Воспоминания об отце Иоанне Букоткине

Как-то (лет за пять до батюшкиной смерти) прихожу в храм Петра и Павла на службу, а после службы батюшка принимал, отвечал на вопросы прихожан. Ну, и мне захотелось, грешной, на мужа пьющего пожаловаться и спросить, что мне с ним делать. Только батюшка после моей жалобы внимательно посмотрел на меня и так ласково говорит: "А ведь ты и сама, миленькая, ругаешься!" Я говорю: "Да, батюшка, ругаюсь". — "А ты, — говорит, — миленькая, лучше поплачь, а с ним не связывайся".
Иду я из храма и удивляюсь: откуда же узнал батюшка Иоанн, что я даю ответ на брань мужа? И поняла тогда: прозорливый наш батюшка Иоанн. Хотела на мужа пожаловаться, а он обличил меня в моих грехах.
Примерно за полгода до смерти батюшки я все говорила страждущим в ту пору дочери и зятю: "Съездите к батюшке Иоанну, он добрый, хороший, за вас помолится и даст совет, как вам молиться перед Богом о недуге вашем". А они все откладывали, потом батюшка умер.
И вот настало девять дней его памяти. Я все горевала дома, что не заехала к нему на могилу. И в эту ночь Милостивый Господь явил мне, недостойной, во сне, нашего дорогого батюшку: стоит он весь в сиянии, а народ вокруг него кольцом на расстоянии примерно двух метров. И вдруг от переполнения сердца радостию я отделяюсь от всех, бросаюсь к нему, обнимаю и говорю: "Батюшка Иоанн, батюшка Иоанн, мы все так тебя любим, так любим!" А он говорит: "Держись за меня, держись!" Я говорю: "Держусь, батюшка, держусь!" И крепче его прижимаю к себе. Конечно, он говорил о духовном. Он спрашивает: "А где же ленты-бантики?" А я отвечаю: "И дочка моя вас тоже любит".
Проснулась и думаю: какие чудеса! Батюшка все знает о дочери моей, ждал ее при жизни, и по смерти о ней спрашивает, хотя они совершенно незнакомы. Взяла дочь (с мужем они разошлись) и поехали с цветами к нему на могилочку. Крест у него стоял еще первый и тут же — фотография. Помолилась я, гляжу — дочь плачет. Говорю: "Ты чего плачешь, ведь ты батюшку не знаешь?" А она: "Посмотри, мама, как он мне улыбается на фотографии". Я, грешная, ничего не увидела. Но радость обеим легла на сердце.
Слава Богу и батюшке Иоанну — исцелилась дочь моя от неизлечимого недуга. Вот такие чудеса и дивная помощь от нашего дорогого и незабвенного батюшки Иоанна.

Раба Божия Нина, г. Самара

Попала я в духовные чада к отцу Иоанну очень больной и физически, и духовно. Потеряла хорошую инженерную работу на заводе, потеряла мужа (ушел к другой), а потом потеряла и детей — отошли к безбожным родным.
Все это из-за того, что не пошла в церковь, а взяла в руки бесовскую экстрасенсорную рогатку-рамку. Потом еще круче: попала в газету "Водолей", где два года писала статьи об экстрасенсах и колдунах. Дома у меня от этого начался полный непорядок — ко мне стали ходить экстрасенсы, появились стуки, дети, как волчата, прятались от меня…
Спасение пришло от одного молодого священника, у которого я хотела взять интервью. Он увидел мою духовную болезнь и посоветовал мне найти духовного отца, желательно старца, а не молодого. Я сразу решила — поеду в храм Петра и Павла, там есть какой-то старенький батюшка.
Приехала я в храм и вижу, как плотным кольцом окружили старушки и немного молодежи (тогда молодежь еще мало ходила в храмы) какого-то очень красивого старенького батюшку с голубыми, как небо, глазами, небольшого роста, даже маленького, но очень какого-то твердого. А он им всем и говорит: "Родные мои!" и каждого гладит по головке нежно-нежно, кого-то стучит и что-то вразумляющее повторяет.
"Батюшка, а операция у меня удачно пройдет?" — спрашивает молодая женщина, а батюшка ее утешает: "Не бойся, не бойся, все заживет!"
И вдруг я решила, что именно этот батюшка возьмет меня в духовные дочери. И я метнулась к нему — одинокая, никому не нужная, больная-больная. И не ошиблась: отец Иоанн взял меня в духовные чада, но строго сказал мне: "Часто ко мне не езди, а молись больше! Я буду молиться за тебя, а ты молись за меня!" "Батюшка, у меня беда, я работала в газете "Водолей" и ухожу оттуда, так как поняла, что это все не от Бога". А батюшка ответил: "Работу ищи ножками, работай ручками. Потрудись в ближайшем храме физически — и отработаешь, а я помолюсь за тебя".
Вскоре я нашла работу массажисткой при детском реабилитационном центре. Батюшкины молитвы помогли… И действительно стала отрабатывать свою прежнюю деятельность физическим трудом при одном из храмов города. До работы часок-другой помогала в храме: красила, белила, полола, косила. Так отработала семь лет и снова потеряла работу.
Батюшки Иоанна уже не было в живых, но я поехала на его могилку, заказала сорокоуст, заказывала панихиды ему, а его небесному покровителю Иоанну Богослову — молебны с водосвятием. И — о, чудо! — работа снова нашлась, преподавателя физкультуры. Там я и доработала до пенсии.
Как и велел батюшка, при жизни его я к нему ездила очень редко, только тогда, когда одолевали неразрешимые вопросы и несчастья. Мне всегда хотелось поехать к батюшке, но он словно вставал рядом и говорил: "Родная моя, сделай лучше вот так и так-то!"
Однажды поехала я к батюшке спросить, как же дальше жить. Все я рассказала ему, что творится у меня в доме, что подруга толкает меня уехать в монастырь. А батюшка спокойно говорит: "Никуда не уезжай, я ведь за тебя в ответе перед Богом. Ты мое духовное чадо, живи в миру по-мирски, молись и спасешься лучше, чем в монастыре". И теплая отцовская рука коснулась моей головы, и стало так тепло и легко!
Домой приехала — дома все немного успокоилось, улеглось. А потом я и свою подругу по ее слезной просьбе повезла к батюшке Иоанну в церковь Петра и Павла, и подруга договорилась с отцом Иоанном, что приедет к нему домой по семейному вопросу — сильно пил ее зять.
Батюшка встретил нас в назначенный день и час. Была весна, по-весеннему сиял его маленький частный домик, крашенный зеленой краской, с крошечными окошечками, на которых были аккуратные плошки с цветами. Батюшка был в нарядном сером костюмчике, светлой рубашечке, очень веселый. А я подумала: "как он легко передвигается на своих простреленных ножках (ранение он получил во время войны), как он устает, а ведь по храму двигается так плавно и довольно уверенно". Он говорил о жизни (больше подруге, чем мне), ласково говорил, называя почему-то мою подругу "мать", а меня "мамочка".
Однажды я поехала к батюшке узнать, не пора ли мне кончать отработку при храме, что-то я устала тогда — болела почка, с родными отношения не строились. "Батюшка, я больше не хочу работать, полоть надоело, да и с меня требуется любовь, а где ее взять, нет ее у меня", — сказала я отцу Иоанну. А батюшка мне в ответ: "Поли, поли свой огород. А когда весь прополешь и оглянешься, то глазам своим не поверишь, что все прополола!"
