‣ Меню 🔍 Разделы
Вход для подписчиков на электронную версию
Введите пароль:

Продолжается Интернет-подписка
на наши издания.

Подпишитесь на Благовест и Лампаду не выходя из дома.

Православный
интернет-магазин





Подписка на рассылку:

Наша библиотека

«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев

«Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев

«Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина

«Всенощная», Наталия Самуилова

Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова)

«Только в Церкви можно оздоровить свою душу»

Беседы с Православным психологом Ириной Медведевой.

Беседы с Православным психологом Ириной Медведевой.

Три дня в апреле на Православной выставке в Самаре читала лекции и отвечала на вопросы посетителей выставки Ирина Яковлевна Медведева (г. Москва) — известный Православный детский психолог, писатель, публицист, общественный деятель, член Совета по защите семьи и традиционных семейных ценностей при Уполномоченном по правам ребенка при Президенте РФ.

Ирина Яковлевна приехала в Самару в четвертый раз. Ее пригласил Самарский городской родительский комитет (его руководитель — Борис Васильевич Коценко) . Возможность еще раз пообщаться с ней — всегда удача, толчок к новым мыслям. Многие острые темы Ирина Яковлевна раскрыла с неожиданной стороны. У нее большой опыт работы клинического психолога с детьми и их родителями, и она рассматривает различные ситуации с точки зрения влияния на психику человека. Но это не узко профессиональный взгляд, напротив, он углублен и объемен.

… Она вошла в лекционный зал — в длинном шерстяном сарафане и блузе, с ниткой бус на шее. Похожая на позднюю Цветаеву, с такой же стрижкой каре пшенично-пепельных волос, серьезным взглядом светло-голубых глаз. Иногда она мне казалась птицей, которая на минутку приземлилась и внимательно прислушивается к тому, что здесь говорят, чтобы скоро взлететь и уйти в свой полет. И в самом деле, в конце третьей встречи она извинилась и сказала, что спешит на самолет. Она много ездит по миру, читает лекции в защиту детей от ювенальной юстиции и развращения, захватившего мир. Работает с детьми и родителями как клинический психолог. Занимается арт-терапией: двадцать лет назад с соавтором своих книг Татьяной Львовной Шишовой создала арт-терапевтический метод с помощью кукольного театра.

Слушать Ирину Яковлевну — и серьезная умственная работа, и большое удовольствие. У нее правильная, классическая речь, четкая, ясная мысль, чистый летящий голос без нажима, но он почему-то лучше других различим в шуме толпы. Искренность и открытость, в которых есть что-то неуловимо детское, как и в манере говорить. А еще приветливость, ласковость. И одновременно воинская сила духа, уверенность в победе добра. И эту уверенность она умеет передать другим. Предлагаемая статья сложилась из выступлений Ирины Медведевой, которые я записала, а также ответов на мои вопросы, которые были ей заданы в перерывах.

«Не понимаю, как можно жить без Церкви»

— Когда вы начали активную общественную деятельность в защиту детей?

— В 1996 году я узнала, что наше Министерство просвещения хочет ввести в школе уроки сексуального просвещения. Как Православный человек я была возмущена этим. Как клинический психолог я была в ужасе от того, что будет с психикой детей.

— Как раскрыть глаза современным родителям на то, что полезно и вредно в воспитании детей?

— Мы достаточно много книг написали на эту тему — «Книга для трудных родителей» и другие, пусть почитают. В прошлом году у нас была передача на телеканале «Радость моя». Но сейчас наша передача не выходит.

— У вас есть единомышленники?

— Да, это родительское движение, оно есть и в Самаре. Оно уже даже включило в себя и иностранцев. Немцы по нашему примеру провели митинг против ювенальной юстиции 1 июня прошлого года во Франкфурте-на-Майне, я в нем участвовала. Со всей Германии съехались женщины, у которых отняли детей, было шествие, митинг. Там, в Германии, уже такое творится! Педофилам дают выступать на телевидении. Там ситуация уже за гранью добра и зла. А 5 апреля этого года нормальные люди там выступили против сексуального просвещения в школе, поднялись вслед за нами. Те, которые приехали в Германию из России, поднимают других на протесты против растления детей.

— А что вас поддерживает в такой активной деятельности?

— Стыдно ничего не делать. Я вижу, как дети гибнут, и не могу на это спокойно смотреть.

— А у вас есть свои дети?

— Дочка и две внучки.

… Главное, чтобы наша страна повернулась к людям лицом, чтобы мы жили по нашим Православным нормам морали. У нас был Всероссийский родительский форум, и Президент Владимир Путин на него неожиданно приехал. Он сказал, что у нас не будет ювенальной юстиции западного образца. Мы надеемся на это.

- Вы пришли к Православию уже в зрелом возрасте. Как это повлияло на вашу профессиональную деятельность?

— Это повлияло на всю мою жизнь и, конечно, на мою профессию, потому что психолог имеет дело с душой другого человека. И когда я, став Православной, сталкивалась с детьми и взрослыми, которые просили о помощи, я прежде всего старалась скорее привести их в Церковь. Теперь я знаю, что без Церкви, без церковной жизни невозможно по-настоящему оздоровить свою душу. Потому что жизнь без Церкви и без Бога безсмысленна. Как себя ни развлекай, ни уговаривай, что все хорошо. И даже когда тебе кажется, что Господь тебя наказывает, со временем понимаешь, что это наказание было во спасение. Милость Божию чувствуешь все время, силы Он тебе дает.

Работать с людьми — это прежде всего огромные душевные затраты. И если бы я не молилась в храме, я не знаю, как бы эти затраты восполняла. Я бы, наверное, не смогла вести такой образ жизни: работать с больными детьми, с их родителями, писать книги и еще все время ездить и выступать. Это только с Божией помощью возможно. Я не знаю, как жила без этого. Теперь уже не понимаю, как можно жить без Церкви. Это была какая-то другая жизнь и другая я. Это была я, еще не исполнившая своего назначения, я недочеловечившаяся.

Но главное, я все время вспоминаю слова Спасителя «бремя Мое легко» (Мф. 11, 30) . Я не могу ничего не делать, когда столько угроз сыплется на наших детей. Для меня это бремя ничегонеделания было бы невыносимо. А вот это бремя духовных трудов в защиту детей мне легко, потому что Господь помогает. Конечно, помогает доверие людей и счастье, когда видишь, что у ребенка преображается лицо и душа. Это искупает все душевные затраты.

— Ирина Яковлевна, как вы думаете, мы остановим ювенальную юстицию?

— Конечно! А иначе мы не сможем жить. На Западе уже безысходность. Только пока оболочка сохраняется еще красивая, а внутри уже черви, как в гробу.

Встреча первая. Православные идеалы и современная жизнь

— Я работаю в центре «Православная семья» и вижу, что не только у мирян, но даже и у некоторых священников большие трудности в Православном воспитании детей. Ежедневный подвиг совершают родители, которые пытаются в этой атмосфере дать детям Православное воспитание, — сказала на встрече в Самаре Ирина Медведева. — Мы должны учить детей безкорыстию. Сегодняшняя жизнь детей, взрослых (а дети дышат той атмосферой, в которой живут взрослые) ориентирует на корысть, на достижение только материального благополучия. Деньги обращены сегодня в некую сверхценность. Дети это чувствуют, впитывают, воспринимают образ жизни детей богатых людей как некий эталон и к своим родителям предъявляют претензии. В Москве между богатыми людьми и всеми остальными огромная пропасть. Но между детьми богатых и бедных нет такой абсолютной пропасти. И дети из бедных семей видят другую жизнь своих сверстников и требуют от своих родителей жить по таким же завышенным материальным стандартам. А Православные родители по боль-шей части неимущие, поэтому им особенно тяжело.

Ирина Медведева знакомит самарцев со своим «лечебным театром».

Православное воспитание призывает к взаимопомощи, к тому, чтобы жить интересами других людей. «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15, 13) . Сегодняшняя жизнь располагает людей не просто к индивидуализму, а к аутической отделенности от других. Этой духовной аутизации — погруженности в свою скорлупу — способствует компьютерная зависимость. Таким детям не только другие люди не нужны — они сами себе уже не нужны. У них начинают ослабевать даже естественные жизненные потребности — в еде, сне, свежем воздухе. Об общении с другими людьми и тем более заботе о них уже нет и речи. Вся сегодняшняя жизнь ориентирует на крайние формы эгоизма.

Сегодня детей ориентируют на конкурентную борьбу. На то, чтобы быть главным, первым, лучшим, успешным. Слово «успешность» — от «успеть». Если мы, Православные, думаем о том, чтобы наши дети до конца своей земной жизни успели спасти душу для жизни вечной, то сегодняшнее «успеть» — это успеть насладиться всем на свете, успеть растолкать всех локтями и выйти в «перваки».

У человека существует генетическая память. В нашей национальной генетической памяти нет всеобщей ориентации на личное первенство. У нас очень мало людей с так называемым спортивным характером. Но эти уродливые черты нашим детям усиленно прививают.

Многие дети невротизированы именно тем, что надо быть во что бы то ни стало первым. Но все не могут быть первыми. К тому же по Евангелию многие последние здесь станут первыми в жизни вечной. Те люди, которые всем уступают и садятся где-то с краю.

Но сегодня детям внушают, что если ты не первый, ты не человек. Недавно я была экспертом на круглом столе в газете «Аргументы и факты». Речь шла о детских конкурсах красоты. Обсуждали поступивший в Госдуму законопроект, запрещающий конкурсы красоты до восемнадцати лет. Я бы их запретила все, и у совершеннолетних тоже. Но тут включается пресловутая толерантность. Так что хотя бы детей от этого оградить… Это такое растление детей, такое расчеловечение, невротизация! Мы дошли до того, что это еще надо доказывать, спрашивать мнение экспертов.

Эти мамы делают из своих девочек «кукол» для детского конкурса красоты. И никто не скажет им: «Остановитесь!… »

Несколько месяцев назад я присутствовала на конкурсе детской моды в Тюмени. Маленькие девочки с милыми детскими личиками, но уже напудренные и накрашенные, со сложными прическами, с обнаженными плечами ходили по подиуму так, как будто они панельные проститутки. Их так ходить научили в модельном бюро. Их родители сидели с огромными букетами и коробками тортов и дожидались результата. Когда огласили результаты второго тура, с не прошедшими девочками произошло что-то страшное. Они рыдали, как взрослые женщины. А главное, родители на них смотрели с ненавистью, потому что они не оправдали их ожиданий.

Сейчас и взрослым надо ставить головы на место. Неустанно объяснять вред ориентации на конкурентность. Причем не с точки зрения нравственности, это они и слушать не будут, а с точки зрения повреждения психики, это еще как-то может их пронять. И говорить, что это страшный ущерб для умственного развития. Потому что энергия у человека одна на всё. Если девочка концентрируется на стремлении стать победительницей конкурса красоты, ей не до уроков, не до чтения книг.

