Суворов - Христов воин!

В том, что Александр Васильевич Суворов - величайший из русских полководцев, никто не сомневается. Но утверждение о том, что Суворов достоин прославления в лике святых Русской Православной Церковью, вызывает иногда недоумение. Да, говорят, Суворов великий полководец, но - святой?

Всем хорошо известно, что Александр Васильевич Суворов был глубоко верующим православным человеком. Никто не спорит и с тем, что победы, одержанные Суворовым, часто кажутся небывалыми, чудесными, что многое совершенное суворовскими чудо-богатырями явно превосходит человеческие силы. Благочестивый полководец, с молитвой побеждавший врагов - с этим, пожалуй, согласны все.

Но, услышав о возможности прославления Суворова, нам часто возражают: не всех же православных христиан, даже известных своей горячей и искренней верой, необходимо причислять к лику святых. И напоминают о том, что даже самые знаменитые полководцы, одержавшие величайшие победы во славу Отечества, не прославлялись Церковью за подвиги на поле брани.

Так почему же в наши дни многие всё же надеются на прославление в лике святых Александра Васильевича Суворова? И есть ли основание для того, чтобы Александр Суворов был изображен на иконах рядом с Небесными покровителями Русского воинства благоверными князьями Александром Невским, Димитрием Донским, Довмонтом Псковским, преподобным Ильей Муромцем и другими святыми витязями Руси?

Генералиссимус граф Александр Васильевич Суворов.

За что же сражался Суворов? Неужели только за расширение пределов Российской Империи в «век золотой Екатерины»? Ответ нам оставил сам Александр Васильевич в своей «Науке побеждать»: «Стой за Дом Богородицы! Стой за Матушку-Царицу! Убьют - Царствие Небесное, Церковь Бога молит. Жив - честь и хвала!».

Простой народ всегда ясно понимал, за что сражался Суворов. В народных песнях и сказаниях, посвященных Александру Васильевичу, полководца именуют «Суворов - Христов воин».

В русском народе сохранялось немало преданий, в которых говорится о том, что при рождении Александра Суворова ангел в виде странника посетил дом его родителей. Известно пророчество одного юродивого Христа ради, который возвестил о рождении Суворова: «В эту ночь родился человек необыкновенный - знаменитый и нехристям страшный». Несомненно, такие предания могли возникнуть только при почитании Суворова народом как Христова воина, защитника Веры Православной.

Народное почитание является одним из условий, важных для прославления угодника Божия. Но разве все эти 250 лет мы не видим в России всенародную любовь к Александру Васильевичу? При жизни полководца весь народ не только радовался славным победам, но и по-настоящему любил Суворова. Герой войны 1812 года Денис Давыдов рассказывает о том, что полюбил Суворова с раннего детства: «...Как резвому ребенку не полюбить всего военного при всечасном зрелище солдат и лагеря? А тип всего военного, русского, родного военного, не был ли тогда Суворов? Не он ли был предметом восхищений и благословений, заочно и лично, всех и каждого?»

Суворов остается воплощением всего «русского, родного военного» для тех, кому дорога Русская воинская слава, для тех, кто любит Русскую армию. Но, к сожалению, до сих пор эта народная любовь и почитание не рассматривались с религиозной точки зрения. Хотя песни и предания, наше народное творчество ясно говорит о том, что Суворов - христолюбивый воин. В солдатской песне, посвященной взятию Измаила, рассказывается о том, как ворон видел чудо:

Диво дивное, диво чудное,
Как наш батюшка Суворов-граф
С малой силою соколов своих
Разбивал полки тьмучисленные,
Полонил пашей и визирей.

Далее в песне говорится о том, за что сражались русские воины во главе с Суворовым:

За Святую Русь-Отечество
И за Веру Христианскую.

«Наградить меня может только Бог и Государыня»

Появляясь при Императорском Дворе, где в то время большое внимание уделяли «галантным» и «изящным» манерам, Суворов стремился свидетельствовать, именно свидетельствовать свою веру перед высшим светом. Например, при аудиенции у Государыни, войдя во дворец, Александр Васильевич на глазах у всех направлялся к иконе Пресвятой Богородицы, благоговейно клал три земных поклона, а затем, резко повернувшись, показывая этим, что хорошо видел Императрицу, печатая шаг, шел кланяться Государыне. Суворов всем показывал - вначале поклонение Царице Небесной, а затем Царице Русской земли.

Все знаменитые «чудачества» Александра Васильевича при внимательном рассмотрении являются свидетельством веры, неким юродством глубоко верующего человека, обличающего грехи, отступление от веры современного ему общества. Суворов своими «чудачествами» говорит миру правду, обличая лицемерие, гордость, пустословие, стремление к земной славе. Хотя, надо заметить, Александр Васильевич не страдал показным смирением. На вопрос могущественного вельможи Потемкина: «Чем я могу Вас наградить?» - Суворов ответил с достоинством: «Я не купец. Наградить меня может только Бог и Государыня». Григорий Александрович Потемкин очень высоко ценил и всегда в превосходной степени отзывался о Суворове в письмах к Императрице.

При всех своих «чудачествах» Александр Васильевич поражал Государыню, Потемкина и многих других достойных собеседников глубоким умом, серьезными размышлениями и красноречием, когда речь шла о государственных делах. Суворов был человеком глубоко образованным, знал несколько языков. Однажды англичанин лорд Клинтон беседовал с Суворовым во время обеда в доме полководца. Британец, пораженный умом и образованностью Александра Васильевича, написал полное восхищения письмо, называя Суворова не только величайшим полководцем, но и великим человеком.
«Не помню, ел ли я что, но помню с восторгом каждое его слово», - писал лорд Клинтон. Когда Суворову доложили о письме Клинтона, он сказал с сожалением: «Сам виноват, слишком раскрылся; не было пуговиц».

Александр Васильевич Суворов одержал множество славных побед, выиграл десятки сражений, в которых силы противника обычно значительно превосходили силы русских. За много лет непрерывных военных кампаний ни одного проигранного, неудачного сражения. Но две победы Суворова особенно прославили имя русского полководца.

«Неизъяснимое чудо»

После взятия Измаила Байрон в своей поэме «Дон Жуан» назвал Суворова «неизъяснимым чудом». Вся Европа была поражена успехом русского оружия. Измаил был крепостью с мощнейшими укреплениями, которые туркам помогали возводить немецкие и французские инженеры. Крепость «без слабых мест», как трезво определил укрепления Измаила Суворов. У русских - 28 тысяч, из них всего 14 тысяч регулярной пехоты, 11 эскадронов конницы и спешенные для штурма казаки. В Измаиле - 35 тысяч турок, среди которых 17 тысяч отборных янычар, 250 орудий. При штурме такой крепости нападающие должны обладать хотя бы троекратным преимуществом. На ультиматум Суворова турецкий командующий сераскир Айдос Мехмет-паша, уверенный в неприступности Измаила и хорошо зная о своем численном превосходстве, самоуверенно ответил: «Скорее остановится течение Дуная и небо упадет на землю, чем русские возьмут Измаил». Но Суворов тщательно готовит войска, а затем дает знаменитый приказ: «День поститься, день молиться, на следующий - штурм, или смерть, или победа!».

Крепость Измаил. Современный вид.

Под жесточайшим огнем преодолены штурмовыми колоннами неприступные стены и глубокие рвы. Турки, сбитые со стен в ожесточенном рукопашном бою, сражаются с невероятным упорством и ожесточением, бьются в городе, превращая в крепость каждый дом. Но к 16 часам бой закончен. 26 тысяч турок убито, 9 тысяч взято в плен. Наши потери - 1879 убитыми (64 офицера и 1815 нижних чинов), 2 702 ранеными. Как это возможно при штурме такой крепости, с таким упорным противником? Но это правда. Суворов не случайно признался после победы: «На такой штурм можно решиться только раз в жизни». Велико же было упование Александра Васильевича на помощь Божию, велика сила молитвы русского полководца!

Альпийский поход Суворова

Но главный свой подвиг совершил Александр Васильевич, завершая свою жизнь небывалым, чудесным Швейцарским походом. Переход Суворова через Альпы - настоящее чудо военной истории. То, что совершили русские чудо-богатыри под командованием Суворова в Альпах, одними человеческими силами выполнить невозможно. После блестящих побед Итальянской кампании, в которых русскими были разгромлены в десяти сражениях Макдональд, Моро, Жубер, освобождены 25 крепостей, - измена и сознательное предательство вероломных австрийцев, заманивших Суворова в ловушку. Австрийцы не оставили обещанные склады, обманули, намеренно передав неправильные карты. Русские воины оказались без боеприпасов, продовольствия и зимней одежды в горах. Многие горные перевалы в Альпах непроходимы в зимнюю пору даже для туристов с современным альпинистским снаряжением. В горах в таком месте, как знаменитый «Чертов мост» - на выходе из узкого тоннеля, пробитого в скале, узкая каменная арка над бездонной пропастью, на дне которой грохочет бурный поток, - одна рота солдат без труда может сдерживать целую армию. Все позиции на неприступных перевалах были заняты французами. Силы французов втрое превышали численность русской армии. У Суворова нет и 20 тысяч, у французов - 60 тысяч. Французы - лучшие солдаты Европы. Бригады республиканской Франции с пением «Марсельезы» наголову громили австрийские и прусские армии, итальянцев, англичан, голландцев. Французы - храбрые, отважные воины, уверенные в своей непобедимости. Французские войска не испытывают недостатка в боеприпасах и продовольствии. Во главе республиканской армии лучшие генералы Наполеона - знаменитые Моро, Лекурб, «любимец побед» Массена. Ловушка в непроходимых горах захлопнулась. Генерал Лекурб, злорадствуя, писал Массене о том, что русским пришел конец и «Суворову осталось лишь околеть в горах от голода и мороза».

И действительно, надежды на спасение из ловушки, в которую русскую армию завело вероломство и измена австрийцев, не было. По всем законам военного искусства русские были обречены. Оставалось или сложить оружие, или умереть от голода и холода в зимних горах. Или же со славой погибнуть в заведомо безнадежной схватке с превосходящим противником.

Но это были русские чудо-богатыри, и вел их Христов воин - Суворов...

...В сражении у Швица 4-тысячный русский отряд должен был сдерживать всю армию Массены. Французы надвигались огромными многотысячными плотными колоннами, с развернутыми знаменами, уверенные в победе. Но всего два русских полка с безумной дерзостью бросились в штыки. Шесть раз чудо-богатыри ходили в штыковые атаки, сдерживая врага, но слишком мало было героев. И генерал Ребиндер приказал отступать. Русские отходили тихо, в полном порядке со штыками наперевес. Огромные французские колонны остановились, и храбрые французы при виде такого мужества горсти русских героев разразились аплодисментами.

Внезапно перед русским строем появляется генерал Ребиндер и громовым голосом возглашает: «Ребята! Наша пушка осталась у французов... Выручай царское добро!»

И русские вновь бросаются на врага в штыки! Французы смешались, дрогнули. В это время с небольшим отрядом подоспел Милорадович, его люди, по свидетельству очевидцев, бросаясь в бой, в нетерпении буквально расталкивают утомленных солдат Ребиндера.

Французов гнали толпой по ущелью до Швица четыре версты...

Но ночью к Массене подошли подкрепления. И утром огромная французская армия, желая смыть позор и покончить с горстью русских, вновь грозными колоннами надвигается на небольшой русский отряд.

