‣ Меню 🔍 Разделы
Вход для подписчиков на электронную версию
Введите пароль:

Продолжается Интернет-подписка
на наши издания.

Подпишитесь на Благовест и Лампаду не выходя из дома.

Православный
интернет-магазин





Подписка на рассылку:

Наша библиотека

«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев

«Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев

«Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина

«Всенощная», Наталия Самуилова

Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова)

Цветок Сиона

Записки поклонника Гроба Господня.


Протоиерей Сергий Гусельников в Иудейской пустыне.

Записки поклонника Гроба Господня.

Вместо предисловия

Иерусалим, Иерусалим! Я расстаюсь с тобой, любимый город! Любимый, потому что невозможно не полюбить тебя, хотя бы раз пройдя по твоим улицам и прикоснувшись к твоим великим святыням, к которым стремится всякая душа Христианская. Город Святой. Город Золотой. Как ты прекрасен в лучах закатного солнца Палестины! Белый камень твоих домов, впитавший за день солнечный свет, вечером отдает его обратно и поэтому светится розовато-золотистым сиянием. Когда спускаешься с Елеонской горы, откуда ты виден как на ладони, то, любуясь этой непередаваемой словами картиной, всем своим существом ощущаешь, что ты уже не земной, а Небесный Иерусалим, Град Божий, куда призваны по крещении войти и унаследовать обители Отца Небесного все верующие во Христа. «Аще забуду тебе, Иерусалиме, забвена буди десница моя» (Пс. 136, 5-6). Эти слова псалма становятся на твоих улицах не просто словами, а биением сердца, навсегда влюбленного в тебя…
Мы, паломники, или, как раньше говорили, поклонники Гроба Господня из Самары, покидаем тебя с тайной надеждой — вернуться сюда хотя бы еще раз…
Милостивый Господь исполняет каждое благое прошение наше: через полтора года я снова вернулся к тебе — земной и в то же время Небесный Иерусалим.
…Долгая дорога была у меня на Святую Землю, больше десяти лет. Еще до того, как Господь сподобил меня принять священный сан, в середине девяностых годов прошлого века, знакомая моя Валентина Петровна, работающая в епархиальной службе «Паломник», стала организовывать первые поездки в Палестину, чтобы поклониться Гробу Господню и другим святыням. Она несколько раз предлагала мне поехать туда с группой, но я отказывался: дети маленькие, загранпаспорта нет, а оформить времени не хватает. Но есть среди моих духовных чад семья, в жизни которой мне пришлось принять самое непосредственное участие: Александра я крестил, потом повенчал с женой Светланой, вскоре у них родилась девочка Маша, которую я тоже крестил. Они по обету поехали в итальянский город Бари поклониться мощам Святителя Николая. Съездили раз, второй… Подружились с отцом Владимиром Кучумовым, настоятелем подворья Русской Церкви в Бари, рассказали ему обо мне, книжечку мою со стихами в подарок от меня передали, пожаловались, что я не хочу никуда ехать. И придумали такую хитрость. Говорят мне: «Вас отец Владимир к себе в гости приглашает, чтобы лично познакомиться». Ну как тут откажешься. Только заикнулся: «Да у меня же загранпаспорта нет!», — а они в ответ: «Мы Вам, отец Сергий, все за несколько дней оформим и визу по приглашению отца Владимира через итальянского консула в Самаре сделаем». Так я оказался в феврале 2006 года в Бари, познакомился с отцом Владимиром, служили с ним вместе на мощах Святителя Николая.
Все же — как хорошо иметь священнику духовных чад! Через них зачастую проявляется неизреченная милость Божия.
Валентина Петровна с активно помогавшей ей дочерью Екатериной, крестной моего младшего сына, узнали о моей поездке в Италию и тоже не оставили места для отступления: «Паспорт у тебя теперь есть, дети подросли, что мешает поехать с нами в Израиль, на Святую Землю?». Ответить мне было уже нечего, и я согласился. А вот где взять деньги на поездку? Священник едет со скидкой, но все равно сумма немалая. Решился и этот вопрос. Другой мой духовный сын, директор фирмы, помог оплатить расходы.
И вот в Страстной Четверг, 24 апреля 2008 года, с большой паломнической группой в двадцать восемь человек по благословению Архиепископа Самарского и Сызранского Сергия я отправляюсь на Святую Землю. Кстати, летят со мной и Александр со Светланой и их шестилетняя Маша.
В ту первую поездку, когда собственными глазами я видел схождение Благодатного Огня и встречал Пасху в Иерусалиме, я потерял в Галилее свои четки. Примета не примета, однако, спустя не такой уж большой промежуток времени, в октябре 2009 года Господь снова сподобил меня с паломнической группой из Самары и младшим сыном Михаилом прямым авиарейсом отправиться в благословенную Палестину. И в этой поездке Господь оказал мне, грешному, великую милость — дал редчайшую для верующего человека возможность — больше часа ночью вместе с Мишей на коленях молиться на Гробе Жизнодавца Христа!
Поэтому повествование мое будет складываться из переплетающихся рассказов о весеннем, Пасхальном, и осеннем паломничествах ко Гробу Господню.

Земля Израилева. Год 2009. Октябрь

Самолет мягко приземлился в аэропорту Тель-Авива Бен Гурион. Между прочим, этот город, построенный в 1909 году практически на песке рядом с Яффой (библейская Иоппия), и с 1950 года признаваемый ООН за столицу Израиля (хотя сами израильтяне считают своей столицей Иерусалим), носит не современное название, а древнее. С иврита оно переводится как «груда колосьев, или новых плодов». В библейские времена существовал город Тел-Авив в Месопотамии при реке Ховар, где жили пророк Иезекииль и много еврейских переселенцев. Теперь же появившийся в начале ХХ века город с таким названием — крупный мегаполис на берегу Средиземного моря.
Когда мы спустились по трапу на землю, нас объяла темнота южной ночи. Разница во времени между Самарой и Израилем два часа, но там уже перешли на зимнее время, а у нас нет, поэтому разница составила на час больше.
С паспортным контролем вышла заминка. Мой духовный сын и одновременно родственник (я крестный отец двух его сыновей) Карен, в крещении Карион, — армянин, и что-то в нем еврейской девушке в таможенной форме не понравилось. Она долго пыталась от него чего-то добиться, но общего языка ни в прямом, ни в переносном смысле они не нашли. К нашему стыду, за границей люди говорят на своем языке, на английском и даже по-русски могут кое-что сказать, а мы в большинстве своем изъясняемся только на смеси французского с нижегородским.
Пришлось к кабине подойти Екатерине, которая является руководителем нашей группы. Она хорошо выучила иврит (а как без знания языка возить паломников в Израиль) и уверенно объясняет девушке, что Карен ничего плохого против ее родной страны не имеет, а едет вместе с нами в паломнической группе поклониться святым местам. Тогда служащая израильской таможни попросила Екатерину постоять у ее кабины в качестве переводчицы.
— Чего она вас так долго мучила? — спрашиваю у Карена на пути к выходу из аэропорта.
— Да понимаете, отец Сергий, — поясняет он, — есть такая поговорка: где находится армянин, там еврею делать нечего (иногда эта поговорка называет совсем другие национальности — ред.). Поэтому они нас не очень-то любят.
Хотя мы с Кареном и родственники — а многие не знают, что крестные становятся родственниками как между собой, так и родителям своих крестников, — обращаемся с Кареном друг к другу на «вы». Так уж повелось с самого начала. А вообще, честно говоря, у нас образовался в этой поездке родственный клан. Я крестный у сыновей Карена, Екатерина — крестная у моего Миши, короче, вместе с Валентиной Петровной, нас пятеро родственников, четвертая часть группы. Неплохая основа для паломнической семьи из Самары (а паломники в поездке, как правило, становятся единой семьей).
Нас встречает директор израильской туристической фирмы Олег, с которым много лет сотрудничают Екатерина и Валентина Петровна. Мы с ним уже знакомы с прошлого моего паломничества на Святую Землю, так что дружески обнимаемся, как старые знакомые. Внешностью Олег сильно напоминает мне одного пожилого певчего из Петропавловской церкви Самары, несколько лет назад ушедшего в мир иной, поэтому я хорошо запомнил его худощавое лицо в очках. Он представляет нам водителя автобуса Эсама, который будет возить нашу группу по Святой Земле. Эсам — араб, молодой мужчина лет тридцати с небольшим, невысокий, полненький, с приличным брюшком и с круглым добродушным лицом. Мой младший сын Миша, бывший во второй поездке вместе со мной, очень с ним подружится и сфотографируется на память… 

В темноте почти ничего не видно за окнами, только неясные очертания проплывающего мимо палестинского ландшафта да звездочки далеких огоньков. Тем не менее, чтобы зря не терять время, Екатерина для тех, кто приехал сюда первый раз, рассказывает об Израиле…
Палестина — одно из самых удивительных мест на планете. Это своеобразная модель всего мира. На небольшой территории (площадь Израиля составляет всего 20,8 тыс. кв. км.) есть буквально все: и горы, и безжизненные пустыни, и плодородные долины, и леса, и оазисы, и саванны, и моря, и реки, и озера. Перепад поверхности земли составляет от 900 метров над уровнем моря до 450 метров ниже этого уровня. Поэтому в Иерусалим, центр трех мировых религий, расположенный на высоких Иудейских горах, ни въезжают, ни входят, а поднимаются. А Мертвое море — самая низкая точка на земле. С севера на юг Израиль тянется на 550 километров, а с запада на восток его протяженность всего 130 километров, так что при желании за сутки можно объехать всю страну.
И еще одна важная деталь — Палестина находится в самом центре планеты.
За разговорами время летит быстро, и наш автобус уже приближается к древней столице Израиля.
Даже ночной Иерусалим отличается от других городов мира. Вроде бы такие же улицы и перекрестки, электрические огни, рекламные вывески, транспорт, идущие по тротуарам и стоящие на остановках люди, но все необычайно светлое. По особому статусу-кво все здания в Иерусалиме должны строиться исключительно из местного светлого камня. Поэтому он и ночью — неповторимый по красоте город. Светлый. Когда-то и нашу Москву строили из белого камня, и она называлась белокаменной столицей. К сожалению, это осталось в прошлом. А Иерусалим и сейчас — белокаменная столица мира. Он и переводится с иврита как «основание, обладание, жилище мира». Святой град, град Божий. Правда, сейчас мы едем дальше — в город, где родился Господь наш Иисус Христос.
Въезжаем в Вифлеем через КПП. Там уже арабская автономия. Солдаты с автоматами. Эсам — свой. Сказал, что везет русских паломников — «пилигрим». Нас быстро пропускают. По ночному городу проезжаем в отель «Интерконтиненталь» — лучший в Вифлееме. В фойе на столике ваза с большими колосьями пшеницы. Я знаю — почему. Вифлеем по-еврейски Бейт Лехем — дом хлеба. Поэтому эти колосья — символ города.
Отель состоит из нескольких зданий на разных уровнях, соединенных по периметру террасами, переходами, лестницами. В общем, арабский лабиринт. Так что попасть в свой номер с первого раза не так-то просто. Мы с Мишей и еще несколько человек поднимаемся на лифте вроде бы на свой этаж, но выходим куда-то не на ту сторону (как оказалось, лифт имеет два выхода: один в рабочую зону, другой — в гостевую). Попадаем в какую-то котельную: большие трубы, вентили, датчики давления, предупреждающие таблички… Ни одной живой души, у которой можно было бы спросить верную дорогу. В маленькой комнате столик с кофейными чашками. В чашках остатки кофе, видно: только что пили. Куда же подевались люди? Впрочем, разгадывать загадки некогда, мы возвращаемся в лифт и снова куда-то едем. На этот раз попадаем в гостевую зону, правда, номера комнат и близко не подходят к нашим номерам. Блуждаем по коридорам и переходам до тех пор, пока на наше счастье не натыкаемся на Екатерину. Она отводит нас в нужное крыло отеля. Слава Богу, выбрались из лабиринта!
Расселяемся по номерам и сразу же спускаемся в ресторан на ужин. Огромный зал, но людей немного, потому что время позднее. Шведский стол. Выбор блюд настолько разнообразен, что невозможно даже глазами все это охватить, не то что попробовать. Рассаживаемся за столики с табличками, на которых английскими буквами написано «SAMARA». За нашим столиком, а вернее столом, уместилось девять человек. Карен в честь приезда на Святую Землю заказывает две бутылки местного красного сухого вина. Пожилой официант в жилете и при галстуке профессиональным жестом разливает его по бокалам. Для нас это не просто вино, а благодатный напиток, произведенный из винограда, выращенного на Земле, освященной пречистыми стопами Спасителя мира…
Вернулись с Мишей в номер. Как это ни странно, от него повеяло родным русским бытом. При детальном осмотре нашего временного пристанища оказалось, что встроенный в мебель холодильник не работает, большая настольная лампа перегорела, дверь в ванную комнату не закрывается, зато на стене рядом с унитазом телефонная трубка, правда, с разбитым стеклышком над световым индикатором. Видимо, до нас здесь жили люди, не желающие подстраиваться под мировые стандарты. Может, я и ошибаюсь. Удивила меня также картина в рамке на стене ванной. На картине изображен палестинский пейзаж и внизу надпись на английском: «WELCOME TO PALESTEENA». Вообще-то можно было повесить ее и в сам номер. Но там над двуспальной кроватью с наложенными на ней в восточной манере подушечками разных размеров другие картины: веточки оливкового дерева. Оливковое дерево — одно из главных богатств Израиля. Оно дает маслины, ценное оливковое масло использует в пищу и для лампад, из стволов и ветвей резчики по дереву делают замечательные сувениры и скульптуры: от крошечных до размера в человеческий рост. В Вифлееме живут самые искусные мастера.
В верхнем ящичке прикроватной тумбочки — Коран и Евангелие на французском языке. Торы здесь быть не может, потому что отель арабский, а евреи и арабы живут в состоянии затяжного противостояния. Уставшие за долгий, насыщенный впечатлениями день, начавшийся в Самаре и закончившийся в Вифлееме, помолившись перед устроенным мной на верхней крышке шкафа импровизированным святым уголком, ложимся с Мишей спать.

