‣ Меню 🔍 Разделы
Вход для подписчиков на электронную версию
Введите пароль:

Продолжается Интернет-подписка
на наши издания.

Подпишитесь на Благовест и Лампаду не выходя из дома.

Православный
интернет-магазин





Подписка на рассылку:

Наша библиотека

«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев

«Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев

«Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина

«Всенощная», Наталия Самуилова

Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова)

Рождество в Новеньком

Любит Бог наше Новенькое! Хотя по человеческому рассуждению любить его вроде бы и не за что...

Любит Бог наше Новенькое! Хотя по человеческому рассуждению любить его вроде бы и не за что.

Об авторе. Матушка Марина Захарчук живет в селе Новенькое Ивнянского района Белгородской области, где служит в Михаило-Архангельском храме ее супруг, протоиерей Лука, они воспитали пятерых детей. А еще матушка пишет глубокие и поэтичные рассказы, воспоминания…

Красивое, конечно, село, простора много, холмы живописные, пруды, похожие на озера, ракиты да ивы плакучие в воду глядятся летом. На фотографиях здорово выходит! Но это же Сам Господь и создал. А если присмотреться, под травяным ковром, под ракитами да ивами — чего только нет: бутылки битые, железки, ненужный домашний хлам, магазинные упаковки… Откуда оно появляется? Ведь давно уже собирают мусор организованно, каждое воскресенье проезжает по селу трактор с прицепом. Собрал хозяин за неделю мешок, выставил у ворот — и нет у тебя больше никаких мусорных забот. Ну да, конечно, это — рыбаки приезжие, да и местные не отстают. Это сейчас все снегом засыпано, не видно. А весной, перед Пасхой, только успевай убирать. Сельсовет, дом культуры, библиотека закрыты: все на трудовом фронте с лопатами и вилами в руках. Вычистят — любо-дорого смотреть. А за лето снова наберется.

Село Новенькое. Вид с колокольни Михаило-Архангельского храма.

Но это, конечно, мелочи. Главное — в храме теперь у нас на воскресной службе больше тридцати человек не бывает. Да и по великим праздникам немногим больше. Конечно, прежде и храмов почти не было окрест, но все же, все же… Когда мы с батюшкой моим приехали сюда в 1980-м, в разгар атеистических гонений, храм был полон. И на вечерне людей бывало не меньше, чем на Литургии. Помню: идем на вечерню — ливень, грязь не по колено даже, а… в общем, плывем (дорог-то не было, это сейчас кругом асфальт). Плетусь, ухватившись за рукав рясы, и ною тихонько себе под нос:

— Чего идем, все равно никто по такой погоде не придет, утром бы все сразу отслужили…

— Богу идем служить, матушка, — строго говорит мне мой супруг.

А дорога в гору, целый километр. Плывем по чернозему против течения. Доплыли! А в храме… еще больше народу, чем обычно. И гора клеенок в углу. Зонтов тогда у наших новенцев не было, в клеенку завернутся и идут. Помню, тронула я за мокрый рукав старушку с нашей улицы:

— Баба Наталья, как же вы пришли?

Она даже не поняла меня:

— Так дождь. На огород не пойдешь. Не дома же сидеть?

Про великие праздники да родительские субботы и говорить нечего. Кто подзадержался (хозяйство-то у всех огромное было: коровы, лошади, свиньи, птица без счета; чтоб к девяти утра на службу попасть, встать надо до свету) — пришел в такой день на полчаса позже, и в храм уже не попасть. Небольшой он у нас, не вмещал всех, так и стояли на крыльце да вкруг храма. Зачем, спрашивается? За чем? — За благодатью. Чтоб хоть после службы зайти, к кресту, к иконам приложиться. Чтоб память всех своих усопших сродников почтить, вымолить им спасение души.

А сейчас?

Старики уходят, почти и не осталось никого из тех, прежней закалки. Молодежь разлетается уже даже не после 11-го, а все больше после 9-го класса (боятся ЕГЭ не сдать). Новые старики вместо храма уткнулись в телевизоры и компьютеры. Отпевать их, конечно, привозят в храм, как и прежде, да только многих из них я тут впервые и вижу. И в поминальные дни все меньше живых на службах. Про вечерни вообще говорить больно: трое певчих да трое самых стойких прихожан, одной из которых далеко за семьдесят, второй так же далеко за восемьдесят, «и множае их труд и болезнь».

А трудоспособное население разделилось на две части: одни каждое утро стоят на условных остановках, ждут автобусов, которые развезут их по отдаленным предприятиям (своего-то производства в селе нет), другие без просыху пьют. Летом, бывает, слышу, как под моим окном молодая соседка заботливо кричит: «Ну куда ж ты ползешь? Это не твой двор, твой — следующий, давай провожу!» Это наше общее несчастье, старуха, перебравшаяся не столь давно на нашу улицу, получила пенсию, где-то с кем-то пропила ее одним махом, потеряла очки и теперь «пешешествует» на четырех.

Господи! Ну как Ты все это терпишь?!

Слава Богу, конечно, слава Богу! За 36 лет, что живу я здесь, не помню ни одного серьезного стихийного бедствия. Хоть каждое лето стонут: «Батюшка, молебен о дожде служить надо!»; «Ой, батюшка, заливает, погибнут огороды, служи молебен, чтоб дождь прекратился!» Батюшка, надо сказать, служит такие молебны редко и неохотно, повторяя слова своей бабушки: «Не проси у Бога дождя, а проси урожая», — и вместо них предпочитает молебны благодарственные.

