‣ Меню 🔍 Разделы
Вход для подписчиков на электронную версию
Введите пароль:

Продолжается Интернет-подписка
на наши издания.

Подпишитесь на Благовест и Лампаду не выходя из дома.

Православный
интернет-магазин





Подписка на рассылку:

Наша библиотека

«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев

«Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев

«Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина

«Всенощная», Наталия Самуилова

Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова)

Капельки вечности

Записки редактора.


«Батюшка-Царь, дорисуй нолик!»
В Рязани мне рассказали такую историю. Один священник строит на окраине города большой Александро-Невский храм. И случилось такое: из Челябинской области отправили в Рязань машину с металлом для купола храма, машина была уже в пути, как вдруг с Урала позвонили настоятелю и сказали, что за это время цены неожиданно поднялись и надо доплатить еще пятьсот тысяч рублей, иначе машина вернется обратно… Что делать? Времени почти не оставалось. Батюшка кинул клич по прихожанам — и люди понесли кто сто рублей, кто пятьсот. Но это проблему, конечно же, не решало. Батюшка встал на ночную молитву, и утром одна прихожанка принесла ему пятьдесят тысяч рублей. Но и этого было мало. И тут священник вспомнил историю про Святого Царя Николая…
…К Царю без доклада входила простая русская женщина — архангельская крестьянка, его кормилица. Царь ее всегда принимал. Придет она, поговорит с Царем, про здоровье спросит, гостинчик передаст, а потом уже дает ему списочек: там имена таких же, как она, простых людей, нуждающихся в царской помощи. Знали подданные: Царь кормилице не откажет. И просили ее походатайствовать перед Царем. Написано было примерно так: «Крестьянин Анисим — сгорел дом». И рядом необходимая сумма: «50 рублей». «Дьякон Петр — украли корову, 10 рублей», и так далее. Батюшка Царь возьмет этот листок, повертит его перед глазами и отдаст кормилице, предварительно написав на нем: «Оплатить из казны».
Кормилица со слезами благодарит Царя. А он ей говорит:
— Ты вот что… Нолик везде дорисуй…
— Как это, нолик? Батюшка-Царь, деньги-то ведь и без того большие…
— Ну я же все-таки Царь! — ответит он ей с улыбкой. И она своей рукой ко всем цифрам дорисует нолик, и только потом уже в канцелярию отнесет…
Вот об этом случае вспомнил священник, подошел к иконе Царя-Мученика Николая и с верою произнес:
— Батюшка-Царь! Дорисуй нолик!..
…В тот же день к нему приехали из какой-то крупной компании. Священник рассказал о своей нужде. И о Царе-Батюшке тоже рассказал… Директор фирмы не раздумывая ответил:
— Я хоть и не Царь, а нолик дорисую!
И выдал ему необходимую сумму — ровно пятьсот тысяч рублей. И купол зазолотился! Значит, тот нолик Царь-Батюшка дорисовал…

Речка Rubikon
Празднование Тысячелетия Крещения Руси, сдунувшее с нашей страны липкую паутину атеизма, застало меня в Курске. Было это в 1988 году. Я как раз только что приехал по распределению из питерского журфака в газету «Молодая гвардия». Новый редактор был назначен одновременно со мной. Но Сергей Александрович Изотов к тому времени уже успел окончить литинститут в Москве (это по тем временам было чем-то почти заоблачным) и несколько лет потрудиться в аппарате обкома не то партии, не то комсомола, да эта разница, собственно, в ту пору была почти неуловима. Был он умен, благодушен и, как все редактора, осторожен (не говорю «труслив» из чувства профессиональной солидарности). И тут — я, со своим юношеским максимализмом! В общем, мы сработались. И когда через год он тайно, едва ли не в рукаве, выносил из отдела кадров мою трудовую книжку, тем самым давая мне «вольную» (без разрешения обкома! — это был почти подвиг с его стороны, ведь я «закабалил» себя на три года…), то имел право сказать — и сказал! — мне такие слова: «Если мы встретимся через десять лет и ты к тому времени ничего путного в жизни так и не сделаешь (подразумевалось: «не напишешь!»), я попросту набью тебе морду!..» Так он меня любил, мой первый в жизни начальник. Мы, правда, с ним больше не встретились. Иначе ходить бы мне с синяком под глазом: куряне народ простой, вдарят так уж вдарят!.. Про них даже в «Слове о пълку Игореве» написано, что они, «куряне, храбрые воины, с конца копья вскормлены…»
Но я, собственно, хочу рассказать совсем о другом. Напомню, семьдесят лет до этого ничего положительного в нашей стране о Церкви не писали в газетах. А только лаяли, рвали, уничтожали… И вдруг — великий юбилей, удачно совпавший с перестройкой и гласностью. Новые веяния, хотя и с пожданием, все же проникали и в Курск. Сергей Изотов встал перед сложным выбором: как в молодежной газете «отметить» этот неожиданный юбилей? Не заметить совсем — невозможно. Ведь тысяча лет — это тебе не шутка… А посоветоваться не с кем, ситуация была новая одинаково для всех. «Курская правда» — партийная газета — поступила просто: взяла интервью у главного атеиста губернии, ведавшего в обкоме религиозными вопросами. Правда, говорил он уже по-другому. Вдруг зазвучали слова о традиции, «нравственной составляющей» и пр. Призывать крушить чудом уцелевшие действующие храмы (в Курске их для той поры было необычно много — целых шесть!) он, понятное дело, не стал. Но молодежной газете полагалось быть чуть смелее. И редактор принял историческое решение: опубликовать интервью с самим Архиепископом (ныне схимитрополит на покое) Курским и Рыльским Иувеналием! Не знаю уж, спрашивал ли он на это интервью разрешение у зав. сектором печати Курского обкома КПСС тов. Мусияченко или не спрашивал, но только интервью все же решился поставить в газету. Все предлагали Изотову послать к Владыке меня. Свеж, перспективен, только что из вольнодумного Питера… Да и симпатию к теме во мне, видно, уже предчувствовали. Но редактор именно этой симпатии и побоялся. Решил направить к Архиепископу более взвешенного товарища: зав. отделом комсомольских проблем. Николай был родом с Белоруссии, и фамилия у него была для нашего уха странноватая — Ефимович (с ударением на «о»). Когда он кому-то представлялся: «Николай Ефимович», — собеседник обычно переспрашивал фамилию, думая, что Ефимович — отчество. Николай работал в газете уже несколько лет и успел порядком просолиться в этой редакционной бочке. Уж от него-то ничего непредсказуемого точно никто не ожидал. Но не тут-то было…
Интервью состоялось и, на мой взгляд, удалось. Архиепископ рассказал об истории праздника, о современном положении Церкви, о культуре и нравственности. Уже в ту пору немолодой Владыка вспоминал о своем служении на Иркутской кафедре, о своем знакомстве с известным писателем Валентином Распутиным, который родом из тех мест («русский человек без червоточины» — так его охарактеризовал Архиепископ)… И все было спокойно, вполне «проходимо», если бы не одно «но». В тексте интервью были такие слова Владыки: «Наша Церковь — Святая, Соборная и Апостольская, истинная Христова Церковь…» Эти слова повергли редактора в шок. Пропустить ТАКОЕ? Чтобы Церковь назвать истинной? Ведь в ту пору признавался «истинным» только марксизм-ленинизм… Да он же не камикадзе какой-то, а редактор комсомольской газеты, в конце-концов! Ни-за-что!.. И вычеркнул эти слова решительными красными чернилами, в знак серьезности своих намерений. Вызвал Николая и отругал за это «непродуманное высказывание». Но Ефимович вдруг неожиданно уперся, сказав, что с этой правкой категорически не согласен. Ведь это слова не его, а Архиепископа Иувеналия! И надо или вовсе снимать с номера интервью, или эти слова оставить. Редактор едва не вытолкал бедного Николая из своего кабинета и думал, что дело на этом закончено. Но Николай прибежал ко мне и обо всем рассказал. Я сразу, не раздумывая, бросился на защиту — кого? Николая? Архиепископа? Церкви? Я и сам тогда этого толком не знал. Но хотелось главного — справедливости. Если Архиепископ Иувеналий произнес эти слова, значит, они для него важны, значит, он именно так и считает. И их надо во что бы то ни стало отстоять!.. Мы вдвоем накинулись на бедного редактора, кричали, едва ли не угрожали увольнениями… Редактор не сразу, но дрогнул. Не думаю, что он испугался двух крикунов, из которых один (то есть я) был и вовсе неоперившимся юнцом; скорее, и в нем неожиданно проснулось что-то генетически русское. И неожиданно вылезло из-под спуда уже сложившихся аппаратных привычек. Писатель в нем взял верх над чиновником, и он решил рискнуть. Для острастки, впрочем, не без красивости сказал: «Вот вы — Христиане! (так и сказал!..) Вы должны быть смиренными, кроткими, а вы… вы же как «львы рыкающие» на меня кидаетесь (тут он осекся и сам удивился своим словам, догадавшись, должно быть, что неожиданно цитирует… Библию!). А я вот смиренен — я соглашусь, рискуя своим креслом…» Потом, чуть успокоившись, он снова вызвал меня в кабинет. Предложил чаю и как-то так грустно спросил, что я думаю о грядущей реакции из обкома. Я его как умел успокоил на этот счет. Да он и сам взял себя в руки, принял окончательное и мужественное решение. Сказал, что обкомовских аппаратчиков можно за многое ругать, но в одном они хороши: никогда не бьют человека, только что назначенного на должность, — дают ему год во всем разобраться и осмотреться… Стало быть, и у него, редактора, еще было время на ошибку.
А утром вся область прочла интервью с Владыкой, где были напечатаны эти слова: «Святая, Соборная и Апостольская, истинная Христова Церковь…» И все восприняли их как должное. Из обкома даже не позвонили…
Вот сейчас, спустя годы, я мыслю так: если бы мы тогда отступили, если бы струсил редактор, если бы мы с Николаем Ефимовичем не настояли на своем, может, ничего бы вовсе и не было. Ни новых храмов, ни Православия в школах… Ничего… Так легко и привычно было нам струсить! Не только, конечно, нам троим, а вообще ВСЕМ! Так просто было отступить. А мы этого вдруг не сделали, не попятились перед правдой. Ведь Церковь наша была и остается Святой, Соборной, Апостольской, истинной Христовой Церковью…
Все великие победы складываются из малых. И эту малую победу в заштатном Курске мы тогда одержали. А в Москве, говорят, когда в том же 1988 году по радио впервые пропели «Символ веры» — была гроза и сильнейший очистительный ливень…
Меньше чем через месяц, в самый праздник Тысячелетия Крещения Руси, я принял Святое Крещение на Владимирщине и приехал в редакцию после тех юбилейных выходных с нательным крестом на груди. А спустя всего три года стал редактором одной из первых Православных газет в России. Я не связываю напрямую одно событие с другим, но и исключать совсем эту связь тоже не могу.
…Лет семь или восемь назад мне из Нижнего Новгорода неожиданно позвонил Ефимович. Он тогда был уже журналистом всероссийского масштаба, работал в «Комсомольской правде» собкором. Мы долго говорили о былом. А в конце разговора я спросил: «Ты принял крещение?»
— Нет еще, —  ответил он мне. — Я к этому шагу очень серьезно себя готовлю. Ведь после крещения жить надо совсем иначе…
С тех пор он мне не звонил. Но мне почему-то теперь вот кажется, что и он, и я, и наш замечательный редактор — мы в ту курскую пору перешли какой-то свой рубикон. И это не могло остаться без последствий для наших судеб. Правда, никто из нас тогда этого даже и не заметил. Все случилось просто, как восемь лет назад в моей поездке по Италии, когда машина с паломниками вдруг быстро промчалась по мосту над крохотной речушкой невдалеке от Рима, мимо странноватой надписи на латыни: r. Rubikon. Проехали — и забыли…

Рис. Валерия Спиридонова.

Антон Жоголев
15.09.2006
842
Понравилось? Поделитесь с другими:
См. также:
1
1
Пока ни одного комментария, будьте первым!

Оставьте ваш вопрос или комментарий:

Ваше имя: Ваш e-mail:
Содержание:
Жирный
Цитата
: )
Введите код:

Закрыть






Православный
интернет-магазин



Подписка на рассылку:



Вход для подписчиков на электронную версию

Введите пароль:
Пожертвование на портал Православной газеты "Благовест":

Вы можете пожертвовать:

Другую сумму


Яндекс.Метрика © 1999—2024 Портал Православной газеты «Благовест», Наши авторы

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru