Утоли моя печали

«Только бы не пострадал кто из вас, как убийца, или вор, или злодей, или как посягающий на чужое; а если как Христианин, то не стыдись, но прославляй Бога за такую участь» (I Пет.4; 15,16).

Я оказался в колонии усиленного режима. Срок 10 лет. Как выжить? Как провести срок с пользой для себя и других? На что я способен? Как освободиться побыстрее? Тысяча вопросов в голове, а перед глазами — ругань, драки, мат — и ничего сострадательного к ближнему. Ведь находясь в одной «яме», лучше было бы помогать друг другу, но каждый старается показать свое «Я» и подчинить ближнего себе. Мне это стало не по душе и решил я уединиться, стал читать все, что попадает под руки. Увлекся оккультными науками, экстрасенсорикой, магией. Почти свихнулся. Положили в психбольницу. И вот в один прекрасный день в больницу принесли большую посылку больному, прибывшему со строгого режима. А «положенцы» (безпредельные наглецы, которым, как они считают, «все положено») отобрали всю посылку у такого же заключенного, что и они. И парень заплакал со словами:
— И Новый завет отобрали, и зачем он им?
Вот я и решил во что бы то ни стало найти этот Новый завет и прочитать. Наверное, книга эта стоит слез…
В колонии по громкой связи объявили, что пришли проповедники Христианства. Я пошел. Двое мужчин говорили о Боге и в конце раздали всякие книжки и предложили Новый завет. Слава Богу, мне достался один экземпляр.
Прочитал залпом — и ничего не понял. Прочитал второй раз — и понял, что в этой Книге что-то есть. В третий раз стал читать медленнее, задумываясь над каждым словом. Чувствую, что во мне идет какое-то изменение. Появились слезы от чтения Евангелия. Понял… Надо обратиться к Богу.
Вот и приехал на встречу с осужденными священник, отец Николай. Я пошел в клуб, но близко подойти к отцу Николаю постеснялся, так как не мог остановить слезы от благодатных слов священника.
Решив принять обряд Крещения, я сделал крестик из меди. Приехав в зону, протоиерей Борис Развеев, окрестил меня. Через месяц опять приехал и на собрании избрали меня старостой Православной Церкви в колонии. Нас было пять активистов-христиан. Имея пустое помещение и пустые головы, стремились познать Истину; никогда до этого мы не были в церкви, но решили создать молитвенный дом. Слава Богу, нашелся человек, хоть чуть-чуть разбиравшийся в этом. Это осужденный Анатолий Христианов. Появились иконы, Библия, Молитвослов, церковный календарь. Сами сделали стол, канун, подсвечник, купели, иконостас, аналои, семисвечник.
Отец Борис, батюшка наш, стал приезжать чаще на обряд Крещения. В 1994 году окрестились семь-десять человек, а в 1997 году до 50 человек враз. За три года окрестились около тысячи человек.
Анатолий Христианов нас учил читать молитвы, и подобралось пять-семь чтецов. Читали ежедневно вечером, в выходные дни утром и вечером, а в великие праздники приходили до 50 человек помолиться.
Мы вкусили Благое! У чтецов появились покаянные слезы при молитве. Начали исповедоваться, причащаться, жить христианской жизнью.
Приезжал 8 августа отец Борис. Перед уходом подозвал меня и сказал:
— Если что-то неладное будет с Анатолием, то позвони мне, и я приеду и соборую.
На другой день Анатолий пожаловался мне, что темно в секции и он почти ничего не видит, хотя день был довольно светлый. Анатолий постоянно кашлял, у него был туберкулез. Десятого числа Анатолия положили в санчасть. Я позвонил батюшке домой и сообщил о случившемся. На другой же день, 11 августа, к Анатолию в санчасть приехал батюшка. Исповедовал, соборовал, причастил и без пятнадцати три уехал от нас.
На другой день мы с другом Василием Марковым после молитвы пришли к Анатолию в санчасть. Он лежал на левом боку тихий-тихий. Отошел. Посмотрели на время — без пятнадцати три. Слава Богу! Даже суток не прошло, как причастился. Через сорок дней я позвонил по телефону батюшке, и он сказал:"Будем надеяться, что Анатолий в раю". Слава Богу!
Был я электриком жилой зоны и ремонтировал свет в одной секции. На кровати лежал и курил Леха, считающий себя «мужиком» и не желающий работать. Рядом на тумбочке лежал Новый Завет. Я разговор завел о Боге и что можно от Него получить правильный ответ через Евангелие. Сперва Алексей смеялся, потом начал спорить, но все-таки взял Новый Завет, подержал в ладони, открыл, почитал и мне дает: дескать, непонятно, что там написано. Я читаю: «А ты кто, человек, что споришь с Богом? Изделие скажет ли сделавшему (его): «Зачем ты меня так сделал?» Не властен ли горшечник над глиною, чтобы из той же смеси сделать один сосуд для почетного употребления, а другой для низкого?»
— Алеша, подумай: человек ты и споришь с Богом, разве не так? Все мы из глины сделаны, радоваться надо, что мы люди и хвалить за то Бога.
Вскоре Алексей уверовал в Бога. Ходил в нашу церковь, устроился работать и раньше срока освободился из заключения.
Я из одного отряда перешел жить и работать в другой. Взял сигарету, прикурил и хотел выйти на улицу, вдруг подошел один парень пьяный и мне говорит: «Выйди вон на улицу, козел проклятый».
Меня от страха бросило в дрожь. Я бросил сигарету, поднялся в секцию, залез на кровать. Взял Библию и начал читать псалом, не помню который, так как от волнения весь трясся и единственною целью было — успокоиться в Боге. Второй или третий раз начал читать один и тот же псалом и вижу боковым зрением, как ко мне, шатаясь, стал приближаться этот злой парень. Вдруг сзади к нему подбегают прапорщики, бьют по плечу дубинкой, скручивают руки и уводят на 15 суток. Слава Богу, избежал я насилия, издевательства, побоев. Я понял: если Бог за нас, то кто против нас? Я почувствовал реальную помощь от Бога.
Был я старостой Церкви Христовой в колонии усиленного режима и ко мне обратился один парень из соседнего отряда. Судя по его виду, он был «достойный арестант», не работал и жил в хорошей секции. Но душа у него была христианской. Он сказал, что не может идти здесь в Церковь, а надо бы освятить икону. Я объяснил, что приедет батюшка и освятит, но он ответил, что не может ждать, на днях он освобождается из заключения. Я предложил окропить икону святой водой, на что он с радостью согласился.
В назначенный день и час я пришел в секцию. Он был один, и на столе стояла икона Спасителя. Я помолился. Окропил святой водой икону Спасителя, а сам боюсь за дерзость свою, но почему-то у меня потекли слезы. Сзади сидел тот парень на диване. Я посмотрел на него, и вся его жизнь с момента рождения до смерти со всеми грехами за долю секунды пролетели передо мной, и хорошо, что не запомнилось мне. Мне этого парня стало жаль и я заплакал еще сильнее. У меня появилась жалость ко всем людям.
Пошел от этого парня к себе в отряд и всех, кого я встречал, видел всю их жизнь и думал про себя: «Ну, зачем же тебе дали такой срок за этот грех, дать бы тебе ремнем по заднице и все прошло бы». И это видение грехов, жизнь человеков, сочувствие, сострадание к ним, осужденным, у меня длилось около пяти или семи минут. Искренняя жалость, любовь к ближнему была неописуема.
Вот как Господь мне, грешному, открыл глаза. Вот почему Святые Божии люди любвеобильны, обильны слезами, сострадательны.
Яоднажды вошел в сомнение: Апостол Павел пишет о себе, что побиваем был камнями и прочее было с ним, но он вставал и шел проповедовать слово Божие.
И вот отец Борис обещал прийти в зону на обряд Крещения. И я посчитал за великую радость пробежаться по отрядам и секциям, сообщить всем о приезде батюшки и записать желающих на обряд Крещения.
Захожу во второй отряд. Коридор длинный, по бокам двухъярусные кровати. Отряд нерабочий. Почти все в секции, и кто чем занят. Вдруг чувствую резкий удар по спине и падаю. Меня кто-то пинает по спине, животу, груди, лицу — и все это вперемежку с матом. Я, как колобок, качусь по проходу. Того парня кто-то оттолкнул от меня. Я встал и сразу вспомнил слова Апостола Павла, что он отряхивал пыль и шел проповедовать слово Господне. И что интересно: никакой боли я не чувствовал. Слава Богу! Отряхнулся и пошел дальше. А на душе спокойно и даже радостно, что мое сомнение доказано на мне.
Пробовал я бросить курить, но никак не получалось. Попросил совета у отца Бориса, и он сказал:
— Надо молиться, поститься, читать Акафист Божией Матери, а потом помазать крестообразно язык лампадным маслом.
И вот настала моя неделя чтения молитв в нашей зоновской церквушке. И в эту же неделю — праздник иконы Божией Матери. Я постился, молился, в день празднования иконы волновался и пришел раньше всех, а ушел позже всех. Читал Акафист, а сам думал: удастся ли бросить курить?
Когда все разошлись, я помазал язык лампадным маслом крестообразно. А чувство такое, будто я мазал язык перцем. Курить не хотелось. Пошел к себе в отряд, встретились знакомые и предложили курить. Взял сигарету, затянулся — как перцем обожгло горло, язык, рот. Я бросил сигарету. А ведь и желания курить не было, просто закурил. Прошло немного времени — с час, мое любопытство взяло верх, и я решил сам закурить и удостовериться еще раз, что все от Бога… Нет желания курить, но закурил — и меня опять всего прожгло. Слава Богу! Я больше не стал искушать Бога и до сего дня не курю и нет желания курить, хотя во сне закуриваю, а проснувшись, только радуюсь, что это был сон.
Настал 1997 год. Что мне принесет этот год? С таким вопросом я обратился к Богу через Евангелие и получил ответ: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыка, по глаголу Твоему, с миром…» Значит, освобожусь из заключения, и слава Богу!
Освободился из заключения 7 июля 1997 г., на два с половиной года раньше срока.

Александр Патраев, г. Стерлитамак.

28.01.2000