«Раны солдат — в моем сердце…»

В Самарском военном госпитале не только лечат раненых, но и молятся об их выздоровлении.

Община «Утешение»

В Самару Евгения Александровна Мельникова приехала в 1957 году после окончания Московского института инженеров водного хозяйства. Десять лет проработала конструктором на приборостроительном заводе. Более тридцати лет преподавала в энергостроительном заочном техникуме «мужской» предмет — двигатели внутреннего сгорания, термодинамические процессы.
Жизненный же «разворот» к Богу, к Церкви для нее начался так.
Заболев, Евгения Александровна оказалась в онкологической больнице, которая расположена рядом с Покровским храмом. Вместе с другими болящими, скорее «за компанию», она, набросив на голову марлевую косынку, посещала храм, бывала на службах. Купила первую иконку — как оказалось, Святителя Николая Чудотворца.
— А потом в одной из самарских газет я прочитала сообщение о том, что недавно открывшийся Иверский женский монастырь нуждается в помощи, — рассказывает Евгения Александровна. — Стала ходить по инстанциям и убеждать начальников стать благотворителями монастыря. С такой же целью пришла и в военный клинический госпиталь. Здесь мне дали десять кроватей, матрацы, много другого имущества.
— Евгения Александровна, помогите и вы нам, — неожиданно обратился к ней начальник госпиталя полковник медицинской службы Владимир Афанасьевич Молоков. — В Чечне начались боевые действия. Мы готовимся к приему раненых. Очень нужно, чтобы перед медперсоналом госпиталя выступил опытный священник и с духовных позиций разъяснил нашим врачам и медсестрам суть их работы с ранеными.
— Я сразу пошла в духовное училище, — вспоминает Евгения Александровна, — и договорилась со священником, чтобы он пришел на встречу с медперсоналом госпиталя.
Позднее священник Игорь Соловьев освятил хирургический корпус, больничные палаты, другие помещения, где должны были находиться раненые.
А начальник госпиталя предложил ей принять участие в восстановлении на месте бывшей часовни храма в честь Святителя Николая. Вскоре Архиепископ Самарский и Сызранский Сергий освятил на территории госпиталя церковь во имя Святителя Николая. И в это же время из женщин-добровольцев была сформирована община «Утешение». В нее вошли Мария Константиновна Аленова, Алевтина Ивановна Марсакова, Клавдия Ивановна Бирюкова, Евгения Семеновна Якутина, Нина Михайловна Матыгина — всего двадцать пять человек.
— Члены общины молились о болящих и оказывали необходимую медицинскую помощь раненым военно-служащим, — рассказывала Евгения Александровна. — Были даже организованы краткосрочные медицинские курсы для желающих вступить в общину.

«Во Христа креститеся…»

В Самаре многие помнят те первые недели и месяцы начала чеченской войны. Военно-транспортные самолеты доставляли в город раненых солдат и офицеров. Военный госпиталь надолго оказался в центре общественной жизни области. Война принесла не только слезы, плач, но и отверзла сердца многих и многих наших сограждан к поступкам милосердия, сострадания и любви.
В качестве благотворительной помощи и пожертвований в госпиталь начали поступать дорогое медицинское оборудование, лекарства, деньги.
Для двадцати пяти сестер милосердия начались особые дни.
— Евгения Александровна, солдат умирает, имя — Александр, помолитесь о нем, — с болью в голосе обратился к ней полковник Молоков.
Но оказалось, что девятнадцатилетний солдат не крещен. Как о таком молиться? Мельникова дозвонилась до Вознесенского собора.
— Выезжаю, — сразу ответил ей в ту пору настоятель храма протоиерей Иоанн Гончаров. — Подготовьте все необходимое к крещению.
…Саша лежал на кровати в полубезсознательном состоянии. Тяжелейшее ранение в брюшную полость, по заключению врачей, не оставляло шансов на жизнь.
Угасающее сознание поддерживала лишь различная аппаратура, от которой к солдату тянулись многочисленные провода. Рядом стояли плачущие мать и отец-офицер, прилетевшие из Владивостока.
Саша пришел в себя, приподнял голову, и священник, поддерживая его, начал читать молитвы. Евгения Александровна, глотая слезы, помогала батюшке.
— Часто дети страдают за грехи родителей, — закончив обряд, обратился отец Иоанн к отцу и матери Саши.
— Окрестите и нас, — неожиданно попросила мама солдата.
В тот же вечер в Вознесенском соборе были крещены родители умирающего солдата.
— А может, вас и обвенчать? — спросил отец Иоанн.
— Батюшка, у них денег нет, — шепнула Мельникова. — Поиздержались в дальней дороге.
— Не нужны мне деньги, — даже рассердился священник.
И вот в пустом храме поздним вечером раздалось торжествующее: «Венчается раб Божий…»
Между тем Саша вышел из критического состояния. От него не отходили врачи. А от икон в госпитальном храме не отходили сестры милосердия и родители солдата. Слезная коленопреклоненная молитва о спасении воина Александра продолжалась каждый день по нескольку часов.
Клирик Иверского монастыря игумен Софроний, часто служивший в госпитальном храме, даже забезпокоился:

— Евгения Александровна, нежелательно так долго с таким дерзновением молиться. Как бы вам не заболеть.
Вскоре она действительно заболела и с гангренозным аппендицитом оказалась на операционном столе. Но к тому времени раб Божий Александр уже пошел на поправку. Через неделю он уже мог вставать и, поддерживаемый мамой, выходил на прогулку. Еще через неделю мать и сын улетели домой, во Владивосток.
На глазах всего госпиталя произошло настоящее чудо!
А из Чечни продолжали поступать раненые.
Привезли солдата без глаз, в безсознательном состоянии. В его руке была зажата записка. Руку разжали, прочитали записку: «Выполните последнюю просьбу умирающего — окрестите рядового…» — и указано имя.
— Евгения Александровна, организуйте крещение, — попросил ее начальник госпиталя. Солдатика опять спасали все вместе — врачи, священник и женщины — молитвенницы. И спасли!
Почти в безнадежном состоянии сюда доставили старшего лейтенанта Виталия Ломакина.
— Меня привезли в ящике, — так позднее говорил офицер.
Как только врачи сообщили Мельниковой, что Ломакин «балансирует между жизнью и смертью», сестры общины встали в храме на колени. Опять были долгие слезные молитвы ко Господу и Пресвятой Богородице. Каждый день читался акафист Святителю Николаю. Священники постоянно служили молебны.
Вскоре врачи отменили принятое ранее решение — отправлять Ломакина в Москву, в госпиталь Бурденко. Кризис миновал, и офицера перевели в отдельную палату, где с ним уже могли неотлучно находиться жена и трое малолетних детей. Но в первые дни заботу о Виталии взяла на себя Евгения Александровна, поскольку жена офицера была растеряна и подавлена всем случившимся. По настроению офицера было видно, что он радовался посещавшему его, по просьбе Мельниковой священнику. Уже после первых утешительных бесед офицер вышел из депрессии, стал интересоваться духовными вопросами.
А потом настал день, когда старший лейтенант решительно потребовал: «Поднимите меня и отведите в храм». Солдаты бережно вели в церковь закованного в металлический корсет едва стоящего на костылях офицера.
В историях со спасением воинов были и особые духовные свидетельства, рассказанные самими умирающими солдатами и офицерами. Находясь в разных палатах, выходя из забытья, они, взволнованные, говорили лечащим врачам об одном и том же видении: как падали в глубочайшую пропасть, испытывая ужас и страдание; как потом появлялся монах, догонял их в полете, хватал за рукав и так же стремительно поднимал наверх. Затем этот монах втаскивал их в некое окно. После этого страдание прекращалось, и они испытывали глубочайшее умиротворение.
Установили время этих мистических видений, и оказалось, что происходили они в тот час, когда в госпитальном храме служились молебны о спасении умирающих солдат. Госпиталь находится на территории бывшего мужского Свято-Никольского монастыря, разрушенного большевиками в двадцатые годы. Так что ясно, какой Монах приходил им на помощь…

От сердца к сердцу

О том, что в госпитале есть храм, больные военнослужащие узнают сразу, как только оказываются здесь на излечении. «У вас можно получить нательный крестик?», «У вас выдают иконочку, которую носят на груди?» — с этих вопросов для многих рядовых и сержантов начинался путь к Богу.
Евгения Александровна знает, что у солдат нет денег, поэтому крестики, иконочки и свечи дает им безплатно. И очень радуется, что вот и еще один солдатик окрестился, еще один воин стал интересоваться Православной верой.
Официально ее рабочий день заканчивается, как и у многих сотрудников госпиталя, в 15.00, но с этого часа и до позднего вечера к ней идут и идут врачи, офицеры, медсестры, служащие. И становится она и миссионером, и богословом, и Православным педагогом, и сестрой-утешительницей…

На снимках: Свято-Никольский храм в Самарском военном госпитале; Евгения Мельникова рассказывает о вере пациентам военного госпиталя; Евгения Мельникова в храме при госпитале.

Олег Бедула

полковник запаса. Фото автора

07.01.2007