«В душевнобольном человеке сохраняется образ Божий!»

Кандидат медицинских наук, в прошлом — главный психолог Куйбышевской железной дороги, а сегодня — настоятель храма святого великомученика Димитрия Солунского в селе Сырейка Кинельского района Самарской области священник Александр Авдейчев вновь дает свои консультации. Сегодня темой нашего разговора стали психические болезни и правила поведения с теми, кто подвержен этим недугам.

— Четыре года (с 1993 по 1997) я работал врачом-психиатром выездной психиатрической бригады «скорой помощи» в Самаре, мы приезжали к больным по экстренным вызовам, — вспоминает отец Александр Авдейчев. — Состав психбригады был такой: врач-психиатр, фельдшер, санитар и водитель. Мне как врачу приходилось на месте определять — нуждается ли клиент в экстренной и порой недобровольной госпитализации. Санитар никаких спортивных навыков не имеет, он и фельдшер проходят лишь короткую стажировку в психбольнице, где их учат, как безболезненно «уложить», опрокинуть, связать руки… Никаких спецсредств нам нельзя применять — мы не имеем ни наручников (как наши коллеги на Западе), ни даже права колоть «успокоительные» препараты, иначе в больнице не будет ясна клиническая картина поступившего больного. Нам разрешалось применять только «вязку», это похожая на вожжи брезентовая лента. Норма у нас была такая — шесть вызовов в сутки. Но на самом деле вызовов бывало гораздо больше, особенно ночью. Работало одновременно четыре бригады.
— Кого можно назвать душевнобольными людьми? Как вести себя с ними?
— Психиатрия условно делится на малую и большую. Малая — это психиатрия неврозов, так называемых пограничных состояний. В эту категорию входят люди, которых вроде бы нельзя назвать психически здоровыми, но они находятся в рамках бытового представления о здоровье. Они работают, живут в семьях… Большая психиатрия занимается людьми с неадекватным поведением. Главный признак психического нездоровья — болезненное поведение. Нелепые высказывания, «голоса», странные поступки, которые не укладываются в понятие здравого смысла. С такими людьми лучше быть осторожными. Мне известен такой случай: в монастыре жила женщина, несла там послушания. Но она явно психически больная. Слышала «голоса», которые ей что-то приказывали, и она не могла от них отделаться… Ее воспринимали как одержимую, но она вместе со всеми находилась в трапезной, на послушании, в храме… Как врач я считаю, что это неосторожность человеческая, ведь мы не можем предполагать, что ей завтра прикажут эти «голоса». И есть определенный риск в общении с этим человеком.
Если вы видите в собеседнике явные странности и чувствуете, что эти странности могут быть опасны для окружающих, то лучше не рисковать и избегать контактов с таким человеком. Если же он говорит: «я сейчас подожгу», или «зарублю», и пр., то в этом случае есть смысл даже вызвать психбригаду. Там уже врач сможет определить, кто это — психически больной, или симулянт, или уголовник. А если потребуется, совершит госпитализацию.
— Как вы определяли, кто перед вами: больной или симулянт, по каким-то причинам «разыгрывающий» сумасшедшего?
— Врач обычно пытается подогнать клиническую картину под какой-то известный в медицине синдром. Например, есть такой синдром Кандинского-Клерамбо, или «психический автоматизм», когда человек ощущает свое раздвоение, присутствие в нем какой-то другой личности. Был у меня такой случай: забрали мы женщину, везем в больницу. Я задаю ей вопрос. Она говорит: подождите, я не знаю, что вам отвечать. Закрывает глаза, с кем-то советуется, потом отвечает… У меня возникло твердое ощущение, что она не одна, в ней действительно находится некая другая личность…
В психбригаде в мое время работали достаточно либеральные люди. Без явных признаков опасности для окружающих мы не госпитализировали людей. У меня из-за этого бывали даже конфликты с милицией. Вызывают нас в РОВД, требуют, чтобы мы увезли задержанного ими в больницу. А он явно не псих — симулянт и хулиган, просто хочет улизнуть из камеры. Я отказываюсь его забирать. В результате однажды меня самого чуть не арестовали…
— Тяжелая это работа — общаться с душевнобольными людьми?
— Сейчас я уже смотрю на свою бывшую работу другими глазами — Православного человека, и вижу то, чему раньше не придавал значения. Как много было у нас, среди врачей-психиатров, неблагополучного — неожиданных смертей, да просто разных несчастий… Двое врачей повесились, один умер внезапно. Или с родственниками беды происходили.
А причина проста — среди врачей и фельдшеров тогда не было ни одного верующего! Между нами и теми, кому мы должны были помочь, возникало особого рода духовное взаимодействие, мы «заражались» от них. Видимо, одержимость — это отчасти заразное состояние. И мы оказывались безоружны перед этим темным влиянием, так как не молились, не постились… Причем в других бригадах врачей «скорой помощи» — кардиобригадах и прочих — все было в пределах нормы. Беды сыпались только на нас! В психиатрической больнице все-таки есть врачебный коллектив, есть социальная среда, а мы на вызове оказывались один на один с душевнобольными и порой одержимыми людьми… Часто мы сталкивались и с агрессией. Мне на вызовах ребро сломали, повредили кисть руки…
— Хорошо, когда есть возможность отгородиться от опасного больного. Но бывают ситуации, когда мы не вольны в своих контактах — в общежитии, на работе, да просто в транспорте… Как тут быть?
— Не нужно провоцировать больного. И помните: даже безумные люди обычно бывают «безумны» лишь в период обострения болезни, в остальное время они совершенно нормальные, лишь с какими-то незначительными отклонениями в поведении. И надо исходить из того, что перед нами живой человек и в нем есть образ Божий, он никуда не делся в больном. Не надо злить такого человека, относитесь к нему с любовью. Если он бредит, не старайтесь переубедить. Бывало, везешь в больницу явно невменяемого человека, а он бредит. Начинаешь ему противоречить, он злится, проявляет агрессию. Тогда я пытаюсь с ним говорить в рамках его «бредовой картины» — он постепенно успокаивается.
— С алкогольными психозами, к сожалению, сталкиваются очень многие люди. Белая горячка — что это? Психическое заболевание?
— Алкогольные психозы чаще всего проявляются вечером или ночью. Алкогольный делирий, или белая горячка, как говорят в народе, это прежде всего помрачение сознания. При острых формах этого помрачения у больного резко повышается температура, но при этом человек своим внешним видом не походит на температурящего — лицо у него не красное, а сохраняется обычный цвет лица. Отсюда и название — белая горячка. Она возникает не ранее второй стадии алкоголизма. Первая стадия — когда у человека выработалась психическая зависимость от алкоголя. То есть, чтобы себя комфортно чувствовать, человек должен какую-то дозу спиртного принять. Но при этом может и перетерпеть, тяга существует, но его поведение не подчинено целиком этому недугу. На второй стадии возникает физическая зависимость. Без принятия алкоголя человек не может себя нормально чувствовать. Не помогают ни минеральная вода, ни контрастный душ, ни прогулка, а надо только выпить. При этом люди могут даже долго ничего не есть. Свои энергетические потребности они удовлетворяют за счет спирта. Пьют и при этом могут не закусывать. Третья стадия — это когда уже потеряна семья, наступили деградация, изменения личности. Начинаются заболевания внутренних органов. Ритм запоев отсутствует — человек пьет, когда подворачивается любая возможность. На второй стадии, уже после запоя, практически у трезвого человека, может случиться расстройство восприятия — белая горячка. Ей предшествуют две или три безсонные ночи, дрожь в теле, потливость. Если смотреть на этот недуг не глазами врача-атеиста, то понимаешь, что в этом состоянии от человека отступает Ангел-Хранитель, а говоря научным языком, срывается психологическая защита. И он видит чертей, собак, мышей… В этом состоянии происходит обман восприятия — одной ногой он находится в реальном мире, а другой ногой — в ирреальном… К нему подступают темные духи. Белая горячка может пройти через несколько дней. Но каких дров наломает больной за это время?.. Он не отдает отчета в том, где реальность, а где мир падших духов… И потому близкие должны вызвать психбригаду или милицию. Если ни тот, ни другой вариант невозможны, то просто с помощью соседей, тех, кто покрепче, надо связать больного. И в таком состоянии додержать его до утра. Главная цель при белой горячке — это во что бы то ни стало усыпить больного. Можно дать больному немного снотворного. Но белогорячечному нужны большие дозы, и если чуть переусердствовать, то может произойти остановка дыхания. И потому надо давать снотворного совсем немного. А лучше просто связать.
— Удалось ли вам за годы работы в психбригаде заметить какую-то цикличность в проявлениях душевных недугов?
— В полнолуния бывало больше вызовов. Еще запомнилось, что особенно много тревожных звонков бывало в Рождественский сочельник (перед праздником). Объяснить причины этому я не могу… Однажды 6 января у нас было сразу пятнадцать вызовов!
А от старых водителей, которые работали в психбригаде не один десяток лет, я слышал такое: в середине семидесятых годов перед ноябрьскими и майскими (идеологическими!) праздниками психбригада забирала списки в психдиспансере и по ним объезжала указанные адреса. Забирали стоящих на учете в психдиспансере людей вне зависимости от того, было или не было у них обострение болезни… Набивали этими «списочниками» полную машину и отвозили в психушку. После праздников все эти люди отпускались домой…
— Как не допустить самоубийства больного? Ведь это самая страшная катастрофа…
— Кто об этом громко кричит, тот, скорее всего, не повесится. А кто молча все делает — тут надо быть настороже. Надо смотреть: были ли такие высказывания в прошлом и заканчивались ли они попытками суицида. Если да, то такие угрозы надо принимать во внимание. Надо усилить молитву об этом человеке! Заказать о нем в храмах обедни. Пойти на прием к участковому психиатру и рассказать о больном. В этом случае ему будет оказана помощь.
Самое главное в отношении к больному: мы должны проявлять терпение! Должны проявлять духовную культуру. И позволять, если потребуется, жить рядом с собой человеку с не совсем стандартным мышлением. В этом проявится наше христианское отношение к ближнему. А сейчас, к сожалению, все направлено на то, чтобы человек «не мешал» — бывает, сами же родственники сдают врачам близкого человека, чтобы заполучить его квартиру, или, например, отобрали у инвалида по психике пенсию, а самого его, чтобы не голодал, отправляют в «психушку»…
— Какую роль вы бы как врач и как священник сегодня отвели такому модному в церковной среде явлению, как отчитка?
— Об этом много разных мнений. Если это явление находится под благословением церковной иерархии, как отчитки Архимандрита Германа в Троице-Сергиевой Лавре, значит, это допустимо. Но в редких случаях! А в целом это традиция не Православная, пришедшая к нам с Запада. Да, в древней христианской общине были экзорцисты — но это особая ситуация. Мы даже не можем сравнивать сегодняшнее духовное состояние христиан с древней христианской общиной. Сегодня мы порой относимся к отчитке как к терапевтической процедуре. То и дело слышишь в разговорах: «Вам нужно на отчитку», «вам нужно к отцу Герману» или куда-то еще. Конечно, сегодняшняя массовая отчитка, когда любой заплативший определенную сумму встает в ряды на отчитку — неправильное явление. Кому действительно надо пройти отчитку, может выяснить только специалист. Но кого считать в этой области специалистом? Вот вопрос… Ведь врачей-психиатров, которые бы допускали реальность духовного мира, сегодня единицы. Так что сомнений здесь больше, чем реальных результатов. Люди ищут старцев, ищут возможности снять с себя ответственность за свое болезненное состояние. «Если голова болит — анальгин прими, если бес тебя борет — съезди к отцу Герману», — такой подход в корне неверен. Исцелить человека может не «духовное потребление», а глубокая вера.

На снимках: священник Александр Авдейчев; они выглядят странно — душевнобольные, — но не спешите их осуждать. Их можно только жалеть и молиться о них.

Антон Жоголев

19.10.2007