строительства дома, по мере его врастания в окружающее пространство, на фасад дома опустились и «антропоморфное существо», и доктор Чума... Как отмечает в своем исследовании генеральный директор ООО «Восстановление» С.Н. Треполенков, «объемное отображение антропоморфного фольклорного существа в центре рельефа» появляется только на фиксационном чертеже 1916 года, хотя и там оно «показано схематично»...

Любопытно отметить, что как раз в эти годы, когда под крышей дома Лишневского появляется изображение дьявола, начинает нарастать новая волна народного прославления Блаженной Ксении Петербургской возле построенной Александром Александровичем Всеславиным часовни на Смоленском кладбище...

Обыкновенно, когда вспоминаешь об этом совпадении, сразу следует возражение, дескать, в 1910-1916 годах никто не предполагал, что Блаженная Ксения жила в этом месте на Лахтинской улице. И уж конечно, никак не мог знать об этом архитектор Александр Львович Лишневский, поселивший напротив места, где стоял дом святой, - демона. Только ведь и опровергать это возражение совершенно не нужно. Действительно, Александр Львович Лишневский не знал и не мог знать, в каком месте строит он свой дом...

Но это если мы говорим о самом Александре Львовиче Лишневском, а вот то самое «антропоморфное фольклорное существо с крыльями летучей мыши», что разместилось на фасаде здания, не знать об этом никак не могло. Оно-то знало, кто здесь жил раньше…

Про удивительную осведомленность подобных «антропоморфных существ» можно прочитать и у Иоганна Вольфганга Гёте («Фауст»), и у Михаила Афанасьевича Булгакова («Мастер и Маргарита»), и у других авторов, занимавшихся этой проблемой. Тем более что «антропоморфное существо», созданное Александром Львовичем Лишневским, явно не было рядовым представителем своего вида. А неким князем бесовским…

Подчеркивая, что символика созданных Лишневским образов по большей части остается неразгаданной, С.Н. Треполенков, которого мы уже цитировали, отмечал поразительную, нечасто встречающуюся в произведениях декоративного характера реалистическую жизненность существа, устроившегося под крышей дома № 24. «Подобное изображение антропоморфного фольклорного существа уникально, оно единственное в творчестве А.Л. Лишневского. Среди многочисленных маскаронов, украшающих здания Санкт-Петербурга, также не встречается ни одного изображения, аналогичного созданному А.Л. Лишневским».

Хотя на неширокой Лахтинской улице и непросто было прохожему разглядеть демона, ухмыляющегося из-под крыши дома № 24, но новый шедевр Александра Львовича не остался незамеченным городской общественностью.

«Потрясает воображение, с какой упрямой последовательностью поклонники провинциального финляндского стиля насаждают на публичные фасады пугающие и оскорбляющие граждан образы, - отметил сразу после завершения строительства «Архитектурно-художественный еженедельник». - Хочет ли господин Лишневский сказать, что жители апартаментов его нового дома на Лахтинской улице смотрят на нас с той же демонической задумчивостью, за которой последует ярость и ненависть?.. Лаконичный и верно продуманный фасад дома Лишневский дополнил фронтоном с демоном, готовым взлететь и накрыть нас предчувствием невзгод. И это в год юбилея Александро-Невской Лавры! Синодальная комиссия, следящая за вкусом гражданской архитектуры, могла бы обратить внимание на это противоречивое решение».

Синодальная комиссия внимание обратила. Даже начали разрабатывать правила, позволяющие «не допустить повсеместного распространения языческих и антихристианских посланий на домах и сооружениях», но тут началась война, а за ней и революции, и о дьяволе с фронтона дома № 24 среди того дьявольского разгула, что поглотил тогда Российскую Империю, позабыли.

Дом Союза писателей

А дьявол между тем продолжал смотреть с шестого этажа на превратившихся в ленинградцев жителей города и усмехался так, что нехорошо становилось человеку, заметившему эту усмешку. Однако заботливая атеистическая тьма все плотнее окутывала город, и жители Лахтинской улицы, защищаясь от страшного видения, старались не узнавать того, кто смотрел на них.