Проснулся я около четырех часов утра по местному времени (в Самаре около семи) от громкого гортанного крика муэдзина, усиленного несколькими динамиками. Стало немного не по себе — ведь мы же не в Турции, а в колыбели Христианства — Вифлееме! Почему я, Православный священник, должен размыкать свои глаза от раннего мусульманского намаза? Вообще-то в городе Рождества Христова большинство — Православные арабы. Но вот все его жители вынуждены слушать молитвы последователей Магомета… С таких не очень приятных мыслей начался мой новый день.
Попытался заснуть, но в пять утра муэдзин еще раз что-то громко прокричал, и сон окончательно покинул меня.
Когда мы с Мишей уже умылись и стали через окно рассматривать город, то оказалось, что совсем недалеко от отеля над плоскими крышами домов возвышается минарет мечети.
А ведь сегодня Покров Пресвятой Богородицы, праздник, особо почитаемый на Руси. К сожалению, для нас он начался не с колокольного звона…
На утреннюю молитву вся группа собралась в наш номер. Вернее, это было молитвенное собрание, так как после прочитанного мною вслух утреннего правила Валентина Петровна и Екатерина рассказали о программе на предстоящий день.

Вид на Святой Град Иерусалим.

Храм Гроба Господня

Подкрепившись плотным завтраком в арабском ресторане и прихватив с собой бутылочки с водой — все-таки тридцать с лишним градусов тепла — садимся в автобус. Эсам в хорошем настроении, говорит по-русски, растягивая гласные звуки: «До-обро-ое у-утро!». У него четыре дочки и недавно родился мальчик, поэтому он доволен — теперь есть наследник! Эсам приветливо улыбается Мише и хлопает его по ладошке: «Микаель!» Девятилетний Миша — единственный ребенок в нашей группе, он сразу становится всеобщим любимцем, а Эсаму — маленьким другом.
Возле автобуса тут же появляются два араба-торговца с нехитрым товаром. У одного в руках разноцветные сумки с видами городов: Вифлеем, Назарет, Иерусалим, Кана Галилейская; игрушечные мягкие верблюжата с музыкой. У другого — деревянные пастушеские дудочки, напоминающие о тех пастухах, которым первыми явились Ангелы и возвестили о рождении Спасителя мира: «Слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение!».
— У уличных торговцев в Вифлееме все дешевле, чем в магазинах и на лотках, — объясняет Екатерина, — а товар такой же. Кому что нужно — покупайте.
После недолгой торговли — без этого на Востоке нельзя — покупаем с Мишей сумки в подарок женщинам, верблюжат — его друзьям, ему — дудочку за доллар.
Вообще уличные торговцы на арабских территориях в буквальном смысле преследуют туристов и паломников — везде: у отелей, у монастырей, у магазинов, у автобусов. Цены сбрасывают быстро, лишь бы побольше продать товара. У арабских детей другой бизнес. Они подбегают к тебе с протянутой рукой и таким видом, будто это их последний шанс не умереть с голода, и жалобно канючат: «Ван доллар! Ван доллар!». Позднее наш израильский гид Александр по этому поводу пошутил: «Если обычно первое слово, которое произносит ребенок, — «мама», то у арабских младенцев первое слово — «доллар». За время паломничества нам не раз пришлось убедиться в несколько преувеличенной, но все же справедливости сказанных им слов.
Наш автобус трогается, но неожиданно возникает пробка. По сравнению с прошлой поездкой, по моим наблюдениям, количество транспорта в Израиле увеличилось. В Иерусалиме, например, прокладывают пути для первого трамвая. И все же израильским пробкам до самарских, не говоря уже о московских, так же далеко, как от земли до неба.
Минут через десять мы начинаем двигаться заметно быстрее. Проезжаем пограничный пункт, Эсам снова объясняет, что мы — русские пилигримы. Впрочем, пограничникам и так понятно: мы с Мишей сидим за Эсамом на переднем сиденье, я в рясе, скуфейке и с наперсным крестом. На израильском КПП девушка в военной форме и с автоматом заглядывает в салон и дает напарнику знак пропустить автобус.
Помню, в Пасхальной поездке нас здесь так быстро не пропустили. Тогда Православная Пасха по времени шла вскоре после иудейской, евреи уже праздновали свою. Паломников и туристов в Иерусалим стеклось со всего мира огромное количество, поэтому бдительность на пограничных территориях была повышенной. Израильские солдаты внимательно всех осмотрели — а вдруг с нами едет арабский террорист, проверили загранпаспорта и только тогда впустили нас в пределы Иерусалима…
От Вифлеема до столицы Израиля всего восемь километров, так что минут через двадцать наш автобус уже катится по ее улицам. По ходу движения Екатерина снимает на видеокамеру и рассказывает о том, что может представлять для нас интерес.
— Посмотрите, мои хорошие, налево. За окнами виден старый Иерусалимский железнодорожный вокзал. В начале прошлого века сюда прибывали поезда из Яффы, расположенной на берегу Средиземного моря. Русские паломники отправлялись в Яффу из Одессы пароходом. После революции паломничество на Святую Землю практически прекратилось, вокзал закрыли. Теперь в Иерусалим приезжают на автобусах. А вокзал стал музеем…

** *
Движение транспорта в Иерусалиме за последнее время настолько активизировалось, что Эсам не может подъехать близко к стенам Старого города и останавливается на одной из улочек неподалеку.
Выйдя из прохладного, оснащенного исправными кондиционерами, салона автобуса, мы сразу попадаем в объятия жары. В тени тридцать пять градусов по Цельсию. Несмотря на осень, в Иерусалиме царит хамсин (южный ветер из Иудейских гор). У каждого с собой бутылочка питьевой воды, без которой в Палестине обойтись совершенно невозможно, иначе может незаметно наступить обезвоживание организма. Солнце на Востоке стоит низко над горизонтом, не так, как у нас — палит с небесной высоты от всей своей солнечной души и прожигает землю насквозь, не оставляя даже места для живительной тени, если только облако его закроет или высокие дома и деревья. В Палестине солнце не жжет, но высушивает воздух и создает духоту, а ночью на улице становится прохладно. Это в центральной части. На побережье же Средиземного моря воздух влажный и жара переносится тяжелее. Однако когда дует хамсин, то в Иерусалиме и ночной порой прохладу не найдешь.

Чудотворная Иерусалимская икона Божией Матери.

Проходим по светофору через улицу. Вообще ходить по Иерусалиму интересно и увлекательно. Здесь можно увидеть и евреев-ортодоксов в черных одеждах, в широкополых шляпах, с пейсами (по закону Моисееву волосы и бороду иудеем стричь нельзя, поэтому они оставляют две завитые косички по бокам — пейсы, а остальное стригут — жарко же), с длинными бородами; или просто в кипах и современной одежде. Кипа — это специальный головной убор евреев: праздничный — из меха (большая кипа) и повседневный — из материи или из бумаги (малая кипа), символизирующий, что они всегда находятся перед Всевышним, Богом Израиля, что они Его солдаты и должны соблюдать Его законы. Можно увидеть арабок-мусульманок в хиджабах (женский головной убор в виде длинного покрывала) и… в джинсах и кроссовках; впрочем, попадаются и в традиционных одеждах, даже в парандже. Однажды на улицах Старого города нам довелось увидеть молодую арабку с полностью закрытым черной паранджой лицом да и еще и в черных перчатках. «Значит, у нее особо ревнивый муж, — объяснил наш осенний гид Александр, — не хочет, чтобы посторонние видели не только лицо его жены, но даже руки!» Часто встречаются Православные греки, монахи и монахини в круглых низких скуфьях; католики: священники-падре в аккуратных черных подрясниках со стоячими воротничками, отцы-бенедиктинцы и францисканцы в рясах с капюшонами, сестры католических орденов в белых апостольниках; армяне, копты, сирийцы, эфиопы. Словом, кого только не встретишь! Не говоря уж о европейцах из разных стран. Действительно Иерусалим — жилище мира. Вся наша планета представлена здесь в своем разнообразии: все вероисповедания, все национальности, все социальные группы, все менталитеты, глубокая древность и современность.
В Старом городе, в еврейском квартале мы даже встретили человека в одеянии первого века нашей эры, — в таком, в каком ходили в Палестине во времена Спасителя: сандалии на босую ногу, длинный белый хитон, белое покрывало в виде чалмы, с одной стороны спускающееся на плечо. Он очень колоритно смотрелся на фоне современных магазинчиков и лавочек.
Но самую удивительную картину мне довелось видеть в первой поездке. Когда мы в Великий Четверг только что прибыли в Иерусалим и шли к Овечьим воротам, или воротам Стефана, а с левой руки от нас открывался прекрасный вид на Гефсиманию и так по-родному, по-русски сияли золотом купола женского монастыря равноапостольной Марии Магдалины, впереди нас через перекресток бедуин в национальной одежде вел под уздцы большого желтого верблюда, на котором восседал… еврей-ортодокс в покрывале, держа в руках Тору (Пятикнижие Моисея, Закон). «Ну, такого я еще не видела! — воскликнула наш тогдашний, весенний гид Галина. — Еврей-ортодокс, читающий Тору на верблюде бедуина!»
…Вдоль каменной стены Старого города мы подходим к Новым воротам. В древности их не было. Эти ворота прорубили в конце ХIХ века для Иерусалимского Патриарха, чтобы ему ближе было идти до Патриархии. Несколько шагов — и мы в древнем Святом городе. Мощенные камнем, за тысячелетия отполированным до блеска, узкие улочки, пестрящие всевозможными вывесками; магазинчики, лавочки, кафе, закусочные, различные учреждения… К нашей радости, в Старом городе еще пустынно — утро. Прохожих почти не видно, можно свободно передвигаться даже большой группой. Днем здесь уже трудно пройти. А если большой праздник, то приходится в буквальном смысле слова протискиваться через людей, кроме того надо следить за своими карманами, пакетами и сумками, особенно в мусульманском квартале, где работают виртуозные карманники.
— Старый Иерусалим занимает площадь всего в один квадратный километр, — рассказывает Екатерина, одновременно снимая на видеокамеру. После каждой поездки, а их у нее было уже больше двадцати, она монтирует фильм и отдает паломникам, чтобы они переписали себе на память. — И вот на таком небольшом пространстве расположено пятьдесят три монастыря! Можно пройти по улочке и даже не заметить, что за одной из дверей скрывается монастырь. Да вы сейчас сами в этом убедитесь.
Пройдя всего несколько метров, Екатерина вдруг останавливается, показывая рукой направо.
— Вот посмотрите, мои хорошие, обычная вроде дверь, а над ней икона. Видите? Это греческий монастырь «Двух Феодоров»: великомученика Феодора Стратилата и Феодора Тирона.
Действительно, над дверью на стене барельефная икона Феодора Стратилата и Феодора Тирона, сидящих на конях с копьями, и надпись на греческом: «Иера Мони Агион Феодоро» («Священный монастырь святых Феодоров»). А рядом знак служителей Гроба Господня из двух начальных букв греческих слов Феликш Тафус (Охраняющий гробницу).
— Сейчас попробуем войти, может, монастырь открыт, — Екатерина толкает дверь рукой, она открывается. Продолжая снимать, она заходит внутрь маленького дворика и через минуту появляется со словами: «Никого нет, сам монастырь закрыт».
В другом месте над дверью в стене надпись «Агиос Николас» — монастырь Святителя Николая.
Радостные и оживленные — паломничество наше началось по тихим улочкам Святого города, ведущим ко храму Гроба Господня (второе его название — Воскресения Христова), — мы поворачиваем налево и останавливаемся в приятном удивлении: над одной из дверей вывеска «Samara Tourist travel agency».
—  Вот видите, Самара и здесь обосновалась! — громко шучу я, фотографируя вывеску. Другие тоже делают снимки.
— Конечно, это не наша Самара имеется в виду, — тут же развенчивает наши иллюзии Екатерина, — просто название туристического агентства, видимо, представляющее область страны Самарию. Но слово для нас родное, все равно приятно.
Идем дальше и снова останавливаемся.
— А это греческая Патриархия, — показывает Екатерина на арку в стене, в глубине которой деревянные двери. Сверху арки барельефное изображение, похожее на герб: складки знамени, которое венчает корона, посредине Кувуклия (часовня Гроба Господня), справа от нее солнце, слева летящий голубь с масличной ветвью в клюве, справа снизу — по-моему, оливковое дерево. По бокам от герба висят два флага — греческий и хранителей Гроба.
Наше тихое и безмятежное путешествие неожиданно нарушается ревом мотора, мы едва успеваем прижаться к стене, как мимо проносится, не сбавляя скорости, какой-то парень на красном мотоцикле и в красном же шлеме. Учитывая узость улочки и количество людей на ней, остается лишь удивляться, как он не задел никого из нас. Несколько мгновений все молчали, а потом кто-то выдохнул одновременно с испугом и восхищением: «Вот это да-а!!!» Пронесшийся мотоциклист вернул нас к современности: город-то старый, а двадцать первый век и здесь двадцать первый век.
Улочки постепенно наполняются прохожими разных национальностей, начинают открываться лавочки и магазинчики, слышится разноязыкий говор.
Наконец-то мы у главной цели нашего паломничества: свернув налево и спустившись по ступенькам, выходим на площадь перед храмом Гроба Господня.

Продолжение следует.

Протоиерей Сергий Гусельников
Фото Ольги Ларькиной и автора
18.03.2011
1107
Понравилось? Поделитесь с другими:
См. также:
1
3
3 комментария

Оставьте ваш вопрос или комментарий:

Ваше имя: Ваш e-mail:
Содержание:
Жирный
Цитата
: )
Введите код:

Закрыть






Православный
интернет-магазин



Подписка на рассылку:



Вход для подписчиков на электронную версию

Введите пароль:
Пожертвование на портал Православной газеты "Благовест":

Вы можете пожертвовать:

Другую сумму


Яндекс.Метрика © 1999—2024 Портал Православной газеты «Благовест», Наши авторы

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru