Отец Сергий

Мы уже не раз писали о семье священника-иконописца Михаила Осипенко из города Крымска Краснодарского края. В его доме обильно мироточили сразу несколько икон и распятий. Писали мы и о его покойной супруге – Злате Сергеевне Осипенко, в девичестве Яхлаковой. Эта дивная праведница в советские годы несла людям свет Православия, воспитывала в вере своих детей. И вот пришла пора рассказать о судьбе ее отца — священника Сергия Яхлакова.

Протоиерей Сергий Яхлаков принадлежал к числу тех праведников, о которых древние отцы пророчествовали, что в последние дни праведники будут сокрыты от взоров человеческих. Даже внешние факты биографии подводят к мысли о потаенности его жизни. Внутренний мир его был сокрыт даже от членов семьи, и только близким по духу он мог открывать сокровенные тайники своего сердца. Среди них был его старший друг — Епископ, священномученик Павлин (Крошечкин), среди них была его единственная дочь Злата.
Таинственны время и место его рождения. Архивы указывают три даты и два места рождения: 1879, 1892 и 1898 годы. Скорее всего, верна последняя дата. Как свидетельствует клировая ведомость Иоанно-Предтеченской Аникинской церкви Великоустюгского уезда Вологодской губернии, Сергий Зосимович Яхлаков родился 30 июня (13 июля) 1898 года. В церковно-приходской школе села Аникина получил начальное образование. Получил ли он какое-либо другое образование, остается неизвестным. В анкетных данных о себе он указывал, что работал на железной дороге. О том же гласит архивная справка, выданная Великоустюгским архивом, о том же говорит запись в клировой ведомости Иоанно-Предтеченской церкви. В течение трех с половиной лет Сергий Зосимович работал секретарем Великоустюгского губернского здравотдела, то есть делопроизводителем и снабженцем, но, уже будучи священником, производил в домашних условиях сложнейшие операции, когда это было необходимо.
В молодые годы, когда отец Сергий уже находился вдали от родного дома, в канун революционных событий вместе с сотрудниками по строительству железной дороги «Архангельск-порт» он совершил паломничество на Соловки. При посещении одного из скитов из кельи затворника вышел монах-старец, о котором уже не знали, жив ли он. Сей старец с радостным видом подошел к Сергию и вручил ему кипарисовый крест, сделанный руками учеников Зосимы и Савватия Соловецких. Старец предсказал ему священство, назвав прилюдно угодником Божьим. Крест этот отец Сергий свято хранил всю жизнь и передал его по наследству своей дочери Злате.
Шла Первая мировая война, и по достижении восемнадцатилетнего возраста Сергий был призван на службу в армию. Осенью 1916 года новобранцев из Архангельска доставили в Санкт-Петербург, в окрестностях которого формировались части, готовящиеся к отправке на фронт. Там Сергий Зосимович встретил февральскую революцию, там лично познакомился с вождями РКП(б): Калининым, Крупской, Лениным. В революционное безвременье Сергий вернулся в Великий Устюг, где вскоре женился на Серафиме Васильевне Углецкой, дочери известного в городе протоиерея Василия Углецкого.
После Октябрьской революции он поехал в столицу, где получил от вождя революции Ленина мандат на учреждение губздравотдела, а также только что изданный Уголовный кодекс с личной подписью Ленина — Сергею Яхлакову. В мае 1918 года был создан Великоустюгский губздравотдел, где до начала 1922 года он работал на должности секретаря. Во второй раз Сергий Зосимович поехал в столицу в конце 1921 года, как предполагалось, за повышением по службе, для работы в Совнаркоме здравоохранения России. Но Бог судил иначе. Решив все вопросы в Совете народных комиссаров и побывав на приеме у Ленина, он поехал домой к своему родителю, переехавшему тогда на жительство в Москву. При встрече Сергия Зосимовича поразило, что отец был без бороды и в гражданской одежде. На его недоуменный вопрос отец ответил: «Забудь об этой чепухе, теперь я известный человек в отделе пропаганды, там меня ценят». Минуту длилось молчание. Перед Сергием открывался выбор: либо головокружительный карьерный рост с перспективой стать наркомом здравоохранения, либо гонения и крест. Сергий выбрал последнее… Потрясенный сын ответил: «Тогда я займу ваше место, папа», — и, развернувшись, навсегда покинул родительский дом.
На следующий день он направился к Патриарху Тихону, был принят им, а через два месяца возвратился в Великий Устюг уже в сане священника. С этого дня для него и его семьи начались «хождения по мукам». За двадцать лет священства пришлось сменить более десяти мест служения и претерпеть более двадцати арестов. Уголовный кодекс, подаренный ему самим Лениным, действовал на работников ГПУ магическим образом. Заканчивались аресты тем, что его, остриженного наголо, отпускали на волю. Но странным образом уже через пару недель волосы отца Сергия отрастали до нормальной длины, и он снова мог служить.
В странствиях пришлось сменить четыре епархии: Вологодскую, Пермскую, Кировскую, Свердловскую. Во время служения в Пермской епархии отца Сергия заметил Епископ Павлин (Крошечкин) и стал для него старшим товарищем и духовным отцом. Близко вникая в семейные дела отца Сергия и видя его бедственное положение, Владыка даже предлагал взять на воспитание его дочь Злату. В семейном архиве сохранилась фотография Епископа Павлина с дарственной надписью. В 1936 году Владыка, служивший тогда на Могилевской кафедре, был арестован и вскоре расстрелян (причислен к лику святых Архиерейским Юбилейным Собором в 2000 году).
По-видимому, общение с Владыкой Павлином помогло отцу Сергию встать на путь исповедничества во Христе. Он принимает на себя обет особо строгого постничества по средам и пятницам, а также в дни, предшествующие Богослужению. Не понимая этого, Злата нередко спрашивала: «Папа, почему ты ничего не кушаешь?» Он гладил ее по голове и кротко отвечал: «Что-то не хочется, дочка». За постническое житие и кроткий нрав Господь ниспослал отцу Сергию дар изгнания бесов. Злата Сергеевна рассказывала об одном случае, когда ее отец молитвой изгнал беса из одержимой женщины. Отчитка шла в течение двух часов. Четверо мужчин, державших бесноватую, уже совсем изнемогли. Отец Сергий вычитал все положенные молитвы, а затем тихим голосом произнес: «Откройте дверь». После прочтения зачала из Евангелия женщина с криком упала на пол. Минуту она лежала как мертвая, и в это время в церкви появилась большая черная собака. Настоятель осенил ее крестом, и собака опрометью выбежала из храма.
Враг за это ему всячески мстил. Некоторые недалекие люди называли его коммунистом, другие — блудником и пьяницей. Приход в Кировской области, где он служил после отъезда Епископа Павлина в Могилев, вскоре закрыли. Пришлось переехать в город Воткинск. Некоторое время работал по гражданской специальности, служил в сельском приходе. Но после закрытия этого прихода протоиерей Сергий поехал за назначением в Москву, к Митрополиту Сергию (Страгородскому). В начале 1938 года вместе с семьей он прибыл в город Красноуфимск Свердловской области в должности настоятеля кладбищенской церкви во имя преподобного Иннокентия Вологодского. Церковь была занята обновленцами, поэтому служить приходилось в небольшом приделе Святителя Николая.
Именно в этот период жизни отец Сергий меняет некоторые данные своей биографии. Отец Сергий всегда говорил о своем отце и братьях: они умерли. Как и братья говорили много лет спустя его дочери: твой отец умер. Речь, разумеется, шла о смерти духовной. Ибо один умер для мира, а другие — для жизни вечной. После обмена паспортов в 1936 году местом рождения отца Сергия вдруг стал город Николаев Херсонской губернии, а годом рождения — 1879-й. Если мы прочитаем жизнеописание священномученика Павлина Могилевского, то узнаем, что родился он именно в 1879 году. Кроме того, после окончания Московской Духовной Академии в 1916 году был он направлен в Херсонскую епархию преподавателем Григорие-Бизюковской семинарии. Изменение паспортных данных служило для отца Сергия знаком окончательной смерти для мира. В Красноуфимске он часто удалялся в церковь для ночной молитвы.
