«Дан нам крест от Небес…»

23 октября исполняется год со дня смерти приснопамятной самарской схимонахини Сергии (Дохловой). Целый год нет с нами любимой матушки, неустанной молитвенницы и мудрой старицы… Но и сейчас так помнятся матушкины притчи, ее советы и утешения. Как она умела ободрить — и вернуть благую тишину в смятенную душу… Любила, когда все собравшиеся за столом пели духовные песни.
Где ты, агница, сокрылась,
Я которую люблю?..
— Агница — это душа человеческая, которую Христос с любовью зовет и ищет, а она, неразумная, убегает от Него… — поясняла матушка. И говорила, говорила о том, что всякая душа должна откликаться на Божественный зов и сама без устали искать Бога! Только в этом спасение…
К премудрой матушке многие шли за советом и утешением, за благословением и молитвой. Не раз побывала у нее и Людмила Белкина, в то время журналистка «Благовеста», и записала этот свой разговор со схимонахиней Сергией — по сути, монолог матушки. Тогда материал этот не был опубликован, и вот теперь пришло его время. И, читая простые, но исполненные глубокого смысла наставления схимонахини Сергии, словно бы снова слышишь ее негромкий голос, видишь проникающий в душу взгляд ее глаз — к концу жизни совсем уже незрячих, но видевших то, что сокрыто от нас, зрячих. Прочтите — и помолитесь о упокоении схимонахини Сергии, да ее святыми молитвами и нас помилует Господь!

Когда я задала матушке свой вопрос, она вроде бы прямо на него не ответила. Ответила притчами, историями. А прежде ответа сказала:
— Вот, например, ты хочешь найти избавление от скорбей, пойдешь к ворожейкам или еще к кому-то. Или даже вот я что скажу тебе, а ты так примешь от меня: «Да что там старуха девяноста лет сказала», — и не в пользу тебе будет мое сказанное. А если ты просила у Бога помощи, и пришло тебе слово от какого-то человека, и ты примешь его как от Бога — оно тебе пойдет во спасение. А если ты возьмешь, а сама не слушаешься — оно пойдет в самовольство. Самовольство — пагуба, а послушание — сила. Ты захоти слово спасения, а Бог тебя спасет. Знай этот короткий урок, знай! А если ты не хочешь его? Мы же пучина греха и бездна нечистот и еще прах могильный. Унижайте себя. Христос оставил Отца и Небо нас поднять, душу нашу возвести от земли на Небо. Унизился безгрешен, а мы, грешные, не хотим унижаться. Хочешь — иди вправо, хочешь — влево. А влево — сатана и земная похоть. Но воля Божия над нами. Будет так, как Бог даст, а не как мы хотим. Прими со страхом, положи в сердце и иди в послушании.
Мы говорим: «Господи, помоги!» Не ты несешь, а Бог всю тяжесть несет с тобой, и ты славишь Его. Только через скорби Бог нас очистит, омоет, как Магдалину. А если не будет скорбей, мы не спасемся никак. Как Бог даст! — говорим, а скорби-то разные. А какую ты выберешь скорбь? Человек уверовал и просит у Бога помощи: «Господи, помилуй, Господи, помилуй!» Господь слышит молитву, принимает ее и миловать начинает. Если бы Он так миловал: дал бы тебе, что хочется. А Он не даст. Он даст скорби. А мы не хотим скорби-то. Но только через скорби человек соединяется с Богом. А не будет скорбей — ни разу про Бога не вспомнишь.
Как было с монахом одним. Он кричал: «Господи, помилуй!» Господь стал миловать — дубинку ему одну дал: поставил ему клеветника. А он взял и убежал из монастыря, нашел другой монастырь и опять просит: «Господи, помилуй!» Господь поставил ему две дубинки — двух клеветников. Ему не нравятся эти дубинки — клеветники-то, которые его ругают. Он и из этого монастыря ушел. И семь монастырей прошел. То была одна дубинка, а Господь прибавлял: две, три, четыре, пять дубинок, шесть, семь! Тут премудрость. Когда Господь седьмую дубинку ему положил, ему стало невтерпеж, и он вернулся в первый монастырь. Монах премудрость понял. Значит, нечего бежать-то. «Господи, помилуй!» — кричу, а Бог: «Миловать надо», — прибавляет дубинку-то, а? Премудрость, — в церкви поют, — вонмем! И в разум истины придешь, вернешься к первой дубинке, скажешь: «Я виновата!» И тогда, говорят, врагу ты голову отрубил. А без головы он силу теряет. Враг-то искушал тебя всячески, а когда ты сказала: «Я виновата-то, я!» — тогда враг остался без головы и искушать тебя не может. И так вся жизнь строится. Премудрость — вонмем.
Богу нужна душа человеческая, потому что она безсмертна, вечна. Бог вечен, и душа вечна, и вечность у Бога. В теле нашем живет душа, и Господь все блага дает ради души, а плоть со страстями кричит: «Все мое!» Воюй с сатаной, воюй, сатана-то в крови нашей, страсти живут в крови. Воюй, как Мария Египетская воевала, молись, как Мария Магдалина молилась. В Магдалине, так в толковании написано, Господь любит кающуюся душу. Она разве одна? Сколько кающихся-то — все Христовы!
К Василию Великому пришел посол от Царя с требованием сдаться. Он им сказал: «Да я весь в вашей власти, берите меня и куда хотите девайте: убивайте, ссылайте, наказывайте, лишайте имения. А если будете ссылать — вся земля-то Господня, а я на ней странник, временный житель. А если будете убивать — видите, какой я сухой: раз ударите, и ваше удовольствие кончится. Я весь по плоти в вашей власти, а душу отдам Богу. Душу — Богу, а тело — вам». Христос так поступил и нам так велел.
Мама моя говорила: «Если скорби есть, вы на спасительном тернистом Христовом пути и несет скорби с вами Господь. А пусть плачет тот человек, у кого никаких скорбей нет». Я к маме подошла: «Люди живут легко и умирают легко, а у тебя какая трудная жизнь — нас восьмеро, и вот все болеешь долго». А она говорит: «Спаси Господи и помилуй всякого человека от легкой жизни и смерти. За гробом покаяния нет. Надо выстрадать жизнь, надо выстрадать и смерть. А отдыхать душа будет у Бога». Туда стремиться — цель ясна: там вечная цветет весна.
Священник выходит в церкви и дает целовать крест. А у каждого ведь крест свой. И вы идите целуйте свои кресты. У моей подруги муж пил, и три девчонки были у нее. Она измучилась и поехала в Почаев в монастырь и там, рассказывала мне, молилась Богу со слезами: «Не поеду домой, пускай муж-пьяница умрет, не будут глаза мои этого видеть. Останусь и на канаве умру на монастырской земле, больше мне ничего на свете не надо». Подруги ей говорят: «Сходи к старцу, тут старец живет недалеко». Она пошла с ними к старцу: «Старчик, я дала Богу слово не вернуться домой». А он, простец, говорит ей: «А ты слыхала — бывают люди-мучители и бывают люди-мученики?» — «Слыхала». — «Как ты хочешь умереть — как мучитель или как мученица?». — «Помилуй Бог умирать как мучитель, лучше умереть как мученица». — «Если ты останешься здесь, там муж умрет твой и детки умрут, никто им похлебку не сварит. А люди и небо и земля скажут: вот какая она, бросила детей, уехала спасаться в монастырь! Ты тут мучителем умрешь, и это крест не твой. А если хочешь мученицей умереть, иди домой, там голодные дети и муж-пьяница. И считай: слава Богу, я мученица, но на своем кресте». И я, говорит, приехала домой, каждый день думаю: «Господи, дай мученицей умереть!» А муж похворал да умер, а девчонки-то так стали слушаться. И сейчас хожу в церковь да Бога благодарю и только все говорю: «Дай, Господи, мученицей умереть».
Он всех благ Датель. И знает, где нас провести: через скорбь, через огонь или воду — через все проведет и не уронит. Так что ж нам больно рыпаться-то?
Не всякий это поймет. Дан нам крест от небес, как бы дар дорогой…
Матушка запела сильным выразительным голосом:
— Ты пропой, как свой крест,
данный мне от Небес,
Как бы дар дорогой
я с терпением нес.

На фото: На монашеский постриг матушку Сергию — тогда мирянку Надежду Михайловну — благословила собственноручно сшитым апостольником блаженная самарская старица схимонахиня Мария († 2000 г.). И, принимая в дар от редакции «Благовеста» книгу «Блаженная схимонахиня Мария», матушка сказала: «Я от Марии Ивановниного корешка…»

Людмила Белкина

Фото Ольги Ларькиной

20.10.2006