Схимонахиня Маргарита

Утренние лучи солнца озаряют голубой небосклон, на фоне которого вдали виднеются купола церквушки, к которой из соседнего села по тропе, извивающейся по ржаному полю, спешат два путника. Подросток, упирающийся в прохладную зелень босыми ногами, в взмокшей от пота рубашке катит коляску, в которой сидит молодая девушка, звонким голосом распевающая молитвы. Ей вторит ее уставший спутник, и оба голоса, сплетаясь с птичьими переливами, устремляются в небесную высь к Самому Господу Богу. Их молодые сердца озаряет Божья искра, которая пройдет с ними через все испытания, выпавшие на их долю, и запламенеет ярким огнем Православной веры. И уже сами они будут зажигать эти Божьи искры в сердцах людей, одухотворяя и укрепляя их на пути спасения…
И этот путь, в котором отразилась вся любовь к людям, вся внутренняя духовная жизнь подвижницы схимонахини Маргариты, был ярок, а потому и отпечатался в памяти очевидцев и ее духовных чад, благодаря воспоминаниям которых и мы можем сегодня узнать о ней.
Архимандрит Герман (Пензин), старейший священник Казанского храма Тольятти, с большой теплотой вспоминает о своем знакомстве с Раисой Яковлевной Кузнецовой (так звали матушку Маргариту в миру), жившей тогда в селе Васильевка Самарской области: «Мне было тринадцать лет, когда состоялось наше знакомство, и уже в то время она была прикована к коляске. На их огороде была баня, где Раиса устроила себе уютную келью, украшая ее иконами, которые сама реставрировала, обрамляя их красивыми нарядами. Я приходил к ней в гости и с интересом наблюдал за ее работой над иконами. Тогда-то узнал о том, как, работая трактористкой, она однажды сильно застудилась — и вскоре болезнь сковала ноги, приговорив девушку к инвалидной коляске.
Меня удивляли ее спокойствие и рассудительность. Ведь обезножев, она мужественно села в коляску. В отчаянии никогда не была. Читала и распевала молитвы, акафисты, которые сама переписывала. Очень много знала стихотворений на Православные темы. А самым большим праздником для нее были поездки в Ташлинскую церковь, где она в молитвенном песнопении сливалась с церковным хором, молясь за себя, за близких, за всех людей Земли.
Однажды по какой-то причине не оказалось попутной машины, и, видя огорчение Раисы, я предложил отвезти ее прямо на коляске до Ташлинской церкви. Она с радостью согласилась и всю дорогу пела стихи и молитвы, а я, вспотевший от усердия, подпевал ей. Думали ли мы в те минуты, что наши пути пересекутся в будущем, когда я буду в сане священника, а она станет схимницей! Видно, уже тогда Господь по Своему Промыслу зарождал в наших сердцах крепкую веру, которая приведет нас от тропки к Ташле на большую тропу Православия.
Я хорошо знал ее мать Анну Кузьминичну и отца Якова, которые были трудолюбивыми и верующими людьми. Брат Вениамин был водителем и по мере возможностей возил Раису в церковь. А потом ей купили домик в Тольятти недалеко от Казанского храма, и в этом домике она прожила последние годы, приняв схиму с именем Маргарита. Ее духовным отцом был игумен Роман (Загребнев), монах Псково-Печерской Лавры. Имея огромный духовный опыт, он передавал своей духовной дочери советы и наставления, которыми она старалась поделиться с людьми. Ну а мы, священники Казанского храма, приходили ее исповедовать и причащать, а порой просто пообщаться и побеседовать.
И нас удивляла одна особенность матушки: будучи прикована к постели недугом, она умело руководила своим хозяйством. Послушницы никогда у нее не переводились, хотя к ним она была очень требовательна. Поэтому в ее доме всегда было очень чисто, и сама матушка всегда была ухоженной.
Перед смертью я ее причастил и сам же отпевал ее в Казанском храме монашеским чином».
«И знаете, — продолжает воспоминания Тамара Михайловна Данилова, библиотекарь Казанского храма, — в тот декабрьский день все дороги к матушкиному дому были заполнены машинами с людьми, приехавшими попрощаться со схимонахиней Маргаритой. Из разных городов приехали священники, монахи и духовные чада, чтобы проводить ее в последний путь. И до последней минуты у гроба матушки безпрерывно шла молитва о благом упокоении матушки Маргариты, в любящем сердце которой всем находилось место.
