‣ Меню 🔍 Разделы
Вход для подписчиков на электронную версию
Введите пароль:

Продолжается Интернет-подписка
на наши издания.

Подпишитесь на Благовест и Лампаду не выходя из дома.

Православный
интернет-магазин





Подписка на рассылку:

Наша библиотека

«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев

«Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев

«Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина

«Всенощная», Наталия Самуилова

Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова)

«Не забывайте рода своего… »

Эти слова из «Завещания» священника Павла Флоренского не раз звучали во время встречи в Самаре творческой интеллигенции города с внуком известного ученого и мыслителя Павлом Васильевичем Флоренским.


Эти слова из «Завещания» священника Павла Флоренского не раз звучали во время встречи в Самаре творческой интеллигенции города с внуком известного ученого и мыслителя Павлом Васильевичем Флоренским.

— Я выступаю здесь в роли внука собственного деда. Кроме того, я нефтяник, преподаватель, — скромно представил себя москвич, внук великого богослова и изобретателя протоиерея Павла Флоренского, семидесятисемилетний Павел Васильевич Флоренский. Встреча с ним в Самаре проходила вечером 21 августа под открытым небом на летней эстраде во дворе Самарского литературного музея имени А.Н. Толстого.

Павел Васильевич Флоренский — профессор РГУ нефти и газа имени И.М. Губкина. Академик РАЕН, Международной Славянской академии наук, искусств и культуры, ученый, писатель, филателист. Автор многих монографий и статей по геологии, изучению земли из космоса. Старший внук священника Павла Флоренского, исследователь и публикатор его работ.

Павел Васильевич Флоренский рассказывает самарцам о своем великом предке.

— Конечно, я буду рассказывать про отца Павла, — начал свое выступление внук ученого и священника Флоренского. — Но информацию о нем можно найти и в интернете, если будет интерес. Смысл нашей встречи в том, чтобы вы, придя домой после разговора со мной, почувствовали себя детьми, внуками, правнуками — частью своего рода. Перечитали старые письма, подписали неподписанные старые фотографии в семейном альбоме. Чтобы знали всех своих предков.

А если у вас есть такая святыня, как письма с фронта вашего деда или прадеда, то распечатайте их, перечитайте, сохраните. Все это уходит в песок, пропадает. В редких случаях семья сохраняет архив отца. А это одно из важнейших дел в жизни.

В 1963-м мы были от фонда культуры в Эстонии, в Нарве, на чтениях в честь Преподобного Сергия Радонежского. Хотя Нарва — русский город, русские находились там в тяжелом положении, атмосфера в городе была сложная. И к нам в двухместный номер в гостинице за поддержкой и защитой набилось много русских. Один из них у меня спросил: «Павел Васильевич, как зовут ваших родителей?». Я ответил. «А дедов?» Я тоже ответил. А на прадедах и особенно прапрадедах спотыкался. И тогда он задал мне важнейший вопрос: «А как же вы за них молитесь?».

Мы им нужны. Мы должны их помнить. Обязаны.

Разбирая однажды старые фотографии, я обнаружил рядом лежащие снимок моего прадеда и мою фотографию, где каждому из нас лет по двенадцать. И фотографию моего внука в том же возрасте. Поразился сходству. А оно не только портретное, но и в характерах, в биографиях.

Осмысляя жизнь своих предков, вы можете прогнозировать свою жизнь и жизнь своих детей и внуков.

Если ваши дети будут видеть, что вы любите своих предков, они тоже будут любить вас. А иначе и вы, и они будут Иванами, не помнящими родства. Заниматься «предковедением» — важнейшее занятие каждого человека, особенно тех, кто имеет семью. И не важно, кто он, ваш предок: Флоренский или Петров, Сидоров, Иванов. Все равно он — любимый предок!

Готовясь к встрече с Павлом Васильевичем, я думала: «О чем же он будет рассказывать? Ведь его знаменитый дед, отец Павел — личность многогранная. Священник, богослов, философ, ученый, совершивший выдающиеся открытия в разных областях знаний. А еще он человек, который принял мученическую кончину за веру в Христа.

Павел Васильевич выбрал тему семьи и рода, столь дорогую его деду, отцу Павлу. Род, семья его родителей, как и его собственная семья, имели для отца Павла особое значение. Такое, что в своем удивительном «Завещании» детям, написанном им в 1917 году задолго до гибели, четвертым пунктом, после духовных моментов: детям причаститься в день его похорон, уповать на Господа и Его Пречистую Матерь и не печалиться, самое главное — помнить Господа и ходить пред Ним, — идет: «Не забывайте рода своего, прошлого своего, изучайте своих дедов и прадедов, работайте над закреплением их памяти».

В «Воспоминаньях прошлых дней» отец Павел писал: «Мне хотелось бы быть в состоянии точно определить, что именно делал я и где именно находился я в каждый из исторических моментов нашей родины и всего мира — я, конечно, в лице своих предков». Это знание о роде он почти не получил от родителей и собрал «многими усилиями и трудами» — для себя и своих детей, как он объяснял, «чтобы вырастить вас в более полнокровной, более почвенной жизни, чтобы вы не чувствовали той затрудненности дыхания в безысторической среде, какую испытывал ваш отец».

И в этой области отец Павел оказался провидцем, интуитивно почувствовавшим безусловную ценность рода, семьи. Включенность в родовые и семейные связи поможет сохранить человеческую личность особенно в наше время.

Это его открытие еще предстоит оценить.

Институт семьи установлен не людьми, а Самим Богом. Не случайно в двадцатом и особенно в двадцать первом веке все силы мирового зла брошены на разрушение семьи, на то, чтобы мы стали людьми «серой расы», без семьи, без роду-племени, перекати-полем. Такие одиночки без корней и родных слабы, ими легко управлять, их легко загнать в новый мировой порядок.

Увы, большинство из нас не знают своих предков, так как в советское время это знание не поощрялось, и знать, кто твои предки, часто было небезопасно.

— Моя задача повернуть вас к дедам, прадедам, — сказал Павел Васильевич аудитории. — А моделью будет мой рассказ о деде. В нем много деталей, далеко не все опубликованы. Каждую деталь надо искать. Сидеть в архивах. Хотя какое наслаждение сидеть в архивах, когда уже добрался до нужных бумаг!

Дед много занимался предками. Он выяснил, что наш род Флоренских ведется от бедных костромских дьячков. Самый известный из них — Матвей. Его сын Иван Матвеевич умер довольно рано, оставил дочерей и двух сыновей. Их взяли учиться за казенный счет в Костромскую Духовную семинарию. Фамилии у мальчишек не было. Давали фамилии по приходу: Воскресенский, Богоявленский. Ректор семинарии был не без претензий и давал семинаристам красивые фамилии: «Флоренский», «Флоринский», в переводе на русский «Цветков». Сохранилось довольно много могил у церквей в Костромской, Ярославской, Ивановской областях с такими цветистыми фамилиями.

В 1830-е годы началась Кавказская война. Нескольких семинаристов отправили в Московский университет учиться на врачей. Среди них оказался мой предок — Иван Андреевич Флоренский. После окончания университета он служил на Кавказе, заведовал госпиталями в Грозном, Владикавказе. Три года назад я поехал искать его могилу и хотя не сразу, но нашел. Для меня это чудо: прапрадед умер в 1855-м году. Он получил чин полковника, был награжден орденами. От него идет наше дворянство.

Один из его детей, мой прадед Александр Иванович, окончил Петербургский железнодорожный институт, строил дорогу от Баку до Батума. Он женился на армянке царского рода. Браки смешанные — это очень трудные браки, браки подвига, большого напряжения и взаимного уважения и бережливости друг к другу. Если это так, то это могут быть счастливые браки. Их брак был счастливым.

Это была удивительная семья. Семь детей воспитывали в самом высоком смысле слова. Из-за границы выписывался журнал «Натюр» — «Природа», выписывалось большинство отечественных литературных журналов.

Воспитание было русское, они все чувствовали себя русскими, но кавказский патриотизм у нас в семье присутствует до сих пор.

Посмотрите, какие вышли дети! Старший — Павел Александрович, стал священником. Вторая — Юлия Александровна — врач-психиатр и логопед. Александр Александрович — геолог, Елизавета — художница, Валентина (Ольга) — художница, Раиса — художница. Последний сын — Андрей — военный инженер.

Мой дед, как и многие юноши того времени, решил под влиянием Льва Толстого идти в народ. Но, как он сам пишет, его отец мудро остановил юношу, объяснив, что по третьему началу термодинамики непротивление злу насилием ведет к регрессии и энтропии и этим отговорил от этого сомнительного пути.

Мой дед поступил в Московский университет. Окончил его и сразу, к удивлению многих, ушел в Московскую Духовную академию. Деду в юности был голос: «Павел, Павел!». Он полагал, что это голос Свыше и воспринял это как Божий призыв. По окончании академии остался в ней преподавать, был редактором «Богословского вестника».

Его кандидатская диссертация «Столп и утверждение истины», как он сам повторял, — юношеская работа. Он ее написал в 25-28 лет. Но она была одной из немногих книг на богословскую тематику, которые читала наша интеллигенция в 60-70-е годы прошлого века — и я как человек того поколения свидетельствую, очень многих повернула к Церкви. Роль деда как проповедника Православия несомненна и после его смерти.

Он писал о кризисе той культуры, в которой сам жил. Говорил о себе: «Я последний человек Возрождения и первый человек Средневековья». Революция для него не стала неожиданностью. Конечно, падение монархии было для него трагедией. Он понимал, что падение монархии — это падение России.

В Духовной академии многие сразу же сильно «покраснели». Дед писал Митрополиту Антонию Храповицкому: «Я был вынужден уйти из Академии, дабы не быть изгнанным из нее своими товариществующими со-товарищами».

В 1918 году дед с несколькими единомышленниками организовал комиссию по охране памятников культуры и старины Троице-Сергиевой Лавры. Они умудрились в короткий срок описать ризницу, главные ценности и тем самым многие из них сохранили.

Но главное их дело было другое — спасение от поругания честной главы Преподобного Сергия Радонежского. Тогда новые власти глумились над мощами святых. Многие мощи сожгли, многие пропали. А дед вместе с Каптеревым (Павел Николаевич Каптерев — кандидат биологических наук, доктор географических наук, профессор, сын профессора Московской Духовной Академии Николая Федоровича Каптерева, товарищ отца Павла Флоренского, один из основателей и активных членов Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой Лавры — ред.) по благословению наместника Лавры ради сохранения святыни похитил честную главу Преподобного и спрятал ее. Честная глава Игумена Земли Русской была спасена от осквернения. Они дали страшную клятву молчать об этом. Когда племяннице Каптерева восьмидесятилетней Екатерине Павловне Васильчиковой я задал вопрос о честной главе Преподобного, эта в высшей степени воспитанная дама вытаращила на меня глаза и стала кричать: «Откуда вы это узнали?! Вы не смеете это знать!».

Священник Павел Флоренский во время заключения в ГУЛАГе.
После войны она пришла к Патриарху Алексию I, рассказала об этой тайне, и главу Преподобного вернули на свое законное место. До этого она была заменена главой тоже достойного человека: из-под клети Троицкого собора вынули главу князя Трубецкого и подменили ею главу Преподобного. Это честь для князя — послужить своей главой Преподобному Сергию! Потом главу князя погребли у алтаря Духовой церкви.

Одним из первых священников отец Павел стал работать в государственных учреждениях: преподавал математику в Сергиево-Посадском педагогическом институте, трудился инженером на заводе «Карболит». Одновременно он много писал. Начало 20-х годов XX века — время его творческого подъема. Первая его книга называлась «Теодицея» — оправдание Бога. А в 20-е годы он создал «Антроподицею» — о том, зачем человек нужен в космосе. В нее входит «Иконостас», и, пожалуй, самая популярная его работа «Имена». Он написал целую серию работ по философии, естествознанию.

Библиотеку деда после его ареста большевики конфисковали и, видимо, уничтожили. Потому что нигде на коллекционерских и букинистических рынках я не видел книг с дедовским экслибрисом: воин, пронзенный стрелой в сердце. Художник Фаворский тоже жил в Сергиевом Посаде, Флоренские и Фаворские дружили семьями. Фаворский сделал для отца Павла экслибрис: воин, который держит щит, и он пронзен стрелой. Я этот экслибрис оформил как наш герб, и его утвердила Ее Императорское Высочество Великая Княгиня Мария Владимировна. Это теперь наш дворянский герб.

Удивительная вещь: когда чекисты изымали библиотеку, они не тронули рукописей. Все рукописи сохранились! Это Божий Промысл.

В 1928 году в Сергиевом Посаде началось очень крупное «дело». Семьдесят человек забрали, но Екатерина Пешкова (первая жена М. Горького, она родом из Самары) похлопотала и спасла их. Дед вернулся осенью 28-го года на работу. Он говорил о той атмосфере, которая была в институте: «Был в ссылке, попал на каторгу».

Моего отца в 1928 году приняли в Московский университет, а в феврале 1929 года в «Комсомолке» появилась разгромная статья, что поповские дети учатся в университете. Но партком Всесоюзного электротехнического института, где работал дед, вступился и написал письмо в «Комсомолку», и отца восстановили.

В 1933 году деда опять арестовали по делу антисоветской монархической фашистской организации — кроме слова «фашистской» остальные определения сейчас могут только радовать. Но тогда все обстояло иначе. В одно следственное дело собрали людей, которые даже не были знакомы друг с другом. Чекисты сумели заставить «сознаться» почти всех, в том числе и отца Павла. А как не подписать заранее подготовленные следователем протоколы, когда тебе говорят, что в противном случае уничтожат твоих детей…

Перед «перестройкой» я написал письмо, и мне разрешили посмотреть это дело. Приемная КГБ находится на Кузнецком мосту, рядом филателистический магазин и зоомагазин — родные для меня места. Но когда я первый раз вышел из этого заведения, я заблудился. Испытал сильнейший шок — держать в руках подлинные протоколы допросов, где есть строчки, написанные рукой деда.

Сначала его отправили в лагерь на Дальний Восток, где из ученых создали научную группу, и дед с Каптеревым изучали вечную мерзлоту. Оживляли из вечной мерзлоты бактерий, инфузорий, лягушку. Это был конец 30-х годов, взрыв фантастики, была популярна идея замораживать людей и вновь оживлять спустя годы. Именно отец Павел Флоренский впервые произнес ныне очень распространенное слово «отморозок». Но сейчас его употребляют в переносном значении…

А потом его перевели в концлагерь на Соловки. Он там тоже занимался наукой.

В 1937 году пришла директива: лагеря сокращать. На Соловки была спущена разнарядка: уничтожить тысячу двести человек. Но чекисты перевыполнили план, расстреляли две с половиной тысячи. Сохранились подробные сведения, как это делалось. Это очень страшно. Первую партию расстреляли под праздник 25 октября под Петрозаводском. Дед попал во вторую партию. Где их расстреляли, толком неизвестно, скорее всего, в Лодейном поле, не довезя до Ленинграда.

Великий ученый Владимир Иванович Вернадский, с которым дед переписывался, и который писал деду в концлагерь, создал учение о биосфере — оболочке земли, пропитанной жизнью. В 1928 году отец Павел написал Вернадскому, что, вероятно, можно говорить о существовании на биосфере иной оболочки, вещества, проработанного духом, назвав его пневматосферой. Значительно позже, в 1942 году, Вернадский, написал свою знаменитую статью о ноосфере, от «ноо» — разум. В этой статье есть фраза из писем моего дедушки, о том, что человек во время боя теряет человеческий облик. В Казахстане в маленьком фанерном домике, где было очень холодно, собирались ссыльные ученые, Вернадский читал свой доклад, а за окном выли волки. Идея о ноосфере была произнесена под вой волков.

Во время рассказа Павел Васильевич протянул белые листы организаторам вечера: «Может быть, я ваш музей научу этому: пустите, пожалуйста, эти два листа по рядам — а вы, кто здесь присутствовал, распишитесь. Потом музей будет очень радоваться этим бумагам. И надеюсь, это войдет у вас в традицию». Показал на деле, как собирать архив.

Потом он ответил на вопросы.

— Что для вас самое ценное в письмах с Соловков отца Павла и еще трех человек, которые вы издали книгой «… Пребывает вечно»?

— Сохранилось примерно по сто писем каждого. Каковы вдовы — сохранили эти письма. Такие письма в ту пору сжигали, как самый страшный документ. Можно было предположить, что там будет о лагерных ужасах. Ничего подобного. Это письма о любви взрослых, зрелых мужчин к своим женам и детям. Я бы назвал их письмами о любви.

— Какие работы из архива отца Павла вы бы отметили?

— Все. Ту, над которой я больше всего работал, — «Иконостас». Если бы не бабушка и мы, внуки, Флоренский так бы и остался в истории молодым человеком, который преподавал в Московской Духовной Академии, написал юношескую работу «Столп и утверждение истины» и несколько статей. Его работы в условиях советской власти писались в стол. Их сохранила бабушка, извлекли на свет Божий мы. Ох, как трудно было пробивать их в печать.

— В книге Флоренского «Иконостас» много внимания уделяется такому тонкому вопросу, как понимание природы сновидений. А вам снился ваш дед?

— Нет, деда во сне я никогда не видел. Видел отца… И до того явственно, даже его запах ощущал во сне… Моя связь с дедом проявляется иначе. Просто я его внук, а он мой дед. Раньше мне было опасно подчеркивать свою связь со своим великим дедом, но потом эта угроза сошла на нет.

Не напрасно отец Павел так много времени занимался воспитанием своих детей. Они выросли достойными людьми и сохранили его наследие и продолжают собирать историю рода, где для них важна любая деталь. Вот почему с таким интересом Павел Васильевич воспринял мои слова о том, что в Самаре в научно-техническом архиве хранятся многие научные труды отца Павла Флоренского, сказал, что обязательно заедет туда и сделает ксерокопии.

Он продолжает выполнять завещание своего деда: «не забывать рода своего, прошлого своего». Мне кажется, что это завещание замечательного человека, священника отца Павла Флоренского адресовано и всем нам.
Я ушла со встречи с намерением, которое у меня было давно, но все откладывала в долгий ящик: «покопать» — любимое выражение Павла Васильевича — историю своего рода.

Людмила Белкина.

3314
Понравилось? Поделитесь с другими:
См. также:
3
3
Пока ни одного комментария, будьте первым!

Оставьте ваш вопрос или комментарий:

Ваше имя: Ваш e-mail:
Содержание:
Жирный
Цитата
: )
Введите код:

Закрыть






Православный
интернет-магазин



Подписка на рассылку:



Вход для подписчиков на электронную версию

Введите пароль:
Пожертвование на портал Православной газеты "Благовест":

Вы можете пожертвовать:

Другую сумму


Яндекс.Метрика © 1999—2024 Портал Православной газеты «Благовест», Наши авторы

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru