Уроки Любови Морозовой

Как женщине стать успешной в бизнесе и при этом стараться во всем руководствоваться Божьими заповедями — об этом состоялся разговор с генеральным директором крупной самарской коммерческой фирмы «Русь-1» Любовью Михайловной Морозовой.

Многие мои Православные знакомые ушли из частного бизнеса, потому что он, по их мнению, противоречит Христианской морали. В мире денег им приходилось и жить по законам денег, наживаться за счет кого-то, ловчить, хитрить или подкупать, чтобы уберечь свой бизнес от разорения. Они приходили в храм, каждый раз каялись в одних и тех же грехах, и в конце концов, не выдержав «раздвоения», ушли из бизнеса. Очень жаль, что в тот момент рядом с ними не оказалось мудрого человека, который своим жизненным примером доказал бы им, что вполне возможно совместить Православную нравственность и успешный бизнес. Не только малый бизнес, но и тот, который в официальных документах называют «средним». Но который для простых людей, живущих на скромную зарплату, кажется не средним, а очень даже большим. Генеральный директор самарской фирмы «Русь-1» Любовь Михайловна Морозова сумела найти в бизнесе ту золотую середину, когда не деньги правят людьми, а нравственные категории. Категории любви и милосердия к людям, которые и помогают строить успешный бизнес. А заработанные на продаже конфет и шоколада деньги умело служат во славу Божию. За благотворительную деятельность Любовь Михайловна была награждена в 2007 году орденом святого князя Даниила Московского. Высокая награда была ей вручена из рук в то время Митрополита, а ныне Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Каждый год на Рождество десятки самарских храмов обращаются в фирму «Русь-1» с просьбами благотворительно дать для детей прихожан сладкие подарки к празднику. Это стало уже традицией, и Любовь Михайловна еще ни одному храму не отказала в такой просьбе.
Мы встретились с Любовью Михайловной в ее рабочем кабинете. Был уже шестой час вечера, но работа в фирме все еще кипела. Кто-то заходил в ее кабинет, кто-то выходил, решались какие-то вопросы. Казалось, что работа забирает у нее все время, просто не дает дышать…
— Так что вы хотите от меня услышать? — с улыбкой спрашивает Любовь Михайловна. На лице ее нет и тени усталости, будто позади не было трудного и хлопотного дня руководителя большой компании.

Молитва в разрушенном храме

— Любовь Михайловна, как вы стали Православным человеком? Помогло воспитание в семье или это был самостоятельный поиск Бога?
— Все происходило постепенно. У меня глубокие Православные корни… Дед Сергей Павлович Олейников, крестьянин из села Алферовка Воронежской губернии, был сильно верующий человек. Он ходил на службы в храм, был усерден в молитве, своим рвением к Богу был замечен сельским батюшкой и определен в алтарники. Любовь и преданность к Господу у деда Сергея воспитали родители, а его две сестры стали впоследствии монахинями. Сначала они были замужем, вырастили детей, а в конце жизни приняли монашество. Сам же дед Сергей Павлович был главой большого и дружного семейства, у него было одиннадцать детей. Всех дедушка Сергий приобщал к Православной вере, семья соблюдала церковные праздники, обряды, ходила в храм. Церковь для него была жизнью, без храма он не мог…
В 1926 году, когда в селе разрушили храм и арестовали священника, настали очень трудные времена. Деда арестовали, и он просидел в тюрьме около полугода, может, пожалели большую семью и потому выпустили… А может, арестом лишь хотели напугать и тем самым погасить в дедушке веру. Но арест не сломил его и не остудил его горячей веры. По воскресеньям дедушка приходил на развалины сельского храма, вставал на колени и со слезами на глазах молился. Он не мешал своей тихой молитвой никому, он только плакал о содеянном и просил прощения всем… Но власть не могла смириться с любым проявлением веры и причислила моего деда к врагам народа. Сергея Павловича вскоре снова арестовали и сослали на Соловки, через некоторое время его расстреляли за веру… Мою бабушку Александру Захаровну как жену врага народа лишили имущества, забрали корову, быков и выселили из дома. Старшие дети, боясь ареста, уехали из деревни, а с тремя младшими бабушка осталась жить в чужой бане. Сердобольные соседи забрали их с улицы и пустили жить в свою старую баню. В это время моему отцу, Михаилу, было восемь лет, его сестре пять, младшему всего годик. Я много слышала про деда и всегда хотела посмотреть, какой он был. Для меня было важно увидеть и прочесть в нем то, что давало силы наперекор всему стоять на камнях разрушенного храма и молиться…
Несколько лет назад на родине отца в Воронежской области у дальних родственников удалось найти два снимка. Это были потускневшие от времени фотографии, которые долгое время провисели на стене. Знаете, как это бывает в деревне… Так вот, они были засижены мухами, выцветшие, но с них на меня смотрели добрые, хорошие лица — мой дед, прадед Захар и бабушка. Дед — настоящий русский красавец, а бабушка запечатлена в самом радостном для любой женщины положении… Беременная, с большим, увесистым животом.
На второй фотографии она уже вместе с детьми в печальный момент, когда осталась без мужа. Своему старшему сыну бабушка отправила эту фотографию с надписью: «Посмотрите на меня и на моих сирот». Бабушка Александра Захаровна запечатлена на ней в сильной скорби, у всех детей от перенесенного горя не беззаботные детские лица, а лица как будто маленьких старичков. Лица людей, которые уже многое пережили…
После окончания десятилетки отец поступил на рабфак, но в год, когда деда Сергея расстреляли, папу отчислили с факультета как сына врага народа. Самый младший из семьи деда сын Александр был летчиком, во время Великой Отечественной войны его сбили на Кавказе, там он и погиб. Отец вернулся с войны инвалидом первой группы, его в дом принесли на носилках. Папа был весь в ранениях и с тяжелейшей контузией. И это были дети «врага народа»… Мой отец учил меня быть послушной родителям, не красть, не обижать людей… Так я и старалась жить, потом, когда пришла к вере, то поняла, что по сути отец вкладывал в меня Православную мораль, воспитывал на Христовых заповедях.
Я ходила в церковь, вернее, заходила, чтобы поставить свечи. Была членом партии, но крестила своего сына Михаила. И все-таки это не был сознательный поиск Бога… Господь Сам к нам приходит и открывает Себя Сам.
Было это в 1992 году… Ноябрьским вечером, как потом я узнала, под праздник Казанской иконы Божией Матери, ко мне в кабинет пришла одна женщина. Я тогда работала на шоколадной фабрике «Россия» заместителем директора, и мне часто приходилось задерживаться на работе часов до восьми вечера. И вот в это время пришла одна работница. Сказала, что была на вечерней службе в новом храме, который строят на улице Черемшанской. Сказала, что завтра, 4 ноября, большой Православный праздник… Я была так рада, что после стольких лет гонений на Церковь вдруг строят храм, да еще рядом с моей работой. Подумала: как бы обрадовался мой дед Сергей… Как он страдал от того, что храм разрушили, и приходил молиться на его развалины, а тут возводят новый храм. Тогда первый раз в жизни я пожертвовала на строительство храма. Просто подумала, что мой дед поступил бы так же… Столько разрушали — и вдруг строим, и мне очень захотелось помочь этому храму. С того праздника Казанской иконы Божией Матери в моей жизни началось стремление к настоящей Православной жизни, мое становление как Православного человека. Возможно, и об этом тоже была дедова молитва в разрушенном храме…

В институт — по совету родителей

— Любовь Михайловна, а вам когда-нибудь хотелось быть как ваша бабушка Александра Захаровна… Родить много-много детей, крутиться по дому, жить жизнью мужа, детей… И чтобы при этом никакого бизнеса?..
— Может быть, но только в моей жизни выстроилось все по-иному. Я никогда не хотела быть руководителем, не хотела быть «первым лицом». Но Господь вот так определил и часто мне показывал, что так надо, что надо идти именно в этом направлении. Мне хотелось иметь больше детей, не работать, а заниматься только семьей, как делала и моя мама. Она была хозяйка, шила, вязала, занималась садом, огородом. Я тоже это все умею и очень люблю, но так сложилась жизнь… Сначала надо было учиться, потом работать, потом много работать, чтобы заработать на квартиру, потом еще работать, чтобы развивать бизнес. Это только нам кажется, что мы делаем что хотим. Многое предопределено. Конечно, Господь не решает за нас, но направляет. И мы потом удивляемся, как мы смогли сделать то или другое, откуда взялись силы. Я жила в маленьком городке, мы жили очень бедно, отец был инвалидом войны. Но родители мне всегда говорили, что надо хорошо учиться. Я и училась, школу закончила с медалью и поступила в Воронежский технологический институт пищевой промышленности на кондитерский.
— А почему вы выбрали именно этот институт?
— Я не думаю, что ребенок, который окончил школу в 17 лет, может определиться в этой жизни самостоятельно и знает точно, куда он хочет пойти учиться и кем быть. Хорошо бы слушать и советоваться со старшими. В мое время дети прислушивались к мнению родителей, а я тем более была очень послушным ребенком. Поэтому делала так, как советовали мои родители. Папа мой сказал, что надо поступать вот в этот институт, я и поступила куда велели. На втором курсе мне предложили перейти на химический факультет и обещали впоследствии аспирантуру, но отец категорически запретил переводиться и просто спас меня от жизненной ошибки. Я поняла это только потом… Химическое предприятие — это очень вредно для здоровья, тем более для женского здоровья. И мне пришлось бы находиться каждый день, с утра до вечера, в неблагоприятном для здоровья помещении. Как важно слушаться родителей, они умнее нас, знают жизнь больше, и хотя бы поэтому не стоит пренебрегать их советами…
После института меня как молодого специалиста направили в Самару (тогда Куйбышев) на пусковую шоколадную фабрику «Россию». Это был 1970 год, и я принимала непосредственное участие в пуске производства как сменный технолог цеха. Потом я работала мастером цеха, потом заместителем начальника цеха, через некоторое время уже старшим технологом производственного отдела, затем начальником отдела. И последняя моя должность на фабрике была заместителем генерального директора. Приходилось очень много работать, а с ребенком помогали обе бабушки. У меня с ними отличные отношения, они меня любили и уважали. К их умным и правдивым речам я часто прислушивалась, будучи уже взрослым человеком.
Потом при шоколадной фабрике «Россия» создали коммерческую структуру, меня попросили временно, только на три месяца, поработать в этой новой организации генеральным директором.

«Строгость к людям возможна только на основе любви…»

— Тяжело было расстаться с фабрикой, на которой вы работали с самого ее рождения?
— Я училась в сложном технологическом вузе, потом работала на фабрике и стала одним из лучших ее специалистов. Отрабатывала новые кондитерские технологии. И все это перечеркнуть и уйти с головой в коммерцию, в которой я вообще ничего не понимала… Я плакала и рыдала, просила, чтобы меня не переводили с фабрики. Тогда в моем понимании коммерческая структура была чем-то неизвестным и казалась мне вообще не нужным. Я долго не соглашалась… На фабрике я была как рыба в воде, мне не требовалось никаких усилий, чтобы хорошо работать. Коммерция же меня пугала. Но мое временное назначение переросло в постоянную должность, и вот уже 18 лет я работаю генеральным директором коммерческой фирмы «Русь-1».
— Как удается совмещать законы бизнеса и Христианскую нравственность? Каждый день через вас проходит множество проблем, порой конфликтных ситуаций, когда надо кого-то уволить, кого-то поощрить, кого-то наказать за воровство или за пьянство, но при этом стараться действовать по Заповедям…
— Без дисциплины нельзя представить себе работу ни одного предприятия, без проявления твердости не может быть начальника. У нас на фирме существуют жесткие правила: если кто-то ворует, то мы его увольняем, если пьет, тоже увольняем. Но в душе мне очень жалко людей, я благодарю Господа, что у меня ко многим даже и чем-то «проштрафившимся» работникам отношение как к детям. Если ты любишь ребенка, то ругаешь его. Но делаешь это с одной целью — чтобы он стал лучше. И наказываешь ребенка для его же блага. Строгость к людям возможна только на основе любви. Жизнь же трудная и сложная, ее прожить — не поле перейти, порой человек сталкивается с очень тяжелыми обстоятельствами и от переживаний начинает пить. Таких людей жалко… Даже тех, кто ворует, тоже жалко. Был у меня случай, когда девять человек разворовали склад на миллион рублей. Это был сильный стресс, но во время разбирательств по этому делу я не чувствовала к этим людям ненависти, только сострадание. Мне было их искренне жаль. Я не проявляю жесткости, для меня болезненно взять и уволить. Это же по сути выкинуть человека на улицу и оставить без заработка… Стараюсь скорее сгладить ситуацию, а не распалять ее. Вот заходит кто-то в кабинет, я его за дело отругала, а через некоторое время разговариваю с ним нормально. Уже в душе я его простила и забыла все плохое, и продолжаю дальше работать. От очень жестких руководителей люди бегут, а вот необыкновенных каких-то успехов в бизнесе я у них не замечала. Людей не надо обижать, нужно уметь сделать замечание, но не унижать при этом человеческого достоинства.
— Откуда в вас такая мудрость руководителя?
— Воспитывает вера, подпитывает жизнь… Сейчас вижу много молодых руководителей, которые рвутся вперед, хотят много успеть сделать в бизнесе, но не замечают людей. В молодости мы будто не обточенные камни, с такими острыми краями, а жизнь шлифует все грани, поправляет, обтачивает. Жизнь своими трудностями и испытаниями обтачивает нас каждый день, и тогда начинаешь понимать, как важно не обидеть человека.
— А как же говорят, что для успеха в бизнесе надо никого не жалеть, иначе не добьешься ничего…
— Мы прошли через дефолт, через сотни испытаний, в прошлом году было очень тяжело, но мы выжили в невероятно трудных обстоятельствах. И здесь можно сказать только одно — успешный бизнес возможен тогда, когда в делах помогает Господь. Но если начать творить беззаконие и не жалеть никого, работать ради наживы, то никаких успехов в серьезном бизнесе не жди.

«Я выздоравливала с каждым посаженным цветком…»

— Какие духовные люди повлияли на вас и помогли в духовной жизни?
— Я пришла в Воскресенский храм (ныне Свято-Воскресенский монастырь), где настоятелем был священник Серафим (Глушаков). Вот под руководством игумена Серафима я становилась Православным человеком. Я во всем ориентировалась только на батюшку, безгранично ему доверяла. Для меня очень высок авторитет священнослужителя. Сам Господь вкладывает в его уста слова, и я к ним всегда прислушиваюсь. Иногда думаю: вот что он сказал, совсем ведь не то… Порой нет желания делать так, как он посоветовал. Но поскольку сказал священник, то выполняю. И только через какое-то время понимаю, что батюшка был прав в своем наставлении.
После праздника Казанской Божией Матери я стала часто ходить в храм, помогала чем могла, а тут надо было благоустроить территорию… В это время я тяжело болела. Но не бросила работу в храме, начали мы сажать цветы, прямо от домика отца Серафима. Посадили кусты роз, потом жасмины, потом елочки. Я привезла сто кустов роз и думала: сейчас мы их быстро посадим. Но оказалось не так все просто, вся земля была заложена кирпичом. Раньше на этом месте стоял кирпичный завод… От него осталось много кирпича, который уходил далеко в землю, землю трудно было вскопать. Мужчины долбили и пробивали в кирпичной кладке широкие ямы, уже в них засыпали землю и сажали розы. И с каждым метром, отвоеванным у кирпича, я чувствовала себя все лучше и лучше. Я сажала возле храма цветы и выздоравливала с каждым посаженным цветком. В конце концов выздоровела, а ведь меня уже хотели отправлять на инвалидность…

Четки Блаженной Марии Ивановны

— В то время при Свято-Воскресенском храме жила блаженная Мария Ивановна (Матукасова). Были ли у вас с ней встречи?
— У меня так много воспоминаний, связанных с Марией Ивановной, это отдельная большая глава в моей жизни… В монастырь мы ее привезли вместе с отцом Серафимом. Договорились приехать в Кинель-Черкассы после Троицы, день и час не оговаривался точно. Отец Серафим, я и мой сын с другом подъехали к храму, но нам сказали, что старица находится у кого-то в доме. Показали нам этот домик, все поехали, а я осталась возле церкви. Храм там находится на возвышенности, и мне было хорошо видно, что машина ехала, остановилась возле дома и сразу развернулась и пошла назад. Оказывается, Мария Ивановна уже сидела и ждала их у дома, она знала о приезде… Это был очень жаркий летний день, и меня поразило, как была одета Мария Ивановна: теплые чулки, длинная юбка с пиджаком, а поверх еще суконное пальто. Отец Серафим всю дорогу читал Псалтирь, Мария Ивановна, как казалось мне, находилась в полубезсознательном состоянии, стонала. Батюшка ее окроплял святой водичкой, а я все думала, довезти бы нам ее… И вот подъезжаем к храму на Черемшанской, Марию Ивановну на руках выносим из машины и кладем на зелененькую травку. Отец Серафим уходит за ключами, а я остаюсь одна с Марией Ивановной. Она лежала с закрытыми глазами… Я решила спросить о личном, про сына… Стала тихонько задавать вопрос, а в ответ тишина, я опять спрашиваю, опять тишина, я в третий раз спрашиваю… Вдруг совершенно неожиданно она открывает глаза, очень бойко поднимается, садится и такими словами мне дает ответ, что я остаюсь потрясенная. Из ее уст я не ожидала услышать такие резкие слова. Она сказала и опять легла, будто ничего и не было. С того момента в жизни сына все изменилось, как и говорила Мария Ивановна.
Отец Серафим отдал ей свою келью, она там все обошла, на стульчике посидела, на диванчике полежала, весь дом посмотрела и вдруг легла на пороге веранды. Легла поперек входа. Ей стали предлагать другое место, она и там побыла, но вернулась и легла возле входа. Мы все так ждали Марию Ивановну, так с почтением к ней относились, а она улеглась на полу у входа. Чтобы зайти в дом, надо было через нее переступить. Буквально! Для всех нас это казалось странным, но в этом поступке был глубокий духовный смысл, она показывала, что охраняет дом батюшки и самого батюшку лучше любой охраны. На этом пороге она прожила июнь, июль, август, сентябрь, октябрь… Некоторые помощницы на этом пороге от сквозняков уже простыли, но Мария Ивановна не уходила…
У меня вдруг появилось сомнение: может, и не надо помогать храму, сажать возле него цветы, может, все это не угодно Богу? Об этом я спросила Марию Ивановну. Она покачала головой и ответила: «Цветы сажай, деревья сажай». То есть она меня благословила на работу по благоустройству территории храма.
Чудесным образом мне попали ее четки… Под воскресенье, когда закончилась служба, я подошла к Марии Ивановне, а возле нее переполох, она потеряла свои четки. Все их везде ищут, я тоже стала искать. Искали долго, но так и не нашли. Утром я прихожу на воскресную службу, захожу через калиточку к отцу Серафиму, и прямо на видном месте под черемухой лежат четки. Выходит батюшка, я говорю: «Вчера весь вечер искали четки, а сегодня они нашлись. Передайте Марии Ивановне…» Батюшка ответил, что мне их благословляет. Эти четки я всегда и везде вожу с собой… Мне довелось побывать в двадцати семи странах, в Америке, в Австралии, и всегда эти четки были со мной. Я их очень люблю, ценю… Они помнят ее руки…Четки я никогда не стирала, и на них осталось тепло рук Марии Ивановны Блаженной. Это самый большой подарок в моей жизни, и он достался через отца Серафима от Марии Ивановны. Я довольно обезпеченный человек, но вот самое дорогое для меня — эти старенькие четки.
У меня слабость покупать платки, вот где бы я ни была, обязательно куплю платочек, чтобы ходить в нем в храм. Мария Ивановна, как видела меня, то говорила: «Подари платочек…» И так каждый раз, сама она их не носила, и мне стало интересно, куда она их девает. Мне ее хожалка сказала, что она их сложила под подушку и ночью над ними молится…

С молитвой спорится любая работа

— Сколько времени у вас занимает работа? Остаются ли еще на что-то силы и время?
— Я работаю в день около двенадцати часов. Очень люблю свой дом. Люблю сварить вкусные блюда, прибраться по дому и покопаться на земельном участке. Знаете, я на нем выращиваю почти все. Картошку, арбузы, зелень, розы… Цветы выращиваю для храмов и сама потом рассаживаю на территории. Долгое время в некоторых храмах даже и не знали, кем я работаю. И за мной даже сложилось прозвище Люба-цветочница. Просто не представляю, что делать в воскресенье, если не идти в храм. Делать ничего нельзя, и что же, сложа руки сидеть? В Самаре Воскресенский собор мне самый родной. В нем я духовно родилась и очень люблю туда ходить. В Красном Яру, где я живу летом, хожу в местный храм. По возможности езжу в паломнические поездки, была во многих святых местах. Я считаю, надо реализовать все свои таланты и многое успевать сделать.
— Какие бы вы дали советы Православным женщинам, которые думают не только о семье, но и о карьере?
— Для меня самый главный принцип — не обижать людей и быть порядочной в отношении с деловыми партнерами. За восемнадцать лет моей работы не было случая, чтобы фирма кому-то не заплатила… Но что было заработано нами по совести, мы тоже умеем отстоять вплоть до копейки. Молодым хотелось бы пожелать не расстраиваться по поводу неудач — на все воля Божья. Господу виднее, что для нас нужнее и полезнее. Надо стараться конфликты и обиды разрешать добром. Еще в детстве бабушка говорила мне: если в тебя бросят камень, встречай хлебом. Добро все побеждает, я иду навстречу, и ситуация разрешается. Еще я молюсь за людей, которые мне сделали что-то плохое… Тяжело молиться за таких людей, не хочется, но обязательно надо. В одном временном промежутке я сразу делаю несколько дел, в этом случае одна неудача компенсируется удачей в другом деле. Когда много трудной и монотонной работы, то читаю Иисусову молитву. Она дает силы, и то, что не хотел делать и заставлял себя, c молитвой спорится быстрее. Надо сделать для себя правилом кому-то помогать. В каждую протянутую руку положить, что можешь в этот момент. Деньги, печенье, хлеб, или просто приободрить человека добрым словом. Представляете, как надо в себе все унизить, чтобы протянуть для милостыни руку… Никогда не проходите мимо такого человека, поддержите нуждающегося.
В работе, в жизни, в бизнесе надо помнить, что потери неизбежны. Их по-хорошему надо даже планировать, но не расстраиваться. Если расстроишься, то все потеряешь…

…Улица встретила меня проливным дождем, нерадостная была перспектива стоять поздно вечером в промозглую погоду на трамвайной остановке.
— Ольга, а вам куда ехать? — услышала я из подъехавшего автомобиля голос Любови Михайловны. — Уже темно, дождик, давайте мы вас довезем…
Я разглядывала светящиеся капли дождя на лобовом стекле машины и думала, что секрет успешного бизнеса, над которым так бьются менеджеры различных компаний, прост. Весь секрет помещается в одном искреннем желании помочь другому. И успешный бизнес Любовь Михайловны Морозовой строится на далеких от бизнеса понятиях — на простоте и человечности.

На снимках: Любовь Михайловна Морозова в своем рабочем кабинете; слева направо — дед Любови Михайловны Сергей Павлович Олейников, прадед Захар и бабушка Александра Захаровна.

Ольга Круглова

05.11.2009