Наставления игумении Марии

Ровно 40 лет назад 13-го апреля в четверг на Пасхальной Седмице игумения Мария преставилась в возрасте 102-х лет. Ее отпели в Петропавловской церкви и похоронили на старом городском кладбище в дальнем углу, не со священниками, а среди простых горожан. Может быть, потому, что последние десятилетия своей долгой — в век — жизни она жила не в монастыре — монастыри были закрыты, а среди мирских людей, в их окружении, и помогала очень многим. В Самаре она жила в 50-е годы по квартирам — кто приютит, потом духовные овечки купили ей в Зубчаниновке домик. Люди к ней тянулись, чувствуя ее необычность: неотмирность, монашескую строгость — и горячую материнскую любовь к своим овечкам, как она их называла. Дом, где она в данный момент жила, часто был полон гостей. Няня!
Господь одарил свою избранницу даром прозорливости: будущее человека открывалось ей, как на ладони. Сколько поистине безценных советов она давала тем, кто приходил к ней! Матушка советовала "житейские" вещи: выходить ли замуж, поступать ли в институт… Она знала, какой путь именно для этого человека спасителен, где его ждет уже в этой жизни мир, благоденствие, любовь в семье. Какой неземной удачей было с ней общаться! Будущее показало: она всегда была права. Ее правота была не от человека, а от Бога. Вот бы к ней сейчас, спросить бы… Бывают решения, от которых зависит вся будущая жизнь, цена ошибки слишком высока. Но не все следовали ее советам. Человек волен решать сам, но, если его воля не согласуется с волей Бога, он не будет счастлив. Счастье — "ходить перед Богом", во всем быть с Богом и слушаться Его, как разумное дитя слушает отца. Можно только предположить, как страдала в душе игумения Мария, когда она видела, что не следуют ее советам в слепоте своей, надеясь устроить жизнь счастливо по своему разумению.
Цену советов Няни хорошо знает Елена Борисовна Кулаева, которой посчастливилось общаться с игуменией Марией в последние годы ее жизни. Ее мама, которую игумения Мария звала Пашенькой, любила ходить к матушке, а за ней увязывалась и Лена, которая в ту пору была молоденькой девушкой.
Рассказ Елены Кулаевой:
Моя мама ходила в церковь, там, видимо, и познакомилась с игуменией Марией. Мне было лет 18, я приду домой — мамы нет, пойду за ней к матушке — мама все время пропадала у нее. Моя мама и матушка часто вместе пели. У матушки голос был сильный, низкий. Игумения Мария ходила всегда в черном, была строгая очень. Как цыкнет: "Не говори больше!" Но мы ее не боялись, а любили. Если бы я ее боялась, не ходила бы к ней. Я тогда совсем молодая была, не очень верующая, что мне было до нее. Она меня иногда ругала: "Что ты так делаешь, нехорошо так делать". Или: "Ленка, слушайся! Надо слушаться мать, что ты на мать кричишь?" А я: "Мам, ты что ушла, мы с братом одни". Она часто уходила. Но матушка, конечно, была права: нельзя с родителями грубо говорить, даже если они неправы.
Мы плохо жили, бедно, матушка Мария мне говорит: "Пойдем купим тебе шубу". Она тогда жила на улице Ленинградской, в частном доме, он стоял во дворе магазина "Жемчуг". Мы пошли в комиссионку на Ленинградской, но шубу не купили, а купили мне пальто.
Матушка мне все наставления давала: "Иди в швейный, всегда кусок хлеба у тебя будет, клочок тряпочки найдешь и сошьешь что-нибудь, будешь шить на дому". А я хотела в институт, просто мечтала. Так физику хорошо знала, назубок — а на вступительном экзамене почему-то не могла ответить, сижу и молчу. Окончила полиграфический техникум, но работать не смогла: у меня бронхит, мне нельзя иметь дело с красками. Работала на заводе в охране, всю жизнь на самом деле бедствовала. Матушка меня в Москву сватала в одну большую верующую семью. За мной приехали сваты с женихом, а я: "В институт хочу!" А хороший был парень, не пил, не курил. Он уехал, женился на другой. Послушай я тогда матушку, жизнь моя сложилась бы иначе. Няня советовала только хорошее.
Когда мы приходили, матушка сразу кормить. Очень была гостеприимная. Придем — все садимся за стол. Она варила постный суп (все посты соблюдала). Обычные продукты — морковь, лук, а очень вкусно. Мяса она не варила. Всегда на столе была соленая белая рыба, такая жирная, вкусная, ей приносили откуда-то овцы — она так нас называла. Чай всегда пили, у нее чай был ароматный. Она нальет — чтобы доверху было. Очень много чаю у нее пили: сидим часа три-четыре, все пьем, она: пей, пей! И никто ничем не болел.
К матушке все шли со своим горем, она выслушает, даст совет. Сама уже старая была, болела, но на всех у нее время находилось…
См. также

Людмила Белкина

13.04.2001