Добру и злу внимать неравнодушно…

Психолог Марианна Дворецкая на Православной выставке «Благословенная Самара» выступила с лекцией о психологии мировоззрения.

- Я преподаю в Российском государственном педагогическом университете имени Герцена в Санкт-Петербурге. И при изучении психологии мировоззрения как отдельного курса мы постепенно подходим к религиозным вопросам. Спрашиваю студентов: в какой сфере собираетесь работать? Возникает разноголосица, в которой слышится: мы будем работать с психикой. Но в процессе обсуждения мы приходим к тому, что на самом деле они будут работать с мировоззрением, - этими словами начала свою открытую лекцию доктор психологических наук, профессор Марианна Ярославовна Дворецкая. На прошедшей недавно Православной выставке «Благословенная Самара» ее лекция собрала полный зал. Предмет разговора оказался интересным даже и для вроде бы далеких от психологии людей. Ведь в своих рабочих коллективах, в семьях все мы должны быть хотя бы немного психологами…

Что же лежит в основе мировоззрения? Послушаем профессора Марианну Дворецкую.

Что если все будут гедонисты?

В основе мировоззрения лежит идеал, а идеальный, или эталонный образ составляют три компонента: витальный, то есть телесный человек, социальный и духовный.

Марианна Дворецкая выступает на Православной выставке в Самаре.

Человек, укорененный лишь в телесной природе, как правило, эгоцентрик. Ценностные ориентации, которыми такой человек пользуется на протяжении своей жизнедеятельности, - гедонистические, когда удовольствие, наслаждение становятся высшим благом и смыслом жизни. Вот это и есть норма современного образования, современной психологии, и все программы в учебных заведениях, начиная от дошкольного и заканчивая высшим, ориентированы на человека телесного, гедониста.

Но что произойдет, если у нас все будут гедонисты? Страшно даже представить: в семье два гедониста! Такая семья вряд ли сможет существовать. Потому что каждый будет жить лишь своими интересами. Такие люди начинают манипулировать друг другом в стремлении удовлетворить собственные желания, получить удовольствие. Когда в одной семье два эгоцентрика, начинается конфликт, начинается выяснение, кто кому что должен. И если появляется ребенок, то он мешает гедонистам наслаждаться жизнью. Ведь здесь нужно жертвовать, нужно не спать, нужно что-то доброе делать для ребенка. И возникают шокирующие ситуации, о которых мы знаем: отказы от детей в роддомах. Или же при живых родителях дети становятся почти что детдомовцами в собственной семье. Их удаляют от себя: смотри телевизор, сиди в компьютере, только дай нам довольствоваться той жизнью, к которой мы привыкли.

Эта ситуация - наихудший вариант развития отношений не только в семье, но и на производстве. Очень большая проблема сегодня - подобрать тех людей, которые могли бы нормально работать на производстве. Им ведь нужно взаимодействовать, решать сообща поставленную общую задачу. Но принимая человека на работу, как правило, хотят взять успешного работника. А чаще всего он ориентирован лишь на достижение собственного успеха - и начинается конфликт, в итоге поставленные задачи не решаются и коллектив распадается.

Никому не оттаптывай ноги!..

Совершенно иная ситуация, когда ставка делается на второй, социальный тип - когда душа становится более значимой, чем тело. Это тип философский. Уже древние греки учили, что душа первична, это более важная природа, чем телесная.

Умение владеть своей витальной природой, подчинять ее более высоким задачам - это и есть показатель того, что человек овладевает социальной реальностью. Витальная природа примерно одинакова у всех людей, и с ней работать психологу легче. И работая, скажем, с профессиональной проблемой, психолог будет пытаться выводить человека на более понятный ему телесный уровень: может быть, тебе надо покушать, а может, ты мало отдыхаешь, спишь мало... Человека с более высокого уровня - на более низкий. Их, психологов, так научили… Но для нас с вами - обратная ситуация: надо поднять человека выше. И возникает вопрос: а где в нашем обществе можно увидеть социально ориентированного человека? В 1990-е годы к нам приезжало очень много западных специалистов, которые пытались нас перевести с социального нормирования - оно у советских людей было развито - на тип телесный. И только один человек, Карл Витакер, специалист по семейному консультированию, меня немного удивил словами: «Семья - это джаз длиною в жизнь». Это был необычный образ. Я спросила: «А почему?» - «А потому что, когда вы стоите в паре и для вас совершенно неведомо, какая будет следующая музыка, вам все равно нужно танцевать и не оттаптывать друг другу ноги».

Вот это и есть система отношений в семье. Учиться жить так, чтобы никому не оттаптывать ноги. А если ты нечаянно супругу на ногу встал, то уметь попросить прощения или изменить эту ситуацию глядя на себя, а не на другого, не заставляя его делать какие-то резкие движения. Это уже отношения ты - мне, я - тебе. Давай учиться договариваться.

Человек новый

Ну и третий тип - духовный. В концепции святоотеческой это человек новый. И мы знаем, что было всего два новых человека: Адам до грехопадения и воплотившийся Господь Иисус Христос. Всё! Другого нового человека нет, но мы знаем тех святых отцов, которые от социального идут к духовному, и они являются образцами движения к духовному образу.

Конрад Лоренц ставит эксперимент с гусятами.

У нас есть врожденные потребности - витальные, социальные и духовные. Витальные потребности необходимы человеку для того, чтобы поддерживать равновесное состояние с окружающей средой. Если говорить о социальных потребностях, то здесь самое главное - социальная адаптация. Сюда относятся врожденные потребности - в знании, в общении, в труде. Есть еще эстетическая потребность.

А вот духовные потребности, что это? Ни в образовании, ни в СМИ мы об этом не узнаем. Между тем они присутствуют в нашей жизни! Потребность любви - врожденная, потребность в свободе, в творчестве, в доверии - все они врожденные. Все эти врожденные потребности - и духовные, и социальные, и витальные - требуют некоего отображения вовне для того, чтобы человек мог себя нормально в этой жизни выстраивать. И возникает очень интересная связь.

В свое время психологи начали заниматься проблемой этичности эталона и проблемой того, каким образом эталон влияет на жизнь - не только человека, но и животного. Австрийский зоопсихолог, лауреат Нобелевской премии Конрад Лоренц нормировал утят и гусят не на маму-утку, а на шарик или на собственные брюки. Есть много фотографий, как утята за ним идут, как цыплята за квочкой. Это механизм импринтинга, когда мгновенно запечатлевается образ. Всё это было бы очень смешно, но птенцы вырастают. А когда они становятся зрелыми особями, способными к репродукции, то что происходит дальше? А дальше начинается грустное. Всю свою репродуктивную активность эти утята направляют на шарик или штаны экспериментатора. Всё! - на этом тупик, дальше развития нет. И эта особь уже неспособна к тому, чтобы воспроизвести себе подобную.

Как стать мамой? Научиться быть ею!

Я подумала: хорошо, а имеет ли это отношение к человеку? Есть ли такой механизм у человека, который бы мог в принципе показать значимость эталонного образа для той же репродукции. Удивительным образом я получила ответ. Несколько лет назад у нас защищала диссертацию Тамара Дмитриевна Василенко, декан факультета психологии медицинского университета в Курске. У нее очень интересная тема была. Василенко и ее сотрудники брали совершенно здоровых женщин, которые не могут самостоятельно иметь детей - и обращаются к ЭКО, пытаются искусственно решить эту проблему.

Для нас, честно скажу вам, результаты этих исследований тоже были открытием. Потому что, когда Василенко привела нам выкладки - а эксперимент проводился над очень большой аудиторией - 10 тысяч человек, - она сказала: «Женщины, которые репродуктивно здоровы, но не могут забеременеть, имеют одну общую особенность: у них не сформирован образ матери. Они не понимают, что такое быть матерью. И даже когда их искусственно оплодотворяют и они рождают ребенка, они, как правило, начинают воспринимать его как помеху и угрозу. Возникают психозы, возникают серьезные проблемы, которые приводят к тому, что эта женщина должна либо в процессе как-то к нему пристроиться, либо как-то расстаться с этим ребенком. Нанимать нянек, гувернанток и так далее».

Вот когда Василенко и ее сотрудники это всё увидели, они решили сделать программу реабилитации этих женщин. Научить их быть мамами.

- Мы делали простые вещи! - рассказывала Тамара Дмитриевна. - Придумали для них кружок шитья, вязания, специальные поварские курсы. Ведь эти женщины никогда не то что иголку в руках не держали - они вообще ничего по дому не делали, они все ориентированы на карьеру, на успех. Потом на занятия к ним стали приходить люди, которые рассказывали, как нужно облагораживать быт, как в доверительных отношениях взаимодействовать с мужем. А дальше экспериментаторы начинают формировать образ матери во взаимодействии с ребенком. И это оказалось самым значимым! Они проводили занятия от полгода до года, и за это время половина участвовавших в этих группах женщин самостоятельно забеременели и смогли родить детей. Это очень большой процент.

Значит, получается, действительно проблема идентичности настолько важна для человека! Мы часто думаем: ну, это, наверное, какие-то проблемы со здоровьем. А на самом деле это проблемы духовные. Господь таким образом оберегает будущего ребенка, если не готова семья принять его. Так Он защищает ребенка от женщины, которая не готова к тому, чтобы стать мамой.

Я, ты, он… оно?

И я очень давно уже отмечала эту тенденцию на Западе. Там отслеживали явления, происходившие с женщинами, которые очень сильно феминизировались, строили свою карьеру, развивались по мужскому типу. И постепенно уменьшалось количество женщин, способных естественно зачать и родить ребенка. Но у нас-то эта тенденция тоже сейчас вырастает! И опять же это точно так же связано с эталонным образом. Значит, очень важно понимать, кто я - мама будущая, женщина; чем отличается женщина от мужчины, почему это так значимо. Вот я много езжу не только по России, но и бываю за рубежом. Самые главные лекции, которые за рубежом востребованы, - как думаете, какие? Спрашивают об одном: как воспитывать мальчиков и как - девочек, чтобы они понимали, что они мальчики или что они девочки.

До чего дошел современный мир! Сегодня необходимо учить родителей воспитывать своих детей так, чтобы у них формировалось целостное самосознание, чтобы у них появлялся образ половой идентичности. А что происходит, если половая идентичность не формируется? Вот как сейчас на Западе: третье лицо - «оно». Ты не мальчик и не девочка. Вырастешь - выберешь.

Много моих коллег и знакомых на Западе работают в детских садах, где уже нельзя называть пол ребенка. И даже имена даются чуть ли не в виде номеров. Они мне говорят: ну это страшная ситуация! Потому что дальше даже непонятно, как с детьми взаимодействовать, как им между собой выстраивать какие-то отношения. И, как правило, у ребенка, не сформировавшего этот образ, ослаблена совесть. А почему? Стыд возникает тогда, когда у ребенка полностью формируется самосознание. К трем годам у ребенка появляется совершенно четкое осознание того, кто он - мальчик или девочка. Ребенок перестает говорить о себе в третьем лице: Маша хочет есть, - или: Федя пойдет гулять. Он говорит: я хочу кушать, я хочу гулять. И как только включается механизм «я», у него возникает ответная реакция стыда. Ребенок смущается, если обнажен, если ему предлагают сесть на горшок перед гостями, ему стыдно.

Появление стыда - первое нравственное чувство, которое, по сути, включает деятельность нравственную, всё это связано с половой принадлежностью. Но об этом, к сожалению, сегодня психологи практически не говорят.

У разбитого зеркала

Мы все заботимся о комфорте, и всё для комфорта придумано. Казалось бы, очень удобная и безобидная вещь - памперсы. На нашей кафедре мы много обсуждали эту проблему, у нас появилось такое понятие: памперсные дети. Что это за памперсные дети?

Ребенок, осознающий свою половую принадлежность, ощущает свои гениталии. Он, извините, нечаянно сделал свои дела в штанишки - ему мокро, липко, неприятно, неудобно, ему стыдно. А памперс все эти неприятности убирает! Наоборот - всё удобно! Во всех рекламах расхваливают: ребенок может сколько угодно быть в памперсе, ничего не ощущая.

Мало того, что он теряет чувство своей идентичности, так ведь врачи бьют тревогу: создается уникальный тепловой эффект, который впоследствии, когда ребенок повзрослеет, серьезно отразится на его репродуктивной способности. То есть и мальчики, и девочки, выросшие в памперсах, могут иметь проблемы с возможностью иметь своих детей. Но мы мало задумываемся об этом! И все активно покупают памперсы, тащат их домой и водят в них своих деток до двух, до трех лет! А я знаю страшную ситуацию, когда сейчас дети уже в школу идут в памперсах, потому что не привыкли к элементарной опрятности! К слову, мои дети, выросшие в обычных пеленках, своих детей тоже растят без памперсов.

Какая здесь основная проблема: эмоционально-волевая депривация (депривация - потеря, лишение себя чего-либо). Человек не может прикладывать никакого волевого усилия. Он вот напланировал кучу всего! - и лежит, как Обломов, на диване. Маленький ребенок ведь с чего начинает формировать свою эмоционально-волевую сферу? Нехорошо писать в штанишки! Надо терпеть. На терпении и на том, что у нас есть некое движение-разрешение, и формируется наша эмоционально-волевая сфера. А если не надо терпеть? Сегодня родителям, как правило, многие сайты говорят: ребенок знает всё сам! Нельзя использовать никакие методы давления на ребенка! Это западная модель, гуманистическая. И на Западе педагоги опешивают: мы не можем дать оценку его действиям, мы - разбитое зеркало. Потому что не отражаем реальности, которой живет ребенок. Но ведь нельзя оставлять ребенка у разбитого зеркала, где он ничего не видит. И вот если у нас начинают воспринимать все недирективные формы и методы воспитания («никакого давления на детей, никаких требований!»), то мы лишаем детей возможности сформировать свою идентичность и воспитать достойную эмоционально-волевую сферу. Способную действительно на преодоление трудностей.

Однажды лебедь, рак и щука…

Ко мне приходили родители с жалобами на то, что у их детей много страхов: страх темноты, страх высоты, страх закрытого пространства, а иногда - серьезные проблемы, связанные с внутренними заболеваниями, такими как астма. Внезапно, ниоткуда начинаются какие-то такие беды - что родителям делать? Вот я вам должна сказать такую вещь. Если родители не имеют единого ценностного образа, у папы одни представления, а у мамы прямо противоположные, то у ребенка будет формироваться внутренний конфликт. Потому что папа и мама оба очень значимы для него. Он не может делать выбор, кто важнее. И он слышит противоречивые рекомендации. Папа говорит: да что ты ее слушаешь, делай вот так! А мама противоречит: нет, нужно делать так, твой папа вообще ничего не понимает! И в ребенке начинается внутренний конфликт, который в конечном итоге приводит к тому, что у него отсутствуют представления о том, что такое хорошо и что такое плохо. И это всё является источником проблем, которые дальше будут выходить на любой уровень - и на физический, и на психический.

У известного австрийского ученого Виктора Франка в книге «Психолог в концлагере» я прочитала о поведении людей в экстремальных условиях неволи. Для того чтобы сломать человека и очень легко им манипулировать, немцы старались в первые же три дня в концлагере разрушить в пленных систему нравственных ориентаций. А как ее разрушить - примерно так же, как это, увы, порой делают и родители. Сегодня тебе за этот поступок дают тарелку супа, а завтра накажут. Сегодня за другое похвалили перед строем, а завтра тоже наказание. То есть предъявляются противоречивые требования в совершенно одинаковых ситуациях. Трех дней хватает для того, чтобы человек впал в ужасное состояние, когда не понимает, где правое, где левое, куда ему пойти, что сделать. Через три дня у многих начинались психозы. И Виктор Франк объяснял это так, что психозы начинались у тех, кто не поднимался вверх до духовного, а спускался до витального уровня и вообще терялся в этом мире и начинал искать любой способ, чтобы закончить эту жизнь, мог броситься на оголенные провода, находящиеся под напряжением. И через три дня, фактически сломив волю людей, небольшим количеством охранников можно было справляться с достаточно большим количеством пленных. Вот что они делали.

Это для нас сегодня лишь поучительный пример из книги известного психолога. Не сравнивая, конечно, одно с другим, это все-таки совершенно несопоставимо, все же будем помнить о том, что и нам с вами ни в коем случае нельзя предъявлять детям противоречивые требования! Для ребенка должна быть четкая система оценки его действий: вымыл за собой тарелку - хорошо, разбросал по квартире игрушки - плохо, сидел весь вечер в компьютере - плохо, погулял вечером с собакой - хорошо, и т.д. И по-другому быть не должно. Для обоих родителей!

Так вот, когда приходят родители, первым делом я пытаюсь договориться с ними. Я говорила: «Знаете, не надо пока приводить с собой ребенка. Давайте с вами пока как взрослые поговорим! Вот вам листочек бумаги и напишите, что для вас хорошо, что плохо. Давайте посмотрим. Есть ли у вас совпадения или их нет. Какие у вас основные проблемы, о чем вы спорите - и так далее». И когда родители начинали высказывать свои противоречивые мнения и выяснялось, что они всё это обсуждали при ребенке, я им говорила: давайте попробуем договориться - ради ребенка. Если нам удавалось найти общий язык и договориться о том, что они будут предъявлять ребенку одинаковые требования, не будут больше конфликтовать при нем, то дальше происходили удивительные вещи. Через две-три недели они приходили в удивлении: что вы сделали с нашим ребенком? - Да я его и не видела! Это вы сделали, не я. Вы перестали ребенка делить на части.

У нас сегодня зачастую мама и папа внешне мало чем отличаются. Я не говорю о православных семьях, где женщины носят платок, юбку. А вот в семьях, где мамы и папы практически одинаково одеты, одинаково подстрижены - очень сложно ребенку определиться, кто же он.

Как-то ко мне подошла студентка-старшекурсница и говорит: я не могу свою дочку одеть в платье, она громко кричит. А в садике требуют, чтобы на утреннике она была в нарядном платье. Как быть? Передо мной стоит - хорошо, что она сказала, что она женщина, - человек, которого можно и так, и так определить. Поджарая, в джинсах, с короткой стрижкой. Я спрашиваю: а вы сами платья носите? Она удивилась: а зачем?! - А как же вы хотите ребенка одеть в платье, если сами не понимаете, зачем это нужно? Ребенок будет сопротивляться. Зачем ей платье, если она никогда не видела платья на маме?

И если мы сами не можем в семье соблюдать своей идентичности, как же мы можем это привить своим детям? Мужчина не сможет продемонстрировать сыну мужество. А что такое мужество? Это ведь не значит: я мужественный, когда обижаю всех вокруг, когда я ругаюсь и кричу. Мужество - это умение любить, умение поддерживать, защищать.

Есть замечательная книга Георгия Михайлова «Психология мужества». В ней объясняется, кто такой мужественный человек и чем его мужественность отличается от женственности. Почему для женщины важно иметь одни свойства и качества, для мужчины другие. Почему девочки плачут, и это воспринимается нормально, а мальчикам говорят: не плачь, ты же мальчик! Вот эти вещи позволяют понять совершенно разное поведение мальчика и девочки в семье. Самое главное, что это дает четкое представление о том, что хорошо и что плохо для семьи.

В чем наше назначение

Я спрашиваю студента: критерии добра и зла, где они формируются, кто нам их сообщает? Здесь мы как-то разобрались: социум, семья, окружающие. А вот духовные ценности добро и зло - откуда они берутся?

В зале повисла тишина…

Я думаю, семинаристы знают? Происхождение ценностей добра и зла?

Юноша-семинарист: Это религиозные аспекты.

Совершенно верно: религия для нас определяет эти критерии. Но разные религиозные воззрения - Православие, ислам, буддизм… - они же не едины. Что же будет определять содержание критериев добра и зла?

Теперь в аудитории невнятный шум, но Марианна Ярославовна вычленила в этой разноголосице главное:

- Учение о Боге! Учение о Боге будет для нас с вами определять эти критерии! В соответствии с тем, как мы с вами учимся знанию о Боге! Для Христианства, для Православия главное - это стать достойным образа и подобия Божия, да? - вот это и есть добро. Всё, что этому мешает, - зло. Но интересно, что святые отцы давали еще такое определение: зло есть использование не по назначению тех качеств и свойств природы, которые даны человеку Богом.

У каждой природы - телесной, душевной, духовной - есть свое назначение. И это назначение мы должны исключительно так использовать, как это заложено Богом. Если женщине дано рожать детей, значит, она должна быть матерью. И искажение этого уже может являться злом (не берем сейчас такие явления, как монашество). То же самое в социальных отношениях. Любое использование не по назначению ума, чувств, коммуникаций не для того, чтобы взаимодействовать, - зло. А ведь в чем наше основное предназначение? В святоотеческом учении Господь определяет смысл и цель жизни человека в том, чтобы человек уподобился Богу. А Бог есть любовь! Значит, наша с вами задача научиться любви! Любви Божественной. А любовь четко определена Апостолом Павлом: долготерпит, милосердствует, не желает зла, не ищет своего (см. 1 Кор. 13, 4-8). Но все же привыкли только свое искать. Как же не искать свое? И вот очень интересно, что святые - те, кто не ищет своего. Оказывается, по мере того, как человек отказывается от эго, то есть поднимается над своей телесной природой, поднимаясь к социальному, а потом к духовному, в нем происходит удивительное преображение. Природа его вдруг становится совершенно иной, нежели та, которую имеет человек ветхий, витальный. Человек становится святым, и сразу же - огромное количество чудес! Вот - Господь идет по воде. Апостол хочет к Нему приблизиться и говорит: Господи, я тоже хочу идти! - Господь отвечает: Иди! И он идет… но из-за отсутствия доверия начинает утопать. Хотя и он тоже мог бы пройти по воде, если бы имел веру. Вера - это есть выражение внутренней гармонии, целостности человека. А сомнение - как раз обратное, это раздвоение, разрушение целостности. И любой конфликт внутри нас будет способствовать тому, чтобы вера наша была некрепкой. Вера становится сомневающейся: а так ли, Господи? а то ли Ты мне сказал? а я хотел по-другому, так что же всё получается не так, как я хотел! И вот между тем, что «я хотел» и тем, что есть воля Божия, мы все время видим человека сомневающегося.

Так вот смотрите. Уникальное определение добра и зла дает религиозное мировоззрение, учение о Боге. Но почему тогда в чем-то различные представления о критериях добра и зла, например, у протестантов, у католиков - они ведь тоже христиане, читают одни и те же Священные книги, что и мы, только могут их интерпретировать иначе. А всё это связано с тем, что совершенно изменена система догматики. Догматическое учение определяет норму Православного видения и Бога, и человека, и другого, даже себя самого, - и если эта норма начинает искажаться, она приводит к искажению критериев добра и зла. Как же важно иметь правильный эталонный образ! Если у гусенка нет образа мамы-гусыни, он бежит за шариком, подменившим в его представлении образ матери. А для нас с вами образ Бога так же важен, как для этих существ иметь представление о своей настоящей маме. И если у нас этот образ сформировался… - а как он формируется? Для этого необходимо воспитание в семье.

Вот представьте, у вас маленькие детки, и вам нужно сформировать этот образ у детей, а вы либо неверующие, либо теплохладные - всякие бывают варианты. А еще сложнее и запутаннее ситуация, когда оба родителя верующие, но один мусульманин, другой христианин. Какой образ Бога они сформируют? Это создает очень серьезный конфликт в духовной сфере, который мешает человеку двигаться к духовному совершенствованию. И вот мы получаем два разных критерия, два разных представления. Хорошо еще, если вы искренни в вере, тогда у ребенка может быть возможность усвоить этот образец. Хотя он будет мучиться, может быть, половину своей жизни. Если не станет агностиком или полным атеистом.

Но - а если вы говорите одно, а делаете другое?

Если вы ему говорите: надо бы почитать утренние молитвы, - даете ему книжку и идете готовить завтрак. Всё! Считайте, что вы уже ослабили веру в ребенке. Или говорите: да, конечно, надо ходить в церковь. Но давайте я вас сейчас отведу, вы там молитесь, а мне как-то некогда сейчас. И каждый раз, когда вы будете так делать, вы, по сути, будете своего ребенка отталкивать от веры. Человек станет теплохладным в вере или атеистом. Если вспомнить, кто были многие революционеры - выпускники духовных семинарий. Почему это происходило? А потому что, когда человек с амвона говорил одно, а другое позволял себе делать дома или где-то еще, - это разрушало цельность мировоззрения их детей. И, к сожалению, то, что было в предреволюционный и революционный период, в чем-то напоминает современную ситуацию. Искренность в отстаивании и говорении того, что ты хочешь передать другому, очень важна!

Как может педагог преподавать Основы Православной культуры, если ни разу не открывал Евангелие? А при этом хочет научить детей каким-то нравственным нормам! Я в свое время ужаснулась словам протодиакона Андрея Кураева: педагог, который преподает Основы Православной культуры, не должен позиционировать себя с Православием. Тем он якобы оставляет ребенку выбор. Но как это возможно?! Как можно говорить о Православии, не позиционируя себя как православного человека?

У меня другая ситуация. Я работаю в светском учреждении и вынуждена разговаривать с совершенно разной аудиторией, с разными мировоззрениями. И для меня студентов никто не отбирает по религиозному признаку, ко мне приходят все. Но для меня очень важно, чтобы они понимали, что я православная. Потому что тогда совершенно четко строится диалог, не создается никакой иллюзии того, что я говорю им не то, что думаю. Я им объясняю свое мировоззрение.

Цели и средства

Для того, чтобы реализовать свои потребности, мы начинаем искать: а как достичь этой цели? Самая элементарная потребность - в еде. Я хочу есть. Представим себе такую ситуацию. Блокадный Ленинград. Как бы повел себя законченный гедонист? «Да я готов на всё, лишь бы я поел!» Можно, выходит, украсть, убить, даже, извините, людоедствовать. Лишь бы выжить!

При социальном типе человеческого поведения всё было иначе! И исключения были единичными. В блокадном Ленинграде массовый героизм становился чуть ли не нормой поведения… Такие люди вспоминали: мы собирались подъездом, всё съестное, что у нас было, собирали, клали в общую кастрюлю, варили и делили на всех. И разносили еще по соседям, которые не могли к нам прийти. И так спасали целый свой подъезд.

А духовный как себя будет вести?

В Петербурге есть совершенно уникальный музей - музей Вавилова, где собраны семена со всего мира. Это уникальный запас негенномодифицированных семян. Золотой запас для выживания человечества! Во время войны сотрудники музея, находясь рядом с этими мешками, падали в голодные обмороки, но ни одно семя не пропало. Сейчас мирное время, все сыты и благополучны, так практически половина этого запаса уже продана! Его нет. Его уже вывезли. Вот вам разница: духовный человек, который думает о грядущих поколениях и понимает, что это может быть спасение целой нации, - и отношение гедонистическое, эгоистическое.

«После нас хоть потоп»! Главное здесь и сейчас всё получить - и всё будет нормально.

Вот мы видим три варианта - а это как раз те самые ценностные ориентации, которые мы используем при выборе. Если мы духовные, то для нас естественно поступить как академик Ухтомский* в блокадном Ленинграде. У него отказали ноги, и ученики добились двухнедельного лечения, а в больнице его бы кормили, но он сказал: «Две мои молодые аспирантки умирают, и я не могу этого допустить! У них впереди жизнь, а я уже многое сделал в этой жизни». И он отдал им эти две недели больничного лечения, сам через месяц умер. А эти аспирантки, получив такую жертву, выжили в блокаду и стали очень достойными людьми.

Получив результат, мы сравниваем: то ли я получил, что хотел? Те ли ценности использовал, чтобы достичь результата? Получается, что на идеальные образы в основном влияет эталонный образ, который мы выбрали. И как только мы начинаем производить изменения в эталонном образе, у нас автоматически происходят изменения во внутреннем мире.

Академик Алексей Ухтомский.

И в соответствии с этим можно найти ответ на заданный в начале встречи вопрос: а с чем работает психолог, педагог, родители - да и все мы взаимодействуем в этом мире, - с одной-единственной вещью: нашим эталонным образом! Эталонный образ, как и ценности, является для нас основным инструментом взаимодействия с другим человеком. Мы всю жизнь несем свой эталон во взаимоотношениях с другими людьми.

Давайте задумаемся. Мы говорили о семье, где разность в мировоззрении родителей вызывает конфликт и приводит к серьезнейшим проблемам. А что с ребенком будет происходить в детском саду, в школе, если в класс придет двадцать педагогов, и все - с разным мировоззрением? Конфликт мировоззрений приведет к духовному диссонансу. Возьмем шкаф, в который мы складываем вещи по полочкам: здесь у нас белье, здесь носки, здесь платья… А если полки сломаны? Если нет никаких полок, никаких ориентиров? Всё свалено непонятной кучей. Пытаясь отыскать какую-то вещь, мы дергаем - и всё вываливается. Да еще и не то вытащим… Вот так и возникает чувство отсутствия интереса. У ребенка уже и никакой полки нет. Шкаф забит сваленной в кучу информацией, а положить новую некуда. И дети говорят: как вы нас уже замучили! Надоели ваши нотации, рассказы, рассуждения. Потому что надо сначала сделать полки.

Если мировоззрение целостное, то всякая разумная деятельность будет приносить радость. А помните, что говорил Серафим Саровский: всегда радуйтесь.

Что интересно: когда человек витальный, то тело - основание эгоцентризма, страстей, оно подчинено борьбе за выживание. В другом случае, социальном, тело - деятельный орган души, но он подвержен еще страстям. А в духовном? Тело сообщает жизнь душе, оно деятельный орган духа. Казалось бы, тело одно и то же, но оно имеет совершенно разное назначение. Тело святого отличается от тела ветхого человека, обремененного страстями? Конечно! Мы с вами знаем это - и приходим и с молитвой прикладываемся к мощам святых… Мне посчастливилось побывать в Полоцке, и мало того, что мощи преподобной Евфросинии Полоцкой там переодевают раз в год, еще и обязательно освидетельствуют медицински: до сих пор у нее сохраняется окологлазная жидкость. То, что исчезает в первые дни после смерти человека! А сколько столетий уже преподобная Евфросиния лежит мощами… А мощи преподобного Александра Свирского, к которому мы тоже постоянно ездим из Санкт-Петербурга, они мироточат, и температура тела 36,6°. Мощи святых - это совершенно иное состояние телесной природы, которая действительно становится деятельным органом духа.

Мы созданы Господом для того, чтобы возделывать окружающую нас реальность через свой собственный внутренний мир. Чем более мы совершенны внутренне, тем более совершенна реальность вокруг нас. А почему? Потому что когда мы достигаем благодатного состояния, через нас в этот мир проходит благо, и чем больше блага, чем больше этой любви мы можем пропустить через себя, тем более совершенным становится мир, окружающий нас.

В движении к смыслу

Самая главная проблема для современного человека связана с тем, что ему очень одиноко и безсмысленно. Он часто не понимает, зачем и почему он здесь. Он не понимает, во-первых, зачем его сюда привели, а во-вторых, почему он должен отсюда уходить. Привели не спросив, и уводят не спрашивая. И смысл: каков смысл моего пребывания здесь? Зачем я сюда пришел - есть, спать, наслаждаться - или ради чего-то другого? Большего? Те духовные качества, которые присутствуют в нас, изначально привнесены совестью, это естественно-нравственный закон.

Человек не может согласиться с тем, что он конечен. Почему я умру, это несправедливо! Но святые отцы говорили: спасение начинается там, где память Божия, память о смерти, они дают возможность двигаться в поисках смысла, к осмысленности. А смысл - это тоже врожденная потребность. Мы можем двигаться как вниз, так и вверх, у нас для этого есть всё: на социальном уровне - семья, профессия, увлечения. Но человек целостен тогда, когда эталонный образ практически недостижим. Как Синяя птица Метерлинка. Мы движемся к эталону - а он всё уходит дальше, дальше… Есть такое понятие - невроз достижения цели. Когда ты достиг конкретной цели - дом купил, защитил диссертацию, еще что-то сделал, и при этом нет дальше перспективы - всё, сразу же обрушивается множество проблем, связанных с тем, что когда нет перспективы, то некуда двигаться. А остановка даже хуже движения назад. Потому что остановиться человеку тяжело и страшно.

Лишь двигаясь в сторону смысла, в сторону Вечности, человек постепенно находит те совершенно уникальные качества, на которых выстраивается его жизнь.

Записала Ольга Ларькина.

* Алексей Алексеевич Ухтомский, князь, в монашестве Алипий - русский и советский физиолог, академик АН СССР. Епископ Охтинский (1931-1942). Заведовал кафедрой физиологии человека и животных Петроградского университета. Основал Институт физиологии ЛГУ и был его директором, а с 1937 года - и руководителем электрофизиологической лаборатории АН СССР. Заведовал биологическим отделением Ленинградского университета, в 1931-1938 годах - президент Ленинградского общества естествоиспытателей. Ухтомский остался в блокадном Ленинграде, участвовал в организации работы ученых на нужды обороны, руководил актуальными для военного времени исследованиями по травматическому шоку. Умер 31 августа 1942 года.