Вера, Надежда, Любовь…

Священник Алексий Агеев рассказывает о прошлом и настоящем этого старинного самарского храма.

Удивительно, но об этом замечательном самарском храме даже жители соседних улиц мало что знают. Никто не мог подсказать, где находится храм мучениц Веры, Надежды и Любови и матери их Софии. Крыши соседних домов, обступивших храм, спрятали свет золотых куполов… Скромно, совсем не заметно между сомкнувшими рядами домов стоял красивый красно-белый храм.
Он был построен специально для детей-сирот и под сенью своих сводов более века назад вселял Веру, даровал Надежду и наполнял Любовью самых обездоленных и несчастных. Возможно, от них и научился быть неприметным…
Современная Православная жизнь старинного храма так же тиха и размеренна, но полна интересными событиями, важными для многих горожан делами, кипучей творческой работой с детьми. Уже десятилетие возглавляет приход настоятель храма протоиерей Алексий Агеев. О сегодняшней жизни храма, о прихожанах и о своем духовном пути мы попросили рассказать отца Алексия…

Призвание

— Батюшка, кто привел вас на церковную стезю?
— Мама с папой пришли в храм, когда я уже стал священником… А вот когда мне было лет двенадцать, то стало нас с приятелем почему-то тянуть прийти в храм. Вначале так было боязно заходить, что мы садились на лавочке рядышком, так вот посидим-посидим и идем обратно. Один раз превозмогли свою робость и вошли в большие двери храма, стояли там и стеснялись… А в четырнадцать лет я окрестился. И получилось это совершенно спонтанно… Мы с приятелем пришли в Покровский собор во время водосвятного молебна, всех кропили водичкой, и нам так стало интересно, что мы тоже подошли… А одна бабушка спросила, крещеные ли. Мой друг был крещеный, я не был. Бабушка показала, где можно окреститься, и мы сразу туда пошли. В крестильне уже стояли люди, и батюшка Олег Булыгин начинал читать молитву, мы как-то так встали рядышком с другими людьми, и при этом моим крестным стал… мой друг. Так без взрослых, совершенно самостоятельно, без подготовки, на полной импровизации прошло мое крещение. А вот с первого Причастия меня священник отправил домой, спросил, вычитывал ли я правило… Какое такое правило, я даже понятия не имел.
— Потом стали приходить на службы?
— Системы какой-то у меня не было, просто если тянуло в храм прийти помолиться, то я приходил. Вот так все потихонечку шло и шло. Потом я от кого-то услышал, что в епархию завезли Закон Божий. Я попросил маму, и мы с ней пошли туда вместе и купили. Помню, переплет был черный с золотыми красивыми буквами.
— Как родители отнеслись к вашему самостоятельному решению окреститься?
— Не помню, чтобы этот вопрос обсуждался в семье.
— Сразу после школы созрело желание пойти учиться в семинарию?
— После школы поступил в политехнический вуз, но припоминаю такой случай… В Самарский театр оперы и балета приехала фотовыставка о жизни семинаристов, я ходил, рассматривал экспозицию, и какое-то чувство было, что вот это мое, и было очень досадно, что я не нахожусь среди семинаристов с этих фотографий. Хотя мало знал о такой вот жизни и учебе, никаких явных жизненных предпосылок не было, чтобы пойти учиться на священника, но внутри было восхищение от увиденного на фотографиях. На этой фотовыставке в душе зародилось желание посвятить свою жизнь священству. Для меня это казалось желанием огромной высоты и важности. Как-то на исповеди в Покровском соборе протоиерей Иоанн Филев мне сказал: «Еще чуть-чуть, и в семинаристы пойдешь». Я удивился его словам и надеялся, что так оно и случится.
— Почему вы пошли учиться в политехнический институт?
— Да там родственник преподавал, вот я и поступил. С учебой у меня всегда было плохо, не было желания учиться. Я оканчивал электротехнический факультет политехнического института и по профилю нашел работу на телевидении. Начинал осветителем, потом работал электриком, помощником оператора. Как-то понадобилось кого-то подменить, и поработал оператором… Года через три пришел поступать в семинарию, меня на собеседовании спрашивают, зачем пришел, можно ведь и дома духовные книги читать и обучаться. Я честно ответил, что не столько учиться хочу, сколько служить в храме. Поступил на второй набор вновь открытой Самарской Духовной семинарии. Сначала был зачислен вольнослушающим, в те годы существовал такой вид обучения, и приходил на лекции, когда у меня было свободное от работы время.

Служба в селе Заплавное

— Как ваши коллеги по телевидению отнеслись к известию о том, что вы поступили в семинарию?
— Никто об этом не знал. Хотя я некоторое время после окончания семинарии даже совмещал работу на ТВ и службу дьяконом в храме. Когда не успевал совмещать, то приходилось доплачивать людям, чтобы выполнили мои служебные обязанности на телевидении. Сам же бежал в Покровский собор, где и проходил практику. На день Святого Духа меня рукоположили в дьяконы, а на Ильин день — в священники.
— Где был ваш первый приход?
— На границе с Оренбургской областью, в Борском районе есть село Заплавное, там я служил в храме Казанской иконы Божией Матери. Этот старинный храм можно назвать «кузницей кадров» нашей епархии, многим самарским батюшкам довелось там послужить. У храма большая история, было время, когда его закрывали и разместили в нем зернохранилище. К счастью, местные жители разобрали все иконы по домам, и когда храм вновь открылся, то все иконы были принесены обратно. В этом храме в свое время служил протоиерей Стефан Акашев, он изгонял бесов и был известен по всей России, про него уже в наше время много писали. Могила батюшки на территории храма, и паломники до сих пор приезжают ему поклониться.
— Много людей приходило там на обедню? Не случалось служить в пустом храме?
— Это поначалу было обычное дело. На пару с бабушкой-алтарницей проводили службы. Но служилось там очень хорошо… Люди приходили в храм в основном по праздникам. Полный храм собирался на Пасху, на Рождество, на праздник Святителя Николая и на престольный праздник, в день Казанской иконы Божьей Матери. Еще я ездил служить в соседнее село Виловатое, в храм Архангела Михаила. Потрудился там и в мороз, и в жару.
— В чем же причина, батюшка, почему сельский житель в ту пору не шел в храм?
— Некогда им, многие пьют… Нет умения перенести какие-то невзгоды со смирением, и человек просто заливает беды вином.
— Приходили мужики, просили совета, как им бросить пить?
— За мужиков их жены просят, спрашивают, как молиться, что почитать.
Начала действовать церковь в селе Заплавное, и люди потихонечку потянулись в храм. Организовали из учащихся местной средней школы небольшой церковный хор, возобновили Крестный ход на иордань на Крещение. На Рождество в каждый дом в селе приходили славить Христа, пели тропарь, селяне удивлялись: давно такого не было. Многие и не ждали, а тут мы с церковным хором из молодежи поем, славим. Хорошо! Воспоминания о пятилетней службе в селе Заплавное у меня самые теплые.
— Чему можно и нужно поучиться у наших простых сельских жителей?
— Умению верить в Господа. Несмотря ни на что, в каких бы бедных, порой нищенских, условиях ни жил деревенский житель, несмотря на пьянство, тяжелые сельские работы, неистребима в нем искренняя вера в Бога. Она чиста и трогательна. Никаким вином нельзя заглушить в русском человеке тягу души к Богу. А еще можно поучиться у крестьян спокойной, размеренной жизни… Неспешность — благоприятная почва, которая может породить умиротворение души.

Памяти протоиерея Виталия Калашникова

— Жаль было прощаться с деревенским храмом, с прихожанами?
— Жизнь в деревне все-таки не для меня, я ведь городской житель, и меня уже трудно переделать. На поступление в семинарию меня благословил священник Виталий Калашников, планировалось, что после учебы я буду вторым священником в Софийском храме. Как-то по духу сошлись мы с батюшкой, и он ждал меня себе в помощники. Работы у него было много — и в храме, и еще отец Виталий отвечал в епархии за связь с медицинскими учреждениями, был благочинным.
— Каким запомнился вам самарский благочинный — отец Виталий?
— Всегда меня впечатляло, как он говорил…
— Имеете в виду проповеди?
— И проповеди, и его выступления по телевидению, и доклады в епархии, и просто беседы с людьми. Он всегда говорил от сердца, очень искренне, это редкий случай, потому что люди часто себя притормаживают, не тратятся на полную катушку… Помню, на Прощеное Воскресенье отец Виталий не просто так формально просил прощения у прихожан, он плакал, по щекам катились слезы.
Батюшка был полон искренности, его не связывали какие-то выдуманные рамки, как Господь положит ему на сердце, так он и поступал. Даже на сугубо официальных мероприятиях было видно, что отец Виталий читает не просто отчет, а переживает за дело. И всегда его отчеты были похожи скорее на пламенную проповедь.

— Долгие годы шло противостояние местных жителей работе храма, на приход не раз подавали в суд. Подрывали эти тяжбы здоровье отца Виталия?
— Как может не измотать доброго, спокойного человека это безконечное состояние войны? У нас были огромные тома различных бумаг, справок, записей, с которыми батюшка вместе с прихожанами ходил по инстанциям, в суды. Суд подразумевает собой осуждение, и, переступая его порог, уже внутренне невольно напрягаешься, и в этом был вынужден участвовать протоиерей Виталий Калашников. На территории храма в советское время был музей, один из работников этого музея живет в соседнем доме, и каждый раз он находил основания пожаловаться на приход. Только последние пару лет прекратились хождения по судам, и нам удалось заключить пусть слабенький, но мир.
— Принципы отца Виталия Калашникова сейчас живы в храме?
— Они живы в прихожанах, которые помнят и любят батюшку, они живы в делах храма, вот сейчас идет Великий пост, и службы утром и вечером неукоснительно проходят полные, ничего не пропускается и нет никаких сокращений. Так всегда было при отце Виталии, который имел ревностное отношение к службе. Мы ведем большую работу с детьми, у нас есть воскресная школа, просветительский детский центр. В нем филиал школы искусства, кружки декоративно-прикладного искусства, работает логопед, есть занятия по английскому языку.

Фильмы о самарских святых

— Наш приход также занимается просветительской деятельностью. Совместно с Самарской студией кинохроники начали работу над созданием цикла фильмов «Святые земли Самарской». Первый фильм снят о Святителе Алексии, Митрополите Московском и всея Руси чудотворце. Вторая лента рассказывает о священномученике Владимире, Митрополите Киевском, третью картину сняли про жизнь священномученика Вениамина, Митрополита Петроградского. Все эти святые своей жизнью, своими подвигами связаны с нашей Самарской епархией. Три фильма уже сняты, и их выпустили на дисках в красивом подарочном оформлении, в коробочке диска вложена икона святого, о котором идет речь в фильме. Но на дальнейшие картины пока нет средств.
— При этой работе вам приходилось встречаться с бывшими коллегами по телевидению?
— Да, связь с телевизионным цехом не терялась никогда. И когда мои бывшие коллеги, автор сценария Александр Безуглов и режиссер Константин Мокеев, начали работать над этим проектом, то предложили мне быть консультантом на всех фильмах. Кстати, еще одним консультантом была дочка протоиерея Виталия, Анна Калашникова.
— А как вообще сложилась судьба многодетной батюшкиной семьи?
— Старшая дочка Анна работает в нашем храме помощником настоятеля по административным вопросам, Николай и Ксения учатся в институтах, младшая Елизавета, Екатерина, Мария учатся в школе, сама же матушка Ольга трудится в храме казначеем. Так что все при храме, все при деле.
— А что за случай был в вашем храме, когда проявился на стене храма образ Святителя Николая?
— Отец Виталий венчал одну молодую пару, и всю праздничную церемонию снимал фотограф, потом на снимках был четко виден образ какого-то святого. Просто на стене, если смотреть, не было ничего видно, но на фотокарточках ясно различался силуэт. Изначально наш храм назывался Николо-Софийским и был освящен в честь Николая Чудотворца и святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии. В какой-то момент упоминание в названии о первом святом куда-то ушло и осталось только в честь мучениц. Но вот, видно, так Святитель Николай напомнил о себе… Хотя есть иное предположение: на снимках силуэт был с чашей в руке, а так изображается на иконах Иоанн Кронштадтский. Доподлинно известен факт, что в храм детского Мариинского приюта, которым раньше был наш храм, приезжал батюшка Иоанн Кронштадский во время посещения им Самары. Есть описание, как он встречался с детьми, благословлял их…
Потом фотографировали еще раз, и образ опять проявлялся на снимках, но со временем он пропал.

Единственная в мире икона

— Сейчас в нашем храме есть уникальная икона современного письма. Она написана по обету, заказывали ее в Ярославле у иконописцев и писали под руководством человека, которому явился образ этой иконы.
Получилось так, что очень серьезно был болен один человек, ситуация была тяжелой, молились и он, и родные Матроне Московской и послали телеграмму в Санкт-Петербург с просьбой прочитать акафист у мощей блаженной Ксении Петербургской. После того как отправили телеграмму, произошел переломный момент в болезни, даже сами врачи признали чудесное исцеление больного.

Перед глазами этого человека в это время предстал образ иконы. Двое молящихся — c одной стороны, святая Матрона Московская, с другой — Ксения Петербургская, и в самом центре иконы Образ Спасителя. После выздоровления этот человек пришел в храм и все рассказал, мы помогли найти консультантов, чтобы икона была писана по всем Православным канонам. Потом исцеленный принес ее в дар нашему храму. Прихожане очень любят эту святыню, обращаются к ней с молитвой, cудя по количеству колечек, которых уже около десятка принесли в знак благодарности, их просьбы были услышаны Господом. Одна пара все молилась о рождении младенца, недавно принесли колечко… Очень радостно за них.
— Такое написание иконы единственное?
— Я думаю, что да. Сейчас в храме силами владимирских мастеров идут реставрационные работы, весь современный слой убираем и оставляем только фрески, которые были писаны столетие назад, на основе этих росписей и будут создаваться основные росписи.
— Вы хотите вернуться к первоначальному облику храма?
— Совсем уж к первоначальному не получится, но передать дух храма, дух того времени постараемся. Церковь святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии была построена в 1898 году для девочек-сирот, чьи отцы погибли в Русско-турецкой войне. Сначала был открыт приют, который в память усопшей Императрицы-матери Марии Федоровны получил название Мариинский, потом построен домовой храм. Детей на службу сначала водили в Покровский собор, это было сложно и далеко, поэтому именно для детишек благодетельницей вдовой коллежского асессора Надеждой Илларионовной Шехларевой был построен наш храм. Уникальность храма состоит в том, что он строился конкретно для детей.

Службы с сурдопереводом

— Как пришла идея проводить службы с сурдопереводом для глухих и слабослышащих?
— Года два назад наш дьякон Владимир Харитонов приходил в ДК «Шар», в котором располагается региональное отделение Всероссийского общества глухих и слабослышащих, для помощи в духовном окормлении этих людей. Беседы и разговоры привели к тому, что мы позвали их приходить помолиться непосредственно к нам в храм, и специально для таких служб приняли на работу сурдопереводчика.
— Неужели движениями рук можно передать слова молитвы?
— Сурдопереводчик объясняет смысл происходящего и дает определенные комментарии, которые не дают глухоте этих людей стать препятствием к познанию законов Божьих. Наряду со всеми прихожанами глухие так же стоят и молятся, и уже нет различия, кто слышит, кто нет, есть общая молитва к Господу.
— Я читала жития святых мучениц Веры, Надежды, Любови и их матери Софии свои детям, и они с ужасом в глазах спросили: «Мамочка, а ты бы нас вытащила из кипящего котла?» Я не нашлась, что ответить…
— В те же времена, когда отдали свою жизнь за Христа Вера, Надежда и Любовь, был еще и такой случай. Одна женщина узнала, что неподалеку от ее местности власти мучают Христиан, и она собрала всех своих детей, быстро побежала на верную смерть… Умереть за веру, за Христа вместе со всеми своими чадами было для нее наивысшей наградой Небес. Вот есть возможность совершить чудесный, быстрый переход к Богу, пострадать за Него, и эта женщина спешила и боялась такой шанс потерять. Умереть во имя любви к Богу — великий подвиг! Этот священный порыв не только в детской голове трудно уложить, но и во взрослой… Детям же следует ответить, что такая сильная вера была у людей, что такие великие страдания могли потерпеть ради нашего Небесного Отца. Мы же, современные люди, даже в малом не хотим себя ограничить, и на этом воспитываем своих детей. От этого на подвиг святой Софии они смотрят с ужасом в глазах, а не с восхищением, как надо бы. Святитель Игнатий Брянчанинов писал, что не нужно нам сравниваться в подвигах, в посте и молитве с первыми Христианами. Мы совершенно другие, мы можем только хоть немного стремиться приблизиться к ним своими делами.

Ольга Круглова

Фото автора

15.04.2011