Глубинка в начале осени

Молитвенная поездка в Тверскую область.

31 августа - последний день лета - память святых мучеников Флора и Лавра - покровителей домашних животных. Со старинным образом этих святых отправляемся в село Залазино Лихославльского района Тверской области. У дороги напротив деревни Петрушкино посещаем святой источник. Поток людей сюда не прекращается ни на минуту. Наверное, нет района в центральной России, где не было бы одного или нескольких источников. В карельском селе Залазино кроме Скорбященского храма была еще и часовня святых мучеников.

Весь в ожидании увидеть огромный купол этого храма, недавно покрытый железом, как мне доложили помощники, я представлял, как он восхитительно сияет со всех сторон, видимый в соседних деревнях. Однако, подъехав, я не увидел никакой крыши. Огорчился, было, но потом, когда увидел, что всё левое крыло главного придела отремонтировано, обрадовался еще больше. Самые аварийные участки храма - правый и левый его пролеты (крылья) - были отремонтированы в этом году. Тем самым было предотвращено крушение купола. Таким образом, храм, еще 30 лет назад приговоренный к гибели как не подлежащий восстановлению, был спасен.

На молебне хотел было включить благодарственные прошения на сугубой ектенье, но потом решил отложить, так как до холодов в сентябре запланировано еще установить иконостас в главном приделе, а в октябре настелить там пол. Иконостас примерно в 25-й раз за прошедшие 30 лет будет благотворительно изготавливать раб Божий Владимир из Ивановской области, мое духовное чадо.

После молебна намеревался окроплять святой водой домашний скот прихожан, но оказалось, что домашних животных нет ни у кого. Есть корова у старосты, но она сейчас в поле. Спрашиваю казначея: «А у вас есть домашние животные?» Она в ответ: «Батюшка, даже кошки нет». Я: «Ну как же Вы, карелка, сельская жительница, и без кошки!» Позднее в другой деревне я все-таки окропил двух бычков (их звали Зорик и Борик).

У старосты большая беда - два ее сына в страшном запое. Одного из них, грустно бредущего по дороге из магазина, с фингалами под глазами, я видел. О, страшная беда Русской земли - проклятое пьянство! Сердце защемило. Все дни пребывания в глубинке я постоянно молился о них.

На следующий день поехали в большое село Микшино - малую родину известного подвижника ХХ века игумена Никона (Воробьева). Он был духовником просветителя нашего времени - профессора богословия Московской Духовной Академии Алексея Ильича Осипова. В большом Троицком храме села без перемен - те же кучи мусора, горы раскуроченных балок, похабные надписи на стенах, бутылки из-под спиртного, пачки из-под сигарет и прочее. Как могут люди надеяться на лучшую долю, когда дом Божий находится в таком ужасном состоянии?! Боже! Как найти путь к сердцам людей, как применить накопленный большой объем знаний, как сделать его востребованным и желанным?!

На расчищенной площадке в правом приделе совершил молебен на начало учебного года. Несмотря на три объявления, которые накануне повесила староста, никого из местных не было - только староста с сыном. По словам старосты, даже если объявление повесить за две недели, то все равно никого не бывает. Говорю ей в шутку: «Еленушка, вы за прошедший месяц не позолотили купол и даже не повесили колокола». Она смущенно разводит руками.

Игумен Кирилл (Сахаров) на линейке 1 сентября в школе с. Микшино.

