В Муром едут за семейным счастьем

8 июля в Свято-Троицком женском монастыре прошел праздник святых Петра и Февронии Муромских, покровителей домашнего очага.

…Под стук колес я романтично зачитывала выписки из книги XVI века «Сборник житий» — о жизни муромских князей Петра и Февронии.
В далеком XII веке в покои жены муромского князя повадился змей-искуситель. Княгиня хитростью смогла выведать у змея, в чем его смерть. Оказалось, погибнуть он может только от рук младшего брата ее мужа, от меча Петра. Поэтому именно ему пришлось, защищая честь семьи, сразиться со змеем и убить его. Но змеюка, умирая, успела укусить Петра, отчего тот весь покрылся язвами.
В это время на рязанской земле, в селе Ласково, у одного бортника (по-нашему — пчеловода) жила-была премудрая доченька Феврония. Она славилась не только умом и красотой, но и умением исцелять даже тяжелых больных. Слух о молодой целительнице дошел до Мурома, и князь Петр сразу же собрался к Февронии.
Чудной она показалась ему и его слугам. Прислуживал ей заяц, говорила какими-то баснями-загадками, да и попросила за излечение ни много ни мало, как жениться на ней. И добавила, что на то не ее, а Божия воля. Подала мазь Петру и отправила его в баньку, попариться и натереться снадобьем, только несколько язв попросила оставить нетронутыми. Наутро князь Петр излечился и радостный уехал к себе в Муром. О женитьбе и не помышлял! Но не успел он зайти в свои покои, как от оставленных болячек опять весь покрылся язвами. И вспомнил тогда Петр, что не исполнил обещания и не женился на Февронии. Тяжело было князю справиться со своей княжеской спесью и взять в жены хоть и умницу и красавицу, но простолюдинку. Но кожа изнывала от боли, а избавить от болезни могла только Феврония, поэтому Петр покорился воле Божией и взял ее в жены. Летом на Петров день они обручились в Солотчинском монастыре.
Всю жизнь прожили Петр с Февронией в любви и согласии, правили городом мудро и справедливо. А в глубокой старости приняли иночество. Оба преставились в один день — на Пасхальной неделе 1228 года. Как ни пытались бояре похоронить благоверную чету в разных гробах, ничего у них не получилось — наутро оказывались Петр и Феврония в общем гробу в Богородичном храме. Так повторялось несколько раз, не смогли люди разъединить то, что Богом было соединено. Так и погребли их вместе в одном гробу, и с тех самых пор стали замечать: кто с молитвой припадал к их мощам, тот получал помощь в семейных делах.
Чем дальше от Самары увозил меня поезд, тем радостней и спокойней становилось на душе. Быль о муромских чудотворцах, прочитанная мною, постепенно становилась явью… Во время пути в большом и в малом я просто каждой клеточкой ощущала помощь тех, к кому устремилась в паломничество.
Поздно вечером я ступила на муромскую землю. Где буду ночевать, такой вопрос меня не сверлил — я ехала в автобусе к Свято-Троицкому женскому монастырю, где покоятся мощи благоверных князей, с ощущением, что меня там ждут.
Вскоре открылась моему взору настолько сказочная картина, что я растрогалась и комок сцепил горло. На фоне синего неба со сверкающими звездами белоснежной чистотой сияли стены монастыря, блестели золотые кресты на темных куполах — все это величественно поднималось надо мной. А главное, все это было явью!
Я подошла к воротам, нашла в темноте ручку-кольцо и — помню, так я видела в каком-то фильме — стала дубасить кольцом по двери. Не знаю, долго ли я так стояла, но Господь помог мне. Вдруг свет фонаря, который качался на ветру, упал ненадолго в проем между косяком и дверью, и я увидела серебристую паутиночку с черненьким паучком — значит, дверь эту давно не открывали.

Пошла возле стен Свято-Троицкого монастыря, они оказались очень протяженными — но вот и дверь. Хотела опять взяться за кольцо, но вовремя заметила звонок. Все-таки XXI век, что же колотить по двери, когда можно просто позвонить. В дубовой двери открылось небольшое окошко, и сторож стал смотреть мои документы.
Через некоторое время я уже сидела на лавочке возле Свято-Троицкого собора, вся территория монастыря просто утопала в розах, тихо пел сверчок, и молодые монахини из трапезной возвращались в свои кельи.
— Жалко их, — сказал мне сторож. — Весь день у них послушания, ночью молятся, едят мало, тем более сейчас пост.
Потом он много хвалил настоятельницу игумению Тавифу (Горланову), которая за шестнадцать лет из запустения и разрухи смогла сделать обитель процветающей. Обустроила территорию монастыря фонтанами, цветами, резными лавочками и прочей красотой. Собрала маленьких девочек в приют «Надежда», где они получают среднее образование. Открыла печатные, золотошвейные и гончарные мастерские.
Вдруг за мной пришла монахиня и сообщила, что все места в гостинице заняты паломниками, поэтому ночевать мне придется в церкви. Честно говоря, я расстроилась, стала просить, чтобы до утра меня оставили на этой милой лавочке. Но нет, монахиня опасалась, что на улице я замерзну.
В храме меня встретила сестра Илария, усадила пить чай с булочкой и вареньем.
— Пей, ребенок мой, ешь, ребенок мой, — приговаривала она.
Совсем рядом стояла почти двухметровая икона благоверных князей Петра и Февронии, я попросила разрешение подойти поближе, рассмотреть ее и помолиться.
— Да, вот там — через проходик — рака с мощами Петра и Февронии, пойди, ребенок мой, к ним и помолись.
Меня от этих слов просто пронзило. Я ночую в церкви возле святых мощей! Разве могла я хотя бы мечтать об этом, воистину пути Господни неисповедимы. Ты можешь предполагать, представлять, как случится то или другое, но у Бога будет Свой ход, который окажется умней и изящней всех твоих мыслительных построений.
Сестра Илария взяла меня за руку и в темноте, при свете одной свечи, подвела к раке. Я узнала, как штормит осенний лист на ветру: от величия момента меня била такая нервная дрожь, что без помощи монахини приблизиться к мощам у меня не было сил.
— Проси, ребенок мой, молись…

Сколько раз я писала помянник, и в храмах кто-то неведомый для меня читал по ночам мои родные имена. Теперь пришел мой черед. Сестра Илария, перебирая четки, читала Псалтирь, а я — читала имена и молилась за болящую Татиану, младенца Георгия, Веру, Надежду и Любовь… И так пять общих тетрадей. Сколько в них имен, я не знаю, не считала, но сколько в них страдания и боли — это прочувствовать пришлось. Молилась и о себе — ведь в паломничество это позвало меня желание сохранить семью.
Еще не пришли сестры на первую утреннюю Литургию, как в храм стали ломиться паломники. На этом мое уединение с матушкой Иларией и муромской святыней было нарушено.
Настало 8 июля, День памяти благоверной четы — святых князя Петра и княгини Февронии. В обители ожидали приезда Правящего Архиерея Владимирско-Суздальской епархии Архиепископа Евлогия, а также множества гостей и паломников.
Для помощи в проведении праздника приехало много священнослужителей Владимирского края. На монастырской площади у стен Троицкого собора около десяти батюшек исповедовали всех, кто желал принести покаяние. Людской поток долго не иссякал, почти пять часов принимали исповедь.
В это же время на святом источнике проходил водосвятный молебен преподобным князю Петру и княгине Февронии. Здесь я отдала все записочки, привезенные мной на праздник из Самары, и отстояла молебен.
Познакомилась с колоритной московской многодетной семьей: пятеро маленьких детишек, отец семейства — длинноволосый, в косухе, рокер и молодая стройная мама, которая без конца искала какое-то свое непослушное чадо.
— Все, что связывает нас с этим праздником, — сказала многодетная мамочка, — это очень личное. Семья большая, проблем очень много, надо обо всех помолиться и попросить благоверных Петра и Февронию.
Архиепископ Евлогий поздравил всех собравшихся паломников и священно-служителей.
— С праздником Свято-Троицкой женской Муромской обители, где почивают и непрестанно чудотворят многоцелебные святые мощи благоверных и преподобных князей Петра и Февронии. Каждый несет свой крест, свой жизненный подвиг. В монашестве или в семье, но подвиг каждого из нас ведет к безсмертию души, к ее спасению по милости Божией, по молитвам святых угодников.
Во время Божественной литургии причастников причащали из пяти Чаш, расположенных возле деревянной церкви во имя Преподобного Сергия Радонежского. Этот храм в 1970— е годы по бревнышку был перевезен в монастырь из лесного села Пьянгу Меленковского района.
На празднике было очень много молодежи, много детей. В толпе меня очень больно дернул за волосы годовалый карапуз, его мамочка извинилась и… разговорилась со мной.
— Нас три подруги: Ирина, Евгения и я, Катя. Мы живем в Санкт-Петербурге. Два года подряд мы приезжали сюда к мощам святых князя Петра и княгини Февронии, два года молились — хотелось нам выйти замуж. И Господь услышал наши молитвы, мы все вышли замуж. И, представляете, Боженька позаботился даже о том, чтобы нам не было обидно: выскочили замуж подряд, друг за дружкой… У меня замечательный муж Вадим и семь месяцев назад родился вот Георгий. У моих подруг тоже родились детишки, так что это совсем не сказка — преподобные Петр и Феврония помогают в семейных делах, это реальность, мы это на себе почувствовали!

…В этот момент шустрый малыш Георгий переметнулся ко мне на руки, наверное, чтобы я поближе почувствовала эту реальность, которая оказалась мягкой, теплой и довольно увесистой.
— Теперь, — продолжала рассказывать Катя, — я приехала с сыночком на праздник поблагодарить святых и поклониться их мощам. Муж мой, к сожалению, работает и приехать не смог.
Торжественное Богослужение завершается Крестным ходом c иконой преподобных Петра и Февронии вокруг святой обители и заканчивается у Святых врат монастыря возле Казанской церкви. Там всем дана была возможность приложиться к иконе и к святому кресту.
Людская река к раке со святыми мощами начиналась за стенами монастыря, пробиться без очереди было нереально. Сегодня мне бы вряд ли удалось приложиться и попросить о помощи преподобных Петра и Февронию. И если бы для меня в монастырской гостинице вчера хватило места для ночевки, то в моей жизни не было бы такой необыкновенной ночи, и к святым мощам я бы не приложилась… Слава Богу за все!
Женщинам с детьми разрешалось подойти к раке без очереди с другого входа Троицкого храма. Там я познакомилась с трогательной семьей из Дивеева. Мама и две дочки, хоть и одеты были празднично — в белое, но были очень грустны. От них уходит папа, и о его вразумлении они приехали просить у милостивых муромских князей. Надеюсь, что эти молитвы будут услышаны и святые Петр с Февронией не дадут разрушиться этой семье…
Главный урок, который я получила на этом семейном празднике, — в наше суматошное время, когда так много соблазнов, лад и любовь в семье возможны только при искренней молитве и помощи Православных святых.

На снимках: Архиепископ Владимирский и Суздальский Евлогий на празднике святых Петра и Февронии в Муроме; Крестный ход в Свято-Троицком монастыре; мощи святых Петра и Февронии покоятся в одной раке; Катя из Петербурга приехала с сыном на праздник, чтобы поблагодарить муромских святых за замужество и рождение младенца Георгия.

Ольга Круглова

Фото автора

18.07.2007