Не сексуальное просвещение должно быть в школах, а противоположное этому половое воспитание. Когда девочку воспитывают как будущую женщину, особенно обращая внимание на черты, которые должны быть присущи женщине: приветливость, женственность, гостеприимство, ласковость, заботливость, аккуратность б ольшая, чем у мальчика. А мальчика ориентируют на то, что он будет защищать свою семью, свое Отечество. Он должен стать защитником слабых.

Сегодня детей, в том числе и мальчиков, порой ориентируют на трусость. Два года назад к нам пришел на занятия семилетний мальчик, и когда я сказала ему: «Ну-ка выпрями спинку, ты же будущий солдат», - услышала спокойный ответ: «Я не буду солдатом. Мама даст взятку!» Разве может из него вырасти нормальный мужчина?

Родительская власть — это власть любви!

Традиционное воспитание основано на послушании родителям. А сегодня ребенка учат, что мама и папа — это его партнеры, их не обязательно слушаться. Это антихристианское воспитание.

Сегодня частый диагноз — гиперактивность. Каждого второго ребенка приводят ко мне с ним. Но гиперактивность — это симптом тяжелого психиатрического расстройства. К счастью, девяносто девять процентов детей, которые имеют такой диагноз, никакого отношения к психиатрическим больным не имеют. Это ложный диагноз. Но не потому, что специалисты такие плохие, а потому, что многие нормальные дети сегодня ведут себя как гиперактивные. Генетическая память у ребенка еще очень свежая, и в ней среди прочих поведенческих стереотипов записана иерархичность. Вообще вся нормальная жизнь держится на иерархии. Естественная иерархия, которой живет нормальный ребенок, это «родитель — ребенок». Родитель всегда наверху, он старший, он всегда главный, он больше знает, больше умеет, и у него есть власть. Самая прекрасная власть в мире — это власть родительская, потому что это власть любовная. Никогда уже больше в жизни ребенка такой прекрасной власти не будет.

Но сегодняшним родителям внушают, что педагогика должна быть «недирективной»: на ребенка, оказывается, ни в коем случае не надо давить. Причем под давлением понимают не настоящее давление, а нормальное воспитание, когда ребенка поощряют за хорошее поведение и поступки и ругают, а если нужно, то и наказывают за плохие. И в результате ребенок часто безсознательно ведет себя вызывающе (мнимая гиперактивность) , чтобы вызвать, спровоцировать проявление родительской власти. Дети начинают очень волноваться, когда им не показывают, что можно и что нельзя, где границы добра и зла. Хотя на уровне сознания ребенок может ликовать от того, что ему все разрешено. У таких детей происходит хроническая сшибка сознательной радости от того, что все можно, и безсознательного волнения по этой же причине.

«Когда человека делают зависимым, у него отнимают волю»

После первой лекции Ирина Яковлевна ответила на вопросы слушателей.

— Как играть с ребенком полутора лет?

Франкфурт-на-Майне, Германия. Жертвы произвола немецкой ювенальной юстиции рассказывают Ирине Медведевой свои трагические истории.

— В сюжетные игры, в том числе и с помощью кукольного театра, играть еще не стоит. Мы подготовили с Татьяной Львовной Шишовой второе издание книги «Дети, куклы и мы», это подойдет для старших детей. А с полуторагодовалым ребенком очень хорошо играть в игру «ку-ку». Когда показываешь ему куклу в какой-то точке и потом прячешь, и так несколько раз. А потом показываешь куклу в одной точке, она совершает обширную траекторию и оказывается в другой. Чтобы ребенок учился концентрировать внимание. Увеличиваешь до трех точек, и достаточно.

Главное, чтобы кукол, вообще игрушек было мало. Когда они надоедают, их убирают в шкаф и достают другие. Когда ребенок и к этим привыкает, достают те, которые были спрятаны. Сегодня детей очень трудно радовать, потому что они тонут в игрушках, в шоколаде. А шоколад — это награда, а не еда. Мы сами виноваты в том, что уже не знаем, чем радовать детей. Награды должны быть редкими. И тогда ребенок будет радоваться чему-то новому, это свойственно маленьким детям. А наши дети не радуются, словно они старички.

— Стоит ли дарить детям дорогие подарки? Дочь приходит из школы и говорит, что другим-то дарят.

— Вопрос о подарках очень сложный. Даже мы, взрослые люди, с большим трудом можем понести подвиг белой вороны. Тут важно не перегнуть палку. Совсем лишать подарков не надо. В редких случаях, на день Ангела или в праздник Рождества Христова, можно подарить ребенку то, что ему действительно очень хочется. Девочке двенадцати лет уже можно объяснить, что сегодня идет информационно-психологическая война, детей искусственно оглупляют приучением к потреблению. Когда человека делают зависимым, у него отнимают волю. Игла бывает не только наркотическая, компьютерная — бывает игла удовольствий, игла комфорта. Это суть информационной войны — чтобы люди не могли уже обойтись без всего этого: дорогих телефонов, модных вещей, деликатесов. Нормальный человек должен суметь прожить без всего этого, если оно вдруг по какой-то причине отнимется. Но если он зависимый, он нежизнеспособный. У него отнимают это — и он готов сделать все что угодно: продать своих родителей, свою родину, себя с потрохами, только бы получить назад то, к чему его приучили.

— Как быть с четырехлетним ребенком, который становится тираном, когда приходят праздники? С накрытого стола, за которым сидят взрослые, он начинает перетаскивать все в другую комнату. На протесты внимания не обращает. Как вести себя в такой ситуации гостям?