Только и слышно: где-то совсем рядом ливень смыл огороды, где-то град побил урожай, где-то ветер порвал электропроводку и вырвал столбы, а у нас — слава Богу, слава Богу! — всего бывает… но по чуть-чуть.

А пьяницы эти несчастные! Уже не только в ночь-полночь в дверь стучат: «Помираю, батюшка, полечи!» — но и под колеса бросаются. Недавно сели мы в машину, стали выкатываться со двора (задом под горку), и вдруг батюшка по тормозам (а оно ж не тормозит, лед!) и — мне: «Выйди из машины!» Выскочила — лежит некто поперек дороги и руку в приветствии вскинул: «Матушка! С праздничком!» Кричу: «Отползай скорее из-под колес!» А он в ответ: «Погоди! Скажу что-то счас!» — радостный такой. Еле оттащила. Слава Тебе, Господи! С этого дня больше не сажусь в машину во дворе. «Напрослучай», как говорят новенцы, — на всякий случай, значит.

Ну за что, за что? За что Господь наше Новенькое терпит и… любит?

Рождество на дворе. А я две недели уже как валяюсь с гриппом, да таким тяжелым, что до туалета доползаю, почти как бабка-соседка. Если не встану — служба пропала. Не споют без меня мои певчие. И они плачут: «Батюшка, привези, пусть хоть сидит да тон нам задает». Я и сама б всплакнула в голос: «Господи!» — да дальше кашель забивает, голова лопается.

Вот и Сочельник. Едем. У нас на Рождество служба в два захода: с вечера Всенощное бдение, а в 7 утра Литургия. В кои-то веки вечером народу МНОГО! Не так, как прежде, конечно, но это же вечер (!), когда обычно нет никого. Но сегодня у меня нет радости: петь я не могу, сбиваюсь на кашель, и еще трое певчих, как и я, только отходят от гриппа, и мне стыдно, потому что в храме я вижу людей, которые сегодня пришли на службу впервые, а мы не поем, а мучаем песнопения.

Возвращаемся домой — что-то подозрительно метет, хотя по прогнозу в интернете на завтра +1. Навстречу машине — веселые ватаги детей и взрослых, даже Дед Мороз со свитой. «Каляда, каляда, я у бабушки одна!..» Когда ж они научатся нормальным колядкам? Вот придут сейчас, — мелькает мысль, — не дам конфет, если тропарь Рождества не споют или хоть «Отче наш»…

Не пришли. Слишком долго мы служили, все уже успели пробежать мимо нашего, с погашенными окнами, дома. Последнее, что увидела перед сном, — сообщение московской подруги: «У нас штормовое предупреждение! Метель и минус тридцать!!!»

Почти не спала. За окном свистело и выло. Так и есть — еле дверь открыла. Замело. Значит — как встарь, пешочком в гору. Во дворе — снег по пояс. Но ветер совсем не штормовой и на градуснике только минус четырнадцать. Слава Богу! Погодка — красота! Самая Рождественская. Дошли до храма — а там пусто. Две женщины снег разгребают. Ах, какая жалость! Вчера же вечером столько детей исповедовалось — сегодня их не будет, машины не выбьются из ворот. Села на лавку в храме, кашлем зашлась — хоть плачь. Вспомнилось: «Богу, матушка, служим!» Встала, потащилась по винтовой лестнице на клирос.

И только подал батюшка возглас к Часам — как по мановению волшебной палочки хлынул в храм народ. И дети вчерашние гурьбой ввалились. А главное — чудо! — наша Анечка приехала из Белгорода. Школьницей она пела с нами, ее чистое и звонкое сопрано спасает любую службу. Сейчас у нее двое малышей и на родину она вырывается крайне редко. Слава Тебе, Господи, слава Тебе!

Пока читали Часы, я не удержалась, сбежала с нашего певческого балкона вниз, хотела порадовать постоянных прихожан известием: Аня приехала! Но тут замахала рукой работница иконной лавки: «Матушка, стойте, зайдите!» Протянула записку и какие-то деньги. Пробегаю глазами:

«Обедня о здравии.

Млд. Никиты, млд. Ирины, отр. Софии, отр. Анастасии, отр. Анастасии, отр. Елисаветы, Валерии.

Пожертвование 3330 руб.»

— Спаси Господи, Нина. А… почему такая странная сумма?

— Матушка! — ее голос дрогнул. — Это… детки вчера… наколядовали и принесли. Сказали, на новую икону в храм.

* * *

Ах, как мы пели сегодня! Никто и не кашлянул, кажется.

Я поняла, Господи! Я поняла, за что Ты любишь наше Новенькое.

Марина Захарчук,   

с. Новенькое Ивнянского района Белгородской области.

5633
Понравилось? Поделитесь с другими:
См. также:
1
8
Пока ни одного комментария, будьте первым!

Оставьте ваш вопрос или комментарий:

Ваше имя: Ваш e-mail:
Содержание:
Жирный
Цитата
: )
Введите код:

Закрыть






Православный
интернет-магазин



Подписка на рассылку:



Вход для подписчиков на электронную версию

Введите пароль:
Пожертвование на портал Православной газеты "Благовест":

Вы можете пожертвовать:

Другую сумму


Яндекс.Метрика © 1999—2024 Портал Православной газеты «Благовест», Наши авторы

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru