Святой Александр Мюнхенский

Икона святого Александра Мюнхенского.

Активист антифашистского подполья Александр Шморель прославлен в лике святых как пострадавший за веру от фашистов во время Второй мировой войны.

Активист антифашистской студенческой организации «Белая роза» Александр Шморель был казнен гитлеровцами 13 июля 1943 года. Это произошло в мюнхенской тюрьме «Штадельхайм», его обезглавили на гильотине за проповедь покаяния и исповедание Православной веры. И вот недавно он был причислен к лику местночтимых святых Берлинско-Германской епархии Русской Православной Церкви Заграницей.

Церковные торжества по случаю канонизации в Мюнхенском соборе во имя Новомучеников и Исповедников Российских возглавил Архиепископ Берлинский и Германский Марк. Эти торжества прошли 4-5 февраля 2012 г., в престольный праздник храма. 4 февраля торжества начались с Крестного хода от Кафедрального собора в Мюнхене к могиле Александра Шмореля, была отслужена последняя панихида перед прославлением. За Всенощным бдением в соборе была вынесена икона новомученика Александра и пропета служба новопрославленному святому. В воскресенье 5 февраля в соборе прошла праздничная Божественная литургия. В Россию передали пять икон с изображением Александра Мюнхенского. Одна из них отправилась на родину святого, в Оренбург. Икону в Оренбург привез принявший участие в торжествах в Мюнхене Митрополит Оренбургский и Саракташский Валентин.

«Своей самоотверженной жизнью, подвигами и мученической кончиной Александр Шморель засвидетельствовал свою любовь к Богу и образу Его, отражающемуся в нашем ближнем», — отметил Первоиерарх Русской Зарубежной Церкви Митрополит Восточно-Американский и Нью-Йоркский Иларион в приветствии участникам праздника. Новомученик Александр имел возможность избежать казни и сохранить свою жизнь, но добровольно пошел на страдания. Митрополит Иларион выразил надежду, что отныне прославленный в лике святых Александр Шморель будет ходатаем нашего исправления, обновления нашей жизни и наших внутренних сил.

Александр Шморель — первый новомученик, прославляемый после восстановления канонического общения Московского Патриархата и Русской Православной Церкви Заграницей.

Русский немец Александр

Из России, охваченной огнем гражданской войны, в начале 1920-х приехала в Германию небольшая семья: доктор Гуго Шморель с супругой, его маленький сын Александр — Шурик, как все его звали, и няня, привязавшаяся к рано осиротевшему мальчику (мать ребенка, Наталия Петровна, урожденная Введенская, дочь русского священника, умерла от тифа). Ради того, чтобы вывезти из России няню, крестьянку Феодосию Лапшину, ее объявили вдовой умершего брата Гуго, записали Франциской Шморель. И сорок

Крестный ход к могиле Александра Шмореля.

лет она прожила на чужбине, нянчила Александра, а затем и его младших брата и сестру. А когда умерла, ее похоронили недалеко от могилы любимого Шурика…

В семье сохранили любовь к России, говорили по-русски. Шурик вместе с няней ходил в Мюнхене в Православную церковь. В далеком степном Оренбурге, где он родился, его окрестили в русском храме, и он остался Православным, хотя его брат Эрих и сестра Наташа были католиками. Полунемец по крови, душой Александр был русским.

Александр хотел избежать службы в вермахте, но это ему не удалось. В 1937 году его призвали в армию, в конный батальон. И здесь Александр проявил характер: отказался принять присягу на верность Гитлеру. Желая спасти юношу, командир отделения обратился за помощью к его отцу. И только услышав, что его отказ погубит не только его самого, но и, возможно, семью, Александр скрепя сердце принял присягу. Весной 1939 года он был уволен в запас и поступил в Мюнхенский университет, на медицинское отделение, где когда-то учился и его отец. Но со второго курса его вновь забирают в армию, направляют в санитарную роту. Известие о начале войны с Советским Союзом он встретил во Франции. Сложные чувства овладели юношей. Война могла покончить с большевизмом на его родине, но — не такой же страшной ценой! Шморель был убежден, что «для России царская власть — единственно правильная форма правления». Но он понимал, что не могли фашисты принести на его Родину ничего доброго.

Белая роза

И вот военный врач Александр оказался в России, на Смоленщине. Зверства фашистов на оккупированной русской земле глубоко потрясли его. После возвращения с фронта в 1942 году Шморель вместе со своими друзьями Хансом Шоллем, Вилли Графом и Христофом Пробстом создал антифашистскую организацию «Белая роза». В эту организацию, насчитывавшую около тридцати членов, в декабре 1942 года вошел и профессор Мюнхенского университета Курт Хубер.

В листовках, памфлетах и «Воззвании к немецкому народу» Шморель и его друзья обращаются к совести соотечественников: «Не скрывайте вашу трусость под покровом мнимой мудрости! Ибо с каждым днем, пока вы медлите, пока вы не сопротивляетесь этому исчадию ада, ваша вина возрастает подобно параболической кривой все выше, все выше». «Всякое слово, исходящее из уст Гитлера, — ложь. Когда он говорит «мир», он имеет в виду войну, а когда он именует Всевышнего, то он изрыгает страшнейшую хулу, ибо имеет в виду власть лукавого, падшего ангела, сатаны. Уста его — смрадная пасть ада, и власть его отвержена в самой ее основе. Конечно, надо вести борьбу против национал-социалистического, террористического государства рациональными средствами; но кто еще сомневается в действительном существовании бесовских сил, тот далеко не понял метафизическую подоплеку этой войны. За конкретным, чувственно ощутимым, за всеми вещественными и логическими соображениями стоит иррациональное, т.е. борьба против демона, против вестника антихристова».

Тысячи листовок с риском для жизни распространялись на территории рейха, Шморель увозил их и в Австрию. А на стенах домов появились написанные от руки крамольные лозунги: «Долой Гитлера!», «Свобода!» За голову неуловимого руководителя «Белой розы» была объявлена награда в тысячу рейхсмарок.

Первыми были схвачены 18 февраля 1943 года Ханс Шолль и его сестра Софи, Христоф Пробст. Несколько дней пыток, допросов, смертный приговор — и казнь. Узнав об аресте друзей, Александр попытался бежать через горы, но это ему не удалось. И он вернулся в Мюнхен, где и был арестован 24 февраля. По одним сведениям — был опознан в бомбоубежище по фотографии в газете, по другим — на похоронах товарища…

Не сломленный в гестапо

Почти пять месяцев он провел в застенках гестапо. На допросах взял всю вину на себя, утверждая, что всю работу они с Хансом

Александр Шморель любил жизнь, любил все живое. Но выбрал смерть — за свои убеждения.

Шоллем (который уже был казнен, и ему слова Шмореля не могли повредить) вели вдвоем. Он потребовал, чтобы к нему — «строго верующему приверженцу Русской Православной Церкви» — в тюрьму был допущен приходской священник, архимандрит Александр (Ловчий), ставший впоследствии Архиепископом Берлинским и Германским. Перед казнью Александр исповедался, причастился Святых Христовых Таин.

Из допроса 26 февраля 1943 г.: «То, что я сделал, я сделал не несознательно, но я даже рассчитывал на то, что в случае обнаружения мог потерять жизнь. Я это просто игнорировал, потому что для меня внутренний долг бороться против национал-социалистического государства стоял выше».

В тюрьме Шморель читает труды преподобного Феодора Студита. И — пишет «Политическое исповедание», в котором говорится: «Особенно болезненно меня коснулось начало войны против России, моей родины. Конечно, там большевизм у власти, но все равно она остается моей родиной, русские остаются моими братьями».

Предложение просить о помиловании Александр отклонил.

Письма из камеры смертников

«Милая Нелли!
Раньше, чем мы все думали, мне было суждено бросить земную жизнь. Мы съ Ванiй (Hans Scholl) и другими работали пpoтивъ немецкого правительства, нас поймали и пpигoвoрили къ смерти. Пишу тебе из тюрьмы. Часто, часто я вспоминаю Гжатскъ! И почему я тогда не остался въ Pocciu?! Но все это воля Божiя. Въ загробной вечной жuзни мы опять встретимся!
Прощай, милая Нелли! И помолись за меня!
Твой Саша.
Все за Россию!!!
твой Саша. 18 июня 1943 г.»

Эти строки Александр написал на внутренней стороне конверта от письма к нему мачехи. Видимо, вынес письмо из тюрьмы священник. Но Нелли, русская девушка, с которой Александр познакомился в Гжатске, не получила это письмо, так как ее город уже заняли советские войска.

Письмо младшей сестре Наталии. Одиннадцать дней до казни.

«Мюнхен, 2 июля 1943 г.
Милая, милая Наташа!
Ты наверное читала письма, которые я писал родителям, поэтому примерно представляешь себе мое положение. Ты вероятно удивишься, если я напишу тебе, что внутренне я становлюсь с каждым днем все спокойнее, даже радостнее и веселее, что мое настроение в основном лучше, чем оно было раньше, на свободе! Откуда это? Я хочу сейчас рассказать тебе об этом: все это страшное «несчастье» было необходимо, чтобы наставить меня на правильный путь и потому на самом деле оно вовсе не было несчастьем. Я радуюсь всему и благодарю Бога за то, что мне было это дано — понять указание перста Господня и через это выйти на правильный путь. Что знал я до сих пор о вере, о настоящей, глубокой вере, об истине, последней и единственной, о Боге?
Очень мало!
Сейчас, однако, я дозрел до того, что даже в моем теперешнем положении весел, спокоен и обнадежен — будь что будет.
Я надеюсь, что и вы со мной вместе после глубокой боли разлуки пришли к тому состоянию, где за все возблагодарили Господа.
…Передавай всем сердечный привет, тебе же особый привет от твоего Шурика».

Александр Шморель со своей русской няней Феодосией Лапшиной.

Узникам Штадельхайма объявляли о предстоящей казни рано утром, а казнили в пять вечера. 13 июля 1943 года Александр написал последнее письмо:

«Мои любимые отец и мать!
Итак, все же не суждено иного, и по воле Божией мне следует сегодня завершить свою земную жизнь, чтобы войти в другую, которая никогда не кончится и в которой мы все опять встретимся. Эта встреча да будет Вашим утешением и Вашей надеждой. Для Вас этот удар, к сожалению, тяжелее, чем для меня, потому что я перехожу туда в сознании, что послужил глубокому своему убеждению и истине. По всему тому я встречаю близящийся час смерти со спокойной совестью.
Вспомните миллионы молодых людей, оставляющих свою жизнь далеко на поле брани, — их участь разделяю и я.
Передайте самые сердечные приветы дорогим знакомым! Особенно же Наташе, Эриху, Няне, тете Тоне, Марии, Аленушке и Андрею.
Немного часов — и я буду в лучшей жизни, у своей матери, и я не забуду Вас, буду молить Бога о утешении и покое для Вас. И буду ждать Вас!
Одно особенно влагаю в память Вашего сердца: Не забывайте Бога!!!
Ваш Шурик
Со мною уходит проф. Хубер, который просит передать Вам сердечнейший привет!»

В день казни Александр сказал своему адвокату: «Вы удивитесь видеть меня в таком бодром и светлом духе. Но я исполнил дело своей жизни. Если бы вы мне сказали, что я буду освобожден, я бы сам не захотел этого. Если бы меня выпустили, я бы не знал, что еще мне делать в этом мире».

Александр Шморель, обезглавленный на гильотине, похоронен по Православному обряду на кладбище «Ам Перлахер Форст». Его подвигу посвящены книга оренбургского автора Игоря Храмова «Русская душа «Белой розы» и фильм режиссера Саввы Кулиша «В поисках «Белой розы».

Когда настоятеля Кафедрального собора в Мюнхене протоиерея Николая Артемова спросили, специально ли было выбрано место для строительства Православного собора рядом с тюрьмой Штадельхайм и кладбищем, где похоронен Шморель, священник ответил:

— Нет! Это он его выбрал! Община восемь раз пыталась получить разрешение на строительство храма, и восемь раз что-то этому мешало. И вот в 1993 году, в год 50-летия со дня казни Александра, произошло два невероятных события: в Москве было найдено «дело» Шмореля, и нам дали разрешение на строительство храма на этом месте. А потом оказалось, что это прямо рядом с могилой Александра. Вот он смотрит теперь на эту белокаменную церковь с крестами, с куполами, с привезенными из России колоколами.

По материалам Православных СМИ подготовила Ольга Ларькина