— Им правильно в этот дом больше не приходить. Сегодняшние родители ставят детей в центр всего, вместо нормального воспитания, когда ребенок должен знать свое место. У взрослых должно быть свое личное пространство, и тем более у гостей. Гости пришли не для того, чтобы весь вечер умиляться ребенку, а общаться с родителями. Нужно дать понять хозяевам в тактичной форме, что не хочется приходить туда, где нет возможности серьезно поговорить. А при детях многие вещи не обсуждаются. И для ребенка это плохо, родители готовят ему психический срыв. Он привык быть в центре внимания. Но когда он войдет в более широкий социум, уже не будет в золотой клетке семьи и люди не будут крутиться вокруг него, он не сумеет вовремя отойти в сторону и заняться собой сам.

— У меня дочка учится в первом классе и играет в обычные куклы. А другие девочки приносят в школу куклы-монстры, куклы-киборги, у которых нет глаз, зеленое лицо. Артисты в костюмах монстров приходят в школу, посреди урока приглашают детей на шоу, учителя это поощряют. Что делать? Выступать на родительском собрании и объяснять? Услышишь: «Ты что, самая умная здесь?»

— За каждой Литургией мы слышим заповеди блаженства: «блажени есте, егда поносят вам, и изженут, и рекут всяк зол глагол на вы лжуще Мене ради». Не надо бояться того, что вас осадят. Мы живем в духовном детдоме, эти взрослые детдомовцы - большинство наших соотечественников. Наши братья и сестры — не только те, с кем мы молимся в храме. Мы должны им говорить, даже если они над нами смеются, возражают, не хотят слушать. Они не нашли еще, к сожалению, дороги в дом Отца Небесного. Пусть смеются — они несчастные люди. И мы не должны даже обижаться на их смех. А неустанно — вода камень точит — объяснять, что они разлагают, губят своих детей. Что эти куклы — мерзость. Масса психических повреждений от этих мерзких игрушек. Идет информационная война, и дети попали на линию огня. Наша книга об этой войне так и называется «Бомба в сахарной глазури». Очень часто эти информационные бомбы — в гладкой, толстой глазури якобы гуманизма и детского блага. «Детям нравятся эти куклы» — не аргумент. Детям многое вредное нравится. Для того и существуют взрослые, чтобы ограждать детей от зла. На классической войне детей приходится прятать в бомбоубежище. Православная семья — это бомбоубежище. Но в нем долго сидеть невозможно. Я за то, чтобы, если есть возможность, отдавать детей в Православную школу, создавать детям Православный круг общения. Дружить с детьми своих Православных знакомых.

Педагогам, которые поощряют мерзкие шоу с монстрами, надо говорить, что это преступление и они еще ответят за него не только в будущей вечной жизни, но, возможно, и в этой. Надо не бояться спорить с учителями. Мой опыт показывает: когда хотя бы один-два родителя протестуют, учителя останавливаются. Надо говорить им, что эти жуткие куклы — глумление над смертью, над покойниками, а это большой грех. Люди вас услышат, хотя это не покажут, и перестанут делать зло. Не надо думать, что все — злодеи, многих просто оглупили телеэкран и окружающая жизнь. Но это не значит, что их нельзя вернуть к норме.

— Как вы относитесь к спортивным школам? С одной стороны, мальчика надо готовить к армии, с другой, там присутствует соревновательный дух.

— Сегодня мы живем в ненормальных условиях. Вместо того чтобы детей выпускать на все свободное время во двор, мы должны их отдавать в секции. Потому что ребенок, особенно мальчик, должен много двигаться. Когда был двор, детей было трудно загнать домой. И тогда их не нужно было специально физически развивать, потому что ребенок бегал, прыгал, все это было осмысленно, в детских играх. Он одновременно общался, вступал в различные системы связей: то прятался, то водил, то выигрывал, то проигрывал, был то командиром, то подчиненным. У него и голова работала, и ноги, и руки.

Очень важно вернуть детям дворы. Я живу в Москве на первом этаже, открываю окно и не слышу больше детских голосов: дети сидят у компьютеров, погибают психически и нравственно. Есть спорт командный, там совсем другая соревновательность, когда ты защищаешь своих. Если ребенок хочет стать спортсменом, может быть, надо ему дать такую возможность. Но вообще мне кажется, что лучше всего ребенку заниматься в военно-патриотических или военно-исторических клубах, секциях, чтобы это было более осмысленно, чем просто спорт.

— Я бабушка, внучку родители иногда привозят ко мне. У меня одна система воспитания, более строгая, у родителей - другая. И еще: ребенок закатывает истерику, когда ему не первому дают что-то вкусное.

— Дети очень умные и сразу понимают, с кем как себя вести, никакой раздвоенности у них не возникает. В советское время в тех семьях, где было Православное воспитание, дети очень рано понимали, что можно рассказывать в школе, а что — нельзя.

А первый кусок за столом надо всегда дать старшему мужчине. Дедушке, потому что он главный, а потом бабушке, потому что она на втором месте по рангу, а потом маленькой девочке. То, что у нее это вызывает истерику — не страшно, поплачет и успокоится. Когда она перестает плакать, ей надо говорить: «Вот какая ты умница, ты поняла, как надо правильно себя вести». Хорошее поведение надо всегда поощрять.

— Что вы думаете о современном мультфильме «Маша и медведь»?

— Этот мультфильм очень вредный. «Положительная героиня» девочка Маша демонстрирует поведение возбудимого психопата, а с нравственной точки зрения — ребенка-хама. Если родители хотят, чтобы их ребенок в жизни подражал психопату, пусть показывают ему этот мультфильм. Советую найти в интернете старый мультфильм «Маша и медведь», там черное и белое не перепутано.

— Кто делает куклы для вашего театра?

— Куклы «Мальчик» и «Девочка», которые я привезла, сделали родители. Простые самые куклы. Дети так любят куклы, которые делают родители! Они всю жизнь потом их помнят. Никакой самой дорогой и шикарной игрушкой, купленной в магазине, эти куклы не заменишь. Когда дети приходят к нам на занятия, их трудно через два-три часа выгнать домой: им хочется с этими куклами играть, потому что они душевные, теплые. Мы не работаем с перчаточными куклами, потому что детская ручка в них тонет. А такие самодельные куклы дети просто держат в руках и показывают этюды, спрятавшись за ширму.

Встреча вторая. «Главное право ребенка — право иметь родителей»

На Православной выставке по инициативе руководителя Самарского городского родительского комитета Бориса Васильевича Коценко прошел круглый стол, посвященный защите детей от жестокого обращения родителей. В нем приняли участие представители разных ведомств, работающих с детьми в Самаре.

Во время круглого стола в Самаре специалисты высказывались о проблемах воспитания детей.

— Тема жестокого обращения с детьми очень сложная, — сказала Ирина Яковлевна Медведева во вступительном слове. — Она осложнилась тем, что в последние годы нам навязывают ювенальную юстицию западного образца, когда на пустом месте обвиняют мать или отца в жестокости. И мы, борясь с ней, не обращаем внимания иногда на жестокость настоящую. Сегодня самое главное — отделить истинную жестокость от мнимой, не перепутать их ни в коем случае и защитить настоящие права ребенка, помня, что главное его право — это право на родителей .

Директор Областного центра социальной помощи семье и детям Ольга Рудольфовна Кулькова говорила о том, что в Самарской области уже двадцать лет действует служба семьи, а в ее ведомстве более ста учреждений. Дети — жертвы насилия с 2010 года могут получить помощь психолога, не выходя из дома, по детскому телефону доверия. Для женщин, у которых маленькие дети стали жертвами насилия, открыты две социальные гостиницы и пять отделений, где они получают помощь педагогов, психологов, юристов. Детям оказывают помощь в разных социальных центрах и приютах, куда подросток может обратиться. Создан реабилитационный стационар для детей, которые пострадали от жестокого обращения родителей или в техногенных катастрофах.

Татьяна Геннадьевна Яковлева, инспектор отдела по делам несовершеннолетних УВД города Самары, рассказала об административной и уголовной ответственности родителей. Сообщила о том, что такие дела нечасто рассматриваются, так как необходим большой объем доказательной базы. В прошлом году привлекли к уголовной ответственности только четырех родителей.

О помощи детям и родителям рассказывали и другие участники круглого стола — главный консультант аппарата Уполномоченного по правам ребенка в Самарской области Марина Вадимовна Тарасова, педагог-психолог Центра социальной помощи семье и детям Кировского района города Самары Людмила Викторовна Волкова.

— Я против детских телефонов доверия, - сказала Ирина Яковлевна Медведева. — По опыту западных стран и уже по нашему опыту известно: дети, которые действительно мучимы своими родителями, как правило, не звонят. А вот дети демонстративные, чтобы отомстить маме или папе за то, что они сделали замечание или не купили какую-то вещь, звонят. Нельзя провоцировать детей на нарушение пятой заповеди. Для ребенка родители, какие бы они ни были, самые лучшие. Если кто-то общался с детдомовскими детьми, знает, что ребенок может в сердцах что-то дурное говорить о своей маме. Но пусть только попробует кто-то другой сказать о ней дурное слово: сразу в ход пойдут кулаки…

Я никогда не забуду, как женщины на митинге во Франкфурте-на-Майне в прошлом году даже не кричали, а выли от горя, как раненые животные: у них отняли детей как раз с помощью телефона доверия, школьного психолога или омбудсмена.

Кадр из мультфильма «Маша и медведь». Такими ли хотим мы видеть наших детей?

Вот одна рассказанная там история. Папа прутиком дал по попке девочке, которая все воскресенье безобразничала. В школе она сказала омбудсмену, что папа проявил насилие. В этот же день у родителей отняли всех троих детей: шестилетнего мальчика, эту семилетнюю дочь и одиннадцатилетнюю дочь. Когда дети сбежали домой из накопителя, пришла полиция, целых тринадцать человек. Когда родители попробовали детей не отдать, их положили лицом в пол и надели наручники, — на все то время, пока детей отнимали. И у нас было немало случаев, когда детей без должных оснований отнимали. Приходили домой и вламывались в дверь, открывали холодильник, платяной шкаф. Семья — это вообще-то территория свободы. И это наше дело, чт о у нас в холодильнике и в платяном шкафу.

О.Р. Кулькова: — У нас не было ни одного случая, чтобы по звонку на телефон доверия ребенка изъяли из семьи. У нас даже номер телефона ребенка не определяется. И ребенок не называет себя. Звонок анонимен.

И.Я. Медведева: — У родителей забирают детей за физическое насилие. Но где насилие истинное и где мнимое? Это очень зыбкая грань. В прошедшее лето я была в командировках в Италии, Германии, Испании, Греции, разговаривала с коллегами и родителями и узнала, что нормальное воспитание там трактуется как насилие — и наоборот. Если совершается реальное насилие, им ювенальные службы почему-то не занимаются. Легкое физическое наказание не всегда насилие. Дело в том, что кора головного мозга у ребенка, которая отвечает за словесное понимание, растет до двадцати лет. У маленького ребенка, особенно когда он расшалился, расторможена подкорка: он слышит звуки, но не понимает слова запрета. Его необходимо бывает шлепнуть. И это не есть насилие. Насилие — это когда, забыв себя, в исступлении, как правило, психически ненормальный родитель бьет своего ребенка.

Когда нормальный родитель наказывает своего ребенка, он переживает больше, чем ребенок. Но он понимает, что это необходимо. Скажем, если маленький ребенок ворует, и ему тысячу раз говоришь, что нельзя, а он продолжает, что еще с ним делать? Жизнь его побьет гораздо больше, чем мама или папа, — колонией, тюрьмой. Поэтому, может быть, лучше, когда мама его нашлепает вовремя. Я не вижу в этом ничего страшного. Хотя, конечно, лучше, когда ребенок понимает слова. Если не понимает, то, согласно Библии, пока лежит поперек лавки, его можно пошлепать. Лавка раньше была шире, чем этот стол, на ней помещался ребенок до шести-семи лет.

Сейчас насилие часто исходит от психопатизированных матерей. Мать может проявлять жестокость, злобу по отношению к ребенку и тогда, когда она ненавидит его отца. Она даже не осознает этого. С такой женщиной надо работать индивидуально. А нередко ее надо отправить к психоневрологу. В самом начале перестройки у нас был отменен закон об обязательном психиатрическом лечении. Это преступление по отношению к детям. Если мы так заботимся о правах детей, давайте позаботимся о возвращении этой статьи. Будем стараться вернуть статьи о принудительном лечении от алкоголизма, наркомании и психиатрических нарушений.

Я по своему очень большому клиническому опыту знаю: пока такие мама и папа не причинят тяжелую травму, а то и смерть кому-то из членов семьи, никто не вправе забрать их в психиатрическую больницу. Это не значит, что детей надо отнять у таких родителей — родителей надо лечить, прежде всего. Другое дело, если нельзя вылечить, — тогда ребенка надо оградить. Но лишение материнских и отцовских прав — это последнее дело.

Никто, сколько бы мы ни рассказывали о чудесных приемных родителях, никогда не сможет заменить ребенку родителей настоящих. Много приемных родителей ко мне приходит, и у них очень большие проблемы. Не только потому, что у детей плохая наследственность. А потому, что приемные родители не чувствуют ребенка, не понимают его, он их раздражает, потому что он — чужеродный.

Я бы не торопилась с административными мерами и из-за отсутствия личного пространства в квартире. Сегодня молодые родители часто не в состоянии заработать на квартиру, где у ребенка было бы в изобилии это пространство, также и на полноценный рацион питания денег не всегда хватает. Те люди, которые сейчас занимаются правами детей, должны были бы более активно включиться в поддержку семьи.

Если мы думаем о правах детей, нам надо бороться за введение нравственной цензуры. Потому что не только у детей, но и у родителей растормаживается подкорка, появляются греховные наклонности от этих жутких фильмов, интернета. А это все отражается и на детях.

Встреча третья. Содом не терпит целомудрия

— В Скандинавии после лекции ко мне подошла русская женщина. Она двадцать лет уже там жила, замужем за шведом, у нее девочка от этого шведского мужа. Она рассказала, что когда девочке было четырнадцать лет, она однажды осталась после уроков со своими одноклассницами в классе. Одна из них вытащила пачку сигарет и предложила другим покурить. В шведской школе можно даже на уроках курить. А девочка, воспитанная Православной русской матерью, сказала: «Я не курю». Тогда одна из девочек издевательским тоном спросила ее: «Может быть, ты еще и девственница?» Она сказала: «Да». Девочки стали в ожесточении бить ее. Били ногами, долго, в том числе и по голове. После чего эта девочка полгода лежала в больнице, была между жизнью и смертью. Она выжила. Но была в тяжелейшем психическом состоянии. С мамой она пошла в кризисный центр, к специальному психологу, который реабилитирует детей после психологических травм. При маме девочка рассказала, что случилось в классе. «Если до сих пор ты была никому не нужна, хотя тебе уже четырнадцать лет… Неужели ты не могла соврать? А вообще это такая простая операция, что ты могла совершить ее сама, если у тебя до сих пор нет любовника», — сказала психолог.

Эту девочку мама воспитывала совсем в другом духе, и она сохранила целомудрие. Но психолог дала ей понять, что это что-то неслыханно стыдное.

Сегодня Запад — это совершенно узаконенный Содом. К сожалению, мы от этого тоже не так уж далеки. Совсем недавно мне пришлось консультировать мальчика одиннадцати лет, мама которого, жена банкира, отдала его в очень дорогую гимназию — сорок тысяч рублей в месяц. Однажды мальчик пришел домой с выбитым передним зубом. Выяснилось, что у его одноклассницы был день рождения, и она сказала, что в качестве подарка каждый мальчик должен при всех поцеловать ее в губы. Когда очередь дошла до этого мальчика, он отказался, и девочка дала ему ногой в зубы. Все это пришло к нам.

Православные люди стараются, как могут, детей укрыть. Но даже если ребенка держать до школы дома (что я всем советую, если есть такая возможность!) , потом он идет в школу, и его уже не так легко уберечь.

Развращение вредит интеллектуальному развитию, потому что энергия уходит в сторону влечения, которое искусственно растормаживают раньше времени. Раньше это были азы как русской, так и советской педагогики. Как наступает переходный возраст, начинают играть гормоны, энергию ребенка бросают в спорт, заставляют заниматься физическим трудом, интеллектуально нагружают. Очень вредно, когда энергия расходуется в низовое русло, пока ребенку еще не пришла пора жить взрослой жизнью. Он еще до брака не дозрел психологически, социально, экономически. Сегодня все наоборот: у подростков всеми силами растормаживают низовую сферу, затормаживая интеллектуальное и эмоциональное развитие.

