‣ Меню 🔍 Разделы
Вход для подписчиков на электронную версию
Введите пароль:

Продолжается Интернет-подписка
на наши издания.

Подпишитесь на Благовест и Лампаду не выходя из дома.

Православный
интернет-магазин





Подписка на рассылку:

Наша библиотека

«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев

«Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев

«Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина

«Всенощная», Наталия Самуилова

Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова)

Добрые люди

Странички из забытого блокнота.


Странички из забытого блокнота.

Присядьте на минутку!

Елена нервно взглянула на часы: надо поторопиться! Если сейчас не успеть на трамвай, потом уже — хоть пешком иди, трамваи ходят нечасто. Но нельзя же опаздывать на Литургию!..
Со стороны, наверное, забавно смотрится, когда немолодая и полноватая женщина летит торопливым шагом, почти бежит по тротуару. И как нарочно, впереди, загораживая собой узенькую полоску асфальта, неспешно шествует дама еще более солидных габаритов. Ну не кричать же ей: «Лыжню!»
Елена сбавила шаг. И тут незнакомый мужичок, сидевший на скамеечке слева, обратился к шедшей впереди:
— Женщина, извините, вы не могли бы присесть на минутку со мной!
Та в испуге шарахнулась вправо — и освободила кромку тротуара для Елены. Она стремглав пролетела мимо мужичка, мимо крупной дамы (вот ведь, оказывается, может идти быстро, когда захочет!..). А сзади донеслось горестно-тихое: «Э-эх!..»
На душе стало тягостно. Ну почему эта женщина так испугалась, не захотела поговорить с мужчиной? Одет вполне прилично, ну а свежие кровоподтеки на лице… — с кем не бывает! Может быть, в этом-то и причина, почему он ищет, кто бы поговорил с ним, утешил добрым словом. «Вот если бы я не торопилась, обязательно узнала бы, что с ним. Но тогда я опоздаю в храм! И вообще он же не меня позвал…»
А вот последняя мысль показалась лукавой. Слишком похожей на самооправдание. И Елена нашла «железный» аргумент: «Что может быть выше Божественной литургии!..» Как вдруг услышала в душе тихо-тихо произнесенное кем-то в ответ: «А милость к страждущему? Вот ты помолишься в храме и уйдешь такая «праведная», а этот несчастный в отчаянии пойдет — и повесится! Что тогда?» Елена даже остановилась и встряхнула головой, отгоняя эти мысли. А может быть, это как раз они — от лукавого? Чтобы не дать ей пойти в храм…
Но сама уже развернулась и решительным шагом направилась к скамейке.
— Простите, вы звали не меня, но я слышала, что вам нужно, чтобы кто-то с вами посидел. Что у вас случилось?
У мужчины дрогнули мускулы на опухшем лице. Он подвинулся, и Елена присела, удерживая печальный вздох: вот теперь точно опоздаю…
— Понимаете, я просто не знаю, что делать… Как жить… — начал незнакомец. — Меня сегодня избили у банкомата, за какую-то тысячу рублей. Избили люди, которых я в общем-то знаю. Не то чтобы по именам, но — в лицо… Они живут в этом же микрорайоне, где-то в тех вон домах.
Он рассказывал, как не по-людски поступили с ним и как теперь ему не хочется жить. Ведь и так все в жизни наперекосяк, и на работе, и дома. Как показаться жене с таким фингалом? Скажет: допился…
— Да, я выпил, простите. Не могу: такая обида взяла, тоска…
«Ну что — и ради этого ты не пошла в храм? — прозвучал откуда-то сзади слышный только Елене насмешливый шепоток. — Какая же ты христианка?..»
Она и не стала отвечать: сама знаю — плохая, хуже не бывает. Повернула голову к мужчине.
— Ну то, что вас избили, что деньги отняли — плохо, что и говорить. Но вы живы! А могли ведь и убить. Тем более что вы их знаете… Может, я что-то не так скажу, не обижайтесь. Я ведь в жизни всякое повидала. И тоже так доставалось и сейчас еще частенько достается, что хоть волком вой, хоть кричи: как же это, за что?.. Значит, есть за что. Вот вы, скажите, — крещеный?
— А как же — конечно, крещеный. Ну, правда, в церковь не хожу… Почти…
— Так ведь уже за то, что мы с вами, крещеные люди, живем как нехристи, мало нас отлупить. И может быть, этими терпимыми побоями вы от большей беды избавились!
Елена говорила с незнакомцем и видела, как у него распрямляется согнутая спина, как оживает потухший взгляд.
— …И что — можно прямо вот в таком виде и пойти в церковь, поставить свечку? — спросил мужчина. — Скажут: вот пьянь, еще и в церковь приперся!
— А вы тихонечко, сторонкой пройдите, встаньте где-нибудь позади, чтобы никому не мешать, поставьте свечу на ближний подсвечник и мысленно поблагодарите Бога за то, что спас вас от гибели. Только от всей души! Попросите помощи, чтобы все у вас в жизни устроилось. Ну а люди… Вы же в церковь не к ним пойдете, а к Богу.
Простившись с нечаянным знакомцем, Елена глянула на часы: ну что — возвращаться домой или все-таки ехать в храм? И решила, что хоть сколько-нибудь надо постоять, помолиться. Прости меня, Господи, непутевую!.. Она добежала до остановки и успела сесть в замерший перед светофором трамвай. А через несколько минут, сокрушаясь о своей расхлябанности, открыла тяжелую дверь храма, вошла.
В храме горели свечи, люди стояли, склонив головы. И с клироса доносилось пение хора:
— Блаженни милостивии, яко тии помиловани будут…

Бомжиха

И эта история приключилась тогда же по весне с той моей старой знакомой.
Она вошла в комнату, стыдливо запахивая на груди куртку с оборванными пуговицами.
— Что, на бомжиху похожа?
— Да уж, — не стала я спорить. — Что это с тобой стряслось, ветровка же вроде новая была?
— Была…
И Елена рассказала, что полчаса назад пересаживалась с трамвая, идущего из города, на «безымянский» в Овраге Подпольщиков (теперь-то эта остановка давно уже называется — Постников Овраг, но самарцы нет-нет да и обмолвятся, скажут по-старому). Там надо несколько десятков метров пройти за трамвайное кольцо к другой остановке. А идти мимо рынка, и вот в грязной луже на асфальте Елена увидела россыпь медяков. Обычно, заметив лежащую под ногами мелкую монетку, она сразу наклоняется и поднимает с земли: на ней же изображен Великомученик Георгий Победоносец. А тут… как-то застыдилась: пока соберу столько мелочи, что люди подумают? Нищая, бомжиха!..
Прошла, встала у «стрелки», где трамваи расходятся по разным линиям. Рядом стояли и другие люди, ожидавшие — вдруг да трамвай остановится прямо здесь, и можно будет сесть на свободное местечко. На остановке-то толпа немаленькая.
А трамвай — правда, не тот, который нужен, а двадцатый — не заставил себя ждать. Подлетел на всех парах и… на ходу задел Елену — единственную из всех стоящих на «бровке» — укрепленным справа от кабинки водителя зеркалом. Она откачнулась назад, едва удержавшись на ногах. И только пуговицы с ветровки брызнули в разные стороны. Россыпью, как те гривеннички и пятачки, лежащие в весенней грязи.
— Вот я и выгляжу теперь как бомжиха, — заключила Елена. И достала из кармана горстку потемневших мелких монет.
Вернулась, значит, за ними…


Когда закрываются двери…

— Out! — повелительно взмахнул рукой крупный, плотно сложенный израильский полицейский. Пора, мол, на выход.
Ровно в семь вечера почти на пять часов закрываются двери иерусалимского Храма Воскресения Христова. И только к ночной Литургии откроются снова.
Но в этот вечер все это нас не касается: мы, самарские, счастливчики — руководитель паломнической поездки Екатерина Хохлова заранее договорилась, что нашей группе разрешат остаться в Храме. И не просто остаться: потрудиться в меру сил!
Вот ведь счастье-то какое!..
И мы хоть и идем к выходу, но лишь затем, чтобы увидеть своими глазами, как это происходит. Как медленно закрываются тяжелые двери… В уменьшающемся проеме исчезают вспышки фотоаппаратов с той, внешней стороны, и вот уже повернулся в замочной скважине ключ: все, никто больше не войдет в Храм, не потревожит его тишину.
А прежде чем приступить к работе, мы еще раз проходим по всем его укромным уголочкам, спускаемся в подземелья. Спешить некуда. Можно надолго припасть к колонне бичевания и вслушиваться в непонятные звуки, идущие откуда-то — то ли из глубины камня, то ли из глубины тысячелетий…
— Вы только не говорите ничего, — попросила одна из паломниц. — В прошлый приезд, на Пасху, так было: мы явственно слышали, как свистели бичи! Отходили молча с мокрыми глазами и гулко бьющимися сердцами. И тут одна наша как вскрикнет: «Я слышу! Слышу!..» — и сразу прекратилось это чудо. Больше никто уже ничего не слышал.
Но… вот и еще одна паломница уже в нашей группе отходит с растерянным лицом, тихая-тихая, в глазах блестят слезинки. Услышала гул толпы! Невнятный, неразборчивый, но — явно недоброжелательный.
Той самой толпы, что еще недавно ликовала: «Осанна в вышних!», а теперь вопила: «Распни Его! Распни!..»

Здесь был Готфрид…

На стене Храма — кресты. Много-много крестов. Что это, откуда?
— Это своеобразное «Здесь был Вася!» — то есть «Здесь был Конрад, или Готфрид, или — Джереми…» — сказала Катя. — Автографы крестоносцев! Большинство из них были неграмотны и вместо подписи ставили крестик. Ну вот и здесь, в Храме Гроба Господня, отметились.
Вот ведь в какую седую древность уходит нелепая мода оставлять свой росчерк на стенах: я здесь был, мед-пиво пил… Здесь, в таком святом месте, это выглядит особенно неуместно.
А под ногами то здесь, то там — другие подписи, сделанные собственной кровью: деревянные «заплатки» на каменном полу. Могилы тех самых крестоносцев, сражавшихся с сарацинами за Гроб Господень. Безымянные. И только Господь знает и помнит каждое имя. Великая, несказанно великая честь: быть похороненным в этом Храме. Воины, погибшие в битве за Храм, заслужили это право…

Лучшая в мире работа!

— …What it means — «Крылья Советов»? Крилья?… — услышала обрывок разговора. Наши паломники-мужчины говорили с немолодым иностранцем — ну конечно же, о футболе! А вот как переводится на английский название самарской футбольной команды… — замешкались с ответом, и я поспешила на помощь. Заодно и полюбопытствовала, о чем это они разговаривают.
— Я видел, как ваша группа сейчас убиралась в Храме, — сказал иностранец. — Вам нравится эта работа?
— О, это самая лучшая в мире работа! — заверила я. — А разве вам не понравилась бы?
— Наверное… — засмеялся он. Представился:
— Хуан-Франсиско.
— Издалека вы приехали?
— Из Чили. Слышали о такой стране?
— А как же! Латинская Америка… Пиночет, Сальвадор Альенде, Луис Корвалан…
— Че Гевара, — вклинился Карен. И смутился, услышав, что Че Гевара называли команданте кубинской революции.
А мы с Хуаном-Франсиско разговорились, и когда я не могла найти нужное английское слово, мне помогала Даша, молоденькая паломница из нашей группы.
— Я стараюсь каждый год приезжать в Иерусалим, привожу с собой своих друзей, — сказал чилиец. — Летим через Атлантический океан, через Париж, через всю Европу… — и вот мы здесь, у Гроба Господня.
— Какой вы конфессии?
— Католик… А вы?
— А я — Православная!
Оказалось, что мы с Хуаном-Франсиско одногодки, он на четыре месяца постарше. Подошел его друг Никола, познакомился. И сразу:
— А можно приехать к вам в гости?
— В наш город, в Самару?
— К вам!
Тут я совершенно разучилась понимать по-английски и отошла в сторонку. И услышала, как Хуан-Франсиско спрашивает у Даши, кем я работаю.
— Ну, она… — Даша замялась, не зная, что ответить.
— Журналистка? — спросил чилиец. Ишь ты, расколол! И я ответила сама:
— Да, журналистка. Работаю в Православной газете.
— Вот как? И вам нравится?
— Очень нравится! Это ведь тоже — самая лучшая в мире работа!
На том и расстались.

Все дороги ведут в Храм

Ближе к полуночи снова открылись двери. И было странно видеть за ними пустую площадь: никого, ни души… Но уже через несколько минут в Храме снова стало многолюдно. Выстроилась очередь в Кувуклию, другая очередь — к Голгофе.
А мы покидаем Храм. Идем по узким и извилистым улочкам, которые в Иерусалиме, словно к сердцу, сбегаются к Храму.
В душе — тишина…
И кто-то встречный, кого и не разглядела, вдруг очень сердечно с легким акцентом говорит мне:
— Добрий вэчер!
И я отвечаю:
— Добрый вечер!..
Хотя — по времени-то можно бы пожелать друг другу уже и доброго утра.
А может быть, еще и пожелаем? Если еще раз встретимся у Храма Гроба Господня!
Добрых вам дней, добрые люди, которых собрал в эту ночь под свои cводы Святой Град Иерусалим!

На снимках: в самарском Кирилло-Мефодиевском соборе; автографы крестоносцев на стене Храма Воскресения Христова в Иерусалиме; чилийцы Хуан-Франсиско (слева) и Никола с самарской паломницей Дашей.

Ольга Ларькина
Фото автора
05.11.2009
899
Понравилось? Поделитесь с другими:
См. также:
1
11
1 комментарий

Оставьте ваш вопрос или комментарий:

Ваше имя: Ваш e-mail:
Содержание:
Жирный
Цитата
: )
Введите код:

Закрыть






Православный
интернет-магазин



Подписка на рассылку:



Вход для подписчиков на электронную версию

Введите пароль:
Пожертвование на портал Православной газеты "Благовест":

Вы можете пожертвовать:

Другую сумму


Яндекс.Метрика © 1999—2024 Портал Православной газеты «Благовест», Наши авторы

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru