Наша сила - в великом терпении

Интервью с экономическим аналитиком Евгением Владимировичем Сычевым.

Экономический аналитик Евгений Владимирович Сычев уже знаком нашим читателям. В № 22 за 2015 год газеты «Благовест» в статье «Грядущее свершается сейчас» он давал свои прогнозы дальнейшего развития экономической ситуации в России. Что-то из его прогнозов исполнилось, что-то пошло по-другому. И это нормально. Ведь живую жизнь запрограммировать нельзя. Она все равно пробьет себе путь там, где и не ожидаешь…

Евгений Сычев (слева на снимке) родом из Нижнего Новгорода, но уже в юности с родителями переехал в Тольятти, тогда там поднимался АвтоВАЗ. Потом учеба в КуАИ, работа в ЦСКБ-«Прогресс» на важных должностях. Его успехи в работе на космическую отрасль были отмечены, в последний год существования СССР ему присвоено звание Заслуженного изобретателя. Потом были трудные годы для науки и производства. Евгений, как и многие в то время, попробовал себя в бизнесе и быстро разбогател. А потом, опять же, как многие в те годы, вновь оказался на мели. И тогда, оглядевшись по сторонам, решил он привести в систему тот опыт экономической жизни, который приобрел.

К тому же Евгений Сычев уже восемь лет ставит над собой интересный экономический (и не только!) эксперимент: из давно ставшей родной ему Самары, где остались друзья и все приобретенные за жизнь связи, уехал он на юг нашей страны, под Новороссийск, где построил дом и решил начать все сначала. Я знаю Евгения Владимировича уже довольно давно и помню, с какими «выкладками» уезжал он из Самары. Мы тогда спорили, я его отговаривал от этого шага. Но ему вдруг открылось (приводились и столбики цифр, и какие-то даже причудливые «кривые» пассионарности), что Самару ждут трудные времена и надо подаваться туда, где экономическая жизнь набирает обороты. Но жизнь и здесь оказалась много сложнее ученых выкладок. И сейчас экономический аналитик Евгений Сычев уже не столь радикален в оценках. Опять живая жизнь отстояла свое право на неожиданности и парадоксы.

И все же к мнению Православного человека Евгения Владимировича Сычева я советую прислушаться. Совсем не обязательно со всеми его суждениями соглашаться. Но услышать то, до чего он дошел не только в библиотеках (в которые он и сегодня ходит, как на работу), но и в жизни самой, - будет для многих полезно.

В плацкартном вагоне

- Расскажите, как чувствуют себя сегодня в жизни экономические аналитики?

- Безденежье сейчас затронуло всех, даже и экономических аналитиков. Судьба ко всем проявляет благосклонность в равной мере. Люди сейчас понимают ситуацию, видят, что что-то существенное меняется, но ситуация меняется медленно, плавно, и люди к этому изменению ситуации относятся спокойно. Просто изменения идут в такт с их внутренним устроением. Если бы эти изменения в экономическом положении происходили резко, то переживались бы они гораздо более болезненно.

В тесноте, да не в обиде.

Я последние годы много езжу в поездах между Новороссийском и Самарой, совершаю по 15-20 таких поездок в год. Так как с деньгами не густо, езжу в плацкартных вагонах. Но и не только из-за экономических причин, скорее даже для моих научных интересов так езжу. Плацкартный вагон - это такой социум, в котором общие процессы нашей жизни становятся очень хорошо видны. Помните, как в сказке про Мальчиша Кибальчиша у Гайдара (но того еще, старшего Гайдара, не автора перестроечных реформ)? Как Буржуин пытался докопаться у него, в чем же главная тайна нашего народа. И вот эту тайну легче всего постичь в плацкартном вагоне. Народ наш гибкий, но несгибаемый. Тайна - в великом терпении русского человека. В вагонах дальнего следования эта «военная тайна» лежит на поверхности. Когда в вагоне едут вместе 56 человек, жара, духота, старики, мамаши с грудными детьми, на юг ведь разные люди едут, да и с юга тоже. И такое смешение наций, культур, полов, возрастов, всего-всего… Я восемь лет езжу так. И вот 8 лет умножьте на 15 поездок в год, это 120 поездок выходит. И так вот в плацкартном вагоне исследую реальную жизнь. И вижу терпимость людей ко всем человеческим проявлениям. Лежат все рядом, чьи-то руки, чьи-то ноги, кто-то пьет чай, кто-то шумит по мобильному, кто-то спит, кто-то кашляет, грудной младенец плачет… И ни разу за все годы не было ни крика, ни ссоры, воистину велико терпение русского человека! Вагон доходит до места назначения, люди выходят, проводник что-то приятное им говорит… Будет похуже ситуация, скажут: ничего, переживем; станет еще хуже - как-нибудь приспособимся. Это не состояние угнетенного раба, напротив, это есть состояние свободного человека.

Когда работал в ЦСКБ, был я невыездной. А как ушел оттуда, тут же набросился на «запретный плод». Много довелось бывать за границей. «Был я и в Италии, был я и подалее». Индия, Испания, Греция… Кто много ездил за границу, тот знает: европейцы индивидуалисты. Как только остался там человек без работы, он сразу ломается. Возьмем для примера Великую депрессию 1930-х годов в США. Всего-навсего 30 процентов безработных, то есть примерно каждый третий безработный, не так уж и много. И это у них великая депрессия, которая вошла в историю страны. Она всей нации изменила генетику на несколько поколений, это было большое потрясение для американцев. И поскольку в сердцах их поселился страх, там у них стали снимать и смотреть фильмы Хичкока. Мы не смотрим фильмы ужасов, а смотрим фильмы добрые, хорошие. А они смотрят фильмы ужасов до сих пор. Мы от них отличаемся кардинально, мы люди социума, советов, мы бывшие крестьяне «от сохи», у нас преобладают взаимоотношения людей, равных и родных по духу. Это обусловлено корнями Православными. Соучастие, сотоварищество, общие интересы какие-то появляются даже на время поездки в жарком вагоне, и в результате - тишина и спокойствие.

Кормящий ландшафт

- Жизнь на юге России от нашего Поволжья сильно отличается?

- Сейчас это различие в поведении, в привычках людей стало мне заметнее. Поволжье край «технический», много заводов. У волжан высок уровень технического развития. Я не хочу обидеть южан, тех коренных жителей, среди которых сейчас живу, у них есть свои преимущества. Они сильны своими природными корнями. Могут копать землю, сажать огород, коз доить… И наш горожанин за ними в этом не угонится. Жители юга хорошо уживаются с природой, а мы хорошо уживаемся с социумом, с техникой, с «железками». Лев Гумилев писал про кормящий ландшафт - место обитания человека. А это и пища, которую мы едим, и мебель, одежда, которые используем, природа, земля, и в том числе, конечно же, духовная составляющая кормящего ландшафта. Когда этот кормящий ландшафт изменяется, человеку становится жить тяжело. Если самарца переселить в Ташкент, ему будет тяжело, особенно первое время. Потом-то он, конечно, приспособится.

Кормящий ландшафт - это и есть РОДИНА. «С чего начинается Родина…» - помните, как Марк Бернес пел. Мама, березка, травка своя… Когда приезжаю в Самару, тут я исцеляюсь, а там хожу полубольной. Хотя и всё принимаю на новом месте. Но родина-то здесь. А там для меня - не кормящий ландшафт. Земля каменистая, не то что у нас. По такой земле босиком не походишь. Под ногами гадюки попадаются, а не безвредные ужи, как у нас. Днем жара несусветная, и люди встают ни свет ни заря, трудятся на огороде с четырех утра, а потом на весь день до вечера запираются в доме… Понимаю, у них к этому выработалась привычка. Но у меня такой привычки вот нет.

…Знакомая семья переехала в Канаду. Когда приезжают, общаемся, рассказывает муж, как всё у них хорошо, есть работа, достаток. А когда он выходит покурить, жена льет слезы буквально ручьем, не может их остановить. А когда муж приходит, она скрывает слезы, сразу натянуто улыбается. Муж-то себя убеждает, что всё, мол, у них хорошо, а она втихомолку плачет, льет «невидимые миру слезы».

Капитализм с русским лицом

- Может, не надо было уезжать вам из Самары?

- Что такое капитализм? Где есть работа, ты там и можешь жить. Это данность сегодняшнего дня. Я сейчас занимаюсь экономической наукой. И это становится всё очевиднее.

Процессы в экономике идут очень медленно, и тот процесс, который несколько лет назад начался, он еще только в начале. И будет еще идти. Не скажу, что нам будет хуже или лучше, так говорить некорректно. Ведь что такое лучше и хуже? Будем лучше или хуже кушать? Но если рядом дорогие тебе люди живут, есть круг общения, человеку не плохо совсем, даже если питание далеко не ресторанное. Помните, в юности походы за Волгу? Нам же хорошо было в те годы! А ведь мы были бедными тогда.

Сегодня совершается очередная попытка построить экономику, несовместимую с нашим национальным характером. Мы к капитализму не привыкли. Наш социум не принял капитализм и в годы перед революцией. Это и стало одной из главных причин революций 1905 и 1917 годов, когда в страну стал проникать и завоевывать пространство западный капитализм. Годы советские стали такой вот попыткой убежать от капитализма, неудачной попыткой. Сейчас к нам капитализм не мытьем, так катаньем, все равно ведь пришел. Мы от него уклониться не можем, это неизбежность. Но как Петр Первый был вынужден притащить к нам с Европы всевозможные веяния, иначе бы нас просто скушали более развитые державы, и он создал флот, построил армию по западным образцам с одной целью: выстоять. Так и сейчас люди пытаются приспособиться к капиталистической экономике, что-то полезное принимают, но так, чтобы при этом духовно не перерождаться. Капитализм у нас сегодня присутствует в виде каких-то деклараций, стремлений, навыков, на работе происходящих. А в духовном плане так же собирают деньги на дни рождения сотрудников в крупных фирмах, чего совершенно нет на Западе. Там твой день рождения - это только твое личное дело, и другим до этого дела нет. У нас социумное проживание остается доминантой всей нашей жизни. И это вступает в противоречие с западным вариантом капитализма.

Сейчас наша экономика входит в фазу, можно сказать, полукапиталистическую. Паразитарный капитализм… Некоторые богатые люди, которые у нас находятся на переднем крае экономики, зарабатывают деньги здесь, но они выводят за границу свои капиталы, детей, семьи, там приобретают недвижимость. У них протестантская этика превалирует над Православной, и они чувствуют, что что-то в «этой» стране с их точки зрения не так. Не похожа она на Запад. Потому и стараются отсюда как-то постепенно уйти. А все дело в том, что мы Православные.

Обычные люди стараются уходить от каких-то капиталистических крайностей в работе. Поверяют азбучные капиталистические принципы нравственностью и ведут себя сообразно своим представлениям, а не экономической доктрине Запада. И сам руководитель, который считается носителем капиталистического духа предпринимательства на предприятии, понимает, что он работает с Православными по духу людьми, и сам, оставаясь носителем протестантской деловой этики, тоже вместе со всеми вкладывает свои деньги в общую копилку на поздравление сотрудников с днем рождения. Этого в нас никому не изменить.

Вот возьмем для примера наш АвтоВАЗ. Сейчас там руководство французское. Но при всем при том работают-то на заводе все те же русские люди в основном. «Вазовцы» ездят на вазовских же машинах, а не на иномарках. И как-то с иностранцами уживаются, хотя и порой высказывают им спокойно, корректно свое какое-то неудовольствие. Иностранцы свое дело делают, наверное, на общую пользу, и люди с этим уживаются. Но когда что-то готовится серьезное, например, массовое увольнение, то сразу собирается совет трудового коллектива и говорит: «Уважаемые, прекращайте увольнения, иначе мы не найдем с вами общего языка». Те тут же понимают, что вмешалось что-то серьезное, отходят от своих жестких капиталистических установок. Сначала у них как? «Чтобы было рентабельно, надо уволить 500 человек». Им говорят: «Нет, не 500, а 100 или 120 (тех, кто все равно по-нормальному не работает). А основную массу народа трогать не будем». Руководство вынуждено соглашаться, так как столкнулось с «мягкой силой» трудового коллектива. Об этом знает весь Тольятти (там у меня много родни живет). Ни для кого всё это не секрет. И это в целом нормальные взаимоотношения на большом предприятии.

