«Познать мир, не нарушая тайны...»

Документы — с размашистой четкой подписью священника Павла Флоренского или написанные его рукой — можно увидеть сегодня в Доме-музее В. И. Ленина г. Самары. В нем до конца ноября продлится поистине уникальная выставка — «Научные открытия провидца в белой рясе». 18 заявок на изобретения Павла Флоренского поступили сюда из Самарского филиала Российского государственного архива научно-технической документации.
Всего у Флоренского около 30 запатентованных изобретений, 10 из них были сделаны в ГУЛАГе. Больше половины заявок на его изобретения — 18 — уже более двадцати лет хранятся в Самаре (в нашем городе действует архив, содержащий полтора миллиона заявок на изобретения за полтора века!)
Флоренский, автор книг «Иконостас», «Имена» и других, неожиданно открылся для нас другой гранью. Эта живая роспись сделана им, кажется, только что. К ней можно приложиться, как к святыне, и почувствовать благодать, связь времен, живое присутствие великого богослова, философа, искусствоведа, математика и физика. Новомученика российского: отец Павел был расстрелян в ГУЛАГе. Среди документов, представленных на выставке, «Приговор Тройки УНКВД по протоколу N199 от 25 ноября 1937 года в отношении осужденного к ВМН Флоренского Павла Александровича, приведен в исполнение 8 декабря 1937 года, в чем и составлен настоящий акт». «Свидетельство о смерти», выданное 24 ноября 1989 года, причина смерти — расстрел.
Выставка раскрывает Флоренского как гениального ученого, чьи открытия имели стратегическое значение для страны. Например, он изобрел в 30-м году ручной аппарат «айдограф» для фотографирования в невидимых лучах при полной темноте. Описывается он так: «Ценные результаты, получаемые при фотографировании в невидимых ультрафиолетовых и инфракрасных лучах для целей гражданской и военной разведки достаточно известны. Задача состояла в разработке ручного, возможно легкого компактного прибора для фотосъемки». Аппарат был изготовлен и позволял вести съемки позиций противника с аэростата или самолета в полной темноте, долгие годы был засекречен, так как имел стратегическое оборонное значение. Это прототип современых приборов ночного видения. На снимке Флоренский сфотографирован в темноте своим аппаратом.
Флоренскому принадлежит изобретение карболита — первой советской пластмассы, из которой делали, в частности, телефонные аппараты и настольные лампы до 1964 года. Ее называли «пластмассой Флоренского». Он изобрел заменитель эбонита, разные диэлектрики и полупроводники, способ получения теплоизоляционных материалов из ламинарий, способ фотографирования в ультрафиолетовых лучах в лабораторных условиях. После ареста он сначала попал в Восточную Сибирь. Здесь он создал метод промышленного и жилищного строительства в условиях вечной мерзлоты. По его методу были построены города Салехард, Сургут, Норильск.
А вот заявка на «Способ комплексной переработки водорослей» от 27 марта 1936 года в Бюро Новизны комитета по изобретательству при СТО СССР. На бланке Народного комиссариата внутренних дел, Главного управления исправительно-трудовыми лагерями, трудопоселениями и местами заключения — ходатайство помощника начальника ГУЛАГ НКВД Абрамсона рассмотреть и выдать авторское свидетельство. Заявка на изобретение комплексного использования водорослей для получения йода, брома, целлюлозы, альгина, хлора и щелочи написана на маленьком сером клочке бумаги. Тут же — схема и подробное описание переработки. Эксперименты Флоренский не успел довести до конца, их довели до конца другие. По его методу впоследствии было получено йод-актив-оружие для лечения лучевой болезни.
Флоренский писал супруге Анне Михайловне 5 февраля 1937 года за десять месяцев до смерти: «Наша водорослевая эпопея на днях кончится, чем буду заниматься далее — не знаю, может быть, лесом, т.е. хотелось применить в этой области математический анализ... В моей жизни всегда так — раз я овладел предметом, приходится бросать его по не зависящим от меня причинам и начинать новое дело, опять с фундаментов, чтобы проложить пути, по которым не мне ходить... при краткости жизни такая судьба лишь очистительна, а не полезна. «Ничего не случается с человеком, что не было бы написано на небесах». Очевидно, обо мне написано быть всегда пионером, но не более».
В «Воспоминаньях прошлых дней» он пишет: «Я привык видеть корни вещей. Эта привычка зрения потом проросла все мышление и определила основной характер его — стремление двигаться по вертикали и малую заинтересованность к горизонтали». Это религиозный, православный взгляд: «Моею первичной интуицией было таинственное высвечивание действительности иными мирами. Просвечивание сквозь действительность иных миров... я любил именно как живое, мне никогда в голову не приходило обнажение, никогда мысли не было об умерщвлении, об остановке, об анализе. Это не прискорбный отступ перед неведомым, а напротив — это-то и есть истинное его познание. Неведомость — жизнь мира. И поэтому мое желание было познать мир именно как неведомый, не нарушая его тайны, но подглядывая за ней. Символ и был подглядыванием тайны». Он всегда восхищался Божьим творением: «Мой всегдашний восторг и интерес к бытию до самозабвения». Флоренский относился к миру как к творению Божьему, как к великой тайне, которую нельзя расчленять, за ней можно только подглядывать. И тогда она раскроется человеку, оставаясь по-прежнему тайной. Познание, которое лишило бы мир качества неведомости, считал он, было бы не познанием, а величайшим заблуждением.

Людмила Белкина

10.11.2000