Открыты Горние врата…

Рано утром 8 сентября, когда прочитала Канон за болящего, вдруг в душе победно зазвучал, не умолкая, Пасхальный тропарь. Ликующий, светлый! И сердце наполнилось радостью: значит, будет жить наш любимый батюшка, не умрет!

Да только, выходит, не смогла я понять, что сказал мне Господь. Ведь всего лишь через несколько часов закончатся страдания измученного болезнью отца Сергия.

Смерть земная… - это совсем не конец бытия, а лишь переход в жизнь Вечную.

Христос Воскрес - и нет смерти! Есть вечная радость души, любящей Бога, вовеки уже неотлучно пребывающей с Ним!..

Благодарю Тебя, Господи, за это утешение!

Вот только слезы все равно не всегда удается унимать.

Душа скорбит о разлуке - ведь, хоть и моя «журавлиная пора» не за горами, а встречусь ли - достойна ли буду хотя бы краткой встречи там с батюшкой, услышу ли его доброе слово? Здесь, на земле, больше не услышу...

Отец Сергий!.. - сколько с ним связано в жизни моей и в жизни моих близких!

Когда-то давно я работала в заводской многотиражной газете на заводе «Прогресс» - том самом, где делают космические корабли. Иногда нам приносили газеты из редакций соседних заводов, и я с радостью увидела в газете завода «Гидроавтоматика» удивительно глубокие Православные стихи, заметки на темы Православия. Под ними стояла подпись: Сергей Гусельников.

А потом эту же подпись увидела и под публикациями в газете «Благовест», Сергей Гусельников стал заместителем редактора.

Пришел день, когда и я осмелилась принести свою заметку в любимую газету. И увидела вживую давно вошедших в мой помянник Антона Жоголева, Сергея Гусельникова, Олега Китова… Вот с тех самых осенних дней 1995 года и началось знакомство с замечательным человеком, который стал настоящим другом до конца своих дней. С первых дней он стал молиться о моих детях и о усопших родителях, а я навсегда запомнила имена его сродников. Некоторых довелось узнать… Таня Горбачева, теперь давно уже у нее фамилия Тузовская, работала в «Благовесте» корректором, а потом и корреспондентом. Редкостная умница, талантливая журналистка и человек с большим сердцем, она уже многие годы работает в «Социальной газете». Я радовалась встречам в Кирилло-Мефодиевском соборе с Таниной мамой и старшей сестрой отца Сергия Галиной Горбачевой. И в горькие дни, когда судьба тяжело заболевшего батюшки была на Божьих весах, я изредка - чтобы не безпокоить лишний раз - звонила ей, спрашивала, как он себя чувствует. Галина и позвонила в полдень 8 сентября, чтобы сообщить печальную весть…

Были мы с батюшкой, так получилось, и в духовном родстве. Он окрестил младенца Иоанна, крестной которого я стала, впервые увидев в храме, на руках у его мамы. Теперь Ваня уже сам - муж и отец, певчий в самарских храмах. Отец Сергий стал крестным и моего тогда младшего внука, своего тезки. И День Ангела у них один - 27 января, в день памяти преподобных отец, в Синае и Раифе избиенных.

Где-то прочитала, что талантливый человек талантлив во всем. За всех не ручаюсь, но вот отцу Сергию Гусельникову действительно было так много дано от Бога. В юности он неплохо рисовал. Его стихи - что о них говорить, сколько жемчужных россыпей стихотворений отца Сергия на нашем сайте... А его актерский талант… - надо было слышать, как с легкой улыбкой батюшка изображает в лицах хорошо знакомых нам людей, мастерски передавая и интонации, и даже тембр голоса.

Протоиерей Сергий с сыном Мишей на святой реке Иордан. 2009 г. Фото Ольги Ларькиной.

Но главный его талант был - талант Любви! К Богу и людям. И этот талант отец Сергий неустанно воплощал во всей своей жизни. Неустанно!

Казалось бы, как можно устать - любить? Да очень просто: не отозваться на неурочный телефонный звонок, не открыть дверь заплаканной прихожанке, далеко за полночь постучавшейся со своей бедой, с каменным лицом пройти мимо чьей-то боли, отделаться пустыми словами. Только это не о нем, не об отце Сергии. Он жил с открытым сердцем.

Когда было трудно, когда день казался ночью, меня утешало, что можно в любую минуту позвонить батюшке Сергию, и если он не на службе, тут же отзовется, расспросит о моих невзгодах, утешит и обогреет. И обязательно помолится, и поможет найти выход из безвыходной ситуации.

Святитель Николай Сербский писал о том, что многие способны откликнуться на чужую беду, плакать с плачущими, но не многие могут порадоваться с радующимися. А отец Сергий не только радовался, когда узнавал о чем-то хорошем в нашей жизни, но и старался приумножить эту нашу радость.

Однажды я, холодея в душе, принесла в свой любимый храм две одинаковые дискеты с текстом только что дописанной сказочной повести «Ящик Пандоры, или Пропавшие дети». Отдала их первому настоятелю Кирилло-Мефодиевского собора протоиерею Виктору Ушатову и отцу Сергию. С просьбой посмотреть, не написала ли я что-то такое, что детям лучше вообще не читать. Долго ли начинающему писателю, взявшемуся за духовную тему, «заиграться»… Отец Виктор очень по-доброму отозвался о будущей книге и дал мне очень дорогие для меня 5 тысяч рублей со словами: «Я тоже хочу поучаствовать в вашей книге». А отец Сергий взял и написал к ней предисловие! Хотя об этом я и просить не смела. И дал мне немыслимые для меня деньги, добавив которые к уже собранным, я смогла оплатить первое издание книги. Это потом уже книга переиздавалась в столичных издательствах без моего финансового участия. Но еще как сказать, взяли бы или нет в работу повесть никому не известной провинциальной сказочницы, если бы не подержали в руках, не полистали первую, добротно изданную книгу…

Летом 2009 года я впервые в жизни собиралась в заграничную паломническую поездку - добрый друг редакции Светлана решила, что надо мне в кои-то веки отдохнуть по-человечески, да и мир посмотреть, побывать у Православных святынь на далеком прекрасном острове в Средиземном море. Уже и загранпаспорт был оформлен. Но… не получилось. Умер муж. И сразу после похорон мы с младшей дочкой на весь отпуск уехали в Башкирию, в Марфо-Мариинский монастырь, под теплое крыло матушки Серафимы. А когда вернулись, мне позвонила руководившая паломнической службой Валентина Петровна Хохлова (Царство Небесное!) и порадовала сообщением, что они с дочерью Катей сделают всё, чтобы осенью я поехала с их группой на Святую Землю. «Молитесь о том, чтобы мы набрали полную группу и смогли взять безплатно еще одного человека - вас», - сказала она. Но это же было совершенно невозможно - могло ли произойти со мной такое немыслимое чудо! А это чудо сбылось! Во многом и благодаря доброму батюшке Сергию, купившему для меня билет на самолет в оба конца. И с тех пор Иерусалим, Вифлеем и Назарет живут в моей душе, приходят в счастливые сны.

А вот на Святой Земле мне не спалось. Едва смежатся веки, два-три часа - и я осторожно поднималась, чтобы не разбудить соседок по гостиничному номеру, и выходила на балкон. И смотрела, смотрела, как в лунном свете трепещет светлая дорожка на волнах Генисарета, - по этой дорожке шел легкими стопами Христос! И слушала пение незнакомых птиц, и вдыхала особенно яркие ночью ароматы неведомых цветов.

Там, в Магдале, из-за вечной своей торопливости я упала и больно ударилась ребром о острую грань каменных ступеней лестницы. Падала с единственной мыслью: не разбить бы редакционный фотоаппарат… Батюшка Сергий стал оберегать меня, как будто это он, а не я старше его на шесть с лишним лет. А когда из-за мучительной боли я не смогла пойти вместе с группой на экскурсию, вечером отец Сергий сам провел меня по тем же святым местам. И подал руку, помогая пройти сквозь Игольное Ушко. Оказывается, Господь наш Иисус Христос, говоря о том, что легче верблюду пройти через игольное ушко, чем богатому в рай, имел в виду вот этот узкий проем в каменной стене, окружавшей Иерусалим! Вечером, когда закрывались городские ворота, через него мог протиснуться запоздалый путник, но только пеший. А вот верблюд смог бы разве что голову с длинной шеей протолкнуть сквозь слишком тесную для него каменную щель. Лишь часть старинной стены с тем самым Игольным Ушком осталась до наших дней. Отец Сергий не раз проходил через земное Игольное Ушко, а теперь пред ним, верю, открыты врата Горнего Иерусалима. Вместе с батюшкой мы побывали в сирийском монастыре Святого Марка, и для нас пела на древнеарамейском языке, языке Христа, служительница монастыря.

А разве забыть, как в Капернауме наша группа чудом оказалась на Божественной литургии в храме Двенадцати Апостолов! Катя подхватила меня за руку и повела с собой на клирос, где отчаянно смущались слабенького своего пения две певчие. И вместе с ними и с нами пел Херувимскую песню своим проникновенным баритоном батюшка Сергий!

Разве забыть, как во время молебна на Иордане батюшка читал Евангелие, и когда он произнес: «Ангел бо Господень на всяко лето схождаше в купель и возмущаше воду…», - вода под нашими ногами забурлила, словно вот сию минуту Ангел сошел в купель Иордана…

Разве забыть Причастие в Храме Воскресения Христова, у Гроба Господня!..

…Нет, слишком много воспоминаний теснится в благодарном сердце. В тот вечер, когда батюшка провел меня по Иерусалиму, для меня в который раз ожила Евангельская притча о пастыре добром, что оставляет своих овец, чтобы найти отбившуюся от стада и заблудившуюся в горах единственную овечку. Так ведь и для всех своих «овечек» отец Сергий был пастырем добрым - и душу свою полагал за овцы своя.

Я видела и строгий взгляд пастыря, когда он вразумлял пришедших в храм в неподобающем виде. Для него это не было мелочью. И строгость его была - от любви! Это была строгость духовного хирурга, незримым скальпелем отсекавшего грех. Ведь кто-то же должен был сказать женщине, что храм - это Дом Самого Бога, куда не годится приходить в «небрачной» одежде. Сюда подобает входить с внутренним трепетом и благоговением.

Как-то я спросила отца Сергия, почему он не допустил к Причастию молодую женщину, исповедавшуюся перед этим у другого священника.

- В эти минуты Господь открывает духовное зрение, и я вижу, что человек не готов к Таинству. А ведь это Святая огненная Чаша! Огнь, недостойныя попаляющий. Поэтому я иногда спрашиваю, готовился ли человек к Причастию, нет ли у него каких-то препятствий - вот эта девушка призналась, что живет в «гражданском браке». А блудное сожительство - это же смертный грех. Вот это я и объяснил ей.

И всякий раз отец Сергий не просто обличал человека в грехе, но говорил, что ему надо сделать, чтобы избавиться от власти греха. А тогда, искренне покаявшись, помолившись как должно, можно и причаститься Святых Христовых Таин.

А что такое недостойное Причастие, я видела воочию в Воскресенском храме, вскоре ставшем монастырем. Рядом со мной стояла пожилая женщина, все тело которой сотрясалось в крупной дрожи. Протянув ей чашечку со святой водой, я участливо посоветовала: «Вам бы причаститься…» - «Так это со мной как раз и произошло после Причастия!» - возразила она.

От такого ненужного дерзновения и оберегал батюшка тех, кто легкомысленно шел к Святой Чаше.
«…чтобы не причаститься во грех и смерть, как Иуда», - произносил отец Сергий, призывая причастников испытать свою совесть: а готов ли я в Святой Евхаристии принять Самого Христа, Тело и Кровь Его? Или лучше сейчас со смирением отойти и вернуться уже потом, после должного приготовления.

Отец Сергий подарил мне удивительное счастье помолиться у гроба только что скончавшегося известного священника, протоиерея Бориса Развеева, служившего в русском храме в Италии, в Вероне. Бывая в Самаре, он всякий раз приезжал в редакцию «Благовеста», и я с ним была немного знакома. Видела отца Бориса и в нашем Кирилло-Мефодиевском соборе, где он участвовал в Литургии в свои приезды в Россию. Он тяжело заболел и умер, и родственники обратились к отцу Сергию с просьбой позвать кого-то почитать Псалтирь, пока не приедет из Башкирии священник Сергий, друг отца Бориса, который будет читать Евангелие.

И я несколько часов читала Псалтирь у гроба, в котором лежал усопший священник, и это была неизъяснимая благодать, которая навсегда осталась в сердце. Конечно, будь это днем, наш батюшка Сергий легко нашел бы кого попросить о молитве, но ночью он мог обратиться с этой просьбой только к достаточно близкому человеку. Я благодарна Богу и отцу Сергию за то, что этим человеком оказалась я.

Вечером 15 августа отец Сергий прислал смс: «Добрый вечер, Ольга Ивановна! Я в Середавина. С пневмонией, 30% поражения. Молитесь за меня». Конечно, такие же смс он отправил и многим своим друзьям, близким. А мы уже разослали просьбу молиться о нем другим своим знакомым, в первую очередь священникам и монашествующим. О здравии тяжко болящего протоиерея Сергия молились в самарских храмах, в Петербурге молился протоиерей Геннадий Беловолов, в Златоусте архимандрит Иннокентий (Третьяков), в башкирском Покрово-Эннатском монастыре архимандрит Николай (Чернышов), а в Марфо-Мариинском монастыре села Ира со слезами молилась на коленях схиигумения Серафима… Матушка часто звонила и спрашивала, как батюшка Сергий - не полегчало? «Молимся о нем и в алтаре, и в келье…» А сколько других искренних молитвенников призвал на помощь Антон Жоголев, да все, кто знал и любил дорогого батюшку. Вся Россия молилась о протоиерее Сергии.

Не вымолили…

Значит, Господу он нужнее на Небесах. Значит, доспел к Жатве…

Уже когда Галина Горбачева смогла говорить, не захлебываясь плачем, она рассказала, что недавно позвонила хранительница Державинских мироточивых икон Ольга Ефимова. И очень осторожно, боясь причинить лишнюю боль ей, и так испереживавшейся за тяжелобольного брата, сказала: «Галь, мне сегодня приснилась мама, инокиня Ангелина, как будто она накрыла тебя большой черной шалью. Ты только не думай ничего плохого, это же просто приснилось так. Ты же молишься за отца Сергия, скорбишь о том, что ему так плохо…»

- А вот выходит, что скорбь накрыла меня и всех нас такая великая, безмерная!.. Накрыла и меня, и всех близких… Мне еще так горько и от того, что не смогу проститься с братом, постоять у его гроба - не хожу…

Много скорби в эти дни у всех осиротевших с уходом батюшки. Но есть утешение: он ведь и за дальней гранью, где нет ни болезни, ни печали, ни воздыхания, - не оставит нас своими молитвами, как не оставлял в жизни земной.

Моли Бога о нас, любимый отец Сергий! Дорогой наш батюшка!..

Ольга Ларькина.