Елена Турковская, правнучка архитектора, вспоминает, что в их семье этого демона называли завуалированно сатиром, чтобы не пугать детей откровенной чертовщиной.

- Кто это? - экзаменовала Елену бабушка.

- Это сатир спрятался в суфлерной будке, выглядывает оттуда и смотрит, кто тут хулиганит, - отвечала внучка...

Эта детская фантазия уже в наши дни преобразила демона даже не в сатира, а в реального Федора Ивановича Шаляпина. Когда уже в наши дни разгорелся скандал, связанный с уничтожением барельефа демона, газеты начали тиражировать версию, будто это великого певца в роли Мефистофеля и изобразил А.Л. Лишневский, а не демона. Журналисты, правда, не объясняли при этом, зачем архитектору потребовалось помещать гениального артиста в «суфлерную будку», а саму «будку» декорировать в виде перепончатых крыльев летучей мыши.

Появлению подобных фантазий немало способствовало и то обстоятельство, что дом № 24 был хорошо знаком лишь коренным жителям Петроградской стороны да еще очень большим любителям архитектуры.

Были жители Лахтинской улицы, которые вообще считали горельеф чуть ли не «ангелом-хранителем» дома... Но, видимо, они или позабыли, как должны выглядеть Божьи вестники, или вообще не вглядывались в скульптурное изображение.

- В детстве я качался на качелях и пристально рассматривал его фасад... - свидетельствовал петербуржец Федор Грибков. - Казалось, что с последнего этажа свисает омерзительная старуха... Потом выяснилось, что это образ Мефистофеля или, по другим данным, певца Федора Шаляпина в образе этого демона[2]...

Можно смеяться над подобными подменами, но диктовались они очевидным, хотя, может быть, и подсознательным стремлением защититься от дьявольского воздействия. Только толку от этого было не много. Ведь хотя и «суфлер в будке», и «омерзительная старуха», и «ангел-хранитель дома», и даже гениальный Федор Шаляпин и заслоняли, конечно, страшное обличие демона, но превратить его в безобидное существо никак не могли. Более того, эти подмены не касались его внутренней сути, ибо, безусловно, дьявол является и суфлером, и на свой лад «хранителем», и вопрос только в том, что он суфлирует, что охраняет...

И совсем уж смехотворно рассуждать о сходстве горельефа с Федором Шаляпиным, исполняющим роль Мефистофеля в опере «Фауст» Шарля Гуно. Сходство тут, разумеется, присутствует, но заключается оно только в том, что и гениальный артист в таком страшном перевоплощении на сцене, и талантливая скульптура одинаково похожи на оригинал, а отнюдь не друг на друга.

И усмехался, усмехался все эти годы из-под крыши дома № 24 каменный «суфлер» и «хранитель»... Не отводил он своего недоброго взгляда от жалкого сарая, возведенного на месте дома Блаженной Ксении Петербургской, от расползшейся здесь помойки.

Под этим недобрым взглядом демона и вырос в пятидесятые годы на улице Ленина повернутый обратным фасадом к дому№ 24 по Лахтинской «Дом Союза писателей». За квартиры в этом доме мастера пера сражались на секретариатах и парткомах, но далеко не все, получив вожделенную жилплощадь, сумели прижиться под взглядом «антропоморфного фольклорного существа с крыльями летучей мыши»...

Совершенно точно известно, что таким писателям, как Анна Ахматова и Федор Абрамов, «Дом Союза писателей» определенно не понравился. Ахматова жила здесь, недолюбливая и саму Петроградскую сторону (она называла ее Франкфуртом-на-Одере!). Большую часть времени она проводила или в комаровской «будке», или у друзей в Москве...

А Федор Абрамов сбежал из «Дома Союза писателей», как только на Васильевском острове освободилась квартира писателя Виталия Валентиновича Бианки.

Анна Андреевна тоже сбежала с улицы Ленина. Правда, сделала она это очень по-своему. 5 марта 1966 года Ахматова умерла в подмосковном санатории в Домодедово. Говорят, перед кончиной Анна Андреевна просила передать ей в санаторий Евангелие...