…У меня сейчас уже 12-й по счету автомобиль, и все они были советскими и российскими. Как патриот я считаю это правильным, и даже если у меня появятся свободные деньги, не стану покупать иномарку.

Монумент ракета-носитель «Союз» музейно-выставочного центра «Самара Космическая».

- Почему? (Впрочем, у меня у самого сейчас уже по счету пятый автомобиль, и все они тоже советско-российскими были и есть.)

- Когда русский человек женится на иностранке, он уже на второй день начинает понимать, что это иностранка. Так же и в любых вещах, даже в технике. Если машина иностранная, то она иностранная. Об этом пишет аналитик гораздо более известный, чем я, - Сергей Григорьевич Кара-Мурза. Он отмечает, что техника советская и американская несет в себе очень сильный отпечаток принципиально разной культуры. Посмотрите на отечественную ракету и на ракету американскую (мне эта сфера хорошо знакома по многолетней работе в ЦСКБ-«Прогресс»). Мы все видим, на проспекте Ленина в Самаре ракета стоит «семерка», у нее четыре боковушки висят в дополнение к основному двигателю. То есть как бы пакет собранный, проявление советского русского технического творчества. А американская ракета имеет совсем другой облик. Это труба голая, монотруба без всяких боковых врезок, и серьезные ученые писали, что даже техника американская и российская имеет между собой сильные различия в конструкции, исходя из особенностей духовного устроения создававших эту технику людей.

Так и с машинами…

- Кто-то прочтет наш разговор, сыто усмехнется, сидя в красивой, удобной иномарке, и скажет: «Эх, Антон Евгеньевич (или Евгений Владимирович), вот подарят вам «форд», и совсем ведь другое запоете… Небось сразу забудете про патриотизм-то». Надеюсь, это не так. Но все-таки...

- Если взять статистику всех машин, ездящих по стране, полностью, начиная от допотопных «москвича», «Победы», снятой давно с производства «шестерки», которые до сих пор еще катаются по нашим просторам, и до современных вазовских автомобилей, то окажется, что 70-75 процентов машин в России все еще наши, отечественные. И только около тридцати процентов иномарки. Просто мы смотрим на машины в крупных городах, где процент иностранных автомобилей выше, вот нам и кажется, что россияне пересели на иномарки. А на сегодняшний день это еще не совсем так.

- Недавно был в Красноярске, несколько раз там заказывал такси. И почти всякий раз садился в машину с правосторонним рулем, что для нас непривычно. Машины были японские. Мне показалось (и я даже сказал одному таксисту об этом), что даже духовно так ездить у нас не совсем правильно. Не говоря уже о других аспектах дорожного движения. Все ездят слева, а ты справа хочешь сидеть, но ведь ты не по японским, не по английским дорогам разъезжаешь… Не смиренно как-то все же так сильно от всех отличаться. Это может развить в тебе не те совсем качества: «ячество», индивидуализм, какое-то чувство мнимого превосходства над другими… Таксист только улыбнулся по-доброму и стал мне «на пальцах» (но не выпуская руля, конечно) объяснять, что уже так многие в Сибири и на Дальнем Востоке ездят. Там у них, оказывается, легче приобрести японские автомобили правосторонние, собранные для их внутреннего рынка. А я бы не сел за правый руль, ведь мы должны следовать своим, а не японским и не английским традициям. Даже и в таких вещах. Кто-то скажет, но это ведь мелочь. А я не уверен, что в жизни вообще есть какие-то мелочи. Как те же «правосторонние» японцы говорят? «Путь за тысячу миль начинается с первого шага». Впрочем, это, кажется, Лао-Цзы. То есть все-таки китаец. А у них левосторонние машины производят.

- Мы едим русскую пищу, дышим нашим родным воздухом, купаемся в наших реках. И в машинах надо ездить тоже своих. Даже и управляемый сегодня иностранцами ВАЗ в своей продукции соответствует нашей российской ментальности. И люди это подспудно чувствуют и выбирают машины АвтоВАЗа. Если выбирать между машиной с дизайном «под рикшу» - и «жигуленком», мы сядем на наш привычный автомобиль.

Я на старой советской машине езжу, на пятнадцатой модели «Лады», потому что на ней можно дрова, трубы перевозить (живу в поселке Горном, на Лесной улице). Современные машины мало приспособлены для работы, они больше приспособлены для комфорта. Современные машины все имеют гладкую крышу. А на гладкой крыше груз не повезешь. А мы постоянно что-то возим. Мотыги на огород, елку возим домой, чтобы она верхушкой под потолок загнулась на Рождество, а у них не так. Нанимай за деньги, перевезут. А мы сами всё возим.

Делай, что делает старик

- Не «обвалят» нас санкции?

- Помните фильм «Бег»? Генерал Чернота накормил нищих под мостом в Париже, снял шляпу и сказал им: «Не умещается Россия в шляпу». Это он сказал и нам, духовно нищим («блаженны нищие духом»). Не умещается!.. Поскольку Россия большая страна в своей культуре, в своих размерах, в своей великой истории, то ее загнать в прокрустово ложе какими-то санкциями просто несерьезно. Русский человек переживет это и даже не заметит, по большому счету.

- Но ведь удалось же раньше обвалить СССР?

-Произошла смена вывески. Сняли табличку одну, повесили табличку другую. А народ-то остался такой как есть. Вывеску можно сменить, но страну изменить нельзя. Суть останется прежней. Эта суть неизменяема.

- Что посоветуете простым людям, которые живут от зарплаты до зарплаты?

- Советы давать сложно. Будут трудности с открытием новых предприятий, и новые рабочие места появляться сейчас в должном количестве вряд ли будут… Идут сокращения… В отсутствие новых рабочих мест трудно людям гарантировать стабильную зарплату. Старики приспосабливаются, они имеют пенсию, какой-нибудь приработок, дачу. А вот молодым будет тяжело. Советую им смотреть на старших. У каждого есть родители, бабушки и дедушки, и вот надо жить по принципу: «Делай, что делает старик». Почему на Кавказе всегда в семье находится человек престарелый? Его не удаляют от семьи, наоборот, он живет с ними, и он им генерирует свои творческие импульсы, свою модель поведения. Почему нужно смотреть на старших? Чтобы прожить столько же лет, и прожить их так же правильно, как прожили отцы и деды… А если еще проще сказать: поступайте так, как ваши мама с папой поступают.

Еще будет какое-то время стагнация в экономике. Но потом наступит улучшение. До этого улучшения еще примерно лет десять, может, меньше.И трудные годы надо просто прожить. Народ у нас трудолюбивый, умеет зарабатывать на хлеб насущный. Всем нам надо помнить, что были в истории нашей гораздо более тяжелые времена. Так что сегодняшние трудности не должны нас ввергать в уныние. Переживем!

Западный человек более жестко относится к работе, как они считают, он более трудоспособен. Но там совсем другая схема работы. Они должны обезпечить себя деньгами с запасом, со страховками на все случаи, потому что там жизнь не в пример жестче, чем у нас. То, что у нас как-то решается, там только за деньги. И без всяких тебе скидок. У нас все же отношение к людям более мягкое. Тут к населению относятся даже в медицинской сфере как к родным людям. Даже порой корректируют денежную таксу в зависимости от ситуации, возможностей, возраста… Смотрят на человека, как он одет, как выглядит, и назначают цену уже исходя из этого. А у них так: или ты собрал 120 тысяч долларов на операцию, или ты не собрал, и тебя уносят на погост.

- Вас послушаешь, так у нас тут прямо сплошная благодать! Чуть ли не кисельные реки с молочными берегами…

- Менталитет русского человека остался прежним. Эти фундаментальные вещи принципиально не меняются. Меняются они только столетиями, и то лишь как небольшое отклонение под воздействием внешних факторов преходящих. А общий менталитет нации остается каким и был. Мы Православные христиане, и это так уже целое тысячелетие. И это настолько везде проявляется! Парень заходит в службу занятости и говорит: «у них обедня идет», в смысле - обеденный перерыв. Мы говорим церковным языком, слова церковнославянские постоянно произносим. «Спаси Бог» - спасибо, - а за границей хеллоу и хау ду ю ду. У нас всё другое, и этого нельзя изменить. Этнос измениться не может даже и под внешним воздействием. Слегка измениться может, а существенно нет. Об этом много написано у Гумилева.

Купи - продам…

- Вы рыночник?

- В той мере, в какой считаю базар, рынок чем-то едва ли не вечным, укоренившимся в традициях многих народов. Православной ментальности вполне соответствует свободная купля-продажа товара на рынке. «Почем эта помидора? - Восемьдесят рублей. - А за семьдесят отдашь? - Забирай по семьдесят». Такую вот модель купли-продажи я бы не стал торгашеством называть. Вот на востоке торгуются до конца. Каждый там отстаивает свои права на товар и на деньги, пока не будет найден общий знаменатель. А у нас никто ничего не отстаивает. Попросил - уступили. Нет, он и за эту цену возьмет. «Не, помидора плохо выращивается, дождей не было. Давай все-таки за восемьдесят. - Ладно, давай за восемьдесят». Любой базар показывает человеческие взаимоотношения. Магазин с его фиксированными ценами этого не покажет, а вот базар покажет взаимоотношения людей, наций, культур…

«Ой, полным-полна моя коробушка...»

- Почему так любят у нас закрывать рынки?

- Мне это очень не нравится. Закрытие рынков - это какой-то нигилизм, неуважение к традициям народа, к привычному укладу жизни людей. Даже в Париже есть Блошиный рынок (у нас в Самаре был раньше Вшивый, а сейчас есть Птичий рынок, то есть с более мягким названием). Это часть культуры нашего народа. Почитайте Гиляровского «Москва и москвичи», весь Охотный ряд был заполнен лотками с товарами, лавками…

Если рынки убрать, каждый почувствует неправильность такой меры. Это создаст напряженность в обществе. А это никому не нужно. Никто не даст обижать своих стариков, которые торгуют на рынке. Власти - тоже носители нашей общей культуры, и все всё понимают. Рынки, как их ни гони, будут всегда. «Пятерочка» их не заменит.

«Боже, накажи меня богатством…»

(Современная «молитва», прости, Господи!)

- Хотите вы быть богатым? Хотя бы в качестве экономического эксперимента…

- Богатство - Божье наказание. Господь наказывает нищих за их жадность нищетой. А богатых наказывает богатством за их двойную жадность. Это не я сказал: богатство - наказание. Если мы говорим о богатстве материальном. Об этом сказано в Писании (см. Лк. 12, 16-21). Богатый же ночь спокойно не спит, он весь как на гвоздях, как на иголках. А что там с моими амбарами, что с ключами, а если банк грохнется, в котором мои деньги лежат?.. А бедняк ходит веселится. Бедный - не означает, что он такой уж бедный. Бедный - это человек, у которого не слишком много денег. У него духовное богатство является главным в жизни. Неплохо иметь деньги про запас, но есть опасность незаметно начать уповать на мошну, а не на Бога. Так что если на завтра имеем сбережение, то и хорошо. А если, как сказал Петька Василию Ивановичу, «в мировом масштабе» иметь запас, думаю, это неполезно для души. Святой Иоанн Кронштадтский писал: «Надо деньги изживать и сдерживать». То есть накопительство не самое лучшее для нас, а лучше изживать деньги на ближних, на нищих, нуждающихся.

Перечитайте «Пиковую даму» Пушкина. Там всё об этом сказано. Почему Германн с ума сошел? Он был по духу, а может быть, и по воспитанию из протестантов, немец. И вот оно, отличие культуры западной от российской: человек хотел быстро и много заработать. Поставил карту - получил, поставил - получил... И уже у него голова повернулась в другую сторону, он обдернул карту и… оказался в сумасшедшем доме. Где и по сей день ходит из угла в угол и твердит: «тройка, семерка, дама...»

…Деньги не должны быть главным в нашей жизни. Это инструмент, необходимый для жизни, как ботинки, как рубашка. Есть в небольшом количестве, и слава Богу. Нет, ну тогда обойдемся тем, что есть.

Есть время - иди в храм!

- Что ждет в сфере экономики нашу Самару?

- Не советую из нашего города уезжать (горько улыбается). Место удобное, все маршруты идут мимо нас… Смешение культур, языков, традиций. Здесь кипит жизнь. А проблема в чем? Самара поднялась, когда сюда приехали заводы в войну (во время войны население нашего города выросло на сто тысяч), потом в годы Хрущева продолжалась индустриализация, и людей привлекали рабочие места. Сюда стекались жители деревень. А сейчас многие заводы закрылись, рабочих мест стало меньше, а люди-то остались. И что им делать в городе? Торговать по большей части… Инженеры торгуют, да все торгуют. Вот и поехал я в Новороссийск. Там крупнейший порт страны и третий порт в Европе по грузообороту. Туда много всего идет. И мне пришлось туда уехать, чтобы дети имели работу. В Самаре им было трудно по специальности работу найти. Такой вот был выбор. Дочь сейчас там, в Новороссийске, работает менеджером (а в Самаре работала поваром в ресторане, да еще и порой ей не платили за труд), сын - в строительстве. В Самару уже не очень-то и стремятся.

Прихожу недавно в столовую завода «Прогресс», где когда-то работал. Спрашиваю у кассира: время же обеденное, полвторого, а почему никого нет, где люди все? Она говорит: сейчас работники питаются кусками, у всех ипотеки, всё заложено-перезаложено, наш комплексный обед (всего-то сто сорок рублей) многим не по карману. А ведь они и сейчас нормально зарабатывают, но им навязаны траты чуждой культурой потребления: ипотека, кредит на машину, поездка в рассрочку за границу уже куплена, и вот они сидят на кусках. Завод и сейчас очень большой, а зал для обедов обслуживает всего четыреста человек, остальные кушают куски на рабочем месте. Им теперь надо соответствовать культуре западного потребления, нам не свойственной. От этого проблемы. Раньше всё делали по деньгам, а сейчас делают по хотениям или даже по внешним навязанным стандартам потребления.

- Какие будут востребованы профессии?

- Медика и священника. Когда экономика не растет, люди от этого переживают, трудно живут, и им будут нужны утешение, поддержка, забота.

На юге у нас инфекционная больница большая, а онкологическая больница совсем маленькая (инфекционная оттого большая, что это юг, море, и тут инфекций больше). А в Самаре огромный онкоцентр и маленькая инфекционная больница. Почему онкология сильная здесь? От внутреннего неприятия окружающей нас среды. Мы все в прошлом крестьяне, и жить в городах для нас неестественно, отсюда и неудовлетворенность жизнью, а от этого и недуги. Посмотрите: как только у людей появляются деньги, сразу вокруг городов растут одноэтажные постройки, коттеджи, дачи… Это у наших людей в крови. Сесть на землю.

- Как вы строите свою духовную жизнь на юге России?

- Я переехал в поселок Горный, где рядом с домом храм. Там святое место, созданное трудами преподобного Феодосия Кавказского. Потому и переехал сюда, что храм был для меня маяком во время всех этих переездов. Можно сказать, живу в Православной общине. Там служит настоятелем мой духовник отец Филарет. Все посты, все службы я там. Как меня на Афоне учили: есть время - иди в храм. Все свободное время в храме провожу или за чтением духовной литературы.

А началось все это для меня еще в 1975 году. Я только приехал в Самару, поступил в КуАИ, и меня в ДНД направили около храма за порядком следить. И мы пришли, осмотрелись и стали потом в этот храм ходить свечки ставить. Я и сейчас, когда приезжаю в Самару, первым делом иду в Петропавловский храм.

Сейчас и в Тольятти, и в Самаре, и в Новороссийске очень много новых храмов построили. И храмы эти уже начали наполняться людьми. Строительство новых церквей я вижу как задел в помощь людям в прохождении ими экономических трудностей. Человеку нелегко пройти через экономически сложные времена. Трудности ведь преодолеваются терпением и смирением, по-другому не получится. А терпению и смирению нас учат в храмах. И потому если вижу, что в какой-либо местности храмы активно строятся, для меня это как указание на то, что в этой местности будет жизнь не слишком сладкая, но с Божьей помощью люди справятся с этими испытаниями. Так вот, через открытие храмов Господь помогает нам в наших трудностях. Очень тяжело, когда тебе некуда пойти (Достоевский об этом писал). А в храм всегда можно прийти помолиться. Это важно для каждого из нас.

Подготовил Антон Жоголев.