Ночь перед крещением

Было это примерно в 1967 году в городе Черкесске Ставропольского края. Я тогда жил в тех краях со своей семьей. Время было весьма тяжкое и богоборческое. Любое упоминание о Боге рассматривалось властями как что-то вроде государственного переворота или теракта, то есть запрещалось категорически.

Ко мне в гости приехал мой друг детства Борис Конюхов. У нас с Борисом была творческая дружба, очень теплые отношения. Он писал прекрасные стихи. Я пробовал себя в прозе. И вот однажды, поговорив с ним о всяком разном, мы коснулись Бога. Борис знал, что я крещен и мои родители (ныне давно уже умершие) были весьма верующие люди. Я не скрывал этого. Мои юношеские откровения ему, по-видимому, запомнились.
И вдруг мой друг Борис заговорил о Боге так страстно и с таким жаром, что вознамерился немедленно принять крещение. Для меня это была приятная неожиданность. Мы сейчас же, вечером, отправились с Борисом к батюшке. Он жил недалеко от храма. Это была единственная уцелевшая церквушка в г. Черкесске. Батюшка нас встретил душевно, тепло и радостно. Мы ему рассказали о решении Бориса окреститься. Священник принял это с превеликим одобрением и предложил нам приехать в храм рано утром следующего дня, до начала службы. Все-таки крещение было запрещено властями, и мы решили провести его с некоторой осторожностью и тихо. Обсудив предстоящую поездку, мы с Борисом легли спать пораньше.
Должен сказать, что Борис сильно страдал тромбозом правой ноги. Нога не сгибалась, очень болела. Он перенес несколько операций и предстояло еще Бог весть сколько. На этой почве Борис немного выпивал, чтобы, как он выражался, «заглушить боль». Поэтому в крещении он видел свое единственное спасение, облегчение душе и телу.
И вдруг ночью, часа в два, я услышал душераздирающий крик Бориса. Это было что-то ужасное. Мы все повскакивали с постелей. Борис, быстро ковыляя с больной ногой, бросился ко мне навстречу.
— Что произошло? Что с тобой? — спросил я.
— Сейчас! Сейчас оклемаюсь и расскажу! — несвязно бормотал он.
Мы вышли с ним на балкон. Борис все еще не пришел в себя.
— Это что-то кошмарное, — наконец заговорил он. — Ты знаешь, Тимофей, подобного ужаса я никогда в жизни не испытывал. Мне приснился какой-то старик со страшной седой бородой и с огромной сучковатой палкой в руке. Причем, как мне показалось, мне даже не приснилось, а привиделось, как наяву… Он кричал на меня, — сказал Борис, страшно заикаясь. До этого он не заикался никогда.
«Ты что, креста захотел? — кричал ему старик, замахиваясь своей ужасной палкой. — Я покажу тебе такого креста, жить не захочется… Я тебя убью, уничтожу, если не откажешься! Сживу со света…» — и что-то еще. За давностью лет многое забылось. Но это было какое-то кошмарное откровение.
— Это был дьявол, — сказал я Борису. Мне тогда почему-то другое и в голову не приходило. Я был уверен, что это действует нечистая сила.
— Не сдавайся! — решительно говорил я Борису. — Он испугался креста. Пугает тебя, чтобы удержать от крещения, чтобы завладеть твоей душой… Он не убьет! Пугает! Бог сильнее его.
— Нет! — ответил Борис. — Ты не представляешь, как это страшно. Я боюсь! Он мне сделает что-то ужасное обязательно. Это было реально-угрожающе…
Борис так был напуган, что креститься, к моему огорчению, все-таки отказался, как я ни упрашивал, — категорически, наотрез. Скоро он уехал, так и не окрестившись. До сих пор я ношу в сердце, как камень, как грех, что не смог уговорить его окреститься.
Связь с Борисом прервалась. Как-то я узнал через третье лицо, что Борис умер. Жаль его. Я так и не знаю, окрестился ли он. Как бы там ни было, он все-таки очень хотел окреститься. Может, Господь и это зачтет?..
Вот какой была злоба сатаны при одном лишь упоминании о крещении. Он безумствовал, чтобы приобрести себе новую человеческую душу.
Я сейчас часто стараюсь про себя произносить: о, Пречестный и Животворящий Кресте Господень! Помоги нам! «Даруй нам Крест Свой честный на прогнание всякого супостата».

Тимофей Шишкин,

г. Самара.

18.02.2005