Еще до переезда в Красноуфимск отец Сергий знал, что у него есть «двойник», которого намеренно подсаживали в камеры со священнослужителями с целью собирания компрометирующих сведений. Этот человек сам лично рассказал об этом отцу Сергию. Поэтому, не ожидая от будущего лучшей участи, он считал каждый день для себя последним. 27 ноября 1940 года отец Сергий был вновь арестован. Установка властей на сей раз была вполне определенной. Подвести дело по статьям 121 и 193, п. 17 УК РСФСР к обвинению в провокации и двурушничестве, что могло закончиться длительным сроком заключения. «Провокация и двурушничество» заключались в том, что отец Сергий принес в дом начальника РОНКВД детские ботинки (днем, а не ночью), которые тот просил прислать ему через знакомых отца Сергия. Второй пункт обвинения был более серьезным. Он состоял в том, что протоиерей Сергий в полном облачении сопроводил покойника через весь город от дома до кладбища. Кто пережил сталинские времена, тот знает, что сделать это мог только человек, боящийся лишь Господа Бога. Отец Сергий делал это неоднократно, причем без согласования со светскими властями. Особой платы он за это не получал. Семья жила крайне бедно. Не хватало даже одежды и обуви, чтобы детям в морозы ходить в школу.
На допросах отец Сергий вел себя с достоинством, рассудительно. Например, на вопрос «Кто ваши знакомые?» назвал имена только трех человек: своего церковного старосты, старосты из церкви Сысертского завода и священника из города Арти. Об остальных ответил: «Фамилий и адресов не знаю». На самом деле круг знакомых, его паствы исчислялся многими десятками, если не сотнями человек. Когда следователь настаивал, чтобы отец Сергий подтвердил участие в похоронной процессии протоиерея Амфилохия Горизонтова (настоятеля церкви преподобного Иннокентия в Красноуфимске в 1933-1936 и 1942-1947 годах), отец Сергий ответил отрицательно. Защищая протоиерея Амфилохия, проявил настойчивость, что и подтвердил своей подписью. 13 августа 1941 года отец Сергий Яхлаков был освобожден из заключения за отсутствием состава преступления.
Еще весной 1942 года (за четыре-пять месяцев до своей гибели) он стал прикровенно готовить дочь Злату, что им придется скоро расстаться навсегда. А однажды показал место перед алтарем, где ему должно упокоиться. В день своей гибели, 25 сентября 1942 года, отец Сергий направился в горфинотдел, чтобы заплатить налоги. Завтра нужно было служить вечерню Крестовоздвижения, поэтому он решил это сделать накануне. Ответственный за прием платежей сотрудник отсутствовал, также отсутствовал и начальник отдела. Отец Сергий пробыл в учреждении весь день, но отдел так и не открылся. Ничего другого не оставалось, как вернуться с церковной кассой назад.
Возвращаясь в храм, он проходил мимо дома своей прихожанки, из эвакуированных. Как бы ожидая его, она вышла навстречу и попросила настоятеля зайти, примерить сшитую ею к празднику новую рясу, а также причастить ее болящую родственницу. Дом этот (угол ул. Кирова, д. 92 и ул. Интернациональной, д. 35) находился в пятнадцати минутах ходьбы от кладбища. Отец Сергий сказал, что отнесет деньги и возьмет Святые Дары для Причастия. Из-за болезни ходить быстро он не мог, поэтому вернулся в сумерках, что и нужно было его убийцам. После исповеди и Причастия эта прихожанка уговорила настоятеля остаться на чаепитие, а также ради духовной беседы. Кроме всего, в доме прихожанки из эвакуированных находился ее племянник, который интересовался духовными вопросами. По всей видимости, ради отрока, несмотря на усталость, отец Сергий остался на вечернюю трапезу.
Когда священник говорил проповеди, то никогда не склонялся к риторике или внешнему пафосу. Каждое слово его проповеди исходило от сердца. И прихожане, затаив дыхание, слушали негромкую речь настоятеля. Отец Сергий мог беседовать на духовные темы по многу часов, никогда не готовясь заранее, ибо не напрасно сказано: «от избытка сердца глаголют уста» (Мф. 12,34).
В десятом часу вечера матушка Серафима и дочь Злата встревожились отсутствием батюшки. Вдвоем они прошли по окрестностям. Затем Злата одна пробежала по всей улице Кирова, на которой они жили в доме №59, а также до самой церкви. Злата Сергеевна даже хотела войти в этот дом на углу, ибо знала, что там живет швея, обещавшая сшить к празднику новую рясу. Как будто ожидая ее, в калитке показалась хозяйка дома. Елейным голосом она спросила Злату, кого она ищет. На вопрос, не видела ли она отца Сергия, ответила отрицательно. В слезах и безпокойстве дочь вернулась домой.
По всей очевидности, злодеяние было совершено по заданию НКВД. Когда настоятель покинул дом, то швея-прихожанка догнала его, ибо ходил отец Сергий из-за паховой грыжи медленно, и ударила сзади чугунным утюгом. Будучи высокого роста и крупного телосложения, эта женщина подхватила легкое от постов тело священника и отнесла его к проходившему возле кладбища железнодорожному полотну. Оставив тело на рельсах, убийца отправилась на кладбище, чтобы выбросить в мусорную яму окровавленный утюг. Странность состояла в том, что утюг был взят накануне у матушки Серафимы, чтобы погладить новую рясу настоятеля, но сейчас важнее было сокрыть улику. Тело священника нашла обходчица железной дороги, о чем сообщила в милицию. Вскрытие показало, что причиной гибели послужило проникающее черепно-мозговое ранение. Череп был расколот на двенадцать частей. Результат обследования брюшной полости показал, что убиенный в день смерти ничего не ел: в желудке осталась позавчерашняя луковица. В тот же день обе женщины, подозреваемые в преступлении, были взяты под стражу. Главной уликой являлось то, что в непосредственной близости от дома, на мостовой имелись пятна затертой крови. Отдельные капли крови прослеживали весь путь до железнодорожного полотна. И собака взяла след. Несмотря на явные улики, преступниц отпустили спустя сутки после ареста. Прокурор аргументировал это так: «Я не позволю мучить добрых советских людей из-за какого-то долгогривого».
Отпеть отца Сергия смогли только через неделю. Все это время гроб с телом находился в храме. Все семь дней народ нескончаемой чередой шел прощаться с пастырем добрым. Вопреки всем законам природы в храме не было никакого запаха тления, напротив, пахло васильками, которые отец Сергий любил при жизни. Во время погребения произошло событие, засвидетельствованное матушкой Серафимой и дочерью Златой. Когда гроб опустили на дно могилы, раздался шум, сошедший как бы сверху. Камень фундамента церкви отошел вовнутрь, образовав большое отверстие. Движимый некой силой, гроб был втянут под алтарь, после чего камень встал на прежнее место.
На девятый день произошло еще одно событие, благодаря которому Злата Сергеевна узнала, каким образом был убит ее отец. Истерзанная потрясениями, Злата легла отдохнуть, хотя в доме еще никто не спал. Она забылась тонким сном, во время которого видела себя находящейся в своей квартире. Внезапно дверь дома отворилась, и на пороге появился отец. С радостным криком дочь кинулась к отцу Сергию, но он остановил ее мягким и одновременно властным предостережением: «Не прикасайся ко мне, я не здешний!» Злата упала перед ним на колени с возгласом: «Папа, ты жив?!» Отец Сергий был одет в сверкающее белое облачение, с крестом в руках. На голове его была белая сверкающая митра, из-под которой виднелась окровавленная повязка. «Папа, что это?!» — в ужасе вскричала дочь. Отец Сергий протянул руку и произнес: «Это во свидетельство на Страшном Суде, для моей убийцы». Тут же Злата Сергеевна увидела все подробности последнего часа жизни ее отца.
Проснувшись рано утром, Злата взяла с собой младшего брата Сергея, который в тот памятный вечер не спал и все слышал, и пошла с ним на городское кладбище. Они быстро нашли яму с мусором, на окраине кладбища. Злата попросила брата спрыгнуть вниз и найти на дне утюг, который был дан накануне швее, чтобы погладить новую рясу. При жизни эту рясу батюшка так и не надел, в ней его похоронили. Утюг, находящийся под ворохом листьев, был обнаружен довольно скоро. Запекшаяся кровь на нем уже побурела, к острой части утюга прилипли несколько волосков.
Когда на могиле убиенного настоятеля был поставлен крест, то кто-то неведомый прикрепил к нему табличку из белого железа с надписью: «Здесь покоится протоиерей Сергий Яхлаков (+26 сентября 1942 г.), убитый неизвестно кем. «Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить» (Мф. 10, 28).
В течение многих лет эту табличку кто-то срывал и выбрасывал прочь, но чьи-то неутомимые руки вновь прибивали ее на место. Впоследствии у алтаря появились еще три могилы. Когда кресты на них обветшали, то на всех могилах поставили одинаковые кресты с указанием имен погребенных. Металлическую табличку с эпитафией почему-то забыли прибить. Но чья-то неутомимая рука в течение многих лет писала на кресте мелом: «прот. Сергий Яхлаков».

В марте 2003 года, на праздник Феодоровской Божьей Матери, из храма св. Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова Санкт-Петербурга в Порт-Артур (Люй-Шунь) отправился Крестный ход с Порт-Артурской иконой Божьей Матери. Список этот является точной копией первонаписанной иконы и был выполнен иконописцем Михаилом Осипенко, внуком протоиерея Сергия. Крестный ход должен был проследовать напрямую в Екатеринбург. Но Бог судил иначе: в престольный праздник кладбищенской церкви преп. Иннокентия — 1 апреля — Архиерейское Богослужение проходило в присутствии Порт-Артурской иконы. После отслуженной панихиды Архиепископ Екатеринбургский Викентий сказал: «Надо рассмотреть дело о канонизации протоиерея Сергия».
Вскоре на кресте на могиле священномученика появилась табличка с его именем. Благочинный епархии протоиерей Валерий Лавринов занялся сбором материалов к канонизации. Но затем подготовка к канонизации была приостановлена. В биографии отца Сергия оказались трагические факты. До рукоположения отец Сергий был завербован органами ГПУ. Отказываться от сотрудничества с чекистами было трудно. Тем более что ему в ту пору открывалась реальная возможность стать наркомом здравоохранения России. Иное дело, когда был сознательно выбран путь исповедничества и страданий за веру.
Обыденная человеческая логика подсказывает: не мог доноситель раздавать последнее нуждающимся, так что и матушка Серафима порой роптала за такое его безсребренничество. Не мог стукач изгонять бесов из одержимых. И уж совершенно не в традициях сексотов совершать через весь город похоронные процессии, к тому же без разрешения властей…
В декабре 2005 года в северной столице был подготовлен автомобильный Крестный ход от Царского Села до Царской Голгофы. Но из-за различных нестроений участникам этого Крестного хода пришлось добираться до столицы Урала на поезде. В Екатеринбург прибыли утром 4 января. После Литургии в Храме на Крови поехали в монастырь святых Царственных Страстотерпцев. Но у нашего Крестного хода была еще одна, отнюдь не второстепенная задача: доставить на могилу протоиерея Сергия Яхлакова новый деревянный крест. В Красноуфимск прибыли рано утром, в Рождественский сочельник. Благочинный Красноуфимского района протоиерей Андрей Иванков отслужил на могиле отца Сергия панихиду. С утра день стоял ясный, солнечный, и когда запели: «Вечная память», то показалось, что из самого поднебесья полился серебряный звон колоколов. Впереди нас ожидал Великий праздник Рождества Христова, но почему-то уже сейчас хотелось воспеть не Рождественские тропари и величания, а гимн духовной Победы, песнопение Пасхи, гимн Воскресения Христова.

На снимках: протоиерей Сергий Яхлаков; кладбищенская церковь преп. Иннокентия в г. Красноуфимске.

Александр Сороковиков

г. Покров Владимирской обл.

17.02.2006