Аня и Яна

По просьбам юных читателей мы публикуем газетный вариант еще одной главы из сказочной повести Ольги Ларькиной «Ящик Пандоры, или Пропавшие дети».

См. также

Аня с волнением приложила подарок Пандоры к зеркалу — и оно осветилось изнутри таинственным серебристым светом. Поверхность стекла подернулась, будто водная гладь под легким дуновением ветра. А из глубины зеркала навстречу Ане шагнула Яна. Она ласково улыбалась, но было что-то жутковатое в миг, когда девочка выходила из зеркала.
— Помоги же мне! — нетерпеливо сказала Яна. — Подай мне, пожалуйста, руку.
Руки Яны были холодноваты — верно, озябли в зазеркальном мире. Ане захотелось отогреть Яну, и она накинула на ее плечи мамин пуховый платок, заботливо укутала гостью.
— Сейчас я тебя чаем напою, с малиной, — приговаривала она, не в силах оторвать восторженных глаз от Яны.
— Не надо, — мягко отвела ее руки девочка из Зазеркалья. — Я привыкла к прохладе. Давай поскорее посмотрим твой мир.
Они обошли квартиру, и Яна с любопытством рассматривала, трогала все. Только в Аниной комнате Яна не стала задерживаться. Оглядела с порога, наткнулась на что-то взгядом (и это что-то почему-то очень испугало ее!) и скорее захлопнула дверь.
— А-ань, — сказала она жалобно, — что это у тебя за картинки на полке?
— Какие же это картинки: это иконы! — ответила Аня. — Неужели ты их испугалась?
— Ну не то чтобы… Анечка, я не привыкла к таким… портретам. Пожалуйста, ненадолго убери их с полки!
Чего не сделаешь ради долгожданной подруги! Аня вздохнула, но собрала все иконы в пакет и положила в тумбочку.
— Простите меня, пожалуйста, это ненадолго, — прошептала она, обращаясь к погрустневшим ликам святых.
— И крестик тоже придется снять, — с печалью в голосе продолжала Яна. — С ним ты не сможешь пройти в Зазеркалье. Не веришь? Ну попробуй, пройди!
— Яна, миленькая, но это же нельзя! Я без крестика не могу! — Аня чуть не плакала. — А как же ты прошла?
— Очень просто: на мне ведь только веревочка, а крестика нет — и никогда не было.
Аня подошла к зеркалу. Поверхность его все еще рябила, словно вместо стекла в нем была вода. Но стоило девочке прикоснуться к зеркалу, как ужасная режущая боль пронзила все ее тело, и эта боль шла от крестика! Он не пускал ее в Зазеркалье! Казалось, крестик раскалился — и от его нестерпимого жара зеркало вновь затвердело и даже стекло стало совершенно черным.
— Аня, скорее сними крестик! — всхлипнула Яна. — Иначе мы никогда не сможем попасть в Зазеркалье!
Без крестика Аня почувствовала себя такой беззащитной! Было чего-то стыдно, словно она появилась в классе в дырявых колготках… Аня поцеловала свой маленький серебряный крестик и положила его в пакет, к иконам. Щемящее чувство вины перед святынями было едва ли не сильнее желания побывать в Зазеркалье. Но Яна улыбалась:
— Вот видишь, ничего страшного не произошло!
Если бы не Яна, наверное, Аня так и не смогла бы сделать шаг через зеркало. Невыразимый ужас смертельным холодом охватил девочку. Но Яна шагнула вперед — и буквально втащила за собой Аню. Она оказалась очень сильной, девочка из Зазеркалья. Но как непривычно было видеть все словно бы повернутым вокруг своей оси. Правое стало левым, левое — правым.
— Как жаль, — сказала Яна, — что у нас так мало времени! Через час поверхность зеркала затвердеет, и тебе надо будет вернуться домой хотя бы за миг до этого. А мне так хочется показать тебе наш чудесный, сверкающий мир! И самой хочется подольше побыть в твоем мире! Представляешь — я выхожу в ваш двор, и как только кто-то начнет цепляться, я та-ак врежу! Или словами припечатаю не хуже, чем кулаком. Уж потом бы у них отпала охота обижать тебя! Ведь они будут думать, что это ты теперь такая сильная и смелая! И что с тобой лучше не связываться.