Порок нельзя пускать на порог

Даже у Православных людей сдвинулись границы представления о дозволенном и недозволенном. Встречаешь знакомую, у которой взрослый сын, спрашиваешь: «Ну, как твой парень?» — и она сияет в ответ: «У него девушка, он с ней живет». — «Поженились?» — «Нет, зато она одна у него. У него пробный брак». Пробный брак называется блудом.

Порок себя ведет так, как лисичка в сказке про лубяную и ледяную избушку. Лисичка пришла к зайчику и попросила, чтобы он хоть в сени ее пустил в лубяную избушку, чтобы согреться. А потом она очень быстро захватила горницу и выгнала зайчика на улицу. Точно так же ведет себя порок, только хуже, чем в сказке. Потому что лиса успокоилась, когда зайчика выгнала. И благодаря этому зайчику удалось победить: он нашел петуха, который лису изгнал из заячьего дома. В жизни порок, если его не держать в маргинальном ледяном углу, где он скукоживается, а допустить на жизненную арену, он не просто быстро вытесняет добродетель и захватывает основные площадки, он не выносит духа добродетели. Случай с девочкой в Швеции показывает, что одно слово добродетели вывело из себя этих четырнадцатилетних девочек. Они только услышали, что эта девочка хранит невинность, и захотели ее уничтожить.

Порок нельзя пускать на порог! Иначе он обязательно пойдет дальше и будет стремиться занять командные посты, вытеснить норму.

Так агрессивны сейчас извращенцы и требуют гей-парадов, потому что им попустили, отменили уголовную статью за мужеложство, сказали: делайте что хотите, только у себя дома. Они не хотят только дома. Такой феномен знают врачи-венерологи: бывают случаи, когда человек заболевает СПИДом, и он хочет заразить остальных. Вот и порок — в свой круг порочный хочет втащить как можно больше людей, чтобы стать нормой. Поэтому нам надо держать границы нормы на замках. Даже эти разговоры: «Пусть у себя дома делают то, что хотят» — тоже соглашательство. Они выходят из своей спальни, учатся, работают, общаются с людьми на улице, в транспорте, магазине. Они индуцируют дух порока, воздух заражают им. И идут дальше. Сейчас рекламируют однополую «любовь» как вариант нормы. Завтра, если попустить это, вам скажут, что это главная норма, а то, что считается нормальным влечением, патология.

Признание гомосексуализма «нормой» на Западе произошло постепенно. Потребовалось время, чтобы Всемирная организация здравоохранения вычеркнула его из списка не только заболеваний, а даже отклонений. В течение не менее десяти лет международное гомосексуальное лобби приезжало на каждый всемирный психиатрический конгресс и требовало, чтобы их считали нормой. Сначала это считалось тяжелой психопатологией, потом просто психопатологией, потом тяжелым отклонением, потом просто отклонением. Теперь это уже считается нормой, они этого добились. В Голландии есть партия педофилов, которая вошла в парламент. Меньше года назад канадский парламент признал педофилию нормой. В Германии в семь-восемь вечера показывают по телевизору педофила, он рассказывает, что у него такое устройство психики. И тут же эксперт говорит, что лишь бы не было насилия, а если ребенку это нравится, что в этом плохого.

В Западной Европе, по сути дела, нельзя больше растить нормальных, в христианском духе воспитанных детей, их некуда спрятать ни от ювенальной юстиции, ни от содомитов. И это зло очень агрессивно. Если на телеэкран пускают педофила, а он не сидит в тюрьме, нормальная жизнь на этом кончается.

Ко мне в Германии часто подходили родители и спрашивали: «Как вы думаете, есть у вас в России где поселиться?» Потому что некуда прятать детей от всего этого.

«Мы должны защитить нравственную норму»

Наш соотечественник величайший социолог ХХ века Питирим Александрович Сорокин, который после революции покинул Россию, стал родоначальником социологии как науки. В 1956 году, живя в Америке, он издал пророческую книгу «Американская сексуальная революция». Сексуальная революция началась в 1968 году, но не в Америке, а во Франции, в Парижском университете Сорбонна.

Тогда в помине не было интернета, у Сорокина не было помощников. Он перелопатил пуды исторической, психиатрической, искусствоведческой литературы. И увидел, что стабильность государства в разные исторические эпохи и при разных религиях и культурах кончалась тогда, когда начиналась сексуализация общества сверху, навязывалась сексуальность как что-то главное в жизни. А это совершенно неестественно для человека. Этот инстинкт играет большую роль, но человек все-таки называется гомо сапиенс — человек разумный. Такая искусственная сексуализация превращает человека в мутанта — он уже не гомо сапиенс, а гомо сексуалис. Он превращается в похотливую рептилию. Эта возгретая похоть не ходит одна, недаром есть устойчивое словосочетание «секс и насилие». Насилие всегда рядом с расторможенной сферой влечения.

Книга Сорокина была переведена с английского на русский в одном нашем социологическом НИИ и издана в количестве всего двухсот экземпляров. Она настолько для нас актуальна, ее нужно издать огромным тиражом. Она должна стать настольной и для наших политиков. Она показывает, что навязанная сверху сексуализация вредит не только отдельному человеку, а и всему государству .

Основатель современной социологии Питирим Сорокин.

Сорокин пишет: «Поскольку безпорядочная сексуальная жизнь подрывает физическое, психическое здоровье, мораль и творческие возможности ее приверженцев, то такое же воздействие она оказывает на общество, значительную часть которого составляют развратные люди… Начинается рост психических заболеваний, эмоциональных бурь и кризисов, паралича воли. Из-за него возрастает неспособность общества контролировать биологические и эмоциональные побуждения, противостоять искушениям плоти, материального богатства и комфорта, обуздывать жажду власти, выполнять тяжелые обязанности и идти на необходимые жертвы, определять свой исторический путь и следовать ему. Из самоопределяющейся, самоконтролирующейся общности общество вырождается в нечто пассивно плывущее вниз по течению до самого края исторической Ниагары».

Сорокин увязывает расторможенность сексуальную с материальным богатством и комфортом. Мы все сели на иглу комфорта. А она делает человека очень эгоистичным, ему уже не хочется ничем жертвовать. Когда для него главное — сексуальное наслаждение в сумме с комфортом, это ведет к такому эгоцентризму, при котором нельзя и в относительно мирной жизни ожидать никакой стабильности. Потому что и в мирной жизни нормальный человек должен все время чем-то жертвовать. А человек, который сидит на этой игле наслаждений, не хочет ничем жертвовать, он как наркоман, он зависим.

Не знаю, как на последнем майдане, но украинский майдан 2004 года, когда надо было протащить Ющенко в президенты Украины, я видела своими глазами. Туда нагнали молодежь в основном из маленьких обнищавших городков и поселков. Молодежи дали пива «от пуза», немножко наркотиков, и там были девочки. Там было можно в любую минуту, «не отходя от кассы», будучи расторможенным пивом, наркотиками и рок-музыкой, залечь с девочкой в палатку. Анархия, которая помогла Ющенко прийти к власти, была в прямой связи с сексуальной расторможенностью. Так что совершенно прав Питирим Сорокин, написавший: « Сексуальная расторможенность и политическая анархия — это демоны-близнецы, они взаимосвязаны и взаимозависимы . Иногда сексуальное освобождение предшествовало взрыву социальных потрясений, иногда эти процессы происходили одновременно, но почти всегда эти две формы анархии шли рядом».

Сегодня происходит очень счастливый для нас поворот в сторону традиционных норм морали. В Москве на разных мероприятиях я слышу выступления патриотически настроенных экономистов. О чем они только не говорят. Но они не понимают того, о чем говорил Питирим Александрович Сорокин: «Безпорядки и другие последствия поражения общества сексом чрезвычайно неблагоприятны для успешного экономического развития. Когда безпорядки начинают распространяться хронически, на революционное общество обрушиваются несчастья, беды и голод».

Очень важно, чтобы ориентация государства и общества была на целомудрие, чистоту, на нравственную жизнь. Чтобы те, кто нарушает эти законы продолжения человеческого рода, знали, что они способствуют разрушению, а не созиданию жизни, разрушению не только себя и своей семьи, а и всего общества и государства. И военные тоже много правильного говорят, но ни один не говорит, что условие создания боеспособной армии — это целомудрие, которое должно быть поставлено во главу угла. А Питирим Сорокин и об этом в своей небольшой книжке не забыл написать. Так же, как о том, что педалирование сексуальной темы ни в коем случае не должно проникать в искусство, культуру.

Мы не смеем молчать, когда растлевают детей. Это ведь еще и страшное поражение психики. Когда воспитание не соответствует Православным нормам, это обязательно поражает психику, рано или поздно. Особенно когда поражается такое важнейшее чувство, как чувство стыда. Чувство интимного стыда — это один из главных признаков психически нормального человека.

Когда детям внушают, что стыд — это ложное чувство, их не только развращают, но и разрушают их психику.

У многих детей психика тонкая. Вообще в России много людей с тонкой психикой, это одна из национальных особенностей наших, здесь у многих людей тонкая душевная организация. А где тонко, там и рвется. Тонкая душа в нормальных условиях — это большое сокровище, когда человек может наиболее полно, глубоко и ярко чувствовать окружающий мир. Но в таких условиях, как сегодня, именно тонкая психика может деформироваться, особенно у детей. В России всегда любили учиться. Но не надо учиться у западного мира, который стал уже узаконенным Содомом. Спасибо родительским движениям — а такое движение есть и в Самаре, — они не допустили введение закона о ювенальной юстиции в нашей стране. Но даже при отсутствии закона в некоторых регионах протаскивают ювенальные подходы. Я много общалась с судьями, в частности в Чувашии и в других регионах. Кто-то из них во Франции ювенальные курсы прошел, кто-то в Канаде. Очень довольны были, что съездили безплатно в Париж и прожили там месяц. Так что никакой ювенальной юстиции, отличной от западной, у нас нет. Это все по западным лекалам делается.

Мне верится, что Россия встанет на путь Православной нравственной нормы и станет русским ковчегом, современным ковчегом, и примет тех нормальных людей с Запада, которые не хотят жить в Содоме. Надо молить Бога и все сделать для того, чтобы наше русское государство стало хранить и защищать нашу прекрасную Православную культуру.

Подготовила Людмила Белкина

5673
Понравилось? Поделитесь с другими:
См. также:
1
10
2 комментария

Оставьте ваш вопрос или комментарий:

Ваше имя: Ваш e-mail:
Содержание:
Жирный
Цитата
: )
Введите код:

Закрыть






Православный
интернет-магазин



Подписка на рассылку:



Вход для подписчиков на электронную версию

Введите пароль:
Пожертвование на портал Православной газеты "Благовест":

Вы можете пожертвовать:

Другую сумму


Яндекс.Метрика © 1999—2024 Портал Православной газеты «Благовест», Наши авторы

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru