Судьба - среди неровных строк

Вспоминая поэта Владимира Осипова…

Как раз к одиннадцатой годовщине со дня смерти замечательного русского поэта Владимира Ильича Осипова († 6 февраля 2010 г.) пришли автографы двух его стихотворений. Вдова поэта Галина Бузаева прислала то, что я давно у нее просил: автограф стихотворения Осипова, посвященного его крестнице - моей дочери Анне. А также и то, о чем и не просил даже: автограф Володиного стихотворения, посвященного мне. Благодарю Галину Викторовну за это.

Поэт Владимир Осипов.

Стихи - очень тонкая материя. Если материей можно назвать то, что почти что уже и не материально. Хотя состоят стихи из букв, пишутся на листе бумаги, всегда в настоящей поэзии чувствуется ее нездешнее происхождение. Словно поэт умело записывает под диктовку Свыше. Или не очень умело. По-разному бывает. Особенно это заметно в черновиках. Там особенно ощущается этот ритм, дыхание вдохновения.

С недавних пор я полюбил черновики поэтов. По ним заметнее биение творческого пульса. Печать уже что-то отчуждает. А тут все живёт словно сейчас, рождается на глазах. И вот как будто заново читаю стихотворение, которое знаю наизусть. Ведь оно посвящено моей дочери.

Анне

Эта связь неуловима.
Ангел строгий, пожалей!
Полечу я струйкой дыма
к крестной дочери моей.

Все увижу, все узнаю,
обо всем поговорю,
сказку на ночь почитаю
и молитву подарю.

Лишь она об этом знает,
улыбается светло,
никого не посвящает,
кроме Бога одного.

Эти мысли, эти слезы,
Жизнь, которою горим…
Под плакучею березой
Мы весною постоим.

Строфа стихотворения Владимира Осипова.

Черновиком этот листок можно назвать весьма условно. Потому что в нем почти что нет правки. Только в первой строфе вместо запятой синими чернилами поставлена жирная точка: Эта связь неуловима. От его орлиного поэтического взора не могла укрыться никакая мелочь, ни одна случайная и ненужная запятая даже. А во вторую строфу Володя внес важное изменение. Но то ли был в этой правке не совсем уверен, то ли текст к тому времени уже выпорхнул из его черновиков и улетел в мир, но только стихотворение все равно издается в первом своем варианте:

Все увижу, все узнаю,
обо всем поговорю,
сказку на ночь почитаю
и молитву подарю.

Ну а здесь рукой Володи в тексте, написанном от руки красными чернилами шариковой авторучкой, зачеркнуто слово «подарю», и вместо него синими чернилами вписано: сотворю.Строфа правильно читается так:

Все увижу, все узнаю,
обо всем поговорю,
сказку на ночь почитаю
и молитву сотворю.

Думаю, правка точная и весьма уместная. Что значит, «молитву подарю»? Сотворю - точнее. Мы не дарим молитвы, не мы ими распоряжаемся. Подарить можно лишь свое. Но настоящая молитва всегда от Духа. А вот сотворить молитву - это уже наша заслуга. Спасибо тебе, Владимир, что напомнил об этой духовной тонкости.

На листке Володиной рукой поставлена дата последней правки: 10 октября. Год не указан. Но думаю, стихотворение написано в окончательной редакции осенью 2000 года, когда моей дочери Анне не было еще и трех лет.

Это стихотворение - замечательное поэтическое напутствие крестного отца своей маленькой крестнице. Владимир рано ушел из жизни, и вот оставил крестнице в память о себе искренние и простые строки. Иногда Володя ей снится. И судя по ее девичьим снам, в целом поэт доволен своей подросшей крестницей.

Перед книгой

Антону Жоголеву

Вот так прожить - без предисловий,
неброско, как бы между строк;
но - звездный отблеск в изголовье,
пока еще не вышел срок.

Вот так прожить, Господним летом -
как на полях черновика.
Мир полнится закатным светом,
и поглощает свет река.

Долина застится туманом.
Какие дивные места!
Путь - от кургана до кургана
и от креста и до креста.

Путь до родимого погоста.
Рубеж незримый перешли.
А за спиною - версты, версты
родной исхоженной земли.

А за спиною - пол-России…
Какой бурьян среди могил!
Всё получили, что просили.
Свет невечерний озарил.

Автограф стихотворения, посвященного А.Е. Жоголеву.

Стихотворение необычное - им Володя открывал свои книги. Оно так и названо «Перед книгой». И везде стоит посвящение мне. У меня теперь есть все четыре черновые варианта текста. И везде начинает он с заглавия и с моего имени. Стихотворение писалось 29 ноября 1998 года в 20.35; 30 ноября в 23.30; 1 декабря в 13.20 и 14.15. И закончено 1 декабря 1998 года в 18.20. Зачем такая педантичная точность? Почему Владимир скрупулезно фиксировал на бумаге буквально по минутам все временные этапы работы над таким загадочным стихотворением? Отношу это к его поэтическим тайнам. Ответа у меня нет.

В раннем варианте первая строфа начиналась так:

Вот так прожить - без предисловий;
Без корректуры, без прикрас;
Души истрепанной мозоли
Не выставляя напоказ…

Но что-то тут не устроило Осипова, раз принялся искать новые варианты. Нашел:

Вот так прожить - без предисловий,
судьба - среди неровных строк;
и звездный отблеск в изголовье,
пока еще не вышел срок.

И тоже не устроило. Что? Вроде бы хорошо получилось. Особенно про судьбу между неровных строк… Появляется как вариант:

Всю жизнь среди неровных строк…

И тоже отвергается. Поделом. Это он так о моей судьбе? Или о своей тоже?

И вот найден уже окончательный вариант. Он не лучше и не хуже предыдущих. Но такова авторская воля. Смиряюсь. Вообще, отринутые поэтом варианты ничуть не уступают принятым. Тут тоже есть какое-то указание. У судьбы тоже есть черновики, как у стихотворения. Есть свои вариации. И они не хуже и не лучше, они просто другие. Не состоялись, только в этом и состоит их «вина». А исполнились бы, и мы бы потом нашли кучу причин считать именно их лучшими.

В почти что уже окончательном варианте мигает одна важная деталь:

Путь до родимого погоста,
Что будто чудится вдали,
А за спиною версты, версты
Родной исхоженной земли.

Но с чудящимся вдали погостом Владимир решил пока что меня не торопить. Заменил на более
нейтральное:

Рубеж незримый перешли.

И в конце звучит совсем неожиданно, мощно:

Путь от усилья до усилья,
Почти что на исходе сил…
Но вдруг немытую Россию

(тут же заменил на:

И нашу нищую Россию)
Свет невечерний озарил.

Про немытую Россию понятно почему зачеркнул: у этой столь любимой многими либералами и приписываемой Лермонтову строчки все-таки нехорошая предыстория. Заменил на нищую. И тоже почувствовал какую-то фальшь. Это у Блока писалось искренне: «Россия, нищая Россия…». Сейчас уже не то. Хотя в девяностых мы и не были так уж богаты, прибедняться даже в стихах не красиво. Вот ведь как набившие оскомину штампы так и просятся на бумагу, даже и на поэтов влияют! Заменил на более спокойное:

А за спиною - пол-России…
Какой бурьян среди могил!
Всё получили, что просили.
Свет невечерний озарил.

Поэты порой видят то, что от других сокрыто. Но чаще всего их ясновидение направлено на них самих. Но это стихотворение он посвятил мне. И что-то такое сумел прочесть он, чуточку заглянул в Книгу жизни - на моей странице… Отсюда и название «Перед книгой». Уж не Книгу ли жизни и правда имел он в виду?

«Радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах» (Лк. 10:20). Ну а раз написаны, то кому-то дано их прочитать? Мне всегда в этом стихотворении чудилось, будто Володя подглядел какую-то тайну моей судьбы и своим поэтическим словом «гадательно, как бы сквозь тусклое стекло» попытался здесь ее выразить. Ведь стих этот по величавому звучанию своему далеко выходит за рамки дружеских здравиц-посиделок. Сейчас посмотрел в черновики, и только окрепло такое чувство. Иначе никак заглавие не согласуется с текстом.

Книга жизни несколько раз упоминается в Писании: «Враги мои все пред Тобою (…) да изгладятся они из книги живых и с праведниками да не напишутся» (Пс. 68:20-29). Более всего об этой таинственной Книге говорится в Откровении: «Побеждающий облечется в белые одежды; и не изглажу имени его из книги жизни» (Откр. 3:5). О ней - в Послании Апостола Павла: «Ей, прошу и тебя, искренний сотрудник, помогай им, подвизавшимся в благовествовании вместе со мною и с Климентом и с прочими сотрудниками моими, которых имена - в книге жизни» (Фил. 4:3).

В стихах Осипова и раньше появлялся таинственный образ Книги судеб. В стихотворении «Вечеря» читаю:

Меня здесь посадили у огня,
и жизнь мою передо мной листали,
и ни одной ошибки не прощали,
и знали все - до строчки - про меня.

Книга жизни… Мы ее проживаем своими судьбами. Боремся, надеемся, ропщем... А там давно уже всё- до строчки - записано про каждого из нас… Неужели Владимир замахнулся на такое? Все же не думаю. Скорее всего, по благодати и по его расположению ко мне что-то ему открылось помимо его сознания. То был момент нашего с ним наибольшего сближения. Он только недавно духовно породнился со мной, стал крестным моей дочери в феврале 1998 года. И насколько верно открылось ему про меня, о том не берусь судить. Но только это мне очень серьезное поэтическое напутствие. Такой аванс надо еще отрабатывать и отрабатывать. А то заберут его, и еще останусь должным.

Антон Жоголев.