Святой профессор

Знакомясь с биографией Юрия Петровича Новицкого, можно увидеть, как происходит преображение обычного человека в святого.

У внука святого, Юрия Ивановича Колосова, бережно сохраняются сейчас многочисленные документы о жизни деда. Среди них — целый пакет с фотографиями Юрия Петровича Новицкого.
Вот Юрий Петрович еще ребенок, фотография сделана, когда ему было два года.
Вот Новицкий в гимназии.
Вот — Новицкий студент.
Новицкий — в Геттингене.
Новицкий — следователь Киевского окружного суда.
Новицкий — молодой приват-доцент…
Новицкий — профессор Петроградского университета…
Новицкий — глава комитета по ликвидации цензуры…
Наконец, Новицкий — в зале суда. Завершение земной жизни святого…
Это удивительные фотографии.
Если разложить их по порядку, можно увидеть, как происходит величественнейшее преображение обычного человека в святого.

1.
Юрий Петрович Новицкий родился 23 ноября 1882 года в Умани в семье мирового судьи, титулярного советника Петра Георгиевича Новицкого.
Уходил девятнадцатый — великий век России…
Первая фотография ребенка-барчука — мать Юрия Петровича, Пелагея Дмитриевна, была столбовой дворянкой — сделана еще в том уходящем, девятнадцатом веке…
Превращение Юрия Новицкого в отрока, в юношу, хотя оно и происходит в XIX веке, но — это уже XX век. Не случайно Юрий Новицкий — одногодок великих русских философов XX века — Павла Александровича Флоренского и Ивана Александровича Ильина.
И мы буквально видим, как взросление, возрастание его, подобно наступающему веку, вбирает в себя всю силу и мощь предшествовавшей русской истории.
Тогда, на шестом году жизни Юрия Новицкого, начались торжества в Киеве и по всей России по случаю 900-летия Крещения Руси, и вся жизнь в России словно бы стала созвучной богатырской былине…
Вот несколько дат этого года…
22 июня 1888 года в Томске открыли первый в Сибири университет.
15 июля в Киеве открыли памятник святому равноапостольному князю Владимиру на праздновании 900-летия Крещения Руси.
23 июля во время сильной грозы в Петербурге молнией выжгло изнутри часовню у Стеклянного завода, но образ Богоматери «Всех скорбящих Радость» просветлел и обновился. Из-за того, что к нему чудесным образом прикрепились вылетевшие из разбитой кружки для подаяний монетки, образ этот стали называть «Всех скорбящих Радость» (с грошиками) и он стал одной из самых почитаемых святынь Петербурга.
Ну а 17 октября 1888 года произошло и вовсе богатырское событие.
Близ станции Борки на Курско-Харьково-Азовской железной дороге потерпел крушение императорский поезд. Александр III во время крушения смог удержать на плечах крышу вагона и «таким образом спас жену и детей, не проявив при этом даже особого волнения».

Эти события и превращали ребенка-барчука в отрока — уманского гимназиста. Он еще невелик, и гимназической фуражкой, которую держит в руке, может прикрыться подобно щиту, но, посмотрите, как твердо и уверенно стоит он, как прямо смотрит…
Известно, что качество обучения в Уманской гимназии показалось Петру Георгиевичу Новицкому неудовлетворительным и после первого класса он отправил сына в Киев.
К сожалению, сведений о детстве и отрочестве будущего святого сохранилось очень немного, и можно было бы именно отцовской заботой о качестве образования сына и ограничить объяснение причины его переезда в Киев. Однако если вспомнить о подвиге, который предстоит совершить новомученику Российскому Юрию, мы обнаружим и другой, более высокий смысл в этом событии жизни подростка Новицкого.
Мы не знаем, насколько глубоко религиозными людьми были родители Юрия Петровича, но твердо известно, что настоящее воцерковление его произошло в Киеве, в доме профессора-богослова Ореста Марковича Новицкого.
Орест Маркович преподавал в Киевском университете имени св. Владимира и Духовной Академии и обладал большой библиотекой религиозной литературы, чтение которой и составило вторую половину гимназического обучения любознательного мальчика.
Именно в эти годы Юрий Петрович начал серьезно интересоваться религиозными вопросами, и вера его начинает становиться сознательной.
«Религиозные вопросы меня начали интересовать со второго или третьего класса гимназии»… — скажет он на допросе в ГПУ.
Известно и то, что именно во время обучения в киевской гимназии Юрий Петрович начал петь и читать на клиросе.

Киевскому гимназисту Новицкому было десять лет, когда он участвовал в праздновании пуска в 1892 года в Киеве первого в империи трамвая.
Двенадцать, когда скончался в Ливадии Император Александр III.
Начиналось в России последнее царствование…
На престол взошел Николай II, единственный из Романовых Государь, которому предстоит войти в сонм святых.
Сохранилась написанная Юрием Петровичем в гимназические годы работа «Украинская природа в творчестве Гоголя», которая несет в себе ощущение происходящих в русском Православном сознании перемен.

2.
По окончании гимназии Юрий Петрович Новицкий успешно поступил на юридический факультет Киевского Императорского университета св. Владимира.

Уже во время учебы в университете он начинает преподавательскую деятельность. Многие студенты жили тогда уроками, но это были частные уроки, репетиторство отдельных учеников. Новицкий же студентом работал в гимназиях и был классным наставником.
Сохранилось разрешение за подписью попечителя Киевского учебного округа, допускавшее Ю. Новицкого к работе в частных гимназиях В.И. Петра, В.А. Жеребцовой, «Группы родителей», в реальном училище Св. Екатерины.
Вот Юрий Новицкий в Германии, в Геттингене, куда он был командирован для подготовки диссертации по проблемам преступлений против личности.
Красивое лицо, стройная фигура, франтоватые усы…
Воистину, Господь щедро наградил Юрия Петровича. И происхождение, и материальная обезпеченность, и красота, и прекрасное образование, и выдающиеся способности, и необыкновенная работоспособность — все было у него.
И хотя Юрий Петрович и делал прекрасную карьеру, удачно совмещая научную и педагогическую деятельность с административной работой — перед революцией 34-летний Новицкий был и профессором Петроградского университета, и чиновником по особым поручениям — сказать, что он был баловнем судьбы, даже позабыв, что он святой, никак нельзя.

Действительно, семейную жизнь Ю.П. Новицкого с красавицей Анной Гавриловной Сусловой, дочерью крупного ученого, известного специалиста по теоретической механике профессора Г.К. Суслова, назвать безмятежно-счастливой трудно.
Познакомился Юрий Петрович с Анной Гавриловной в Киеве. И хотя по общественному положению Сусловы занимали место никак не ниже Новицких, но столбовой дворянке Пелагее Дмитриевне казалось, что дочь человека, имеющего лишь личное дворянство (профессор Г.К. Суслов происходил из крепостных крестьян), ровней ее сыну быть не может. Разумеется, Пелагея Дмитриевна считала себя человеком передовых убеждений и открыто столбового чванства не проявляла.
В архиве Ю.И. Колосова сохранилось несколько открыток, которые Пелагея Дмитриевна получила от молодых Новицких.
Одна из открыток из Германии.
Ее Юрий Петрович послал 11 июля 1913 года из Геттингена, куда он был командирован для подготовки диссертации.
«Любящий сын почти совершенно здоровый посылает своей матери вид своего обиталища в чужой земле. А живет он на третьем этаже над вывеской, где три этажа и жалюзи. Под балконом лавровые деревья, на них птицы устроили гнезда и вывели птенцов. За виллой других домов нет, а сад и гора покрытая лесом. Целую крепко. Юрий Новицкий».
Другая открытка, датированная 29 октября 1913 года, послана уже из Киева:
«Дорогая мама! Вчера выдержали экзамены. На этой неделе буду читать пробные лекции, чтобы получить доцентуру. Шляпы высылаются. Жену Алабовского зовут Клавдия Николаевна. Он тебе кланяется»…
Последняя открытка, написанная Юрием Петровичем, датирована 16 ноября 1913 года.
«Староконстантинов Волынской губ.
Пелагее Дмитриевне Новицкой.
Пожарная ул. Женская гимназия.
Дорогая мама! Как прошло твое литературное утро? Оксана, получив твое письмо, сама, борясь со своей утратой, смастерила тебе ответ. С твоими шляпами беда. Порф. Ив. никак не мог достать у Булгакова подходящий ящик, и решили мы переслать тебе шляпы через (неразбочиво). Он согласен и повезет. Не особенно ругайся. Целуем тебя. Все любим».
То ли Юрий Петрович притомился заниматься объяснениями препятствий для пересылки в Староконстантинов шляпок, то ли еще по какой другой причине, но последующие открытки составляет его молодая жена Анна Гавриловна.
И сразу меняется тон. Уже никаких небрежных отговорок, никакой шутливости. И почтительности становится больше и даже как бы и заискивания, а главное, все строго, чопорно…
«Киев 23 ноября 1913 года.
Староконстантинов. Волынской губ.
Ея Высокородию Пелагее Дмитриевне Новицкой.
Пожарная улица.
Поздравляем Вас с успехом, дорогая Пелагея Дмитриевна. Ваше письмо очень нас обрадовало. Ждем вас на праздники и целуем крепко все трое — Ксюша. Юра. Нюта».
«Киев. 15 марта 1914 года.
Староконстантинов. Волынской губ.
дом Татарского.
Ея Высокородию Пелагее Дмитриевне Новицкой.
Дорогая Пелагея Дмитриевна. До нас дошли слухи, что Вы получили назначение уже. Если это так, поделитесь с нами. А то мы все безпокоимся, что Вы так долго не пишете. Об Аллочке не безпокойтесь. Маруся мне писала — Аллочка здорова. Итак, ждем письмо, а на Пасху — Вас. Целуем. Нюта».
Разумеется, столь краткие тексты не позволяют проникнуть в глубину отношений Анны Гавриловны Новицкой со своей свекровью, но и по этим открыткам видно, что определенные сложности были.
Едва ли мы ошибемся, если предположим, что и перевод Юрия Петровича Новицкого в Петроградский университет не обошелся без хлопот его тестя Гавриила Константиновича Суслова.
Тем не менее, хотя и удалось уехать подальше от строгой и властной свекрови, но та — началась война! — тоже перебирается в Петроград.
И вот в Петрограде Анна Гавриловна решается на весьма неординарный поступок.
В 1915 году, когда Юрий Петрович уже читал лекции в Петроградском университете, профессор Гавриил Константинович Суслов на свои деньги укомплектовал санитарный поезд, на котором Анна Гавриловна Новицкая и уехала на войну, став сестрой милосердия…
Поступок несомненно героический, но для семьи, и прежде всего для мужа, создающий ряд весьма трудноразрешимых психологических проблем.
Семейная жизнь Новицких — особая тема, углубляться в которую в нашем повествовании нет нужды, поскольку в 1921 году Анна Гавриловна умерла от возвратного тифа в Одессе, где жили тогда, собираясь выехать за границу, ее родители. Сусловы из Петербурга перебрались в Киев, а затем в Одессу, но смерть дочери задержала их там. Так и остались они возле ее могилы.
Впрочем, всемирно известный ученый Гавриил Константинович Суслов пригодился и в Одессе, где стал ректором здешнего политехнического института. Умер он незадолго до войны, и некрологи о его смерти напечатали многие московские газеты.
Ну а тогда, в 1921 году, героическая Анна Гавриловна оставила Юрия Петровича Новицкого вдовцом с двенадцатилетней дочерью-сиротой на руках…

3.
Перебирая фотографии святого, я вспоминал его автобиографию, изложенную им во время процесса:
«До революции я, будучи профессором, принимал участие в работе приходских советов, но тогда не было такой самостоятельной организации верующих.
После февральской революции я продолжал быть приват-доцентом университета.
После Октябрьской революции я работал только в университете и педагогическом институте, читал ряд лекций, ездил читать лекции по России по историческим вопросам.
После Октябрьской революции я был избран членом Правления. Я часто ходил в церковь, настоятели меня знали, и я был избран. Теоретических работ в области религиозной я не вел.
До революции трудов по религиозным вопросам у меня не было, но я читал лекции на религиозно-философские темы: о проблеме добра и преступлений, о преступлении в идее, о Церковном Соборе. Это были лекции чисто философско-исторического содержания.
В восемнадцатом году я уклонился более в религиозную сторону»…
Впрочем, если бы и не знать этой «автобиографии», ее можно было прочесть по снимкам. Вроде и не прибавилось морщин, но перемена поразительная. Воочию видишь, как все мирское, суетное переплавляется в этом лице в чистейшую духовность…
Говорят, что весной 1922 года Новицкого навестил философ Лев Платонович Карсавин. Знаток религиозной жизни Запада, сподвижник Юрия Петровича по Богословскому институту, он скоро будет выслан из Советской России вместе с другими профессорами университета.
Дочь Новицкого Ксения Георгиевна запомнила их разговор.
— Юра, — сказал Карсавин ее отцу. — Подумай еще раз. Поедем. Здесь ничего не будет. Ты погибнешь.
— Здесь моя Родина, — ответил Юрий Петрович Новицкий своему другу. — Я останусь…
Это было страшное для Православных петроградцев время. Безсовестное разорение церквей и поругание святынь с таким откровенным глумлением и проводилось, чтобы спровоцировать восстание и безпощадно подавить его.
Вывести Церковь из-под удара, спасти паству и пастырей и выпало на долю новомучеников Митрополита Петроградского Вениамина и председателя общества Православных приходов Юрия Петровича Новицкого.
Как свидетельствует внук святого Юрий Иванович Колосов, мать его, Оксана Георгиевна, рассказывала, что в последние недели Великого поста 1922 года, отец часто посылал ее с записками к Митрополиту Вениамину, наказывая, чтобы записка была передана лично в руки Владыки.
— Обычно выходил монах, — рассказывала Оксана Георгиевна. — Но поскольку папа предупреждал меня, чтобы я передала записку лично Митрополиту, я так и говорила: я не могу, мне надо передать лично, скажите, что от Юрия Петровича. И меня впускали… Митрополит добрый был… Подойдет и благословит. Видно было, что хороший человек.
Что было в записках, четырнадцатилетняя Оксана, конечно, не знала. Но про записки помнила.
Всю жизнь потом хранила она свою первую награду — расписанное пасхальное яйцо, которым благословил ее священномученик Вениамин.
Яичко разымалось, и внутрь него можно было вложить записку.

4.
Юрия Петровича Новицкого арестовали 29 апреля 1922 года.
Но вообще-то его могли и не арестовать в тот день…
Дело в том, что ордер на арест был выписан по адресу: проспект Володарского (так тогда назывался Литейный проспект), дом 36, квартира 1, где жила Пелагея Дмитриевна Новицкая и где Юрия Петровича — он жил с дочерью у Ксении Леонидовны Брянчаниновой на Сергиевской улице — просто не было…
Наверное, чекисты все равно нашли бы Новицкого, но могли — такие были тогда времена! — и не отыскать. Хотя и закончилась революция и Гражданская война, но время революционной целесообразности продолжалось. Например, Питирим Александрович Сорокин, коллега Ю.П. Новицкого по Петроградскому университету, именно так и спасся в 1922 году от осуждения и расстрела. Он уехал в Москву, когда пришли его арестовывать, и объявился, когда угроза ареста отпала.
Но Пелагея Дмитриевна, мать Юрия Петровича, возможно потому, что была столбовой дворянкой, не сочла возможным для себя выкручиваться перед чекистами. Она назвала чекистам адрес сына, и Юрия Петровича арестовали в тот самый день.
Арест застал Юрия Петровича врасплох.
Оксана Георгиевна много лет спустя рассказывала, что в конце апреля она заболела корью.
В ночь на 29 апреля она металась в жару и смутно запомнила, как в комнату зашел проститься отец. За его спиной, в светлом проеме двери, темнела фигура военного…

5.
Что чувствовал сам Юрий Петрович, навсегда прощаясь с дочерью, мы не знаем…
Может быть, ему вспомнилось, как зашел он к больной дочери 26 февраля 1917 года.
Но тогда еще жива была мать Ксаны, хотя ее и не было в Петрограде… На санитарном поезде, снаряженном ее отцом Сусловым, колесила она по фронтам.
Но тогда еще не свергнут был Государь…
Оксана температурила, она хныкала, чтобы ее пожалели.
— Что это? — спросил Юрий Петрович, заметив засунутый под подушку альбом, в который Оксана, как и все смолянки (дочь Юрия Петровича Новицкого воспитывалась в Смольном институте), собирала разные стишки.
— Папа… — попросила Оксана. — Напиши мне что-нибудь в альбом…
Юрий Петрович взял протянутый альбом, раскрыл его.
На первой странице были нарисованы две девочки, занимающиеся хозяйством, и кошка. Все это было обрамлено извилистой ветвью, в листьях которой пряталась надпись: «Дорогому Суслику. От любящей Е. Погорелко. 14. 3.1899 года».
Альбом был подарен еще матери Оксаны — Анне Гавриловне Сусловой, но она не заполняла его и так с чистыми страницами и подарила дочери, месяц назад — 24 января 1917 года.
Зато Оксана времени терять не стала.
Страницы альбома были исписаны стихами и разрисованы цветочками…
Обычные гимназические стихи, которые всегда можно встретить в таких альбомах:

Я на беленьком листочке
Напишу четыре строчки
И в знак памяти святой
Ставлю точку с запятой

Если точка та сотрется
Наша дружба разойдется
Если точка та цела
Наша дружба весела.

Юрий Петрович перевернул несколько страниц и глаза выхватили сосем другие строчки:

Иди по жизненной дороге,
Будь счастлива и счастьем не гордись,
А если встретятся невзгоды
Вот мой совет тебе: молись.

— Папа… — повторила Оксана, и слезы побежали по ее лицу. — Так ты напишешь мне что-нибудь в альбом?..
— Напишу-напишу… — сказал Юрий Петрович и, присев к столу, обмакнул перо в чернильницу.

Что обезьянка,
Моя дочь Оксанка!

— вывел он на альбомном листке. Почти не задумываясь, Юрий Петрович записывал полушутливые, но правильные, педагогические слова:

Слез наплакала вокруг,
И беда! — потонем вдруг!

— и вдруг спохватился, понимая, что стихотворение получается не по-детски серьезным:

Но ведь гибнуть нам уж рано…
Ты поправься, дочь Оксана!..

6.
— Но ведь гибнуть нам уж рано… Ты поправься, дочь Оксана! — повторил Юрий Петрович 29 апреля 1922 года и отступил из дверного проема назад, в комнату, где ожидали его сотрудники ГПУ.
Что, помимо спасения собственной души, самое важное для Православного человека? Работа… Семья…
Когда сотрудники ГПУ уводили Юрия Петровича из дома, они унесли с собой его так и не завершенную «Историю русского уголовного права», главный научный труд профессора Новицкого.
Он оставлял больную дочь-сироту…
Кроме дочери Юрию Петровичу нужно было проститься и с хозяйкой квартиры Ксенией Леонидовной Брянчаниновой, с которой они собирались в ближайшее время обвенчаться…
Кажется, если бы и специально так делалось, невозможно было более неудачно для Новицкого подгадать с арестом. Остановленный на последних страницах научный труд… Больная дочь, которую он должен оставить у женщины, так и не ставшей его женой…
Ни дочери, ни невесты Юрию Петровичу уже не суждено будет более увидеть, но внутренне, духовно, Новицкий оказался готов к страшной неожиданности…
В Евангелии сказано: «Бодрствуйте, ибо не знаете ни дня ни часа, когда приидет Сын Человеческий».
Святой Юрий Новицкий и являет нам пример этого «бодрствования».
Все известные нам документальные свидетельства о Юрии Петровиче Новицком после оглашения ему смертного приговора говорят о необыкновенном самообладании, об удивительной силе духа этого человека.
Как мы уже говорили, протоиерей Михаил Чельцов к Обществу Православных приходов «находился и лично и принципиально во враждебном настроении», поскольку Общество это содействовало закрытию Епархиального Совета, коего Чельцов был председатель. Это неприязненное отношение к Обществу он, похоже, переносил и на его председателя.
И вот теперь Михаил Чельцов оказался в одном фургоне смертников с Юрием Петровичем Новицким.
Из книги Михаила Чельцова «Воспоминание «смертника» о пережитом»: «…Объявляют, что везут не в 3-й, а в 1-й исправдом, где обычно содержатся все приговоренные к смерти в ожидании ее. Это известие прибавляет уныния. Едем при полном молчании. Я помню только одну фразу Новицкого, обращенную ко мне: «Вас вместе с нами к расстрелу?! А знаете ли, Вы наилучший повод к кассации».
Свидетельство потрясающее.
Юрий Петрович Новицкий, получив смертный приговор, находит в себе силы, чтобы подметить анекдотичность ситуации: вместе с членами правления Общества приговорен к расстрелу человек, находившийся «и лично и принципиально во враждебном настроении» к Обществу.
Но при этом он, разумеется, ни в коей мере не злорадствует над отцом Михаилом, попавшим по воле членов трибунала в компанию приговоренных к высшей мере наказания, а тут же и зароняет — недаром только эти слова Новицкого и запомнились потрясенному Михаилу Чельцову! — надежду в него: «А знаете ли, Вы наилучший повод к кассации?»
В одной этой фразе — весь характер Юрия Петровича, блестящего юриста-профессионала, умеющего мгновенно выхватить самую суть правовой коллизии, человека, способного к великодушию даже в такой безысходной ситуации… Но при этом и отстраненность тоже есть. Новицкий, разумеется, не может знать наверняка, что Чельцов будет помилован, но, называя его «поводом к кассации», он как бы отделяет его от себя.

На снимках: Юрий Петрович Новицкий; Пелагея Дмитриевна Новицкая, мать Юрия Новицкого;обвиняемых везут в суд.

Окончание следует.

Николай Коняев

г. Санкт-Петербург

14.11.2008