«Отчего же римляне так страшно мучили кротчайших христиан еще до 73 г., т.е. сразу после смерти Христа (33 год)…» - записала она 4 марта. Это последняя сделанная рукой Ахматовой запись, навеянная то ли кумранскими рукописями, то ли воспоминаниями об усмешке дьявола с фасада дома номер 24. Констатировавшая смерть женщина-врач вспоминала, что на груди у Анны Андреевны видела большой нательный крест…

Кого когда-то называли люди
Царем в насмешку, Богом в самом деле,
Кто был убит - и чье орудье пытки
Согрето теплотой моей груди...

10 марта 1966 года траурная процессия по пути в Комарово завезла Анну Ахматову в последний раз на улицу Ленина. Опустив подбородок на скрещенные запястья, усмехался лахтинский Мефистофель, наблюдая, как выносят из «Дома Союза писателей» деревянный некрашеный крест, изготовленный по заказу артиста Алексея Баталова в бутафорских мастерских Ленфильма.

Вкусили смерть свидетели Христовы,
И сплетницы-старухи, и солдаты,
И прокуратор Рима - все прошли.
Там, где когда-то возвышалась арка,
Где море билось, где чернел утес, -
Их выпили в вине, вдохнули с пылью жаркой
И с запахом безсмертных роз...
Ржавеет золото и истлевает сталь,
Крошится мрамор - к смерти всё готово.
Всего прочнее на земле печаль
И долговечней - царственное слово.

Крест был большой, восьмиконечный. Его и поставили на могиле Анны Андреевны Ахматовой на финском кладбище в Комарово…

Противостояние на Лахтинской

Когда участок под строительство храма святой Ксении Петербургской был наконец-то выделен, когда вышло постановление правительства города о проектировании и строительстве, в полный рост встали финансовые проблемы. Пожертвований - пока у прихода был только участок! - не поступало, а уже нужно было оплачивать множество бумаг.

Приход церкви Блаженной Ксении Петербургской выступил тогда с обращением к горожанам: «Дорогие друзья! Разве можно считать не нашим делом строительство храма во имя самой что ни на есть петербургской святой? Разве не ко Ксении мы бежим, когда плохо, когда дети болеют, мужья пьют, жены умирают, с работы увольняют, когда друзья отворачиваются и жизнь кажется безсмысленной? Вот уже двести лет мы живем под ее молитвенным покровом, а храма в честь нее так и не построили. Правительство Санкт-Петербурга выделило участок на то, чтобы воздвигнуть первый в нашем городе храм во имя Блаженной Ксении, причем не где-нибудь, а на Лахтинской улице (бывшая ул. Андрея Петрова) и на том самом месте, где когда-то стоял дом Святой Блаженной Ксении и ее мужа Андрея Петрова. Храмы Святой Блаженной Ксении есть в Хельсинки, Оттаве, Новоголутвине, Саратове, Твери, Курске, Архангельске, в Кемеровской, Ульяновской, Калининградской и Иркутской областях, в городе Балыкчи (Киргизия), в Азери (Эстония), в Сарапуле (Удмуртия), в Суходольске, Екатеринбурге и Донецке, под Переяславлем, в поселке Юрты Тайшетского района и в Абрау-Дюрсо под Новороссийском, а у нас в Петербурге такого храма нет. Сейчас нужна любая наша лепта, чтобы идея не осталась на бумаге, а претворилась в жизнь!»

- И люди пошли... - вспоминает отец Константин. - Желание помочь у них было, только вот средств материальных они не имели. Но и тут находился выход... Как-то ко мне пришла младшая медсестра Ирина, с которой мы вместе трудились в больнице Ксении Блаженной. Узнав о наших трудностях, она предложила поговорить со своим руководителем, состоятельным и влиятельным человеком. Я благословил ее...

Через некоторое время Ирина сообщила отцу Константину, что договорилась со своим руководителем о помощи в деле строительства...

- Потом я узнал, - говорит отец Константин, - что попасть к этому человеку «с улицы» практически невозможно, и Ирина целую неделю сидела возле его кабинета, молилась, плакала. Мы пошли к нему, он своеобразный такой оказался, тоже инвалид - слепой. Друзья у него были кругом: в администрации, в районе - всюду; и он нам не отказал в помощи... Чудеса были всё время, и эти чудеса и помогали нам продвигаться в нашем деле.

Одним из главных помощников отца Константина стала прихожанка Андреевского собора Надежда Васильевна Стиценко - бухгалтер-экономист.

- На стадии предпроектной подготовки нам потребовались поэтажные планы соседних домов, - вспоминает она. - Мы написали письмо на имя начальника ПИБ Петроградского района Андрея Николаевича Козодаева с просьбой снизить цену, денег-то не было. Пришла подавать заявку, вместе с документами подаю инспектору и письмо, а мне говорят, что расценки для всех едины.

Положение складывалось безвыходное, но Надежда Васильевна - ведь речь шла о строительстве храма Ксении Блаженной! - не остановилась. Забрав у инспектора документы, отправилась прямо к начальнику ПИБ Петроградского района. Пока сидела в очереди, молилась, чтобы помогла Блаженная Ксения, а зашла в кабинет, и сразу увидела на столе Андрея Николаевича Козодаева иконы. Выслушав просьбу, он распорядился сделать документы безплатно.

Это было в 2004 году. Но история эта имела и продолжение...

- Мне хотелось сделать что-то действительно нужное, потому что в жизни было много суеты... - рассказывает Надежда Васильевна. - И этот храм стал большой наградой для меня. Так получилось, что благодаря святой Ксении я нашла и светскую работу... Когда самому Андрею Николаевичу Козодаеву потребовался главный бухгалтер, отец Константин благословил меня, сказал, что нужно нашему попечителю помочь. Так и работаю до сих пор.

В 2005 году появился проект строительства храма Ксении Блаженной возле дома № 19 по Лахтинской улице. Приняли проект, созданный Архитектурной мастерской Г.П. Фомичева, предложившего строить церковь в классическом русском стиле с пятью главами.

На цокольном этаже по замыслу архитектора располагались необходимые для церковной жизни помещения, на первом этаже - часовня и небольшой музей, второй этаж занимал храм с купольным завершением и обилием света и воздуха. Особенно радовало прихожан-инвалидов то, что храм должен быть оборудован всем необходимым и даже специальным лифтом для подъема людей с ограниченными возможностями не только в храм, который будет расположен на втором этаже, но и на хоры. Храмовое пространство было спроектировано таким образом, чтобы в нем не было преград, затрудняющих передвижение инвалидных колясок…

Но оказалось, что проблемы только еще начинаются...

Когда 1 июля 2008 года прихожане будущего храма и батюшка решили провести чин освящения места под строительство, жители дома разобрали забор, огораживающий стройку. Как сообщила потом «Фонтанка.ру», граждане, проживающие в прилегающих к месту появления будущего храма домах, сложили доски разобранного забора аккуратным штабелем и «приготовились поучаствовать в освящении стройки».

Некоторые жильцы, как вспоминает протоиерей Константин, митинговали прямо со своих балконов и окон.

- Нам не надо храма! - кричали они. - Вы хотите лишить детей игровой площадки! Вы хотите уничтожить сквер, который мы создали своими руками...

- Церковь закроет проезд для пожарных машин! - возмущались одни, а другие «успокаивали» их, объясняя, что стройка нанесет ущерб слабым фундаментам столетних домов и, скорее всего, они рухнут, так что и пожарным машинам подъезжать будет незачем.

Смущал жителей, попавших, как им казалось, на стремнину общественной религиозной жизни, и «прицерковный бизнес», что должен был развернуться возле их домов, - нищие на паперти, торговля вербой и цветами, большое скопление прихожан на тихой улице. Да и слушать по утрам колокольный звон, наблюдать из окон похоронные процессии жители дома тоже не желали.

- Не все же в нашей стране православные! - прямо вот так заявил молодой человек, назвавшийся Николаем. - Почему у меня под окном обязательно должен быть православный храм?

Протоиерей Константин Гультяев пытался объяснить, что проект прошел все необходимые согласования и эксперты подтвердили, что храм не нарушит городскую среду, под территорию застройки попадет не вся площадь двора, а лишь та его часть, где ныне располагается помойка и одноэтажный сарай, но его не слушали.

