​Красное афонское вино

Отошла ко Господу наша читательница, «несовершеннолетняя труженица тыла» Мария Котлова. А в редакции ее так и не дождался подарок на Рождество.

Чтобы стать другом «Благовесту», не обязательно писать нам статьи. Не обязательно даже лично с нами уж очень близко знакомиться. Достаточно просто любить газету и молиться о редакции. И таких друзей у нас все еще много. Правда, стало на одного меньше в эти святые дни. 7 января, в самый праздник Рождества Христова отошла ко Господу 88-летняя пенсионерка, «несовершеннолетняя труженица тыла», работница завода «Прогресс» с 40-летним стажем Мария Федоровна Котлова. У нее было очень щедрое, горячее сердце. И как-то вот так случилось, что в ее русском сердце нашлось место и для нашей редакции, и лично для меня. Я для этого, собственно, ничего и не сделал особенного. Просто писал статьи, общался с читателями. И далеко не сразу, и скорее даже нехотя, выделил из числа нашей «группы поддержки» немолодую женщину из Юнгородка (душа у нее была юной, вот и жила всю жизнь она на окраине Самары, и не где-нибудь, а именно в Юнгородке). Потом уже как-то и познакомились, на Православной выставке она к нашему стенду подошла и всех нас расцеловала. Потом нам в редакцию передала испеченный ею пирог. Потом стала посылать нам с пенсий небольшую, скорее символическую помощь. Тогда мы уже ее несколько заметили, стали общаться пока что по телефону. А потом она сообщила, что «шарлотку» для редакции испекла, а как передать, не знает. Что-то уже ей трудно ехать в такую даль. Евгений, водитель редакционный, к ней съездил, привез от нее гостинец. А еще получил от нее конфеток, с просьбой помолиться о ее покойном сыне Георгии. Когда ей полегчало, она стала к нам сама иногда наведываться. Не всегда с нашим рабочим графиком это было для нас удобно, но — привечали, такому душевно щедрому человеку нельзя было во внимании отказать. Да ведь и не злоупотребляла она уж очень-то, берегла наше время. И даже звонила не так часто, как, может быть, ей, одинокой все-таки, и хотелось. Но я чувствовал ее молитву. Горячую, простую, не «надуманную», а идущую от сердца. И пока она молилась за нас, пока ждала каждого нового выпуска любимой газеты, мне как-то было спокойнее. Раз она с нами, раз она ждет «Благовест», ничего плохого ни со мной, ни с газетой, конечно же, не случится. Не станет же Милостивый Господь из-за наших каких-то там передряг такую светлую женщину огорчать!

Теперь вот даже и не знаю… Надо привыкать жить без ее участия.

Как-то не так уж и давно она вновь пришла к нам в редакцию, что-то стала за чаем про себя рассказывать (опять наведалась в гости она не с пустыми руками), и я вдруг наконец-то понял — а ведь как долго не мог сообразить! — тут же есть тема... Попросил Ольгу Ивановну Ларькину, тоже в свое время немало потрудившуюся на заводе «Прогресс» журналистом, записать рассказ нашей гостьи на диктофон. Получилась яркая публикация. Статья называлась так: «Война нас не считала за детей…» А я… я только и смог, что сфотографировать на выставке Марию Федоровну опять же около нашего стенда. Но снимок этот может рассказать так много! Не случайно Мария Федоровна на этом снимке оказалась запечатлена на фоне газеты «Благовест».

Прошлым летом мы неожиданно встретились с ней в Петропавловском храме. Раньше она была его прихожанкой. Потом стала, как и многие пожилые люди, ходить туда, куда ближе. Но Петропавловка оставалась ее любимым храмом, можно сказать, первой любовью ее сердца. И при любой возможности она старалась ехать туда. А тут ей с завода «Прогресс» прислали машину! Ну, она вместо магазинов и больниц попросила отвезти ее в Петропавловку! Будний день был, и оба мы и удивились, и обрадовались встрече. Оказалось, последней встрече нашей на этой земле. Вскоре ее постигла беда. Упала, сломала бедро. Врачи говорили — уже не встанет! Плохо они, однако же, знали нашу Марию Федоровну!

В редакцию пришла незнакомая женщина. Объяснила, что пришла от Марии Федоровны из больницы. Это была вдова ее умершего сына, Наталья Дмитриевна. Приехала из Москвы ухаживать за свекровью. Пришло мое время помогать ей — не столько деньгами, сколько молитвой. Ну а денежку, что я тогда передал больной через ее сноху, Мария Федоровна так и не потратила. Стала хранить «на память» о любимой редакции. Такая уж она была. Всем помогала, а получать помощь от других как-то не очень умела. Мы перезванивались сначала с ее снохой, справлялись у нее о здоровье нашей читательницы. А потом и вновь с ней самой — это когда она вернулась домой, начала потихоньку ходить и даже доходила до магазина. Сноху вскоре отпустила обратно в Москву, к внуку. Со всем сама уже начала справляться. Мы в редакции с облегчением вздохнули. Мария Федоровна вновь в строю! И уже совсем скоро опять съездил Евгений в Юнгородок за ее вкуснейшим тортом. На душе как-то отлегло тогда. «Дети тыла» тоже ведь не сдаются…

Недавно она позвонила в редакцию, и я почему-то не сразу узнал ее по голосу. То ли давно не разговаривали, то ли что-то в ней изменилось. Хотя — на словах бодрилась. Только призналась, что из-за сильного давления врач посоветовал ей как лекарство — не подумайте чего! — принимать кагор по рюмке в день. Лишь чтобы давление стабилизировать и пищеварению помочь. Помните, как Апостол Павел писал Тимофею? «Впредь пей не одну воду, но употребляй немного вина, ради желудка твоего и частых твоих недугов» (1 Тим. 5, 23). Но кагор должен быть настоящим, качественным. Попросила она меня этот нужный ей кагор разыскать. Я пообещал дождаться выставки-ярмарки и там купить для Марии Федоровны бутылку настоящего кагора. И уже знал, какое именно для нее вино приобрету. Со Святой Афонской Горы! Что в плоских таких, красивых бутылочках!..

Так вот и сделал. Хотя вино это оказалось вдруг подороже, чем я рассчитывал, но все же купил ей бутылку афонского вина. И вскоре Ольга Ивановна по телефону сообщила об этом Марии Федоровне. Но вместо ожидаемой просьбы поскорее привезти ей «лекарство» ответ был несколько неожиданным. Лично мне не очень даже понятным. Она ответила, что какой-то ее знакомый еще по заводу «Прогресс» на днях заедет к нам в редакцию за этим вином. И даже отдаст деньги. Мне деньги брать совсем не хотелось, но говорил с ней не я, и потому смолчалось. Стал ждать, когда заберут вино. Уже прошла неделя, потом другая, как закончилась выставка. А вино все стояло на полке в редакции. И никто за ним не ехал. Потом праздники — Новый год, Рождество.

И вот 11 января, на Святки мы вновь собрались в редакции, чтобы и поработать, и хотя бы чуточку отметить величайший праздник пришествия в мир Христа Спасителя. Прихожу на работу и вижу: бутылка афонского вина все так же стоит на полке. Ждет посыльного от Марии Федоровны («Уж лучше бы сами ей давно уже отвезли», — подумал я с какой-то почти что тревогой). Позвонил Ольге Ларькиной, попросил деликатно напомнить Марии Федоровне о нашем подарке к Рождеству. А она… она сообщила, что вино забирать больше некому.

7 января, на Рождество Христово, в 7 часов утра Мария Федоровна Котлова во сне отошла ко Господу. Ольге Ларькиной сообщила эту печальную новость все та же невестка Наталья Дмитриевна, жена сына Марии Котловой. Почему-то не до меня, а до Ольги Ивановны она первой дозвонилась. Уйти в Вечность на Рождество Христово! Наверное, это и есть очень большая награда от Господа за всю ее трудовую, честную жизнь. Слезы лить на Святки как-то ведь не положено. Помянем ее светлой грустью! Как жила светло, так и умерла на Святки.

В редакции мы скромно отпраздновали Рождество Христово. Но все равно звучали праздничные тосты. Было и чем разговеться. Как умеют готовить женщины у нас в «Благовесте», это ни в сказке сказать, ни пером описать (хотя писать-то мы умеем). И итоги года немножечко подводились за праздничным столом. Трудным был для нас ушедший год… А на столе стояла та самая плоская, красивая бутылка виноградного вина со Святой Горы Афон. Подарок нам к празднику от Марии Федоровны. Вот ведь как любила она нашу редакцию! Даже и с того света с подарком к нам не замедлила… Оставила нам к празднику бутылку крепкого, сладкого красного афонского вина... За нее все выпили, помянули. Даже и те из нас, кто не пьет совсем ничего такого. Им я просто-напросто капнул красную каплю вина в рюмку с водой. А сам пригубил полный до краев фужер. Как же в память о ней не выпить полную чашу? Но как-то вдруг стало мне и сладко, и вместе с тем несколько горько от этого сладкого вина. Друзей становится меньше, и все зябче, все холоднее делается вокруг… Хотя нам и говорят то и дело о потеплении климата, на духовную жизнь это почему-то не распространяется. Но вот кто-то напомнил нам, что Бог забрал Марию Федоровну в самый праздник Своего Рождества. И потом уже все говорили о ней с какой-то даже легкостью. Как о близкой нам, как о живой… Словно вот опять позвонит и скажет: приезжайте, мои дорогие, я для вас такой пышный пирог испекла…

Прошу всех, кто читает эти строки: помолитесь о упокоении усопшей труженицы новопреставленной рабы Божией Марии!

Вечная ей память!

Антон Жоголев.

Фото автора.