Астраханские новомученики (Часть четвертая)

Начало см.

Священномученик Митрофан (Краснопольский)

Архиепископ Астраханский Митрофан (Краснопольский) был арестован 25 мая 1919 г., в канун праздника Святой Троицы. Архиепископ Митрофан служил всенощную в градской Троицкой церкви и после службы остался ночевать у настоятеля этого храма священника Григория Степанова. Утром, в день Святой Троицы, он намеревался отслужить здесь Литургию. В первом часу ночи в дом явились вооруженные люди. Они предъявили Архиерею ордер на его арест и потребовали пойти с ними. Владыка был спокоен. Он быстро надел рясу и скуфью отца Григория, перекрестился и, преподав благословение всем столпившимся около дверей людям, молча последовал впереди арестовавших его. Эта ночь под Троицу стала первым его шагом на крестном пути на Голгофу.

В ту же самую ночь в своей келии в Ивановском монастыре был арестован и Епископ Леонтий (фон Вимпфен). Обоих узников поместили в камеры ЧК в доме купца Степанова. Днем иподиакон Алексей Милашевский передал через охрану небольшие постели и пищу арестованным, и ему даже удалось увидеть их обоих во дворе.
Причины их ареста долго не прояснялись, и только через месяц Архиереям было предъявлено обвинение. 6 июля 1919 года председатель Губчека Атарбеков заявил, что его Особый отдел раскрыл хорошо спланированный белогвардейский заговор, целью которого было отравить весь высший командный состав Красной армии цианистым калием. В ночь с 1 на 2 июля был арестован
61 человек — предполагавшиеся члены этой организации. Во главе «заговора» Атарбековым были объявлены Архиепископ Митрофан и Епископ Леонтий. Обвинение было настолько диким, что в него просто невозможно поверить. Но, видимо, важно было запугать людей невиданных размеров заговором, чтобы под этим предлогом уничтожить всех неугодных. В ранг неугодных попадала даже та часть кадрового офицерства, которая уже верою и правдою служила советской власти в частях Красной Армии. Партийная верхушка видела в кадровых офицерах потенциальную
угрозу, и потому они подлежали уничтожению. А вместе с офицерами в один заговор соединили и арестованных Архиереев, против которых ничего нельзя было выдвинуть.
Верующие астраханцы, уверенные в полной невиновности Архиепископа Митрофана и Епископа Леонтия, принялись за поиски путей их освобождения. Прихожане Успенского собора нашли доступ к командиру коммунистической роты М.П. Аристову, бывшему председателем Ревкома, и просили его о содействии через Кирова. Аристов обещался поговорить, но на другой же день дал отрицательный ответ. Он не решился говорить с Кировым, с которым у него были натянутые отношения, а разговор с жестоким и вероломным Атарбековым считал безполезным. Следователь, ведший это дело, сказал Аристову, что Архиереи ни в чем не виноваты, допрос их ведется лишь в области их церковной деятельности. Вскоре член соборной приходской общины И.П. Ивлев и председатель этой общины Д.И. Пряхин встретились со следователем. Тот посоветовал немедленно начать ходатайствовать об их освобождении. Для этого необходимо было идти к самому Атарбекову.
Трудное это было решение. В глазах астраханцев Атарбеков был исчадием ада. Когда он шел по улице, прохожие в ужасе прятались в подворотни. И все же Дмитрий Пряхин решился пойти к Атарбекову. Вот как он сам рассказывал об этой встрече: «Пришел в ЧК и после долгой процедуры получил пропуск к Атарбекову. Он сидел у себя в кабинете, худой, бледнолицый, меднобородый, с воспаленными глазами. Я рассказал ему о цели своего визита, он слушал не прерывая, и когда я кончил, спросил меня: «Уверены ли верующие в невиновности Архиереев и ручаются ли они за то, что Архиереи будут вести себя по-церковному и не будут вмешиваться в политику?». Я обрадовался такому спокойному тону и, конечно, поручился за Архиереев. В ответ на это Атарбеков сказал, чтобы я принес ему письменное ходатайство. Я ушел от него вполне уверенный в том, что визит удался и скоро наши узники будут на свободе. При выходе из коридора я почти столкнулся с Владыкою Митрофаном. Его вел от следователя конвоир, оказавшийся славным малым и давший мне поговорить с Владыкой. Я рассказал Владыке о своем визите, о содержании беседы с Атарбековым. Выслушав, Владыка ответил: «Хлопочите, я чист и ни в чем не виноват, вы за меня краснеть не будете…».
В тот же вечер на квартире отца Димитрия Стефановского было составлено письменное ходатайство в духе требований Атарбекова. Утром, окрыленный надеждой, Пряхин поспешил к Атарбекову. Тот, прочитав бумагу, вдруг спросил: «Почему ходатайство от церковно-приходского совета Успенского собора, а не от Союза религиозных общин?». Пряхин ответил, что готов принести любую другую бумагу. Атарбеков вдруг изменился в лице и закричал на Пряхина: «Почему ваш Митрофан не вошел в Союз религиозных общин? А теперь ты цепляешься за этот союз… Вот что, друг, бери свою бумагу и уходи и не попадайся мне на глаза. Если еще придешь, то я сначала расстреляю Митрофана, а потом тебя». Перепуганный Пряхин схватил бумагу и быстро вышел на улицу. На Сапожниковском мосту его ожидал ключарь и, увидев Пряхина — бледного и дрожащего, — понял, что миссия оказалась безуспешной.
Меж тем продолжалось следствие и череда непрерывных допросов. Архиепископ Митрофан на всех допросах держался очень уверенно, не поддаваясь ни на какие угрозы и уговоры дать против себя и других привлеченных лиц обвинительные показания. Вследствие этого все протоколы допросов были уничтожены, а обвинение построено на показаниях провокаторов Нирода и Алтабаева. Месяц тянулось заключение в камере Губчека. Каждый день мог стать последним днем, но Владыка был готов к этому. Он был покоен душой, выполнив до конца свой долг перед паствой, перед Церковью и перед Богом.
23 июня (6 июля) около трех часов ночи к камере, где содержался Архиепископ Митрофан, подошли комендант ЧК Волков и караульный начальник. Комендант вошел в помещение и грубо толкнул ногой спавшего на койке Владыку: «Вставай!». Архиерей начал было надевать рясу, но комендант схватил его за воротник рясы и закричал: «Живей выходи, на том свете обойдешься и в подштанниках». Он безцеремонно схватил Владыку за руку и потащил к двери. Во дворе он ускорил шаг, не прекращая тянуть за собой Владыку. Архиепископ Митрофан в одном белье и босиком не успевал за Волковым, отчего, сделав несколько шагов во дворе, споткнулся и упал. Подбежавший конвоир поднял вместе с Волковым Владыку и довел до закоулка, где происходили расстрелы. Здесь уже стояли трое с винтовками. Архиепископ Митрофан благословил по-архиерейски двумя руками. После этого солдаты отказались в него стрелять. Волков же, желая остановить благословляющего Архиерея, ударил его рукояткой револьвера по правой руке. Затем в ярости схватил его за левую часть бороды и с силой рванул вниз, выстрелив в таком положении Архиерею в висок. Стоявший поблизости и наблюдавший за всем Атарбеков тоже вытащил револьвер и выстрелил упавшему Владыке в грудь, попав прямо в сердце. Владыка Леонтий был расстрелян вслед за Архиепископом Митрофаном.

Знаменательно, что кончина обоих Архиереев пришлась на день празднования Владимирской иконы Божией Матери — покровительницы и хранительницы града Астрахани. Сомкнулась связь времен — преподобный Кирилл, принесший Владимирский образ Божией Матери, священномученик Иосиф, вымоливший у святого образа спасение граду Астрахани и своей пастве от нечестивых разбойников, и Архиепископ Митрофан, принявший мученический венец в день Ее великоименитого праздника — вся духовная история земли Астраханской сошлась в одно целое под Покровом Пречистой Владычицы.
Следователь ЧК А.П. Доктусов в ту страшную ночь был на службе, став свидетелем расправы, и утром рассказал о ней знакомым соборянам. Меж тем иподиакон Владыки Митрофана Ваня Пупов, еще не знавший о расстреле, утром отправился в ЧК с передачей. Конвоир передачу не принял, а вместо объяснений взял его за рукав и подвел к окну. Через окно караульного помещения был виден внутренний дворик, на котором стояла повозка, накрытая рогожей… Ваня не смог вынести потрясения. Впоследствии он заболел туберкулезом, таял у всех на глазах и скончался.
В тот же день в газетах был напечатан список расстрелянных ночью, в их числе упомянуты были и Архиепископ Митрофан и Епископ Леонтий. Мать Владыки Митрофана в сопровождении соборян пришла в Губчека просить отдать ей тело расстрелянного сына.
Со слезами бросилась она в ноги часовому, чтобы ее пропустили к Атарбекову, но ее и сопровождавших ее людей безжалостно прогнали. Единственное, что они увидели по милости часового — стоящую на солнцепеке повозку, наполненную телами под рогожей. Стало известно, что всех расстрелянных зароют на свалке, располагавшейся за городом на Собачьем бугре. Это известие еще более наполняло сердца верующих скорбью. Отец Димитрий Стефановский вместе с И.П. Ивлевым разыскали извозчиков, на которых лежала печальная участь перевозить мертвые тела. Под большим секретом и за огромные деньги возчики согласились доставить тела убиенных Архиереев в условленное место, со строжайшим условием совершить погребение до рассвета. Около часа ночи повозки потянулись за город. Около Красного моста одна повозка на миг остановилась, и с нее сняли двух покойников, переложив в ожидавшую здесь телегу. Телега немедля отправилась в путь — к находившемуся в то время в двух верстах от города Покрово-Болдинскому монастырю.
Здесь, около обители, рядом со свежевырытой могилой уже толпились люди. При замаскированном свете фонаря открылась тяжелая картина. Оба Архиерея были в нижнем белье. Рубашка Архиепископа Митрофана была окровавлена у груди и рукавов, правый висок раздроблен, левая часть бороды вырвана, вокруг рта рана, на сгибе правой руки синяк и кровоподтек — судя по всему, она была сломана. Епископ Леонтий был убит залпом, судя по трем кровавым отверстиям в сердце и груди. Женщины вырезали окровавленные части рубашек и одели Архиереев в приготовленное новое белье. Владыка Митрофан был облачен в священнические одежды, а для Владыки Леонтия нашлась епитрахиль. Отец Димитрий Стефановский снял с себя наперсный крест и надел его на Архиепископа Митрофана. К цепочке креста была прикреплена железная коробка, и в ней записка с изложением обстоятельств кончины и погребения. Ни гробов, ни архиерейских облачений достать было невозможно — время подгоняло. Отец Димитрий начал служить погребение. Все собравшиеся тихонечко подпевали ему, плакали и прощались со своими Архиереями. Вечную память пропели, когда уже занялась заря. Первым в могилу положили Епископа Леонтия, а сверху Архиепископа Митрофана — обоих завернули в простыни, засыпали землей, сделав на могиле небольшой холмик.
Все присутствующие на погребении верили, что Архиереи нашли здесь лишь временное место своего упокоения. Очень надеялись, что скоро наступит то время, когда их с подобающими почестями перенесут в архиерейскую усыпальницу Успенского собора. Мать Владыки Митрофана со слезами просила всех: «Если придет время и вам представится возможность перенести прах моего сына в другое место, умоляю положить его рядом с могилой Святителя Иосифа и меня около него». Сама Анастасия Семеновна после смерти Владыки Митрофана поселилась в Благовещенском женском монастыре, где игумения Платонида отвела ей келью. Почти каждый день она приходила на могилу своего сына, просиживая там часами. Умерла она в двадцатых годах и погребена на городском кладбище в склепе монастыря. Перед смертью она передала келейную икону своего сына «Умиление» отцу Димитрию Стефановскому. Дочь отца Димитрия Елизавета отвезла образ в Киев, в Михайловский монастырь. До самого закрытия монастыря там хранилась эта икона, на обратной стороне которой было выведено: «Смиренный инок Митрофан».
Властям каким-то образом удалось узнать о месте захоронения Архиереев. Они посадили сотрудников Губчека в часовне, находившейся на Красном бугре, напротив монастыря и расположенной около него могилы. Агенты зорко следили, кто из верующих ходит на могилу, почему днем ходить опасались. Ходили тайно по ночам, когда агенты из часовни уходили. Так продолжалось почти целый месяц, а затем произошли события, сильно изменившие обстановку в городе. Астраханцы, тайком приходившие по ночам на могилку убиенных Архиереев, умоляли их помолиться у Престола Божия об избавлении Астрахани от произвола Чрезвычайки. По молитвам убиенных святителей пришла долгожданная помощь. Господь подвиг людей «из того стана», чтобы они избавили город от кромешного зла.
Командир коммунистической роты М.Л. Аристов уже давно находился на прицеле у Губчека и со дня на день ожидал своего ареста. 24 июля ночью он поднял по тревоге коммунистическую роту. Красноармейцы окружили Особый отдел, арестовали всех его сотрудников, в том числе и Атарбекова. Их отправили в Кремль, где посадили на гауптвахту под охрану преданных Аристову солдат. За Атарбекова сразу заступился его личный друг Киров, а затем по личному указанию Дзержинского его доставили в Москву, где перевели с повышением на другую работу. Но все же астраханцы наконец-то смогли вздохнуть с облегчением — особый отдел потерял свою неограниченную власть. Убиенные Архиереи вымолили у Господа это долгожданное освобождение. С этого времени астраханцы могли свободно ходить на дорогую им могилку, а чуть позже братия Ивановского монастыря собрала деньги и поставила здесь кирпичный памятник — «аналойчик». На нем было выведено: «Архиепископ Митрофан (Краснопольский) и епископ Леонтий (фон Вимпфен) — убиенные 23 июня (6 июля) 1919 года».
Со дня мученической кончины убиенных Архиепископа Митрофана и Епископа Леонтия не прекращался поток благочестивых паломников на место их захоронения. Служил здесь панихиды и священномученик Фаддей (Успенский), в то время Архиепископ Астраханский. В 1927 году с целью помешать служению панихид на могиле расстрелянных Архиереев были проведены аресты священнослужителей, служивших здесь в мае 1927 года: настоятеля Покровской церкви отца Григория Степанова, священника той же церкви отца Василия Залесского, священника Петропавловской церкви Бориса Ветвицкого, священника Кладбищенской церкви Афанасия Афонского Александра Кузьмина и диакона Покровской церкви Михаила Малькова. Все они были осуждены и сосланы. Но верующие астраханцы продолжали тайно посещать дорогую для них могилу. Не останавливало их и то, что в 1930 году и сам памятник на могиле был разрушен. Верующие старательно собирали кирпичики и складывали их горкой на месте разрушенного памятника.
Так продолжалось и в страшные 30-е годы сталинских репрессий, и в военное лихолетье. После войны прошел слух о перезахоронении убиенных Архиереев на городское кладбище. Верно это было или нет, но следы могилы близ Покрово-Болдинского монастыря затерялись. Верующие стали ходить на кладбище, где рядом с братской могилой расстрелянных в марте 1919 года астраханцев появился деревянный крест с надписью: «Архиепископ Митрофан и Епископ Леонтий». Власти много раз уничтожали этот крест, но он вновь и вновь появлялся на прежнем месте. Только с крушением Советской власти появилась наконец возможность открытого почитания астраханских новомучеников. В 1991 году на старом городском кладбище, на месте братской могилы, появился большой памятный крест с именами расстрелянных Архиепископа Митрофана, Епископа Леонтия и других захороненных здесь. В день праздника Всех святых, в земле Российской просиявших, когда по благословению Святейшего Патриарха Алексия II поминались все невинно убиенные и замученные во времена советского лихолетья, Епископом Астраханским и Енотаевским Филаретом (Карагодиным) на могиле была отслужена панихида. О состоянии благодатного умиротворения, приносящего в душу радость и покой, говорят все, кто хоть раз побывал здесь. И уже не раз была явлена помощь тем, кто обращался с молитвой к покоящимся здесь святителям.
В декабре 2001 года в Москве под председательством Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II состоялось заседание Священного Синода Русской Православной Церкви, на котором после доклада Председателя Синодальной Комиссии по канонизации святых Митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия было решено включить в Собор Новомучеников и Исповедников Российских XX века и представленного Астраханской епархией священномученика Митрофана (Краснопольского). 14 апреля 2002 года в Покровском кафедральном соборе г. Астрахани по благословению Архиепископа Астраханского и Енотаевского Ионы состоялось торжественное прославление этого нового угодника Божия.
Священномучениче отче Митрофане, моли Бога о нас!

Священномученику Митрофану
Тропарь, гл.4

От юности твоея заповеди Господни добре сохраняя, / Богови во всяком долготерпении благоугождал еси, / ревнуя о благоустроении и процветении Церкве Православныя, / да прославится Отец Небесный во чадех ея, / и в годину лютых гонений на веру святую исповедник безстрашен явился еси, / за Христа мученическую кончину прияв, / и ныне предстоя Престолу Святыя Троицы/ молися, святителю отче Митрофане, / о всех любовию чтущих святую память твою.

Кондак, гл.5

Исповедниче веры Православныя, / благочестия ревнителю и чистоты, / священномучениче отче Митрофане, / пастырь добрый и трудолюбивый материю Церковию явлен был еси/ и волков, разорити ю грядущих, не убоявся, / душу твою за чада ея положил еси, злобу диавола Христовою любовию побеждая, / темже и нам помози, молим ти ся, / в терпении Евангельстем стяжати души наша.

На снимках: фотография священномученика Митрофана; икона астраханского священномученика Митрофана; прославление священномученика Митрофана.

Окончание следует

Игумен Иосиф (Марьян)

г. Астрахань.

01.07.2005