После молебна поспешили в местную школу на линейку по случаю начала нового учебного года. Недавно отремонтированный спортзал школы был полон детей, учителей и родителей. Несколько раз мысленно я изменял формат своего участия в этом мероприятии. В результате, как представляется, получилось оптимально - молебен в храме, а мое небольшое выступление в школе - в самом конце мероприятия. В течение многих лет община нашего храма опекала одну из лучших в Москве школу № 19 им. В.Г. Белинского около Третьяковской галереи. Однако со смертью директора школы наше попечение оборвалось. Я переживал по этому поводу, ощущал некий комплекс неполноценности - ну какая московская церковная община может быть без кураторства над школой? И вот через несколько лет вновь замаячила перспектива обрести школу - пусть даже сельскую в глубинке, кстати, лучшую в районе. Одно время эта школа была в упадке - количество учеников было чуть меньше 30-ти. Сейчас их 85 - невероятно! Правда, значительное число их приезжает из окрестных деревень (директор приезжает из райцентра). Перед школой бюст Валерия Чкалова. Интересно, какая связь между этим знаменитым летчиком-испытателем и селом Микшино? Прошу помощника спросить об этом у учеников. Ответ помощника обезкуражил: «Батюшка, они вообще не знают, кто это такой…» После посещения школы по приглашению главы сельского округа пили чай в здании администрации. Я по обыкновению мысленно прикинул - где-то в ноябре в следующий приезд предложу освятить школу. К моему удивлению, в процессе общения с главой администрации все неожиданно решилось по максимуму: школу освящать завтра, здание администрации с примыкающими к нему детсадом и медпунктом - послезавтра, а потом и местный клуб с библиотекой. У меня аж дух захватило от такого поворота. Подумал еще: поистине под лежачий камень вода не течет. Делающему первый шаг Господь идет навстречу, многократно усиливая его возможности Своею благодатью. Ходя по классам с кропилом, я спрашивал учителей и учеников, можно ли их покропить святой водой? Никто не был против, кроме одной учительницы.

Очень много интересного узнали о жизни села и сельского округа в целом. 34 направления деятельности у главы сельского округа (их часто укрупняют: очередная реформа - «оптимизация» - намечена на начало будущего года; вакханалия безконечных укрупнений продолжается - ужо мы доиграемся, доукрупняемся, дойдя до ручки).

Когда-то в администрации работало 5 человек - сейчас все нагрузки несет только одна глава поселения. Интересен был рассказ о буднях администрации. В этом году напротив храма было завершено благоустройство братской могилы (сначала в ней было выявлено три захоронения, сейчас уже тридцать два). Работа обошлась почти в 500 тыс. рублей. Совет ветеранов, молодежный совет, школьный военно-патриотический отряд работают под кураторством главы сельского округа. До конца месяца было обещано прокосить всю траву вокруг храма и убраться внутри - с привлечением школьников.

В селе сохранилось несколько купеческих особняков. Работают несколько индивидуальных предпринимателей. Видны были их огромные особняки. Один предприниматель занимается изготовлением… чучел. Одно время в Микшино, как и в другие карельские села, активно приезжали финны - собирали этнографический материал о жизни родственного этноса. Если храм можно назвать сердцем населенного пункта, то здание администрации - его мозговым центром. Здесь планируются все мероприятия - посвященные дню села, разным юбилеям и праздникам. Организуются народные гуляния.

В алтаре Троицкой церкви села Первитино.

Кроме главы администрации в чаепитии приняли участие директор школы и два спортивных лидера района - оба они депутаты. Один из них - руководитель областного центра по единоборству, дагестанец по отцу, русский по матери. Он был особенно активен в разговоре, предлагал конкретные меры по спасению сельских храмов в районе. Наметили с главой администрации меры по благоустройству храма, его консервации, прокашивание бурьяна вокруг и т.д. Обедать пригласила вдова сотрудника администрации - ее умершему мужу в этот день исполнилось 40 дней. Я расспросил об умершем - был ли он крещен, верующий ли, был ли на исповеди и на причастии? В итоге решил ограничиться краткой молитвой преподобному Паисию Великому, «иже имать благодать ходатайствовать об умерших без покаяния». Когда мы уходили, хозяйка попросила в следующий раз освятить ей дом. Вот так происходит дело духовного возрождения деревни - одно мероприятие «детонирует» - вызывает серию последующих, происходит цепная реакция.

В библиотеке обратили внимание, как причудливо сплетаются разные жанры, например, «уголок старинного быта» соседствует с разделом «любовные романы». Пока готовили чай, просмотрел книгу «Тверской край с древнейших времен». Особое внимание обратил на главу, посвященную Великой Отечественной войне. Когда я прочитал о том, что немецкие захватчики вытворяли за два месяца оккупации половины Тверской области, стало не по себе.

Был еще ряд служб, некоторые проходили в экстремальных условиях. Так во время утрени, которую мы совершали в Троицком храме села Первитино, пошел дождь. Алтарь стало заливать через пять дыр в его крыше (две из них были значительными). Спрашиваю у пришедших на службу местных старушек: «А где же народ? Почему в храме почти никого нет?» - «Молодежь уехала. Народ спивается. Многие болеют». - «А вот мы видели несколько тракторов у домов». - «Это (называют одну из северокавказских народностей) - их здесь все больше».

После вечерни у Поклонного креста деревни Прудово пришедшая на молитву женщина предлагает нам кабачки. Помощники активно отказываются - все, мол, у нас есть. Говорю им: «Вы ничего не понимаете - обязательно берите всё, что предлагают. В конце концов, главное не это - важен контакт, еще одна точка соприкосновения. Для успеха миссионерского дела нам нужно использовать все возможности для общения».

Игумен Кирилл (Сахаров) с помощниками и местными жителями совершают вечернюю молитву у Поклонного креста в деревне Прудово.

Случались маленькие неожиданные радости. В деревне Долганово обратили внимание на целую плантацию сливовых деревьев. Неоднократно первоначальная программа поездки существенно корректировалась по ходу - мы старались выбрать самый оптимальный вариант. Утром на Литургии в Первитино, как и накануне, из-за сквозняков не горела ни одна лампада. В алтаре почти ничего не видно - ощущение катакомб. На проповеди призвал каждую минуту в храме проводить максимально духовно плодотворно, избегать разговоров. Цитировал дневник одного своего знакомца - несколько лет он находился в заключении, где уверовал в Бога. Вот некоторые выдержки из этого дневника:

- Я много потерял в жизни, но разве сравнимы мои потери с тем, что приобрел я в этих испытаниях - с верой; Каждый свой день на земле нужно прожить так, будто завтра нам предстоит явиться на Суд Божий; Не так страшно, когда человек слеп глазами, горе тому, кто слеп сердцем; Не правда в силе, а сила в правде; Если слепой, споткнувшись о камень, упадет, то всегда ругают камень, хотя виною его слепота; Когда человек теряет, то узнаёт силу пристрастия; Лучше зажечь свечу в темноте, чем проклинать эту темноту; Так несчастен гордый: его может «оскорбить» даже младенец; Рассказывать людям, что выше их понятия, значит подвергать посмеянию самое священное; Господь попускает иногда усердным к Нему людям впадать в ужасные пороки, чтобы они не впали в высокоумие.

Обед нам устроили в соседнем селе Вышково в доме матери главы администрации. Особенно понравились грибной суп, картошка с грибами и аджика из домашних заготовок, груши из сада. За столом огорчил рассказ о том, как вырубили почти все леса в округе. Засеянное в качестве компенсации не культивировалось и не обихаживалось, превратилось в бурелом. Все чаще в округе стали появляться медведи. Нам, городским жителям, в деревне нужно вести себя осмотрительно, чтобы не попасть впросак. Помню, в детстве в деревне на малой родине отца в Воронежской области я намотал на руку цепь, на которую был привязан бычок, и повел его с выгона в сарай. Вначале он смирно себя вел, потом вдруг как рванул и пустился вскачь. Меня, свалившегося с ног, потянул по лугу. Хорошо, что цепь размоталась при этом - страшно было представить, что было бы, если бы цепь не размоталась… Или тыкать палкой в копыто лошади, или быка дразнить. Даже кот может так царапнуть, что мало не покажется.

В этот же день освящал дом у своих духовных чад еще в одной деревне. Дом построен из пеноблока. Окончательно до кондиции он еще не доведен. Стоит он на месте деревянного дома на самой окраине деревни. Этот дом в начале наших приездов в этот регион приобрели тоже мои духовные чада. Только обустроили его, завезли вещи (вместе с документами), как грянула беда - дом сгорел дотла. До сих пор неизвестно, каким образом это произошло. Наиболее вероятный вариант - поджог - осознанный или неосознанный. Молодая семья, уехав из Москвы, с удовольствием проводит время на лоне природы, воспитывают двух детей, опасаясь тлетворного влияния городской среды, намереваются перевести старшую дочь на домашнее обучение. Закончив освящение, вышел прогуляться. Через несколько минут возвращаюсь и застигаю хозяйку с сигаретой в руке. У нее невольно вырвалось: «А я думала, что Вы уже вернулись в дом». Вспомнил, как на приходе, стоило мне только уехать, как сразу, по словам сотрудников, спадало напряжение и наступало расслабление. Проводив меня, все сразу ринулись на кухню. Мне надо было еще что-то взять, я вернулся и застал оставшихся «на месте преступления». У первого помощника старосты (она сейчас инокиня в монастыре) растерянность и стопор. Разведя руками, она пробормотала: «Батюшка, так нельзя! Вас не должно было быть - Вы же уехали!» Мне рассказывали, что направляясь на кухню, она вслух рассуждала: «Ну что же - батюшка уехал, нагрузка у нас большая - пойду-ка я еще подкреплюсь». Только вошла во вкус, как неожиданно на кухню входит настоятель - вот незадача…

В конце трапезы предлагаю собравшимся сказать поздравительное слово в адрес хозяев. При этом добавляю: «Так как никто не является членом общины, то говорить можно по желанию». Выступил один человек, а потом общение перешло в свободный режим. Прощаясь, я сказал: «Есть разница между общинной трапезой и обычной: на последней сразу наступает хаос и начинаются междусобойчики. На общинной трапезе больше цельности, организованности и, как следствие, плодотворности проведенного времени».

Иду к храму поздно вечером. Как всегда, останавливаюсь у быстротечного ручья - слушаю музыку вечности. Стою как завороженный - разве не чудо Божие, что столько столетий она звучит? Дома, неподалеку от церкви дачница-москвичка приглашает зайти на свой участок, подводит к большому кусту красной смородины: «Вот специально оставили последний куст к Вашему приезду». Я весьма тронут. В благоустроенной части храма, куда можно подняться только по лестнице, таинственно мерцают лампады. Рассказывают об обильных мироточениях из трех икон. У живущего напротив храма мужчины недавно умер брат (перед этим погибли оба сына). Нет ли здесь возмездия за серию смертей от паленой водки, которой торговала эта семья 24 часа в сутки в течение долгого времени.

В деревне Ананкино во время великой вечерни в субботу в часовне святого Великомученика Георгия Победоносца полил сильнейший дождь. Защемило сердце: а как перенесут этот ливень два Троицких храма в округе - в селах Первитино и Микшино? Не станет ли этот ливень причиной непоправимой беды?

На утрене в Микшино опять никого - только староста с сыном. Когда мы подъехали к храму, из него выходила группа молодежи - наверняка они были на линейке 1 сентября, слышали мое выступление, были окроплены святой водой. Что они делали в храме? Наверняка, не Богу молились… Поразительно, что за многие годы осквернения храма никто не догадался повесить на его двери замок.

Первый час читали у Поклонного креста в деревне Волхово. Во дворе по соседству шла какая-то возня. Присмотревшись, понял, что там все дружно пытаются запихнуть в фургон корову. Та всячески упирается. Интересно, как реагировать священнику, если к нему обратятся за помощью, о чем ему молиться? Я так помолился: «Господи, если Тебе угодно, чтобы усилия этих людей увенчались успехом и корова оказалась бы в фургоне, то помоги им. Да будет воля Твоя!» К моему удивлению так сразу и случилось.

За шесть дней пребывания в Тверской области мы посетили более двадцати деревень. Некоторые деревни труднодоступны (Поповка) или практически недоступны (Кузьмиха и Воскресенское). Просыпаешься утром - на тебя накатывает смущение: опять на многие часы с раннего утра и до позднего вечера по холодным храмам, где почти нет людей. Какие ждут неожиданности? Многократно убеждался, что с Божией помощью все трудности преодолевались, в конце каждого такого дня ощущалась полнота жизни. А как приятно мокрому и прозябшему входить в теплый дом и вкушать вкусный ужин с молодой картошкой и блинчиками с яблочным вареньем!

На обратном пути в Москву делаем остановки у Поклонных крестов, у каждого из которых вычитываем богослужебный час (Заболотье, Поповка, пос. Приозерный). В деревне Бронино часовня святого Власия в удручающем положении: того и гляди, что проломится пол, рухнет крыша и завалится печь. На молитве никого не было - копают картошку. Посетили местный музей - бывший деревенский клуб. В музее собрано множество предметов советского времени: портреты вождей, флаги, транспаранты, вымпелы и прочее. Здесь же различные инструменты (пилы, топоры), замки, сумки, радиолы, гармошки, гитары, балалайки, посуда, часы, чайники, веретена (многое из этого располагается и с внешней стороны музея). К музею примыкает «Дом бронинских ворон». Ворон, ворона, грач - символ деревни Бронино. Карельское название деревня получила 400 лет назад. По местной легенде, первых переселенцев карел на этом месте встретила стая птиц. Карелы посчитали это хорошим знаком и основали свою деревню. В верованиях древних карел ворон - птица священная, олицетворяет приход весны и начало новой жизни, а также считали ворона оберегом души и своего рода. В «Доме Бронинских ворон» собраны рукотворные вороны. Экспонаты и сувениры сделаны вручную: сшиты, связаны, вышиты бисером и нитками, выжжены на дереве, нарисованы, сплетены из лозы и слеплены из глины. Здесь же сувенирная лавка, где можно приобрести пояса, туески и прочее. Висит плакат: «К кому ворон прилетает, тому добра желает». В саду располагаются баня и бар со странным названием «Старье». За садом - пруд для противопожарных целей. Сильны языческие мотивы: два больших идола во дворе, изображение ведьмы на стене бани, обезьяна с рогами в баре (чайной), на берегу пруда дерево, ходя вокруг которого якобы «подпитываются энергией». Сказал о своем смущении в связи со всем этим нашему экскурсоводу. Он в ответ: «А меня ничего из этого не смущает, отношусь спокойно». Неожиданно: в советские праздники из музея выходят до тридцати человек демонстрантов с советской символикой. Пройдя таким «крестным ходом» по деревне, они потом жарят шашлыки или варят плов. Высокий шест с указателями указывает километраж: до Москвы 250 км, до Токио 7100 км. В баре большой стенд с заголовком «Пьянству бой!» Запомнилось рифмованное изречение: «Известно, что пьянство - бедствие, еще страшнее его последствия». Попечитель музея - москвич, военный в отставке.

Обедницу в руинированном храме села Серговское прочитать не удалось, так как водитель (наша прихожанка) неожиданно заехала в райцентре в два магазина за продуктами. На мое робкое предложение сделать это в другом месте после обедницы, ответ был безапелляционным: «Нет». Пришлось давать отбой в Серговском (там в храме собралось 15 человек). К тому же она молча повернула к источнику в деревне Петрушкино. Если она была бы духовным чадом и членом общины, я бы возразил, но тут сказал: «Надо испрашивать благословение, а так как Вы - «свободная птица», то я без претензий». Реакция с ее стороны меня обезкуражила: «А если бы Вы не благословили? Тогда бы мы остались без воды».

Казалось бы, после такой нагрузки в поездке нужно будет несколько дней приходить в себя. Оказалось, что достаточно принять горячую ванну и чуть пораньше лечь, и на следующее утро к началу службы в 6.30 ты уже как свежий огурчик. Слава Богу за все!

Игумен Кирилл (Сахаров), настоятель храма Святителя Николая на Берсеневке, г. Москва.