Ко храму святому Твоему…

Староста домовой церкви в исправительной колонии Георгий Прокопик ради восстановления храма отказывается от досрочного освобождения.

Белесый высокий забор с опутавшей его поверху колючей проволокой отгораживает от всего мира мужскую исправительную колонию на окраине Самары. Сюда не войдешь просто потому, что, например, захотелось повидаться с мужем или братом. И уж тем более отбывающим здесь срок — не выйти по своей воле… Тем удивительнее было услышать о том, что Юрий Валентинович Прокопик — в крещении Георгий, староста домовой церкви в исправительной колонии № 5, — уже в третий раз отказался от УДО (условно-досрочного освобождения). И вовсе не потому, что некуда идти или не хочется на волю. Надо закончить ремонт церкви! — вот и остается Георгий по ту сторону забора с колючей проволокой.

Шанс прожить достойно

Георгий оказался совсем еще молодым — тридцать два года — человеком. Спокойный, рассудительный, он без рисовки отвечал на вопросы, рассказывал о жизни своей, разделенной надвое высоким тюремным забором.
Обычный человек, которому довелось сполна хлебнуть всякого. Не убийца, не грабитель с большой дороги: осужден за угон транспортного средства. А поскольку это уже вторая судимость, то и срок дали без снисхождения.
— Первый раз Господь дал мне шанс, но я не задумался об этом и упустил прекрасную возможность вернуться к достойной жизни, — говорит Георгий. — И только когда попал сюда уже, начал понимать, что к чему. Просто — я ведь с 2001 года только воцерковился. Хотя крещеный я с шестнадцати лет, бабушка привела в храм и окрестила. Как раз полжизни моей прошло с того дня…
— А сами-то вы хотели креститься?
— Тогда я не осознавал этого. Я очень любил бабушку, и когда она попросила меня окреститься, особо не задумываясь, выполнил ее просьбу. Ну а дальнейший мой духовный путь начался уже позже, ровно девять лет назад, когда не стало моей бабушки, именно в этот день. Царствие Небесное приснопоминаемой Ираиде…
Папа мой живет в Подмосковье, и я там учился в школе, а летние каникулы проводил в Самаре, у бабушки и дедушки.
— Наверное, хулиганистый был мальчишка?
— Некогда мне было хулиганить. У меня было три сестры младше меня, семья многодетная, и приходилось тяжеловато. Лишний раз и погулять-то не сбегаешь. Родители очень уставали: папа на трех работах, мама тоже крутилась как белка в колесе.
— Они сейчас живы? Поддерживаете с ними связь?
— Да, живы, слава Богу. Они разошлись четыре года назад. Связь поддерживаю — с папой. А мама… как-то не стало у нас с ней понимания. Я зла на нее не держу, жизнь она мне дала, вырастила, а дальше — сам взрослый, своя дорога, у самого уже двое детей.
— Чувствуете себя одиноким?
— Иногда. Здесь невозможно чувствовать себя одиноким, постоянно среди людей….
— Но бывает ведь, что и среди многих людей ощущаешь одиночество. Есть у вас родственные души здесь — или вообще в мире?
— Есть — как же без них… Когда я приехал, увидел здесь крестного моей дочери. Но он недолго здесь при мне просидел, освободился по УДО. А так — хотелось бы доверять, верить людям. Но не всегда это получается. Конечно, объединяет церковная служба. Пока, к сожалению, службу полностью мы провести не можем, так как церковь наша на реставрации, но молебен водосвятный священник Виктор Проничкин, настоятель Свято-Ильинского храма, на Крещение отслужит обязательно. По воскресеньям он сначала у себя на приходе совершает Литургию и молебен, а потом приходит к нам. Вот и на Рождество отслужили молебен. Кроме этого, в ночь еще и братское молитвословие мирским чином в честь Рождества Христова тоже провели. И на другие праздники — акафисты читаем. Храм наш освящен в честь Святителя Николая Чудотворца. На престольный праздник, 19 декабря, провел батюшка молебен водосвятный. Народу присутствовало не так много, день был рабочий.
— Ваши собратья почитают Николая Чудотворца?
— А как же! Иконки его есть у многих. Да ведь практически все, кто Православные, крещеные, знают, что Святитель Николай и мученица Анастасия Узорешительница — Небесные покровители заключенных. Николай Угодник и помогает переносить все тяготы, и неправедно осужденных из темницы выводил по молитвам. К Николаю Чудотоворцу заключенные относятся с трепетом и благоговением.

Для души — храм и книги…

— Георгий, а вот нам рассказали, что вы сами отказываетесь от УДО. Это так?
— Да. Я ведь дал обязательство Господу выполнить реставрацию храма. Если я за это взялся и разобрал храм, значит, я должен его и восстановить. Сейчас вот ведем отделочные работы, красим полы. Торопиться-то мне некуда…
— А что — дома никто не ждет?
— Дочки ждут. Старшей 15, младшей 10.
— Они пишут вам?
— Нет, я звоню им. Они в Подмосковье, с дедушкой. Не приезжали — далеко.
Мне так-то еще полтора года осталось сидеть, ну так надолго я, надеюсь, здесь не задержусь. Закончим храм — и можно будет выйти на волю. Мы надеемся, что к Пасхе храм будет полностью готов. Сейчас идут отделочные работы, покраска, изготовление алтаря. Потом будет сборка. Алтарь будет сборный. Реконструкция идет. Мы решили, пока идет ремонт самого храма, за это время подновить иконы.
— У вас есть умельцы — художники?
— Как вам сказать… Умельцев здесь хватает — еще какие!.. И художники есть. Но не всякий художник может быть иконописцем. Это дело молитвенное…
— Кроме храма что еще есть здесь для души?
— Книги. У нас в колонии есть хорошая библиотека, видеотека, аудиотека с Православной тематикой. Я некоторые книги могу по нескольку раз перечитывать, пока все не дойдет до ума. Очень люблю книгу «Отец Арсений»…
— Великолепный пример того, как можно и в заключении, даже в тяжелейших лагерных условиях оставаться человеком!..
— И сколько я ее ни читал, всякий раз, перечитывая, что-то нахожу в ней новое, полезное для души. А еще здесь в библиотеке есть хорошая книжечка «Страшный Суд Божий». Вот начинаю грешить даже в мыслях — открываю ее. Или кто-то говорит: напиться хочу или — уколоться. Даю эту книжечку. Очень отрезвляет…

Благословение старца

— Вы поддерживаете связь с духовником своим?
— Да, по телефону. Меня Господь сподобил иметь такого духовника! — это иеромонах Никон из Черниговско-Гефсиманского скита в Сергиевом Посаде.
Вообще меня привел к Богу Архимандрит Герман (Чесноков). После смерти бабушки я очень сильно запил, и маме посоветовали: пускай Юрий съездит в Троице-Сергиеву Лавру, к отцу Герману на отчитку. Я приехал туда — и на отчитке первые два дня смеялся. А на третий день стало не до смеха. Потому что я как сломанный телевизор — все был выключен, а тут включился. И когда увидел, что я в момент этого «выключения» творил, все у меня перевернулось.
Отец Герман благословил меня потрудиться в скиту, и там я встретил иеромонаха Никона. Присматривались друг к другу. Месяца через два начали общаться. И только года через полтора уже мы съездили к Архимандриту Кириллу (Павлову), его духовному наставнику, и тот благословил, чтобы отец Никон взял меня в духовные чада. Я благодарен Господу за это! Как ни тяжело, а стоит услышать голос отца Никона, это вот «Алло!» его — это все!.. Уже сразу понимаешь, что на той стороне провода — родное, свое, понимающее.
Отец с детства учил меня не жаловаться. Побили — учись давать сдачи. Будь мужчиной. И я не жалуюсь. Говорю о своих духовных проблемах. И всей душой чувствую: батюшка за меня молится.
Из скита я уехал в Свято-Николо-Шартомский мужской монастырь — это в селе Введение Шуйского района Ивановской области, на берегу реки Молохта. Я был послушником в этом монастыре. Начинал с трудника. Годы, которые прожиты в Николо-Шартомском монастыре, вспоминаю с теплом, душа томится по обители. Но монашество — это не мое.
— Вы в этом уверены?
— Я-то как раз думал иначе, но два старца не могут ошибаться… Старец Наум (Байбородов), как известно, в Троице-Сергиевой Лавре подвизается. Но он окормляет наш монастырь, наместник отец Никон — его духовное чадо. И вот когда он приехал в Николо-Шартомский монастырь, то мне сказал, что я должен вернуться в мир. Я по неверию своему надулся: как это так, я два с половиной году ношу подрясник, стал уже рясофорным послушником, то есть с правом ношения рясы, — и вдруг меня выпуливают из монастыря. Не выполнить благословение — грех. А я думаю: все равно я справедливости добьюсь! Как раз я услышал о старце Архимандрите Власии и поехал к нему в Калужский Пафнутиево-Боровский монастырь. Я к отцу Власию только в келью зашел, а он мне с порога говорит:
— Ну тебе же старец Наум все сказал, что ты ко мне-то приехал?
Вот так я и получил ответ: действительно, монашество — не мой путь. Хотя монастырь — такая лечебница для души!..
Мой сосед в Москве, я его с детства знал, ровесник моей средней сестры, начал скалываться. Сперва клей нюхал, потом травку покуривать, потом колоться, в армию забрали — вроде остепенился. А оттуда пришел, вскоре женился, ребенок у них родился. И тут он опять слетает с катушек, опять сел на иглу. Мучились-мучились, жена отчаялась: все, больше не могу! Свекровь уговорила: потерпи еще ради ребенка, не сироти при живом отце! И куда они его увезли — не скажу, знаю только, что в какой-то монастырь. Год он там пробыл, а вернулся — и до сих пор даже не пьет. На хорошую работу устроился, начал зарабатывать, машину купил.
Да, люди духовно опытные не могут вести человека за ручку, но могут направить его, подсказать, дать благословение, помолиться о нем. Хотя иногда и являют свою прозорливость, на моем веку было такое…
В Самаре я пришел в Иверский монастырь, хотел потрудничать. Игумения Иоанна посмотрела и просто спросила: «А оно тебе надо?» И я понял, что все она про меня знает и видит меня насквозь со всеми моими заморочками. Нет, не мой это путь…
Надо было спокойно отнестись к благословению отца Наума, жить в миру, трудиться, молиться — и все Господь управил бы. Моя ошибка в том, что я начал спешить с поиском жены. В результате впал в блуд, и так оно пошло дальше и дальше — со всеми вытекающими последствиями.
Знаете, я вот думаю, что и в монастыре не смог остаться, и в колонию попал из-за того, что причастен к страшному греху. В свое время я не остановил жену, когда она решила сделать аборт. Я ведь отец — отвечаю перед Богом за своего ребенка. Я согласился на то, чтобы его убили, а теперь вот и моя жизнь пошла кувырком.
Но надо выкарабкиваться. Надо вставать на ноги.

По какой дороге идти?

Сподобил меня Батюшка Серафим побывать у него в Дивеево в 2003 году. Я ездил туда по благословению старца Наума. Эх, и серьезное же искушение пришлось там пережить! Когда три года живешь в мужском монастыре, и рядом с тобой — братья, на душе спокойно. Но стоит выйти за ворота, как тут и подступают искусительные помыслы.
Приехал я в Дивеево, в монастырь. А там такие красивые паломницы… — чувствую, беда!..
Скорее на исповедь. И как раз увидел в соборе иеромонаха из Николо-Шартомского монастыря, он приехал тоже в Дивеево. Я к нему: «Батюшка, одолели блудные помыслы!..» А он мне в ответ: «У тебя же в миру есть три сестры? Вот и к паломницам отнесись как к сестрам!» Этим я и спасся от искушения. Действительно, стал смотреть на них как на сестер, получилось. И общаться стал с ними спокойно.
— Долго прожили в Дивеево?
— Полгода. Я там у матушки Симеоны сперва на хоздворе месяц пробыл, потом к матушке Екатерине, благочинной монастыря, поступил в послушание. Дал Господь потрудиться и на Канавке. Я заканчивал послушание рано, в шесть часов, а послушницы и трудницы работали допоздна. Надо было скорее заканчивать, к 100-летию прославления Преподобного Серафима. И хоть тоже уставал за день, а посмотришь на сестер — щупленькие такие, а какие глыбы таскали!.. Конечно, идешь помогать. Там еще одна матушка Екатерина была — дай Бог ей здоровья, если жива, болела она очень, полжелудка вырезали, так она тоже не отставала от мужиков. Таскала и железки, и камни… Как дивеевская преподобная Марфа. Удивляешься: ну тоненькие, слабенькие, а сколько трудятся! На молитве держатся! Сказал же Господь: будете иметь веру с горчичное зерно, будете горы двигать. У них вера очень сильная.
А мне некого винить в том, что я здесь оказался. Это моя полностью вина. Начал отходить от Церкви… Благословили меня создать семью, но — раз обжегся, не то, второй раз… И вот эта цепочка привела сюда.
— Когда освободитесь — как думаете дальше жить?
— Надеюсь, не пропаду. Ремесло при мне — я водитель. Главное жить по Божьим заповедям, не отрываясь от Церкви. Без Нее — не устоять!

На снимках: Георгий Прокопик; в домовой церкви исправительной колонии идут отделочные работы.

Ольга Ларькина

11.02.2010