«Молитесь, и Господь не оставит вас»

«Cпасение наше зависит от нашего стремления жить с Богом, иметь в сердце горячую молитву, которая и есть разговор с Самим Господом», — наставляет своих духовных чад самарский священник Иоанн Савин.

«Духовный рентген»

Протоиерею Иоанну Савину, клирику Самарской епархии, довелось застать в служении еще то, советское время, когда Церковь находилась под пристальным вниманием властей предержащих, а верующие подвергались гонениям. И чтобы сохранить свой приход и не подпасть под подозрение уполномоченного по делам религий, а то и в тюрьму, священнику приходилось быть очень бдительным. Батюшка вспоминает такой случай. Однажды в Михайло-Архангельский храм в селе Малое Ишуткино Исаклинского района Самарской области, где отец Иоанн служил настоятелем, пришли желающие окрестить ребенка. А по установленным в то время порядкам без присутствия родителей и наличия паспорта крестить было нельзя. Эти люди как раз и документов не имели, и сказали, что мать и отец ребенка не могут отлучиться с работы. Батюшка почувствовал неладное и не стал совершать Таинство, попросил пришедших соблюсти необходимые правила — прийти с родителями ребенка и с документами. И не успели еще эти самые визитеры (как оказалось, подставные лица) выйти из храма, — заходит с проверкой комиссия. Если бы батюшка согласился тогда окрестить — церковь закрыли бы, а ему грозила неминуемая «опала». Такое было время.
Благословение на священническое служение Владыки Иоанна (Снычева), впоследствии Митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского, молодой мирянин Иоанн Савин получил в 1967 году. Но рукоположили его только через два года: Иоанн ждал согласия родителей на самый ответственный шаг в своей жизни. И когда Владыка Иоанн уже во второй раз вызвал будущего батюшку для серьезного разговора, тот наконец решился принять священнический сан, а затем отправился в паломничество к старцам Псково-Печерского монастыря. Архимандрит Иоанн (Крестьянкин), по выражению отца Иоанна, пригласил его на «духовный рентген» и после продолжительной беседы благословил большим крестом с мощевиком, помазал голову елеем, окропил иорданской водицей и напутствовал на долгое служение у престола Божия: священников в то время особенно не хватало. 30 июня 1969 года, в день святых мучеников Мануила, Савела и Исмаила Владыка Иоанн рукоположил отца Иоанна в дьяконы, а на Ильин день того же года — в священники.
Первую годовщину со дня смерти бывшего Самарского (в ту пору — Куйбышевского) Архиерея Митрополита Мануила отец Иоанн служил уже будучи священником. После поминальной трапезы батюшка по Божьему Промыслу удостоился принять из рук Владыки Иоанна рясу и скуфью, принадлежавшие Митрополиту Мануилу. Этот дар по сей день он бережно хранит как великую святыню. Отец Иоанн вспоминает: в 1960 году вся их семья перебралась на жительство в Ульяновскую область. Однажды на Литургии в храме он видел, как плакал весь присутствовавший на молении народ. А служили в тот день Митрополит Мануил (Лемешевский) и Архимандрит Иоанн (Снычев), ведь храмы Ульяновской области входили тогда в состав Куйбышевской епархии. Владыка Мануил объявил с амвона, что дела по управлению епархией передает своему бывшему келейнику Архимандриту Иоанну (Снычеву). Оттого и плакал Божий люд, что не хотел расставаться с любимым Владыкой. Но вскоре они полюбили нового Архипастыря — Владыку Иоанна… После обедни Митрополит Мануил и в ту пору еще Архимандрит Иоанн благословляли народ. И когда отец Иоанн подошел к Владыке Мануилу, тот строго и пристально посмотрел на него и неспешно благословил.
— Я сразу почувствовал в Митрополите Мануиле большую духовную силу! — рассказывает батюшка. — И чувствовал ее всегда, особенно когда совершал службы в облачении Митрополита Мануила, даже в холодном храме не надевал под рясу ничего теплого — и никогда не мерз. Однажды в наш храм в селе Волчанка съехалось на праздничную Литургию много верующих. После окончания службы несколько паломников остановились на ночлег в моем доме. Оказалось, что среди них была одна бесноватая. Невидимая сила вдруг подняла эту женщину до самого потолка и тут же резко опустила на пол. Все очень удивились такому происшествию. И только я знал причину: это проявил себя сидевший в женщине нечистый дух, потому что на мне было облачение Митрополита Мануила. Во второй раз уже с другой прихожанкой произошло то же самое, женщина потом долго плакала: она и не знала, что одержима злой силой. Когда бывают сильные искушения, я часто обращаюсь за помощью в молитве к Митрополиту Мануилу, и он всегда сразу помогает, — таких случаев в моей жизни было немало.

У престола Божия

Вот уже почти девять лет протоиерей Иоанн Савин по состоянию здоровья находится за штатом: 14 мая 1999 года Архиепископ Самарский и Сызранский Сергий благословил много потрудившегося на ниве Христовой батюшку на покой. Нынешний год юбилейный для отца Иоанна: он родился в самый разгар сталинских репрессий — в 1938 году — в деревне Малые Убеи Дрожжановского района Татарии. Родители были людьми верующими, маленький Ваня с радостью посещал с бабушкой службы в храме в селе Кашинка Ульяновской области, что в сорока пяти километрах от его родной деревни. Он с детства впитывал тот дух церковности, который помог ему впоследствии верой и правдой исполнять священнический долг. Не раз старые глубоко верующие односельчане предрекали ему именно такой путь в жизни. Да и у самого мальчика с раннего возраста было великое в душе стремление стать священником. Он с радостью принял сан, а потом всегда с любовью и радостью служил людям. В храм в селе Волчанка на батюшкины службы съезжалось множество народа из разных мест: из Пензенской и Ульяновской областей, из Башкирии и разных районов Самарской области. И по сей день стремятся к нему за советом его духовные чада, некоторых он окормляет еще с тех пор, когда вера была под запретом.
— Первый приход у меня был в селе Малое Ишуткино, где я служил с 1969 по 1974 годы. Тогда вера крепкая была в людях, я застал там еще тех монахинь, которые по несколько лет сидели за веру в тюрьмах и сталинских лагерях. Приход был небольшой, но спаянный. Владыка Иоанн трижды приезжал к нам на праздничные службы. В нашем храме во имя Святого Архангела Михаила было два клироса, и Владыке очень нравилось наше пение.
Здесь я впервые занялся ремонтом церкви. Получил разрешение от уполномоченного, затем съездил в село Владимирское к протоиерею Петру Егорову за опытом (ныне игумен Пантелеимон, живет в Чувашии). Этот батюшка первым в нашей епархии ремонтировал храм в своем приходе, до него никто за это не брался; вторым был я. Ремонт делали всем миром, добрые люди помогали кто чем мог, но церковные деньги не использовали и ни в какие организации за помощью не обращались, — это не разрешалось. После того как храм был приведен в порядок, меня перевели в село Ореховка, где я служил два года. За это время мы вновь полностью отремонтировали местный храм во имя Святого Архангела Михаила, заменили кровлю, построили сторожку, вырыли в церковной ограде колодец. Сразу после окончания ремонтных работ меня перевели на служение в церковь Покрова Божией Матери, что в селе Волчанка Красноармейского района Самарской области.
…Уполномоченный по делам религий, обосновывая очередной перевод протоиерея Иоанна Савина на новое место служения, пояснил, что храм в Волчанке из-за необустроенности находится на грани закрытия и потому здесь необходим настоятель — хороший хозяйственник. Вот как порой причудливо выстраивались «на местах» отношения светских властей и священнослужителей! И когда батюшка по благословению Владыки Иоанна приехал служить в это село и зашел в Покровскую церковь, он увидел такую картину: многие иконы стояли прямо на полу! Сердце его очень болело из-за такого пренебрежения к святыням, и он не успокоился до тех пор, пока не навел в храме полный порядок. Так и остался здесь служить наш батюшка на целых двадцать три года!
— Отец Иоанн, шли годы, многое менялось в нашей жизни. А менялись ли ваши прихожане, духовные чада, укреплялась ли вместе с возведением новых церковных стен вера на Руси, как считаете?
— У людей моего поколения вера была крепче. Сейчас многие ходят в храмы, а вера слабая, духовный человек немощен, люди мало понимают в духовной жизни. Это не вина современного человека — это его беда. А виноваты мы, старшее поколение, потому что не смогли сохранить и передать детям всю силу и красоту нашей веры, потому что, наверное, сами ее не имели в полной мере. Сказались десятилетия безбожной власти, которая всячески стремилась выкорчевать в душах людей корни Православия. Но это ей не удалось, потому что нельзя отнять у человека то, что уже генетически является его плотью и кровью. И все же сегодня на наших глазах исполняется сказанное в Писании о том, что будет в людях полное отступление от веры. Это очень горестная картина, но ведь Господь попускает этому совершаться по нашим грехам.

Старцы, молитвенники…

— Недалеко от Волчанки, на территории бывшего Чагринского монастыря, долгое время находились мощи святого праведного Александра Чагринского. Сейчас, после канонизации батюшки Александра, его святые мощи покоятся в Иверском монастыре Самары. Верующие очень почитают этого святого…
— Это великий и удивительный святой, его хотели канонизировать еще до революции, но не успели, и канонизировали лишь несколько лет назад. Старые наши прихожане что-то слышали о нем от своих родителей и рассказывали нам. В свое время я нашел краткое жизнеописание святого Александра Чагринского, знаю, что о нем после его смерти написана большая книга — это старое издание, но отыскать ее пока не удалось. Одна книга о святом Александре Чагринском находится на Афоне. А у меня хранится его скуфеечка, подаренная одной глубоко верующей прихожанкой, рабой Божией Александрой. Как-то она подходит ко мне в храме и говорит: «Батюшка, я старая, больная, скоро умру, поэтому открываю вам свою тайну. У меня хранится скуфья святого Александра Чагринского, и я вам хочу ее подарить». Я был очень рад и очень благодарен этой бабушке. Молитвенно к этому святому я обращался еще до его канонизации, и он всегда помогал. Некоторые вещи святого Александра Чагринского хранились и у известного в Самаре иеросхимонаха Никандра (Сапожникова), который за исповедание веры тридцать лет провел в тюрьмах и лагерях. Я был знаком с ним лично, он присутствовал при моем рукоположении, после этого мы долго беседовали с ним в алтаре. Отец Никандр рассказывал о своей жизни, предрекал о том, что ожидает нас в будущем; это был прозорливый старец. И вот сейчас многое из того, что он говорил, уже совершается на наших глазах. Был очень образованным, крепкой веры, окончил с отличием Московскую Духовную Академию.
Еще я как реликвию храню у себя епитрахиль Архимандрита Иоанна (Крестьянкина) и нередко благословляю ею духовных чад.
— Батюшка, говорят, близ Волчанки имеются пещеры…
— Когда я только начал служить в Волчанке — очень заинтересовался этим. Пожилые прихожане рассказывали, что вблизи дома священника, под землею находятся пещеры. Бабушки говорили, что с детства хорошо помнят: там жил пожилой, совершенно седой монах-затворник. В пещере у него имелись иконы, лампада, он посещал церковные службы. Но имени его никто не знает. Однажды у меня произошел такой случай. Я копал возле дома яму для установки столба, и вдруг лом выскользнул из моих рук и куда-то глубоко провалился. Больше это место я не тревожил.
— Встречали ли вы среди священников и мирян людей духоносных, сильных молитвенников?
— В прежнее время таких людей среди священнослужителей и мирян было немало, хотя в Самаре действовало два храма: Петропавловский и Покровский и всего несколько церквей было открыто в селах. Верующие хорошо знали друг друга. Так, в Покровском соборе Самары служил настоятелем отец Димитрий Логачевский, они оба с матушкой сидели в тюрьмах за веру. Очень простой был батюшка, крепко верующий. Дьякон Феодор Поддубный, тоже из Покровского собора, десять лет отсидел за веру, до тюрьмы служил в Киеве. Он имел необыкновенную простоту, и, может, за это Господь открывал ему мысли каждого приходившего к нему человека. Он сам не отвечал на вопросы и даже не выслушивал их, а открывал на определенной странице книгу, и человек сам читал ответ на свой вопрос. Здесь же, в Покровском соборе служила алтарницей одна монахиня, которая все время возмущалась, что дьякон ходит с книгами. В итоге отцу Феодору запретили заносить в алтарь любые книги. А у него всего-то всегда был при себе обыкновенный синодик — толстая книжица, в которой вписано много имен усопших для их ежедневного поминовения. Отец Феодор приходил ко мне с этой болью, и я посоветовал ему обратиться к Владыке Иоанну, все объяснить и показать свой синодик. Он так и сделал. Владыка снял запрет и вновь благословил его молиться в алтаре.
Расскажу еще об одном случае, который произошел в Почаевской Лавре. Я не смог тогда поехать в паломническую поездку, а поехала моя матушка. Я старался не пропускать воскресные службы в храме. Отлучаться на несколько дней мог, но к концу недели всегда возвращался, потому что священник не должен оставлять престол. Отец Иосиф, ныне — святой преподобный Амфилохий Почаевский, был в то время жив, но проживал не в монастыре, а у своей племянницы. Про этого старца я знал давно, всегда молился за него, вынимал частицу. И я попросил матушку привезти фотографию отца Иосифа: вдруг Господь заберет его, и мы не сможем свидеться. Так вот, отец Иосиф встретил паломников, вышел им навстречу, угостил. Он принимал всех страждущих и болящих, исцелял даже больных раком. И когда матушка собиралась уже в обратную дорогу, старец вдруг говорит ей: «Ваш батюшка ждет мою фотографию». Матушка была очень удивлена, потому что ничего ему, да и никому другому об этом не говорила. Пошел в келью и вынес три фотографии. Вот так духовные люди даже на больших расстояниях прозревают наши мысли.
Когда был моложе, каждый год старался посещать Псково-Печерский монастырь, где подвизались и Валаамские старцы: схиархимандрит Пимен, почти столетний старец, схиигумен Осия, схимонах Николай, слепой, схиигумен Лука и другие отмеченные Богом молитвенники, люди высокой духовной жизни. Они принимали рекой стекающийся к ним верующий народ, духовно окормляли, вразумляли, — каждый человек уходил от них утешенным.

Нелегкая ноша

— Отец Иоанн, вы служили еще в то время, когда людей преследовали за веру. Можете ли вспомнить какие-то особые случаи?
— Верующим могли поставить в вину каждое сказанное по неосторожности слово. В Псково-Печерском монастыре я повстречал священника из Башкирии, который десять лет отсидел только за то, что в беседе на политическую тему на вопрос уполномоченного ответил «неправильно». Семь лет провел в одиночной камере схимонах Ростислав (Сапожников), профессор, автор более восьмидесяти научных работ, которые были напечатаны в свое время за границей, а сегодня очень востребованы в России. Я хорошо знал его матушку, схимницу Евфимию, которая похоронена в Толгском монастыре. Сам он уже в престарелом возрасте стал монахом, принял схиму и не избежал тюрьмы.
Верующим в то время было непросто. Власти засылали своих соглядатаев даже в храмы, отслеживали, кто из молодежи посещает церковь, и потом брали их под особый контроль.
— Батюшка, на селе служить труднее, чем в городе?
— Быть священником — всегда большая и нелегкая ноша, ведь он отвечает за весь приход, за свою душу, за свою семью и своих духовных чад. Недаром когда Преподобного Ефрема Сирина хотели рукоположить в священники, он начал юродствовать, и его оставили. Вот как люди, даже святые отцы, боялись столь великой ответственности!
В сельском храме обычно служит один священник, а ситуации в жизни бывают разные, и везде батюшке надо успеть. Бывает, что помирает человек, и его срочно нужно исповедовать, причастить, а в храме в это время совершается Литургия. Если батюшку позвали к умирающему до Херувимской песни, он может прервать службу и отлучиться на время. Но если уже после Херувимской — все, Литургию останавливать нельзя. Такое есть правило, потому что прихожан много, а батюшка один. Подобный случай однажды был и у меня. Правда, позвали меня до чтения Евангелия, и я отлучился на время, а когда вернулся — продолжил службу. Люди все это время находились в церкви и ждали.
— Расскажите о вашей семье, детях.
— Мама, Василиса Петровна, и папа, Василий Захарович, как я уже сказал, были людьми верующими, мама до самой смерти ходила в храм. Умерла она в 1995 году, а незадолго до кончины приняла иноческий постриг с именем Вера. Сын после службы в армии работал водителем в нашей епархии, начинал при Владыке Иоанне. Позднее Владыка Евсевий рукоположил его в дьяконы, и сейчас он служит в храме Великомученика Георгия Победоносца.

«Живите с молитвой»

— Отец Иоанн, много ли среди ваших духовных чад тех, кого вы наставили на монашеский, священнический путь?
— Не так много, но есть. Это один из игуменов Оптиной пустыни, он стал там известным духовником. Сразу после службы в армии я благословил его на учебу в Московской Духовной семинарии, по окончании которой его направили в монастырь. В Симбирской епархии служит священником отец Владимир Руссков, спасаются в монастырях Самарской епархии двое игуменов. Петр Краснов окончил Санкт-Петербургскую Духовную академию, ныне он — иеромонах Феофан, служит в Иерусалиме. Алексей Мошков окончил Казанскую Духовную семинарию и там же сейчас трудится. Юрий Николаевич Барило окончил Московскую духовную академию и аспирантуру, сейчас занимает высокую светскую должность.
— Сегодня многих Православных волнуют различные нестроения в церковной жизни, много спорят и об экуменических контактах. Должны ли мы открыто противостоять всем этим тенденциям или только молиться?
— Говорить об этом надо, молчать нельзя, но противостоять — только молитвой.
— Как вы относитесь к широко обсуждаемой сегодня проблеме «пензенских затворников»?
— Истинно духовный человек никогда не пойдет на такой шаг. Поведение этих людей — своеволие, и оно ни к чему доброму не приведет, это тупиковый путь. Если они прислушаются к голосу Церкви и выйдут на поверхность — хорошо, если нет — на них ляжет большой грех. Мы должны молиться, чтобы Господь вразумил их.
— Какой духовный совет дадите читателям газеты «Благовест»?
— Надо молиться — только так можно спасти свою душу. Бывает, что человек очень устал на работе, и для совершения положенного молитвенного утреннего или вечернего правила у него нет сил. В таком случае можно прочитать хотя бы краткое, Преподобного Батюшки Серафима, правильце, — и то Господь не оставит. Митрополит Мануил говорил, что если человек уж очень устал и не может выполнить молитвенное правило в полном объеме — пусть встанет перед иконами и с сердцем, пламенеющим любовью к Богу, произнесет: «Господи, нет сил, прими как есть!», прочтет по памяти несколько молитв, попросит прощения и ложится отдыхать. Но злоупотреблять этим нельзя. Наше спасение зависит от нашего желания жить с Богом, иметь в сердце горячую молитву, которая, как известно, и есть разговор с Самим Господом. Во всем, что происходит в нашей жизни, надо искать духовную причину и больше молиться. Сколько сейчас семей без детей, а сколько пьющих! Надо искренне каяться перед Господом в своих грехах, вычищать от скверны свою душу, молиться на соборной молитве в храме и дома, чаще обращаться к Заступнице нашей Деве Марии, к святым угодникам Божиим, спасаться добрыми делами во имя Бога и ближних. Вот пример из Отечника. Идет по дороге женщина с грудным младенцем, и внезапно ребенок умирает на ее руках. Она идет, плачет, и встречается ей другая женщина. Мать обращается к ней с просьбой помолиться о воскресении ее чада. Но путница отвечает: «Прости, сестра, Господь не услышит мои молитвы, потому что я грешница, блудница». Мать снова просит ее: «Помолись, помолись три раза!». Женщина воздевает молитвенно руки к Небу, и младенец воскресает. Здесь и сильная вера, упование матери на Бога, но главное — открытое покаяние этой женщины, сознание своего греха. Когда она раскаялась, — Господь простил ее, и по ее молитве вернул жизнь ребенку. Позднее этот мальчик стал иерусалимским Патриархом, а раскаявшаяся блудница провела остаток жизни в монастыре. Вот так и мы любое дело должны начинать с молитвы и покаяния. Господь смотрит не столько на наши грехи, сколько в наше сердце и принимает наше чистосердечное покаяние.
— Преподобный Серафим Саровский говорил: «Стяжите дух мирен и вокруг вас спасутся тысячи». Как же нам, батюшка, «стяжать дух мирен»?
— Ко всему в жизни надо относиться спокойно, мирно. Но далеко не у всех это получается. Не раз замечал: как только начинаешь с человеком разговаривать немножко построже, у него появляется раздражительность. Почему? А потому что внутри мира нет. Если человек мирный Богу, он на все смотрит внутренним зрением, терпеливо, с пониманием: у него есть смирение — главная христианская добродетель. Именно этого — смирения — всем нам сейчас и не хватает. А научить ему может только любовь и усердная молитва.

Ирина Гордеева

29.02.2008