Русская Миссия в Китае

«В честь и память соотечественников, в стране сей почивших и погребенных»

Албазинцы

Главной штаб-квартирой российской дипломатии в Китае издавна является старинная территория площадью 16 гектаров, несколько веков носившая название Бэйгуань («Северное подворье»). Сейчас здесь — Посольство Российской Федерации в КНР. К слову сказать, российское Посольство в Пекине занесено в Книгу рекордов Гиннесса как занимающее наиболее обширную территорию из всех иностранных дипмиссий в мире. Однако «Северное подворье» увековечено в истории все же не одним этим статистическим достижением. Мало кто в современной России знает, что начало российской миссии в Пекине положили в XVII веке наши земляки — казаки-первопроходцы из Албазинского острога. С их потомками мне несколько раз доводилось встречаться в Пекине. За несколько столетий своего существования этот островок России в глубине «Срединной империи» стал свидетелем многих исторических событий. Некоторые из них неразрывными нитями связаны с Забайкальем. Вот об этом и хотелось бы рассказать читателям.

* * *

В 1665 году русскими первопроходцами на левом берегу Амура в месте городка даурского князя Албазы была основана крепость Албазин. Известно, что албазинские казаки собирали с местного населения подати, которые через Нерчинск переправлялись в Москву. Некоторые из «данников» — представителей местных полуоседлых племен — со временем сообщили об основании русской крепости китайскому императору Канси, который не замедлил продемонстрировать свои притязания на этот участок территории. В июне 1685 года под стенами Албазина появилась десятитысячная китайская армия. Столь многочисленное войско при содействии голландцев-иезуитов было усилено еще и мощью двухсот осадных орудий. Нужно заметить, что орден иезуитов, стремившийся воспрепятствовать усилению российских позиций на Дальнем Востоке, в то время активно выступал на стороне китайского императора. Достаточно упомянуть, что в следующей (1686 г.) осаде Албазина артиллерией китайцев командовал монах-иезуит француз Вербье. А на пограничных переговорах в Нерчинске в 1689 году в китайской делегации в качестве советников состояли иезуиты португалец Перейра и француз Жербильон.
К моменту первой осады крепости албазинский гарнизон насчитывал около четырехсот казаков. К этому можно добавить членов казачьих семей, которые также принимали участие в обороне нашего приграничного форпоста. В оружейном арсенале имелось три пушки. Китайцы одновременно атаковали и с суши, и с Амура, применив при этом специально оснащенные корабли. Без всякого преувеличения можно утверждать, что оборона Албазина — один из ярких примеров мужества и воинской доблести русского казачества. При колоссальном перевесе сил противной стороны крепость под командованием воеводы Алексея Толбузина все же почти месяц выдерживала непрерывные штурмы. Лишь недостаток продовольствия и боеприпасов заставил оборонявшихся согласиться на почетную капитуляцию и с оружием в руках покинуть крепость.
О том, сколь значимой эта победа остается для Китая по сей день, может свидетельствовать посвященная осаде Албазина отдельная экспозиция в Военно-революционном музее в Пекине. Мне довелось видеть ее своими глазами совсем недавно. Обратило на себя внимание название выставочного стенда — «Война против русского вторжения в Якса» (Якса — китайское название Албазина). На мой взгляд, это не соответствует исторической действительности: хорошо известно, что территория левобережного Амура, на которой был основан Албазин, никогда не обладала какими-либо признаками государственного суверенитета Китая. Она была населена туземными племенами, которые в зависимости от обстановки довольно часто, говоря современным языком, «меняли гражданство» — переходили в подданство «Белого Царя» или «Сына неба», как именовались в то время русский и китайский императоры. Некоторые кочевые народности и вовсе предпочитали полную вольницу, перемещаясь по огромным необжитым просторам. Таким образом, слово «вторжение» в контексте исторической ситуации того времени вряд ли уместно. То, что после многочисленных пограничных переговоров через три века местонахождение крепости Албазин и поныне остается на российской территории, также свидетельствует о том, что авторы упомянутой экспозиции не совсем правы в своих подходах к оценке того периода приграничной истории.

Как бы то ни было, по условиям Нерчинского (1689 г.) договора Албазин перестал существовать — крепость была сожжена. А после осады 1685 года около 50 казаков, а также члены их семей (всего около ста человек) оказались в плену. Некоторые исследователи полагают, что среди плененных албазинцев были также крещеные буряты и потомки от смешанных браков. Летописи говорят об этом так: «…И приходили под Албазин китайцы и Албазин град китайцам здаша и с ними отъехаша в Китай». Император Канси, оценивший храбрость уцелевших защитников крепости, организовал из них «Русскую сотню» и причислил их к почетному военному сословию «Желтого знамени императорской гвардии». Вместе с ними в Пекин отправился священник Максим Леонтьев, с которого и начинается история Русской Духовной Миссии в Китае.
Известны и некоторые фамилии казаков-албазинцев: Хабаров, Христов, Яковлев, Романов, Дубинин. Возможно, что их родственники до сих пор проживают в Читинской области, так как некоторые албазинцы после осады крепости ушли в Нерчинск. Что касается «пекинской ветви» албазинцев, то их потомки и по сей день живут в столице Китая. Некоторые из них — с «укороченными» на китайский манер фамилиями. Например, самый известный из них — последний Православный священник в Пекине Александр Ду — прямой потомок албазинца Дубинина в 18-м поколении. К сожалению, в декабре 2003 года отец Александр окончил свой многотрудный земной путь. Вспоминается, как еще недавно глаза его сияли радостью, когда на Пасху 2001 года под сводами «Красной фанзы» — уцелевшего на территории нашего Посольства фрагмента бывших Архиерейских палат — собрались на Всенощную послы, дипломаты и около ста потомков албазинцев… Это событие впервые за последние десятилетия соединило в старейшей постройке Посольства его прошлое с настоящим. Вообще история протоиерея Дубинина, немало пережившего за более чем 80 лет своей жизни в Китае, заслуживает отдельного рассказа, а пока вернемся к далеким временам конца XVII века.

«Русской сотне» для компактного проживания был выделен участок городской территории у ворот Дунчжимэнь (уже упоминавшееся «Северное подворье»). Албазинцы получили земельные наделы, приличное жалование и довольно высокое положение в сословной иерархии Китая (они были возведены в ранг чиновников 4-7 классов). Для Богослужений русским была передана буддийская кумирня Гуаньдимяо, которая вскоре была перестроена в часовню во имя Святителя Николая Чудотворца, где первый Православный священник на китайской земле отец Максим обслуживал духовные нужды русской колонии вплоть до своей кончины в 1711 году.
К этому времени в России уже хорошо было известно и об албазинцах, и об усилиях священника Максима Леонтьева сохранить веру в русской колонии. Известный талант Петра I из всего извлекать практическую пользу для государства навел его на мысль о создании в Пекине миссии, которая одновременно выполняла бы и духовные, и дипломатические функции. Соответствующий указ был подписан в 1700 году, но первая духовная миссия во главе с Архимандритом Иларионом (Лежайским) прибыла в Пекин лишь по прошествии 15 лет. Все ее члены были зачислены на императорскую службу и поставлены на довольствие как обслуживающие нужды «Русской сотни» — гвардейской роты императорской гвардии. В России Православная миссия была подведена под церковную юрисдикцию сибирских Митрополитов, чья резиденция находилась тогда в Тобольске.
С тех пор Русская миссия, примерно раз в десять лет обновляясь своим составом, духовно опекала албазинцев и их потомков, выполняла дипломатические поручения российского правительства, занималась изучением Китая и давала прибежище русским торговым караванам. Нужно отметить, что на протяжении длительного периода Миссия была единственным источником достоверных сведений о Цинской империи. Хорошо известны имена выдающихся синологов, в то или иное время являвшихся членами Русской миссии в Пекине: И.Я. Бичурин (1785-1853), П.И. Кафаров (1817-1878), В.П. Васильев (1818-1900).
Уникальность русского посольства в Пекине определялась сочетанием церковных и дипломатических функций; их разделение на духовные и «светские» произошло только в 1864 году, когда в Пекине стал активно формироваться иностранный дипломатический корпус. К этому времени «Северное подворье» имело на своей территории различные церковные строения, типографию, обширную библиотеку, пасеку, молочную ферму. Миссионеры постепенно приступили к проповеди Православия среди китайцев, перевели на китайский язык и стали издавать богослужебные книги.
Казалось бы, ничто не могло потревожить мирную и размеренную жизнь старинного русского поселения в Пекине. Однако события 1900 года, известные под названием «восстание боксеров», вписали в историю Русской миссии первые трагические страницы…

Продолжение следует.

На снимках: Поклонный крест в верхнем саду Посольства — установлен в 1997 году с надписью «В честь и память соотечественников, в стране сей почивших и погребенных»; «Красная фанза» — бывшие Архиерейские покои на территории Посольства России в КНР (ранее — Русская Духовная Миссия); салют в честь героев — защитников крепости Албазин, на месте, где стоял когда-то этот русский форпост восточных рубежей…

Алексей Самойленко

Представитель МИД России в Чите, советник 2 класса

27.04.2008