Сохрани свое лицо

Косметика настолько прочно вошла в нашу жизнь, что ненакрашенную женщину воспринимают чуть ли не как изгоя.

Не налюбуется весь приход на маленькую девочку: нежный овал ангельски чистого личика, недетский трепет и благоговение в глазах. Сколько взрослых умилялись, увидев, как эта малышка чуть дыша целует икону и, осторожно ступая, опустив глаза, идет к Чаше! Но вот отчего-то начала тревожиться ее мать. Узнаем: любимица семьи заявила, что хочет быть «как большая: губки красить, ногтики красить…» Где-то достала лак, пришла в храм с алыми ноготками. На первый взгляд — пустяк, детские шалости. Но вспоминается, как подобную ситуацию в нецерковной семье прокомментировали родители: «В нашей дочке проснулась женщина!». И как мудро ответил им услышавший эти слова священник: «Не обольщайтесь: не женщина, а женщина-грешница!».
В свое время, впервые читая жития святых дев-мучениц и преподобных жен, я смутно ощущала: что-то есть в них поразительное, навсегда разбивающее безбожные представления о мире. И поняла: ни одну из святых, о которых я прочла, нельзя — как ни странно это прозвучит — назвать женщиной в современном мирском смысле этого слова. Их речь проста, чужда манерности и лукавства, их одежды безыскусны, они не украшают себя ничем, кроме Христианских добродетелей. Пришло осознание: не украшать себя — это не просто отбросить попечение о пустых, суетных вещах и даже не просто понять, что украшательство (как пишут Святые Отцы) есть признак нечистой души, стремления к блуду. Это прежде всего доверие к Промыслу Божию: Ты меня создал такой, какой я должна быть, в этом облике я пойду по жизни. И наоборот: «рисовать лицо» (как это называется в быту) — протест против воли Господней, желание «переделать» созданное Творцом. Дальше — больше: пластические хирурги, как свидетельствует статистика, уже не так часто восстанавливают внешность пострадавшим от пожаров и травм, сколько работают «на красоту», переделывая черты лица по желанию «заказчика», убирая морщины, делая ярче губы и «выразительнее» разрез глаз. Здесь пациент-«заказчик» (чаще «заказчица») и врач полностью ощущают себя творцами — вместо Бога.
Но пластическая хирургия не всем по карману, да и риск при проведении операций велик. А вот косметика настолько прочно вошла в нашу жизнь, что ненакрашенную женщину воспринимают как чуть ли не изгоя, независимо от ее социального положения. Вспоминается разговор в журналистском кругу: «Вчера были на встрече с К. (чиновником высокого ранга) — ну что у него за жена! Ужас! Бабулька какая-то! Неужели нельзя накраситься, модно подстричься, операцию сделать, в конце концов! Вот у Т. и С. супруги — это я понимаю, из салонов красоты не выходят!». (От себя поясню, что семья К., слава Богу, пришла к вере, а по возрасту и семейному положению «бабулями» являются все три «высокопоставленные» женщины.)
Не случайно те женщины, что приходят к вере в сознательном возрасте, в большинстве своем первым делом всю косметику выносят на помойку. Рассказывает И., моя подруга: «Отказавшись от «краски», я впервые почувствовала какое-то… достоинство, уверенность. Обычно же считается, что цель женщины — нравиться, и больше ничего. А тут я ощутила наконец, что я не вещь, которая нравиться должна, а человек. Когда меня спрашивают, почему не крашусь, я представляю себе накрашенным, например, своего начальника, и становится смешно. И теперь тяжело смотреть на некоторых девочек, которые, выйдя из храма, тут же, прямо на крылечке, достают из сумки зеркальце и помаду…»
К вопросу о «нравиться», пусть даже внешне. Раньше поэт мог бы воспеть в стихах «васильковые глаза» или «волосы цвета пшеницы» прекрасной современницы. А сейчас как пришлось бы изъясняться этому поэту, какие слова подбирать, когда не то чтобы модными, а чуть ли не необходимыми стали крашеные стриженые волосы (или парик, или шиньон), контактные линзы иного, чем собственные глаза, цвета, килограммы краски на лице, накладные ногти, добавим сюда татуировки, пирсинг, одежду, уже полностью обнажившую тело, и все это — одновременно на одном человеке! Стоит только задуматься — и становится страшно, перед нами мертвенный манекен, а ведь у этого манекена живая душа, Господом данная…
«И всякий, увидав тебя, прославит Бога, Создавшего такую красоту…» — писал Великий князь Константин Константинович Романов (как поэт он известен под псевдонимом К. Р.) о скромной, целомудренной красоте Великой Княгини, будущей преподобномученицы Елисаветы. А кого прославят, взглянув на наших современниц? Причем, как говаривал один батюшка, «неочищенная душа все равно проглянет сквозь «отреставрированную» внешность — и деньги, и силы будут потрачены зря».
Еще один момент. На словах все, и тем более верующие люди, против лжи. Но разве косметика не ложь? И ведь доходит до смешного, хотя смех, конечно, сквозь слезы. Одна женщина призналась, как однажды пришла на работу без косметики и никто, от собственной секретарши до генерального директора, ее не узнал! Некоторые рассказывали, как менялось к ним, отказавшимся от «красок», отношение у окружающих — причем часто в лучшую сторону. Кто-то, увидев, что коллега стала выглядеть естественно, стал относиться к ней тепло и спокойно, прежнее отчуждение сменилось приятельским общением. А кто-то и просто счел, что косметика портила и старила сослуживицу. Одной женщине удалось даже сохранить распадающийся брак. Раньше она красилась и дома. А теперь муж, уже было собравшийся уходить из семьи («не сошлись характерами»), впервые за семнадцать (!!!) лет разглядел в «деловой» супруге близкого, домашнего и потому безконечно родного человека…
Приукрашивание себя становится не только обманом, но и самообманом. Сославшись на мнение моих старших верующих подруг, скажу: закрасить седые волосы, скрыть морщины не значит действительно помолодеть. Признаки надвигающейся «осени жизни» для наших прапрабабушек означали, что нужно более серьезно задуматься о душе, больше времени уделять молитве. Мало кому из них пришло бы в голову искусственно продлевать веселую молодость наперекор уставшему организму и осуетившемуся в миру, но жаждущему покоя сердцу. Кстати, не стали бы они и дочкам-внучкам покупать детские духи да тени, продающиеся под рекламным лозунгом «Моя первая косметика» (мол, скоро будет и вторая, и третья), не грешили бы против невинности своих малышек.
Да, женщине, не пользующейся косметикой, тяжело сегодня. Велик риск услышать грубость в общественном месте, стать мишенью для насмешек коллег, в особых случаях и потерять работу, — как говорится, проверено. Однако о жестокости мира ведал и Святитель Григорий Богослов, которому принадлежат и проникновенные, и остроумные слова: «Один цвет любезен в женщинах — это добрый румянец стыдливости… Придай красоте твоей бледность, изнуряя себя подвигами для Христа, молитвами, воздыханиями. А красильные вещества побережем для стен…»

На снимке: автор статьи — Юлия Кулакова

Юлия Кулакова

г. Самара

14.10.2005