На родине Патриарха Тихона

Я и мои родители часто бываем на родине Святейшего Патриарха Тихона в погосте Клин, что в Куньинском районе Псковской области, в 35 километрах от Великих Лук. В Клину есть старинная церковь Воскресения Христова, построенная в 1733 году.
Вот что пишет Николай Новиков в книге «Колыбель опального Патриарха»: «В 1848 году в нее (в церковь) был переведен по собственному прошению отец будущего Патриарха Иван Тимофеевич Белавин. Клин был местом невыгодным ни по доходам, ни по географическому положению — неплодородные, безлесные холмы; вблизи ни речки, ни озера, ни ручья. Храм обветшавший, неотапливаемый. Священнослужителям приходилось выполнять все крестьянские работы без наемной силы.
Клинское место считалось невыгодным еще и потому, что здесь не было состоятельных и щедрых прихожан. Основными прихожанами Воскресенской церкви были крестьяне, и с их детьми общался Вася Белавин — будущий Патриарх Тихон».
Но это — страницы истории. А как обстоит дело сейчас в погосте Клин?
21 октября 2006 года, в хмурое и дождливое утро, мы поехали на родину Патриарха Тихона. Уже три года там подвизается сестра Алевтина — женщина добродушная, приветливая, энергичная. Она занимается и ремонтом церкви, и печь в храме топит, и просфоры печет, и на клиросе читает…
Мы просили сестру Алевтину рассказать о жизни в Клину. Вот ее рассказ.
«Это место замечательно тем, что здесь родился Василий Белавин в семье священника Иоанна. И вот в этом храме Воскресения Христова его крестили. Спустя годы Вася Белавин стал Всероссийским Патриархом Тихоном…
Клин место очень древнее, оно было известно еще с XI века! На этом месте был город, но то древнее городище потеряно, все заросло. Археологи здесь не работали, а могли бы найти много интересного.
Тот город считался достаточно большим (с населением, подобным современному Торопцу). Были найдены исторические сведения по уплате дани; эта дань зависела от количества жителей города. Так по этим сведениям можно установить, каково было население города.
Храм Воскресения Христова начали восстанавливать еще в 1997 году, но как-то так получалось, что здесь не было постоянного священника — очень трудно здесь было служить, и священники не задерживались. Первый — с момента восстановления храма — Куньинский священник отец Александр прослужил здесь шесть или восемь месяцев (суровые условия, прихожан почти нет, вымирающая деревня).
Старожилы рассказывают, что после того как раньше здесь разрушили храм, рубили и сжигали иконы, люди стали умирать, сгорали дома… Вот здесь, за трапезной, раньше стоял дом, в нем жил коммунист, который (по рассказам бабушек) скидывал с колокольни и с храма кресты. А потом вся его семья и он сгорели вместе с домом.
После всех этих событий местных жителей почти не осталось…
Сейчас здесь живет дед Алексей — добрый человек, который нам помогал: лошадь давал, помогал территорию очищать. Ведь здесь все было в зарослях кустарников, и приходилось вырубать, обрезать, сжигать… И храм был в запущенном состоянии.

Раньше у нас при храме жило несколько человек. Сестра Валентина (до приезда в Клин служила в Казанском храме) уехала, теперь она в Новгородском монастыре. Люди постепенно разъехались, и теперь я осталась здесь почти одна. Есть у Леонида Пантелеева рассказ «Честное слово»: мальчика поставили на пост — дети играли в войну — и говорят ему: «Ты часовой и будешь здесь стоять охранять склад». Вечером все ушли по домам, а про него забыли. И этот мальчик так и остался стоять… Я чувствую себя таким же часовым, которого поставили на пост, и не могу отсюда уйти. Я, как часовой, должна здесь стоять…
Знаете, вот утром встаешь (еще темно) и идешь в храм на молитву, а вокруг — никого. Открываю храм, зажигаю свечи, начинаю молиться и — такое ощущение, что только я и Господь, и больше никого. Такое непередаваемое состояние.
Не хочу сказать, что мне тяжело, нет. Просто такое состояние интересное: может, Господь учит таким образом меня молиться?
Ну а начиналось все так.
Иеромонах Киприан служил тогда в Камно — после известного протоиерея Валентина Мордасова он был настоятелем храма святого Георгия Победоносца. И вот Владыка Евсевий в 2003 году перевел его служить в Великие Луки. А у нас, в Камно, была своя общинка.
Батюшка Киприан спрашивает у нас: «Кто поедет со мной?» Я согласилась поехать, потому что меня там ничто не держало. Сама я псковская; двадцать лет проработала учительницей, а после встречи со старцем протоиереем Валентином Мордасовым вся моя жизнь круто переменилась: по его благословению стала жить монашеской жизнью вначале в Камно, а теперь в Клину. Я искала монашеской жизни и обратилась к Владыке — он меня благословил. Таким образом я и попала в Клин.
И вот какая история произошла… В Пскове у меня был домашний кот Барсик, и в Камно он прожил со мной два года. Когда поехали в Великие Луки, кота с собой не взяли. А потом мне сообщили, что кот мой пропал — или ушел куда, или умер, нет его нигде. Но примерно через год кот нашелся. Отец Киприан ехал на машине из Пскова и за Пустошкой, возле автостоянки, он увидел Барсика, поймал его и привез сюда. Говорит: «Алевтина, я тебе подарочек привез, гостинчик. Только открывай багажник потихоньку». Я открываю — а оттуда Барсик выскакивает!
Я, конечно, была шокирована. Потому что кот не знал, куда мы поехали, он никогда не был в этих местах, не знал дороги. Как он шел — я не представляю. Вышел из Камно, прошел Псков, Остров, Опочку, Пустошку и повернул на Великие Луки и не прямо пошел по Киевской дороге, а повернул именно сюда! Такой вот путешественник, который прошел более двухсот километров! Теперь живет здесь, ему нравится, и он никуда не уходит.
Приезжала как-то к нам сюда инокиня из Самары; посмотрела, как мы живем, и сказала, что у нас очень суровые условия и здесь жить смогут только настоящие подвижники. Мы стараемся жить монашеской жизнью, но я не знаю, как нас можно назвать. Ведь у нас еще не монастырь и не скит, живем при храме. Но есть надежда, что со временем здесь будет монастырь. Господь будто Сам «очищает» под монастырь это место. Когда я приехала сюда — еще были местные жители. А сейчас почти никого нет, но оставшиеся жители к нам хорошо относятся. Они рады, что храм открыт, можно зайти и помолиться; помогают нам. Если люди захотят сюда приехать, здесь есть где их разместить (у нас пять домов, все обезпечены дровами). Можно приезжать и оставаться здесь жить.
Конечно, место глухое; порой на огород и кабаны приходят. Но это ведь и святое место!
Стены храма помнят голос маленького Васи Белавина и его отца, и я думаю: какая же честь мне выпала приходить утром, открывать храм, зажигать свечи, топить печь, молиться здесь! Господь все устраивает и помогает. Слава Богу за все!»
Перед отъездом мы вновь зашли в храм. Службы в этот день не было, но от натопленной Алевтиной печи в храме было тепло и уютно.
И не только от печи, конечно. Была здесь и иная, духовная теплота и благодать. С иконы на нас ласково смотрел Святитель Тихон, и его незримое присутствие мы ощущали. Здесь его крестили; а на этом месте, возможно, он стоял, когда его отец служил Божественную литургию.
Здесь каждый камушек намоленный, душа это чувствует, и поэтому мы так любим сюда приезжать.
— Служба у нас будет в четверг, отец Дионисий (из Куньи) служит. Приезжайте! — добродушно пригласила нас сестра Алевтина…
Уходить из храма не хотелось.
На улице — пронизывающий ветер (храм стоит на пригорке и обдувается всеми ветрами). Мы ежимся, пока идем к машине.
А сестра Алевтина вроде и не замечает холода, она не унывает, улыбается и провожает нас до дороги. Она «часовой», и это — ее пост.

На фото: Всероссийский Патриарх Тихон; Храм Воскресения Христова. В нем крестился будущий Патриарх Тихон; сестра Алевтина живет на погосте Клин.

Светлана Алексеенко

г. Великие Луки Псковской области

Фото автора.

08.12.2006