«Я последний грешник…»

Письма из «Черного дельфина»

Пишет вам человек, с семи лет пребывающий в казенном доме и теперь за страшные преступления приговоренный к вечной тюрьме. Но Бог сказал: не здоровые имеют нужду во враче, а больные. И я надеюсь, что вы хотя бы прочтете мое письмо…
После смерти матери отец начал пить, пропил все домашнее хозяйство и с нами, шестерыми детьми, из собственного — уже пустого — дома переселился поближе к могиле матери, спал пьяный на ее могиле. А потом привез из Тобольска мачеху с 12 детьми, и нас стало 18 детей. Народ не выдержал «маленьких бандитов», и отца лишили родительских прав, нас развезли по разным детдомам. С семи лет я стал курить и даже пить, рано впал в блуд. Постоянные драки, воровству не было конца.
В советское время были детдома в тайге, где было самое место таким волчатам. Мы ходили грязные, вшивые. По одежде ничем не отличались от детей северных народов — хантов и манси. За запах чеснока изо рта нас лишали пищи, а если найдут курево, заставляли есть этот табак. В пятнадцать лет меня посадили за воровство пищи из столовой интерната. А на следующий день,16 января 1982 года, умер мой отец. С тех пор я сижу в лагерях. Драки при разборках, побег…
Я был очень жесток и… труслив, служил сатане, мечтал выколоть на всю грудь 666, общался с экстрасенсами. В 1990 году поклялся убить своих братьев «за нехорошее поведение». По новому уголовному кодексу мне должны были снизить срок, и в 1999 году меня освободили.
Приехал в Москву, устроился на хорошую работу, но — поехал в Тюмень «посмотреть братьям в глаза». Посмотрел… Вместе с ними за слово «козел» убил человека из одной местной группировки и его дядю, дрались на ножах. Это произошло сразу после моей свадьбы. Я и женился на замужней неразведенной женщине, она вышла за меня по второму паспорту. Полтора месяца пролетели в бездумных развлечениях. А 11 мая 2000 года я увидел, как торговец-азербайджанец орет на старую женщину, и отогнал его. Но затем он и еще двое догнали нас на автомашине. Я скомандовал брату стрелять на опережение, и он одного убил, другого ранил…
Ровно через две недели братьев арестовали, и они во всем обвинили меня. В тюрьме я начал колоться, пить, принимать таблетки, умышленно заразился СПИДом. Братьев бил и в камере, и в суде. Их освободили, а мне дали пожизненное лишение свободы. В камере смертников я продолжал колоться и пить, дрался с администрацией.
За перегородкой сидел Валера, тоже пожизненно лишенный свободы. Он пытался рассказать мне о Боге, но я смеялся над ним. 30 сентября 2001 года я задремал, и вдруг меня кто-то ударил по щеке. Я открыл глаза и вижу мужчину в черном костюме, черных туфлях, черные волосы зачесаны назад. Бьет меня по щеке и говорит: «Не спи! Посмотри, что ты сделал с братьями, с женой». Вижу их — стоят как бичи, совсем опустившиеся люди. «Ты, — говорит, — подохнешь через два дня!» А я ему ответил: «Если я подохну, то ради Иисуса Христа!»
Слышу, Валера говорит:
— Молодой, ты с кем там базаришь?
Я ему рассказал, и он ответил: это бес пугает.
И вот через два дня меня вдруг вызывают — а там священник, отец Валерий. И он меня покрестил!
До 2003 года я все еще продолжал лететь в бездну. Жена до утверждения приговора еще навещала меня, а потом сразу перестала приходить, и вскоре пришел развод. С братьями мы сразу перестали общаться.
13 марта 2002 года меня привезли в эту зону — и вот здесь я понял, где мне придется вечность коротать. Я стал искать Бога. Я искал Бога во многих конфессиях, но находил лишь лицемерие и ложь. В сентябре 2003 года, после того как я не сдержал обет, меня резко свалила болезнь. В больнице за мной ухаживал Православный брат Володя. Я ползал, моля о пощаде, и Бог меня вновь поднял. Слава Богу!
В камере восемь человек, все разных конфессий. На Пасху принесли яйцо от лютеран, а оно тухлое. Пошли распри. Я встану молиться — опять распри. Сплавили меня в карцер — за то, что «навязываю Православие». Вижу сон: меня рвет кровью. И вскоре меня действительно рвало кровью. И это было не просто так: я боялся Бога, а сам так страшно грешил! Нашел окурок и зажег спичку… от Библии! Вот за это и получил наказание.
Месяц я сидел между двумя бесноватыми. Один мусульманин всю ночь орет свои славословия (и никто его за это в карцер не отправляет), а второй весь день изображает из себя музыканта, в руки дует, будто играет на трубе. Через месяц у меня осталось единственное желание: скорее бы умереть!
Врач попросил меня ухаживать за мусульманином. А он ходил голый, все вещи спустил в унитаз, глаза красные. Семь месяцев я боролся с ним, а он за это подкрадывался сзади и пытался меня душить.
Но мало-помалу он выучил «Отче наш» и «Символ веры», стал вместе со мной исполнять на коленях Православное молитвенное правило.
Однажды его вызвал профессор и спрашивает:
— Чем ты занимаешься?
— С Чукнеевым молюсь.
— И как вы молитесь?
Он прочел по памяти молитву. Профессор говорит:
— Иди, молитесь дальше…
Все это время бесы мстили мне, духовно били безпощадно. И я опять свалился, полгода мучился в больнице. Но мне стало страшно, когда я увидел, что бесы и под личиной добра творят зло. Это зло порой исходит от тех, кому веришь, от близких.
Каждый день я записывал свою исповедь. И вот 17 мая 2005 года впервые меня вызвал священник. Я исповедался, причастился, но, видимо, какой-то грех забыл! Или бесы мстят за то, что убегаю от них? После Причастия поднялась температура под 40. Вижу, как наяву, лес, и деревья в нем разговаривают между собой. На облаках бесы очень страшные кидают в меня булавами — именно в меня. Справа, выше, все ярко сверкает и высятся четыре креста. Я подбежал и кричу: «Господи, помилуй!»
Прошло время, я стараюсь жить по Христианским заповедям. Вижу опять: все небо в облаках. Вдруг облака расходятся, а там человеческий череп. И опять я кричу: «Господи, помилуй!»
Все это время за меня молятся, сам молюсь. Утро начинаю принятием просфоры и святой воды, помазываюсь святым елеем (и при помазании в животе что-то так и ходит…). Опять вижу себя со стороны: из головы выходит червь в виде змейки, я его тянул, но он оборвался и залез обратно. Я долго и трудно добивался выдачи паспорта, для установления инвалидности. Снится мне усопший отец, и я его прошу: «Папа, подай мне паспорт!» Но он ответил: «Сынок, он тебе не нужен!» В другой раз, когда я читал акафист за единоумершего, мне приснилось, что отец протянул мне конфеты.
Духовный отец написал: «Чадо, ты, наверное, скоро умрешь…» Я взмолился к Богу о милости. И вот увидел сон: кладбище, все могилы стоят с крестами, а одна тоже с крестом, но пустая. Я подошел к ней, постоял и ушел. И, слава Богу, пошел на поправку.
Но случилась беда. Я начитался изменника веры Полосина (бывший Православный священник, который принял ислам) и, в поисках истины, написал в мусульманскую газету!.. Бог вразумил меня болезнью. Опять я в тяжелом состоянии угодил в стационар. В палате нас было трое: Сергий и атеист из бандитской группировки. Мы с Сергием помазывали его елеем, и Бог его лечил, не таблетки, а елей. Но от Слова Божьего он шарахался. Мы едино молились с Сергием.
И вот приходит ко мне следователь и обвиняет в убийстве, которого я не совершал, но оговорил себя — ради того, чтобы не лишили свидания с женой. Опять вижу сон: много крестов, я выбрал большой, а цепочку взял с другого и надел на себя. В другом сне вижу: снял с себя крест деревянный, а надел железный…
С 17 мая 2005 года я не мог попасть к священнику. Гневался за это, плакал. Вижу сон: подхожу к священнику и исповедуюсь, молюсь Царю Николаю, чтобы он помолился обо мне и я бы смог ухаживать за больными.
24 декабря 2007 года Господь послал мне книгу о святом преподобном Александре Свирском, я приложился к фотографии его мощей — и резко пошел на поправку. По молитвам святого Царя нас поместили в маленькую камеру, куда кладут выздоравливающих. Нас вызвал священник, исповедал и причастил, благословил за послушание нести этот крест. А братья и сестры «Звонницы» города Назарово Красноярского края к Рождеству Христову и дню моего рождения прислали нам святыню, земельку с Канавки Божией Матери. Я посыпал у дверей, вдоль стен и у окна, вшил землицу в одежду, окропил камеру святой водой. Бесы пакостят мне через сокамерника, а я еще гневаюсь по-человечески.
Я прошу помолиться о нас, четырех Сергиях. Мы двое вместе, и двое в другом корпусе стационара. И хочу поблагодарить братьев и сестер «Звонницы» и ребятишечек иже с ними — за то, что не видят в нас, как некоторые, нелюдей. Помнят о том, что Бог пришел спасать даже последних грешников.

Сергей Авхатович Чукнеев,

461505 г. Соль-Илецк, ИК-6, пост № 12

«Может, кто-то напишет мне…»

Изредка, когда у меня появляется такая возможность, читаю вашу газету. «Благовест» мне нравится своими рассказами о жизни Православной. В декабрьском номере прочитал и о нашем «Черном дельфине», который по-своему знаменит — тоже, наверное, по всей России. Ведь здесь бывшие смертники отбывают срок, который никогда не кончится.
Я и сам попал на пожизненный срок не за благие дела, а за убийство. Сейчас, конечно же, очень сожалею о содеянном, о том, что нет возможности вернуть все вспять и все исправить.
Сейчас, в неволе, часто вспоминается жизнь на воле, когда я был далек от веры в Бога. Хотя и церковь посещал не единожды, но — то на праздник Пасхи, то по случаю крещения моей крестницы. В то время я не знал и не понимал, что же именно принес миру Иисус Христос, что это значит лично для меня. Тогда я творил свою жизнь сам и считал себя вполне самостоятельным молодым человеком. Наверное, тогда бы я и не поверил в Него, и лишь пройдя через лишения, испытания, трудности, одиночество, наконец-то приблизился к Нему — или, вернее, как блудный сын вернулся к Отцу.
Сейчас мне 34 года, более пяти лет я пребываю в вере. И только недостает порой простого общения с верующими людьми, поддержки хотя бы добрым словом.
Прошу вас, если можно, напечатайте это мое письмо. Может, кто и напишет мне и принесет в мою жизнь хоть немного света, доброты и тепла, которых здесь, в заключении, так не хватает.
Мой адрес: 461505 г. Соль-Илецк Оренбургской области. Учр. ФГУ ИК-6, отр. № 3.

Василий Егорович Слепаков.

Рис. Германа Дудичева

29.02.2008