Видимо, большая благодать исходила от нее. К ней, неустанной молитвеннице, за советами и за утешением шли люди не только нашего города, но и приезжали издалека. И матушка принимала всех. Ее советы были мудры и помогали людям, которые поступали в жизненных ситуациях так, как она советовала, и все получалось хорошо. На все вопросы она умела ответить, объяснить и убедить.
К ней шли как к родной матери, ощущая в ее келье Божественную благодать. Все стены были увешаны иконами, вокруг идеальная чистота и теплое участие.
И те люди, которые ухаживали за ней, отдавали все силы, всю свою любовь ей. Сколько же матушке приходилось терпеть болей и неудобств. Ведь постоянное лежание в течение нескольких десятилетий — это дело тяжкое».
Духовная дочь матушки монахиня Ангелина хотя и сама была очень больна, но по мере сил ухаживала за ней. Их связывала духовная дружба и понимание друг друга с полуслова. Сколько дней и ночей провели они в горячей молитве, в чтении духовных книг и в беседах о Боге. Матушка Маргарита так и говорила о ней: «Моя душа», — и очень переживала ее внезапную смерть.
Послушница Евгения ухаживала за огородом и была поверенным лицом, когда схимница сильно болела и не могла принимать людей. Тогда страждущие у калитки беседовали с Евгенией. Это настолько был Божий человек, настолько была простой и доброй эта женщина, что кто бы ни пришел, она всех с любовью встречала. Была не только духовным посредником для них, но и порой даже заступницей. Евгения рассказывала, как однажды пришел мужчина, но матушка почему-то его не приняла. И послушнице так было жаль опечаленного ходока, что она взяла у него записочки. Но когда вошла в дом, то матушка пожурила ее за ослушание и велела бросить записочки в печь. Евгения их быстро прочитала и сожгла, скорбя в душе. И каково же было ее удивление, когда ночью она проснулась: «Слышу — матушка читает молитвы и называет имена, которые были в записочках мужчины, а ведь она их вовсе и не читала. И я поняла, что матушка стяжала Святой Дух».
Видимо, большое терпение в жизни отложило печать на духовном состоянии схимонахини, жившей неустанно в молитве. Мужественно перенося свои боли, она умела скрывать свои страдания. Никакой мрачности, добрая улыбка да глаза, наполненные каким-то светом жизнелюбия. Уравновешенная, ласковая, она умела для каждого найти утешительное слово и каждому могла дать нужный совет и помочь найти дорогу к Богу.
Вот как об участии матушки в своей судьбе рассказала ее духовная дочь Ольга Филилева: «О схимонахине Маргарите я узнала случайно. Тогда я не знала, кто такие схимники, и поэтому в первый раз пришла просто из любопытства. Но меня не приняли из-за болезни матушки. Когда же в назначенный день пришла, то поразилась, насколько матушка была больной, и не посмела ей даже задавать вопросы. Тихо сидела на сундуке и молчала. Схимница посмотрела на меня и стала говорить о вере, о духовном наставнике и многом другом, что было созвучно с моей душой и с теми вопросами в записочках, лежавших в моем кармане. Матушка, не читавшая их, вдруг стала отвечать. Тогда я многого не знала о вере, о храмах, а она как бы опустила меня на землю, и что было для меня непонятным или виделось в ином свете, то постепенно восстанавливала в моей душе. Я была поражена, а матушка успокоила, пояснив, что потихоньку все познается с Божьей волей и что Господь Сам будет открывать все, что необходимо. И по горячим молитвам схимницы вскоре у меня появился духовный наставник, который стал раскрывать предо мной мир Православия, и уже в его проповедях я нахожу ответы на многие мои вопросы.
Матушка была строгой подвижницей и духовно требовательным человеком. Станешь ей говорить о своих бедах, а она в ответ: «Сама виновата». Проходит короткое время — и действительно осознаешь свою вину. Так духовная наставница стала обличителем моей совести, моих грехов. Она благословила меня ходить в Казанский храм и ездить в Ташлу, что до сих пор я стараюсь выполнять.
И сейчас, когда порой прихожу в келью, то ни о чем не хочется говорить, испытывая лишь ощущение абсолютной внутренней тишины да благодатное присутствие Бога и матушки».
