"Как лань желает на источники вод…" (Часть девятая. Окончание)

Известный тележурналист рассказывает о своем пути к обретению веры.

См. Часть восьмую

Принцесса на горошине

Мы познакомились с нашей дочкой еще до ее появления на свет. И она даже махнула нам своей крохотной ручкой. Это был привет из будущего.
Это случилось во время визита кандидата в мэры нашего города в родильное отделение больницы, находящейся напротив дома, в котором мы жили. Мы снимали этот визит для телевизионных новостей. Мы были достаточно давно знакомы с кандидатом, и перед посещением больницы он заехал к нам в гости. Моя жена была беременна, и кто-то из окружения кандидата предложил ей съездить вместе с нами в больницу и пройти ультразвуковое исследование.
Во время сеанса УЗИ нам показали на экране нашего ребенка: вот голова, вот сердце, вот ручки. И вдруг наша девочка помахала ручкой. Сначала мы не поверили своим глазам. Но затем, просматривая видеозапись, еще раз убедились: она действительно махнула ручкой, как бы приветствуя нас.
У родильного отделения была возможность получить новое итальянское оборудование, но, как обычно это бывает в таких случаях, не хватало денег. Кандидат пообещал помочь больнице. Это прозвучало в эфире, в нашем сюжете, и кандидат уже не мог отказаться от своих слов. И обещание свое сдержал.
— Вы нам так помогли! — сказала мне заведующая родильным отделением. — Пусть ваша жена рожает только у нас. У нас, конечно, обычная больница, в рабочем районе, на окраине города, не такая престижная, как где-нибудь в центре. Но вы живете напротив: разогреете супчик, принесете — он даже остыть не успеет. А мы уж постараемся…
Выбор был сделан: жена пошла рожать именно в это отделение. Через некоторое время мне сообщили на работу: «Ваша жена и новорожденная дочь при смерти». Когда я приехал в отделение, мне объяснили: слишком крупный плод, почти четыре с половиной килограмма, поэтому пришлось делать искусственную стимуляцию родов. В результате — удушение. «Второй ребенок всегда обычно крупнее первого, — говорил мне кто-то из врачей. — В этом нет ничего необычного». — «Вы ее несколько месяцев назад обследовали. Раньше было неизвестно, что крупный плод? В конце концов, сделали бы кесарево сечение». — «Она совсем не переходила, — звучал другой голос. — Некоторые перехаживают по нескольку недель, и ничего — нормально рожают». Вдруг появилась какая-то женщина и сказала: «Человек не может вызывать роды по своему усмотрению. Это только от Бога. Он видит нас еще во чреве. Искусственная стимуляция родов — тоже грех». Все замолчали.
Состояние жены улучшалось, а дочку увезли в Первую детскую больницу. Она лежала под прозрачным колпаком без движения, с закрытыми глазами. Дыхания тоже не было заметно. Я стоял за стеклянной перегородкой, не в силах ничем помочь ей, и молился под мерный писк приборов, которые фиксировали ее жизненный ритм. Я не помню, сколько это продолжалось — день, два или несколько дней. Она лежала без движения, закрыв глаза, закрытая от мира прозрачным колпаком, а я стоял за стеклянной перегородкой и молился, молился, молился…
Она открыла глаза.
У нашей дочки большие голубые глаза и золотые волосы. Как у принцессы. Я так и зову ее: «моя принцесса». А она всегда добавляет: «…на горошине». Однажды я спросил у нее: «Почему на горошине?» Она ответила: «Потому что мне так же больно и неудобно, как ей».
Когда ее выписали из больницы, все вместе мы шли по улице. Вдруг к нам подошла старуха в черном. Жена держала дочку на руках, и старуха несколько раз плюнула в жену, в дочку, в меня — и быстро ушла. Жена стояла белая как полотно и часто-часто крестилась.
По святцам мы должны были назвать дочку Златой, но мы дали ей имя Мария.
Маша начала ходить только в пять лет. И сейчас, когда ей пошел восьмой год, двигается с трудом. Она веселая, общительная девочка и, как все дети, постоянно задает вопросы.
Однажды Маша спросила меня:
— Папа, а почему у меня болят ножки?
Я давно ждал этого вопроса.
— У всех что-нибудь болит, моя принцесса, — сказал я ей. — Если Бог попустил болезнь — значит, Он наказывает нас. Если у тебя болят ножки — значит, Бог наказал нас. Не тебя, конечно. Меня или твою маму. Или твоих бабушек и дедушек. А может быть, всех вместе… А если Бог нас наказывает — значит, любит. Как Отец.
— А ты меня никогда не наказывал.
Такого ответа я не ждал.
— Я не умею наказывать, принцесса, — сказал я Маше. — Но это не значит, что я не люблю тебя. Главное — любить. Если ты болеешь — это не значит, что ты не можешь быть счастливой. Чтобы быть счастливой, нужно уметь ЛЮБИТЬ. Любить людей. Любить Бога. Вот так, принцесса. На горошине…
…Несколько лет назад мэр города, тот самый «кандидат», награждал тринадцать лучших врачей. Тринадцатым был тот самый хирург, который едва не убил нашу дочку и сделал ее инвалидом. Мы снимали это для новостей.
Вернувшись домой со съемок, я включил семейную кассету. Наша дочка, еще не появившаяся на свет, махала нам ручкой…

Валерий Рязанов
Фото О. Ларькиной

07.10.2005