- Нас обвиняли, - вспоминает отец Константин, - что мы «заехали» на зеленую полосу. Как они на нас кричали, началась целая война! Но когда мы все-таки начали строить, то храм вообще не задел эту зеленую полосу, а встал ровно там, где нужно.

Но это сейчас всё встало на своем месте, а тогда разговаривать с противниками строительства было совершенно невозможно... Тогда протоиерей Константин Гультяев заявил корреспонденту «Фонтанки», что «в отношении церкви совершен акт вандализма, а на месте строительства собрались абсолютно невменяемые местные жители». Освящение не состоялось, и на следующий день несколько десятков «одержавших победу» жителей сошлись на митинг, чтобы собрать подписи под обращением против возведения церкви.

Под одобрительным взглядом демона митингующие рассуждали теперь уже о том, что разговоры о возведении церкви - это только отвлекающий маневр, а на самом деле так расчищается площадь под дорогую элитную застройку.

- У прихожан денег хватит только на рытье котлована и снос каменного сарая, - объяснил один из активистов группы протеста. - Осенью дыра заполнится водой, поползут фундаменты, жителей переселят, дома признают не подлежащими ремонту и снесут. Появится пятно под жилой дом или торговый центр.

- Да-да! - поддержала его другая жительница. - Начальник строительства, кстати, проговорился, что тут опасное место, могут хлынуть подземные воды…

Так и собирались подписи под заявлениями Президенту России Дмитрию Анатольевичу Медведеву и генеральному прокурору России Юрию Яковлевичу Чайке...

И все злее и вместе с тем сладострастнее становилась усмешка демона.

- Наша квартира выходит торцом на ту стену, которая примыкает к стройке. Она давно была с трещиной от крыши до цоколя. Когда начали строить, народ пошел к строителям: не стройте здесь церковь, ради Бога!- рассказывала потом журналистам Елена С. - Чего тут только не было. Несколько раз строители пытались обнести этот участок забором, и каждый раз жители его разбирали. Организовывали круглосуточное дежурство. Стояли, плакали, просили… Был случай, когда один из соседей во время такого стояния умер, не дойдя до своей парадной. Но они все-таки пригнали охранников, поставили железобетонный забор и начали строительство.

Только 6 сентября 2008 года удалось строителям установить на месте будущего храма крест. На этот раз во время его установки - на стройке дежурили милиционеры! - никаких эксцессов не произошло...

Строительство

Кипение сиюминутных страстей, эгоистических интересов и своеволий пока еще не позволяет разглядеть, какое чудо явится со временем во всей своей совершенной, всепобеждающей полноте, как некогда явилась перед православным народом и сама хозяйка этого храма. Конечно, штрихами, отдельными мазками и сейчас уже явственно можно обозначить совершившееся чудо, только ведь нужно помнить, что, если речь идет о святой Ксении Петербургской, чудо - это не штрихи, не отдельные эпизоды, а само существо повествования.

Протоиерей Константин Гультяев рассказывает, что за минувшее десятилетие он стал свидетелем изменений, которые претерпели сопрягавшиеся со строительством храма на Лахтинской улице карьеры чиновников и политиков. Уходили неведомо куда противники строительства, поднимались вверх и укрепляли свои позиции люди, помогавшие в возведении храма...

Виталий Михайлович Пантелеев, генеральный директор строительной компании ООО «Прогресс», у строящегося храма в честь Блаженной Ксении Петербургской.

Вячеслав Серафимович Макаров начал помогать приходу Блаженной Ксении еще когда был депутатом муниципального совета МО «Чкаловское».

- Мы храм построим! - еще тогда сказал он отцу Константину.

- Так ведь денег нет...

- Всё равно построим!

- И построили ведь, - вспоминая об этом разговоре с теперь уже председателем Законодательного собрания города Санкт-Петербурга Вячеславом Макаровым, говорит отец Константин. - Мы уже начали привыкать за эти годы к чудесам...

На информационном стенде, установленном на ограде, были указаны точные сроки начала строительства - 4-й квартал 2010 года, окончание - 4-й квартал 2012 года.

Первым делом был снесен дореволюционный одноэтажный флигель на месте будущей церкви, и в декабре 2010 года наконец-то начали копать котлован и забивать сваи, но уже летом 2011 года стройку захлестнула новая волна протестов жильцов. Перелистываешь сейчас газеты того времени, просматриваешь старые записи и буквально ощущаешь, насколько демонически-грозовой становилась атмосфера вокруг стройки...

- Что они делают? - возмущался Филипп М. из дома № 19. - Мы евроремонт сделали. Состояние квартиры было идеальное. Когда начали вбивать сваи, пошли трещины по этим стенам! Это же дискредитация Церкви получается, когда строительство храма сопровождается такими проблемами для людей и таким скандалом!

- Видите, на четвертом этаже окно открыто? Трещина пошла прямо под наше окно. Дом треснул, лестница треснула, а это несущая конструкция. Со дня на день дом рухнет, - почти плача, рассказывала Елена С. - Уже и дверь переклинило, она вообще не закрывается. В гостиной возникли трещины с палец толщиной, и они расширяются, растут, это что-то страшное. Мы ходили к строителям, умоляли, да что толку? Нас никто не слышит. К священнику подходили: «Батюшка, что вы делаете?» Он отмахнулся и ушел. Я - человек верующий. Но нельзя же так, за счет людей…

Эти голоса доносятся из семилетней всего дали, и сейчас, когда не размыло фундаменты, когда не рухнули дома, когда ничего страшного не произошло, можно только усмехнуться страхам жителей соседних домов, но тогда накат был таким, что трудно было решиться принять какое-либо решение.

- Мы выроем котлован, - говорили строители. - А если поплывем к весне? Что делать, батюшка?..

- Бурите! - ответил отец Константин.

Именные кирпичи заложены в стены храма.

- Я не понимал, - говорит он, вспоминая те дни, - почему народ так оголтело себя ведет, так вражески, с такой ненавистью. Не знаю, что это такое... Но мы молились, инвалиды молились. Ведь Господь милостивый, и Блаженная Ксения Петербургская нам поможет...

Слава Богу, всё и произошло так, как и должно было произойти. Залили фундамент, и не упали соседние дома, остались стоять, как и стояли...

1 марта 2011 года главой администрации Петроградского района вместо Алексея Семеновича Делюкина, осуществляющего сейчас основные строительные работы по храму Блаженной Ксении Петербургской, назначили заместителя председателя комитета по физкультуре и спорту правительства Санкт-Петербурга Константина Геннадьевича Желудкова.

- Как бы вы определили главную задачу на новом посту? - спросили у него тогда журналисты.

- Мы прежде всего должны избавиться от формализма, научиться работать в открытом режиме - в постоянном диалоге с жителями Петроградского района. На каждое обращение, на каждый тревожный звонок должна следовать незамедлительная реакция - решение проблемы без волокиты и отписок.

Без волокиты и отписок и решил Желудков вопрос о храме на Лахтинской улице. Летом 2011 года строительство было приостановлено до решения всех спорных вопросов.

Это решение стало одним из последних распоряжений Константина Геннадьевича на посту главы администрации Петроградского района. 1 сентября 2011 года Желудков ушел с этого поста по собственному желанию. («Причины - человеческие. Тяжелый груз».)Я не решусь утверждать, что это первое, как говорят журналисты, громкое увольнение «эпохи Полтавченко», нового Губернатора Санкт-Петербурга, связано напрямую с храмом Ксении Блаженной, но некая связь, быть может, неявная и для самих участников этого перемещения, разумеется, существует.

Губернатор Георгий Сергеевич Полтавченко отменил решение Желудкова о приостановке строительства храма святой Ксении Блаженной.

- Святая Ксения жила на этой улице, - говорит отец Константин. - Нам доказывают, что вот она не тут жила, но улица-то та! Ножками-то ее всё тут истоптано! Конечно, она нам помогает...

А помощь святой Ксении была необходима. Ведь, хотя Георгий Сергеевич Полтавченко и продлил действие постановления о возведении храма, но трудности с его строительством не исчезли. И прежде всего это были финансовые проблемы.

Вот отчет о сборе средств на строительство храма в 2011 году...

Анохина Ирина Дмитриевна - 50 тысяч рублей; Бирюков Олег Александрович - 2 т.р.; Боклаг Вячеслав Леонидович - 67 т.р.; Василенко Наталья Васильевна - 1 т.р.; Видманова Ирина Васильевна - 500; ЗАО ЗКХ «Невская Палитра» - 30 т.р.; Институт «Гипростройсот» - 30 т.р.; Котореишвили Александр Мамиевич - 50 т.р.; Литвиненко Оксана Анатольевна - 3 600; Лукьянова, г. Туапсе - 1 т.р.;Любарец Станислав Сергеевич - 30 т.р.; Мамина Софья Георгиевна - 1 т.р.; Мишин Никита Анатольевич - 4 357 916; Неструева - 1 т.р.; Новикова Галина Серафимовна - 200; ОАО ПКФ «ХОРС» - 10 т.р.; ОАО СПБМ «Малахит» - 10 т.р.;ООО «Ажур» - 24 т.р.; ООО «Аквафор» - 50 т.р.; Клычев Андрей Дмитриевич - 500; Козодаев Андрей Николаевич - 700 т.р.; ООО «Барракуда» - 316 210; ООО «БКН Девелопмент» - 100 т.р.; ООО «Буревестник» - 50 т.р.; ООО «КомиДревПром» - 50 т.р.; ООО «Контакт» - 15 т.р.; ООО «Лига» - 100 т.р.; ООО «Маркон» - 50 т.р.; ООО НПФ «Хеликс» - 10 т.р.; ООО «Персонал Карат» - 50 т.р.; ООО «Позитив» - 50 т.р.; ООО «ПроектИнвестСтрой» - 471 240; ООО «Рифекс» - 100 т.р.; ООО «Транс Трейд» - 20 500; Патлатюк Андрей Владимирович - 9 т.р.; Подлекарева Юлия Андреевна - 1 т.р.; Разина Ирина Геннадьевна - 30 т.р.; Савинова Анна Викторовна - 150; Сербиненко А.Ю. - 1 т.р.; Спевакова Евгения Александровна - 500; Сторожко - 500; Тимофеева Ольга Владимировна - 1 т.р.; Фонд «Тысячелетие Крещения Руси» - 1 млн р.; Хайруллин Ленар Нургалиевич - 400; Хетагурова - 800; Шедько Людмила Павловна - 9 т.р.; Юдина Елена Александровна - 30 т.р.; Юдин Александр Борисович - 20 т.р.; Яшенкина Нина Ивановна - 10 т.р.

Суммы были собраны немалые, но для полного завершения строительства храма этих денег было недостаточно. В 2012 году, когда уже возведены были колонны и перекрытия цокольного этажа, работы снова приостановились, теперь уже из-за отсутствия финансирования объекта.

И вот в один из таких критических моментов Ксения Блаженная, как говорит отец Константин, сотворила еще одно чудо - нашла и привела на стройку Виталия Михайловича Пантелеева, генерального директора строительной компании ООО «Прогресс» с его партнером по бизнесу Александром Николаевичем Мачхеляном.

- Вдруг пришли два человека и сказали, что возьмутся за строительство, - вспоминает отец Константин. - Я им говорю: «У нас нет денег, мы не можем вам заплатить», они: «А мы знаем». Я им: «По мере поступления денег будем вам платить», а они снова: «А мы знаем». Так они до сих пор и строят.

Это действительно чудо...

Храм, хотя жители ближних домов и клялись на митингах, что они ни копейки не давали на храм, строился на народные деньги...

Из жития Ксении Блаженной мы знаем, как поднимала она кирпичи на леса строящейся на Смоленском кладбище церкви. Вот и здесь, на строительство храма на Лахтинской, каждый православный тоже мог «принести» свой кирпич... Можно было за добровольное пожертвование надписать кирпич своим - или близкого человека - именем, и так и ложился он в стены строящегося храма святой Блаженной Ксении Петербургской.

Любопытно, что тогда, в 2012 году, по свидетельству жильцов дома № 24 по Лахтинской улице, с фасада дома исчезла скульп-тура ворона. Впрочем, тогда этого исчезновения, кажется, никто больше не заметил.

Николай Коняев.

Окончание см.