Спешили к схимнице люди со своими бедами и несчастьями, с проблемами и болезнями и редко кто с радостью. И для всех она находила утешительное слово. Кому-то отвечала напрямую на невысказанные вслух вопросы, кому-то давала мудрые советы, кому открывала глаза, кого наставляла в вере, заботясь о духовном мире людей, о спасении их душ, приводя многих к Богу. А некоторым прозорливо открывала дальнейший путь, как, например, отцу Виктору Шибалину, настоятелю церкви в честь Архангела Михаила села Васильевка.
«Однажды, — рассказывал отец Виктор, — когда мы вошли с женой в келью к схимнице Маргарите, она слушала в это время свою послушницу Евгению, которая рассказывала свой странный сон: «Приснились мне, матушка, сегодня три креста. Хотела к одному приложиться, а мне не разрешают: «Нельзя. Этот крест уже отдали». Хочу ко второму приложиться, и вновь запрет: «Он уже отдан». К третьему боюсь уже и подходить, а мне говорят: «Подходите, подходите. К этому кресту можно приложиться». Спрашиваю: «А чей же это крест?» Отвечают: «А это крест батюшки Виктора». Да что-то я такого батюшки и не знаю, матушка». А та ей поясняет: «А ты повернись и познакомься. Это стоит батюшка Виктор, а это матушка Наталья». Хотя мы от таких слов растерялись, но я все-таки возразил: «Вы меня простите, матушка, многогрешного, но весь я мирской с ног до головы и у меня и мысли-то никогда не было стать священником». На что она мне с улыбкой, но твердым голосом отвечает: «Запомни: отныне ты — батюшка, а жена твоя — матушка. Насчет твоего священства это дело только времени». Вышли мы от нее в смятении. Жена спрашивает: «Что же все это значит?» Отвечаю: «Да просто Господь такие искушения нам посылает». И каково же было наше удивление, когда через несколько месяцев мне в епархии предложили рукополагаться. Оказывается, матушка видела уже мой путь. А это от Бога была дана ей такая прозорливость».
«Хотя схимница и была физически немощной, но она день и ночь пребывала в высоком духовном молитвенном состоянии, — говорит Благочинный Центрального округа города Тольятти протоиерей Николай Манихин. — Матушка Маргарита по натуре была волевым человеком. Ведь за свои 60 лет на одре она сумела сохранить твердость духа, крепость веры и стремление к жизни. И ее слово было ощутимо в духовной помощи всем страждущим».
Именно любовь к Богу, любовь к людям, которых она любила и за которых горячо молилась, и помогли ей стать духовной наставницей многих. Потому они шли и ехали к ней, видя перед собой человека, большую часть жизни пролежавшего в постели, но не потерявшего веру и не сломавшегося.
«Страдания полезны и нужны, потому как Господь дает их нам для того, чтобы мы получили более вечное для нас в Царствии Небесном. Ведь только вера спасает человека», — наставляла матушка.
О схимонахине Маргарите узнали на Святой Горе Афон и оттуда присылали ей посылочки со святынями.
Матушка всегда и во всем видела Промысл Божий. И не благословляла переезжать кого-либо из Самарской области. Те, кто ослушался ее совета и уехал, претерпев на новом месте большие трудности, в конце концов вынуждены были возвратиться, виня себя в том, что ослушались совета их наставницы.
Не познавшая семейную жизнь, как же мудро матушка решала житейские проблемы и неурядицы, сколько спасла семей от разводов. И основным назиданием на семейном пути были ее слова: «Терпение… В терпении Божья благодать».
Духовная дочь Светлана вспоминает, как матушка Маргарита многим говорила: «Если кто из вас дойдет хотя бы до ворот моего дома и по каким-то причинам не сможет в дом войти — это уже хорошо, ну а кто войдет — то еще лучше».
Вот уже три года как не стало схимонахини Маргариты. И спешат теперь ее духовные чада на Ташлинское кладбище, где покоится матушка рядом со своими верными послушницами. И как прежде поверяют ей многие люди свои невзгоды и печали в твердой вере, что их любимая молитвенница у Престола Божия предстательствует денно и нощно за своих духовных чад и собратьев.
Вечная память тебе, незабвенная наша матушка Маргарита.

Людмила Жалейка

г. Тольятти

30.11.2007