Аня представила, как Петька и Васька разлетаются в стороны от одного толчка Яниной руки — и ей стало весело.
— Знаешь, — оживилась Яна, — я, кажется, придумала. Пока я буду «показывать класс» во дворе, ты погуляешь по хрустальному саду. А проводит тебя птичка Агюртих. Посмотри: ну разве не прелесть?
Откуда-то из-под потолка слетела сверкающая птичка. Все ее перышки были из крохотных зеркалец, они сказочно красиво переливались и мелодично позванивали при каждом движении птички.
— Милая Агюртих, — обратилась к ней Яна, — проводи гостью в хрустальный сад. Покажи ей наш чудесный мир — да помни, о чем мы с тобой сегодня говорили! Если Аня не вернется в свой мир до того, как сомкнутся на цифре 12 стрелки Зеркальной башни, она останется в Зазеркалье навсегда! Ты хорошо поняла, что нужно сделать?
— Ха-а-а-а-ра-шо! — весело пропела Агюртих. И голосок ее был таким необычным, серебристо-колокольчатым. — Я все-все-все поняла!
Яна выскользнула из зеркала в прихожую Аниной квартиры и исчезла в Анином мире. Аня тоже вошла в отраженную в зеркале дверь. Но вместо лестничной площадки перед ней был длинный коридор с зеркально блестевшими стенами, полом и потолком. Девочка осторожно ступила на стеклянный пол коридора. Ноги скользили на зеркальной глади и разъезжались в разные стороны. А Агюртих мельтешила перед глазами, торопила:
— Скор-рее же, скор-рее!
Аня взмахнула руками, будто собралась скатиться с ледяной горки, и заскользила по гладкому полу, словно по льду. Пару раз она шлепнулась, не удержавшись на ногах, но все же довольно быстро преодолела длиннющий коридор. А за стеклянной дверью в конце коридора был необычный сад. Все деревья, кусты, цветы и травинки были из разноцветного стекла или хрусталя. Хорошенькие бабочки, сверкая зеркальными крыльями, порхали над стеклянными колокольчиками, лилиями и розами. Птичка Агюртих манила девочку в глубь сада.
— Хочешь увидеть фонтан? — спросила Агюртих. И, не дожидаясь ответа, свернула на аллею, уводящую куда-то влево, к фонтану. Струи настоящей воды с журчанием вздымались ввысь, каскадами падали в хрустальную чашу глубокого бассейна. А в бассейне деловито сновали туда-сюда серебристые зеркальные рыбки.
— З-здорово, правда? — ликовала Агюртих. И Аня согласилась: здорово! В волшебном саду все блистало и переливалось, солнечные лучи дробились несчетным множеством золотых искорок и слепили глаза. Аня тряхнула головой: не время уставать, когда еще увидишь такую красоту! И она послушно бежала за птичкой Агюртих, любуясь все новыми причудливыми растениями, искусно сделанными из алого, золотистого, нежно-голубого, густо-лилового, изумрудно-зеленого, матово-белого и прозрачного стекла!
Но от этого слепящего сверкания вскоре заболели глаза. Девочка прикрыла их ладошкой, давая отдых. Птичка Агюртих закружила над ней, возмущенно затараторила:
— Что ты встала? Мы еще не все осмотр-р-рели! Спеши з-за мной!..
Аня послушно открыла глаза и уже хотела бежать за птичкой, но ускользающая мысль больно кольнула ее в сердце: что-то очень важное забыто в этом мельтешении!
— Погоди! — попросила она Агюртих. — Вспомни, что говорила Яна! Что-то про часы…
— Часы на Зеркальной башне? — птичка весело расхохоталась. — Ах-ха-ха-ха-ха! Хочешь их увидеть? Смотри! — и она вспорхнула, отлетев чуть в сторону.
Как могла Аня до сих пор не увидеть Зеркальную башню! Это чудесное здание высилось справа, и если бы внимание девочки не было приковано к Агюртих, она давно увидала бы высокую башню. И — часы!.. Стрелки на циферблате сошлись так близко, еще какие-то три минуточки — и они сомкнутся на цифре 12. Аня заметалась в ужасе:
— Ой, надо скорее вернуться! Птичка, быстрее покажи дорогу назад!
— Дорогу? — в мелодичном голосе птички сквозило безразличие. — З-зачем?
— Но ведь Яна же сказала!.. — Аня чуть не плакала: самой ей ни за что не успеть разобраться в хитросплетениях хрустальных аллей. А время ощутимо сгустилось, оно сыпалось, звеня мириадами песчинок в невидимых часах.
— Яна сказала — и я все сделала, как она велела! — торжествующе пропела птичка. — Это ты такая растяпа, что только сейчас вспомнила о времени. А я о нем ни на секундочку не забывала.
— Так ты что: нарочно меня заманила? — поразилась Аня. — Как ты могла! — слезы звонко шлепались о стеклянные травинки, и от этого по саду катился веселый перезвон.
— На то я и Агюртих! — самодовольно откликнулась птица. — Ты так глупа, что даже не задумалась, что значит мое имя!
Агюртих… — значит Хитрюга? Какая коварная птица! Аня негодующе топнула ногой и чуть не упала, поскользнувшись.
— Я все скажу Яне! — крикнула она. — Вот увидишь, Яна что-нибудь придумает!
— А как же: придумает, — согласилась хитрая птица. — Уже придумала, как тебя заманить. Да ты не мечись. Как только Яна подойдет к зеркалу, ты окажешься перед ней. Ведь теперь ты — ее отражение!
— Что-о? — у девочки округлились глаза.
— Что слышишь, — передразнила Агюртих. И, звонко щелкнув клювом, поймала и проглотила голубовато-прозрачного стеклянного мотылька.
В этот миг от Зеркальной башни донесся громкий перезвон колоколов. Когда звучат церковные колокола, зовущие на молитву, этот звон согревает сердце, уносит душу ввысь, к Небу. А этот… Дробный, словно невидимый великан что есть мочи злобно швырял об пол и разбивал что-то стеклянное, — звон Зеркальных часов болью отдавался в висках, замораживал мысли и чувства.
И тут Аня почувствовала, как неведомая мощная сила властно сжала ее — и мгновенно перенесла в зеркальную прихожую. По ту сторону зеркала Аня увидела Яну. Сердце радостно бухнуло: наконец-то! Ведь вздорная птица нарочно наговорила гадости, чтобы поссорить ее с Яной. Но Яна обязательно придумает, как им выпутаться из беды. А может, попробовать самой…
Аня сделала шаг вперед — но наткнулась на непреодолимую стеклянную преграду.
— Бедная, бедная Анечка! — воскликнула Яна. — Ничего не получается? А ведь я предупреждала! Ты сама во всем виновата. Надо было вернуться полторы минуты назад.
— Я хотела, но… Это все птица Агюртих! Она меня завлекла…
— Нехорошо, Аня, — нахмурилась Яна. — Разве тебе не говорили, что грешно оправдываться чьими-то кознями?
— Но она правда специально все подстроила! — в отчаянии Аня опять заплакала. Яна знает все о Зазеркалье — что же не подскажет выход! Читает нотации, а время-то идет!
Яна подняла на Аню взгляд — и Аня отшатнулась: в глазах Яны она прочла откровенное презрение к ней — глупой девчонке, позволившей обвести себя вокруг пальца.
— А теперь слушай! — резко стегнула Яна повелительным тоном. — Еще пара минут, и ты окончательно утратишь свободу движений. Теперь ты — мое отражение! И это только начало! За мной в реальный мир проникнут и другие отражения. Вот тогда мы переделаем его по-своему. И никто даже не догадается о том, что я — не ты!
Яна зло захохотала, и Аня с ужасом почувствовала, что ее собственный рот открылся и растянулся в безобразном беззвучном хохоте. Малейшее движение Яны мгновенно повторялось в Ане. Аня — живая девочка из реального мира — стала отражением. А Яна корчила гримасы, замирала в нелепых позах и злорадно хихикала, видя, что Аня полностью подчинилась законам Зеркального мира.

А о том, смогла ли Аня вернуться из Зазеркалья в наш Божий мир, победить зло в себе и в страшном перевернутом пространстве; смогла ли искупить свое неосознанное предательство,  обрести настоящих друзей и вместе с ними преодолеть выпавшие на их долю искушения, — читайте в книге «Ящик Пандоры, или Пропавшие дети», которая подготовлена автором к изданию.

Рис. Валерия Спиридонова

См. также

Ольга Ларькина

22.06.2007