Сложный вопрос

Может ли рок-музыка стать ступенькой к Православному храму?

«Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден или горяч! Но как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих»
(Откр. 3, 15-16)

— …И я решилась взять в крестные матери ребенку свою сестру, — рассказывает подруга. — Тяжело было, она носит эту чудовищную символику, феньки какие-то, ходит на рок-концерты, комната обклеена этими страшными рожами — рок-группы всякие! Но я верю, что она по-настоящему к вере придет. Ты как думаешь?
— Думаю, придет, — честно отвечаю я. — Вот я, например, пришла…
И поймала на себе изумленный взгляд собеседницы.

Я не оговорилась. Как и многие мои ровесники, которых часто можно увидеть на Божественной литургии, я «родом» из той самой «субкультуры», которой так боятся обыватели, а некоторые верующие считают исключительно «сатанинской». Что привело нас к Православию, каким образом рок-культура стала для нас ни много ни мало ступенькой к Богу? Попробую объяснить.
Прежде всего договоримся о понятиях: русский рок — это явление особое. В нашей стране он стал своего рода движением протеста — и в застойные годы, и чуть позже, в эпоху культа колбасы и тряпок. Если на Западе к «субкультуре» потянулись те, кто не мог больше жить в затхлой атмосфере мещанства, то у нас такая подоплека появилась позже, а изначально русский рок противостоял советской идеологии. Видимо, отсюда тот пафос, та острота и едва ли не гимновое звучание многих текстов песен рок-исполнителей. У нас главным в рок-песнях стал текст, слово, именно это слово и слушали те, кто хотел задуматься. После пионерских хоров по радио и невинного щебетания «ни о чем» советской эстрады эти песни жгли, как огонь, ломали привычный взгляд на жизнь. Те, кто был воспитан советским строем, не знали Бога, не знали Церкви, однако душа по природе своей Христианка — и тоска по Высшей цели в жизни отчасти реализовалась в рок-протесте тех лет. На Западе «мода на рок» давно сошла на нет, у нас же эта культура во многом хранит свои традиции. Для сравнения: слово «рок-н-ролл» означает «качайся и крутись» (в танце), у нас же слово «рок» всегда воспринималось серьезно, со смысловыми обертонами слова: рок как судьба, предназначение, предопределение. И советская, и мещанская «масскультура» требовали одного: быть как все, причем под страхом наказания (от ареста до избиения на улице и соответствующего отношения окружающих и к тебе, и к твоей семье). А тут появляются люди, которые пока еще смутно чувствуют, что «как все» быть противно — да и просто недостойно, надо куда-то стремиться, что-то искать, надо понять, ради чего жить! У молодых это «не как все» проявилось буквально: иная, нарочито неряшливая одежда, особая символика, подчеркнутое обособление. Один мой знакомый в курсовой работе дал определение рок-сообщества как «замкнутой корпорации». Столкновения с властями не заставили себя ждать: в 70-е годы рок-музыканты попадали в тюрьмы и психбольницы, от «санкций» страдали их семьи и близкие. Еще одним врагом «инакомыслящих» была и остается уличная шпана — и самые юные, приходя на сейшн, хвалились своими драками с хулиганьем. Замкнутость, стремление к «катакомбности», гонения, готовность пострадать за свои убеждения… Такое ощущение, что потомки верующих русских людей, не зная Православия, стремятся к нему инстинктивно. Один из «хиппи застойных лет» рассказывал: «В Америке хиппи сроду лезли в буддизм, во всевозможную восточную бесовщину. В СССР, конечно, тоже многие — от идеологического вакуума — за буддизм хватались. Однако У НАС, например, большинство надели крест…» И даже западная традиция путешествия автостопом у нас, на Святой Руси, тоже не могла не получить переосмысления, смыкаясь с традицией хождения по святым местам…
Часто рок-культуре ставят в вину самоубийственную тематику. Но и это объяснимо. Любой мыслящий человек, если он не верует в Бога, считает жизнь никчемной. Выхода только два: либо обрести Господа, либо… Не покривлю душой в такой оценке: рок для меня — либо о поисках Бога, либо о причинах прекращения этого поиска.
Многие «неформалы» зачастую ведут себя подчеркнуто несерьезно, иной раз принимая на себя роль «сумасшедших». «Да прекратишь ты юродствовать!» — кричал преподаватель на одного такого студента, не осознавая, что этой фразой, сам того не желая, уловил суть проблемы. Что делали юродивые? Смиряясь до отказа от разума ради угождения Богу, они еще и ОБЛИЧАЛИ МИР — самим своим существованием. Здесь — то же самое, только, к сожалению, без Бога. ПОКА без Бога.
Рок-сейшн — то место, куда редко приходят равнодушные люди. И, видимо, в ответ на это искреннее стремление обрести цель в жизни Господь и призревает. Наступает день, и молодой парень с длинными волосами и девушка с «фенечками» на руках нерешительно переступают порог Православного храма. Их «нетеплохладность» подсказала им, где искать истину. И как важно не «спугнуть», не ругаться из-за неподобающей одежды, больше скажу — постараться хотя бы чуть-чуть оправдать тот идеал «настоящих Христиан», о которых эти ребята где-то прочли или услышали. Они еще плохо представляют, как креститься, дома слышат только кощунства или суеверия, кто-то из друзей уже выразительно покрутил пальцем у виска и посоветовал почитать нечто эзотерическое… А они пришли в храм. А они молятся на коленях со слезами. А они в ближайшее время придут на исповедь — возможно, и в более приличествующей случаю одежде. Ведь цель найдена, ведь сам Господь дал нам возможность стать «не от мира сего» (кто не знает, что в устах обывателя эти великие слова превратились в проклятие тем, кто мыслит иначе?!) — к чему теперь черный «цвет протеста» и «боевая раскраска» на лице?..

…Разговариваю с «нормальным» молодым человеком «из хорошей семьи»:
— Ты крещеный?
— Естественно! И крест всегда ношу.
— А в Церковь ходишь, молишься?
— Хи-хи, да зачем мне это?..
— А родители?
— Ну, свечки ставят, но молиться-то зачем?..
Пусть будут уверены: с его ровесником с рок-сейшна, если уж у него на шее крест, такого разговора бы не произошло: если уж крест — так крест, значит, как минимум пытаюсь молиться, читаю, думаю. На сейшне я встречала девушек, сохранивших целомудрие до брака, — они, в отличие от ровесниц, не испугались насмешек одноклассников да однокурсников. Там практически не слышишь об абортах: «случилось» — значит, буду рожать. Воцерковившись, девушка с сейшна не побоится отказаться от косметики, надеть косынку, длинную юбку: она умеет переносить насмешки, сплетни, а то и побои за «не такой» внешний вид и образ мысли. А ведь не бояться думать и выглядеть иначе — это очень важный момент в наше время, чтобы обратиться от безбожия к Православию: скольких это самое «боюсь» отвратило от Церкви!

А что касается самой рок-музыки, то нередко ее слушают и ребята из верующих семей — именно потому, что она заставляет задуматься. Не стоит сводить все к «сатанизму» — есть разные исполнители, разные этапы их творчества; большинство тех, кто начинал свою деятельность в застойные годы, сейчас искренне верующие, воцерковленные люди. Лично я безмерно благодарна, например, Константину Кинчеву (группа «Алиса») — за то, что именно из его песни я впервые узнала в свое время, «как кружит души над куполами звон благовеста…» И нисколько не удивляюсь, когда встречаю своих приятелей по сейшну в храме, несущих к Причастию малышей. Так что, по моему мнению, родителям стоит бить тревогу не в том случае, если чадо раздобыло старые записи группы «Алиса» или, скажем, «Кино», а тогда, когда это чадо слушает те похабные «попсовые» песенки, которые крутят круглые сутки современные музыкальные радиостанции.
Конечно, не все так просто и в рок-среде, особенно сегодня, когда и в этой самой «замкнутой корпорации» медленно, но верно набирают силу деньги. И вот уже рок-фестивали проводятся с тем же размахом, что и «попсовые» стадионные концерты, спонсорами их становятся производители пива, и ребята с «символикой», так же как и их «обычные» ровесники, вовлекаются в индустрию пошлых бульварных «молодежных» изданий и шоу, они все чаще поглядывают в сторону неоязычества и оккультизма, все чаще «едят то, что дают».
Слышала, что уже нет той взаимовыручки, готовности вступиться друг за друга, которую помнят мои сверстники: если к одному пристанут хулиганы, другие могут и не помочь… Все ярче индивидуализм, все больше общаются внутри собственных компаний. Сама идея противостояния миру пока еще живет, большинство продолжает обходить стороной тупенькие журнальчики и «добрых» тетенек-дяденек, желающих «просвещать молодежь». Однако спрашиваю:
— А есть еще горячность, желание куда-то стремиться? Есть способность на поступок? Ради чего приходят на сейшн?
И 18-летняя красавица честно отвечает: «Сложный вопрос. Надо подумать…»

На снимке: Константин Кинчев (группа "Алиса") из бунтаря-анархиста стал Православным музыкантом.

Юлия Кулакова

г. Самара.

23.09.2005