Однажды мы с подругой поехали к батюшке по очень тяжелому вопросу ее — пропал сильно пьющий зять. Батюшка велел подруге приехать оной к нему на следующий день. Она пробыла у батюшки дома три дня, и все эти дни она, по его благословению и совету, вычитывала те молитвы, которые он сам ей подбирал, сам же с ней тоже молился. И зять нашелся, вернулся домой!
Вспоминаю, как в очередной приезд к батюшке мы с подругой получаем благословение иконкой Иисуса Христа, которая висела у него в прихожей! Не забуду, как он аккуратно и осторожно снимает ее, дает нам к ней приложиться и так же неторопливо вешает ее на место.
Однажды в начале Рождественского поста батюшка говорил в проповеди, что пост — очень серьезное дело, дело спасения душ и телес, что желательно не скорбеть во время поста от недостатка пищи, что нельзя объедаться, надо строго следить за собой, тогда здоровье будет в норме и не потребуется бегать к врачам.
"Не бойтесь недоесть, — говорил батюшка, — бойтесь объедства! Не объедайтесь! Не пища телесная, а пища духовная нужна в пост, побольше молитесь, почаще ходите в храмы Божии, каждый в свой, близко расположенный. Спасайте души свои, родные мои, и телесное здоровье тоже прибудет!"
Приехала я как-то в храм Петра и Павла, а там находилась будущая схимонахиня Мария, тогда еще Мария Ивановна, как ее все звали. Мы все стояли и ждали разрешения поговорить с Марией Ивановной. Нам сказали, чтобы мы взяли благословение у отца Иоанна Букоткина, чтобы поговорить с ней. Батюшка что-то долго не выходил из алтаря — видно, молился за нас, грешных, а Мария Ивановна лежала на солее, на топчанчике, стоявшем недалеко от левого клироса. Она, видимо, очень плохо себя чувствовала в этот день, и ее должны были увезти в Самарский Иверский монастырь на отдых. Мы знали это и пришли ее проводить. Наконец батюшка вышел, склонился над ней, как над ребенком, и вдруг тихо так махнул нам рукой, чтобы мы разошлись, что она нас сегодня не примет.
Мы не уходили, а просто разошлись по храму; кто-то сел отдохнуть… И через полчаса мы увидели, что Мария Ивановна по молитвам отца Иоанна пришла в себя, спокойно встала и ее повели к машине, одели, она хоть и слабо, но благословила нас, даже немного улыбнулась и села в машину.
Во время похорон батюшки Иоанна Букоткина от его гроба шло нежное легкое какое-то благоухание, потом, когда гроб поставили рядом с вырытой могилкой, я видела, как словно осветилось пространство вокруг гроба и быстро погасло, так как стали зарывать могилку. Одна женщина сильно зарыдала, за ней другая, все его духовные чада, а матушка Мария Дмитриевна, вдова батюшки Иоанна, всем говорила: "Не плачьте, душа его жива, она рядом с нами!"
Надвигалась угроза закрыть отделение дневного пребывания для стариков. Этот заезд был почти из одних верующих старушек, и мы повезли их в Иверский монастырь. И, конечно, подошли к могилке отца Иоанна. И вдруг бабушки упали на коленочки вокруг могилы батюшки и зарыдали, и стали просить, чтобы отец Иоанн услышал их просьбы и молитвенно обратился к Богу с тем, чтобы наш этот маленький дом отдыха не закрыли, так как там старушки и лечатся, и поют, и вяжут, и шьют, и справляют дни своего рождения. Образовалось кольцо из бабушек, стоящих на коленочках вокруг батюшкиной могилки.
Господь услышал батюшкино заступление, и не закрылся этот небольшой (десятидневный) дом отдыха для пенсионеров, даже открылась маленькая часовенка на территории — нашлась для нее комната!
…Часто смотрю на фотографию батюшки и пытаюсь понять по выражению его лица, доволен он мною или нет на сегодня, и как лучше сделать? Вспоминаю его слова: "Будь внимательной и наблюдательной".
Помню, как однажды батюшка приезжал в Воскресенский храм, как тяжело спускался со ступенек и кругом слышался шепот: "Да у него ножки прострелены обе, он воевал… А ты была у него?" — "Да, была в большом горе, и он так успокоил меня…".
Когда батюшка тяжело заболел, то все со скорбью передавали из уст в уста друг другу о состоянии его здоровья. Я думала: "наверное, по моим тяжким грехам батюшка уходит от нас к Богу раньше времени", и чувствовала себя очень виноватой.
Прошло время. Я хожу в разные храмы, так уж получается, и везде слышу его голос: "Родные мои! Головка не болит? Да все у тебя будет хорошо, родная моя", — и кладет на голову свою руку — довольно крупную для него, такого маленького — руку солдата и труженика, спасавшего страну от войны, от беды своими ратными и молитвенными подвигами.
Вечная тебе память, солдат и священник отец Иоанн Букоткин

Вера Павлова, г. Самара

13.06.2003