У русских солдат в сумках - по одному заряду. Офицеры говорят: «Братцы! Покажем, что мы русские. Работать по-суворовски, штыком!» Французы подходят всё ближе, русский строй молчит. Массена, возможно, решил, что русские, понимая безсмысленность сопротивления, отсалютовав французам, сложат оружие. И можно будет после победы по-рыцарски выразить уважение доблестному противнику.

Фрагмент картины В.И. Сурикова «Переход Суворова через Альпы».

Но когда французы подошли совсем близко, раздался залп, а вслед за ним загремело русское «Ура!», и чудо-богатыри бросились в штыки!

Русские, сломив неудержимым штыковым ударом, гнали неприятеля, вновь превратив его огромные, некогда стройные и грозные колонны в безпорядочную толпу. Унтер-офицер Махотин схватил, свалив ударом кулака с лошади, самого Массену, но на выручку маршалу бросился французский офицер. Махотин, одной рукой придерживая Массену, в рукопашной схватке сразил француза, но Массена вырвался и, вскочив на лошадь, сумел ускакать, оставив в руках русского унтер-офицера свой золотой эполет...

Французов гонят по ущелью. Захватив неприятельскую батарею, поворачивают орудия и громят врага из французских пушек...

В этом сражении русские взяли в плен генерала Лекурба, мечтавшего о гибели Суворова в альпийской ловушке.

Перед перевалом Росшток горцы уверяют Суворова, что в это время года Росшток непроходим.

Суворов отвечает: «Мы пройдем - мы Русские! С нами Бог!» Швейцарцы говорят, что в это время года в горах никто не ходит, там якобы властвует грозный дух Рюбецаль. Суворов смеется. «Я - Рюбецаль!» - кричит он испуганным горцам.

Русские прошли и Росшток, и еще более страшный Рингенкопф. С тех пор остались в памяти на века слова Суворова: «Где олень не пройдет, там русский солдат пройдет!» Проходили по обледенелым скалам и карнизам, над бездонными пропастями, в снег и дождь, поднимались там, где сегодня с трудом проходят альпинисты. Шли среди облаков, по горным перевалам, ночевали на ледниках.

Французов с неприступных позиций сбивали одними штыками. До сих пор непонятно, как удалось русским пройти занятый французами «Чертов мост»! Французы, отступая под натиском русских, взорвали каменный мост. Под жесточайшим огнем, перебросив несколько бревен и связав их офицерскими шарфами, суворовские воины перебежали через бездонную пропасть и штыками опрокинули устрашенного врага.

...Всех разгромить, сбить превосходящего противника с неприступных высот, перейти зимой непроходимые Альпы, где в это время только «горный дух Рюбецаль» по представлениям швейцарских горцев обитает, да еще привести с собой полторы тысячи взятых в плен французов - это действительно было «неизъяснимое чудо»! И изъяснить его до сих пор не может никто.

В наши дни принято говорить о морально-психологической подготовке подразделений спецназа. То, что совершили в Альпах суворовские чудо-богатыри (не горнострелковое спецподразделение, а вся армия!), - настоящее чудо. Русское чудо.

«Бог наш генерал. Он нас водит. От Него победа!»

В военной науке большое значение придают духу армий, много внимания уделяют моральной составляющей побед. Действительно, лучшие армии военной мировой истории отличались всегда высоким боевым духом, верой в свое предназначение и в своих вождей. Такими были фанатичные «воины ислама» арабских завоевателей и янычары Османской империи, такими были шведы-лютеране Густава-Адольфа и Карла ХII и Старая гвардия Наполеона. Да и железные солдаты вермахта, сокрушившие многие европейские армии.

Так каким же духом ведомы были к своим славным победам суворовские чудо-богатыри? Конечно же, Духом Святым, призываемым в молитвах. «Царю Небесный, Утешителю, Душе истины...» - с глубокой верой вместе со своим полководцем пели у походных алтарей суворовские солдаты, совершая молебен перед каждым сражением. Слова Суворова: «Пресвятая Богородице, спаси нас! Святителю отче Николае Чудотворче, моли Бога о нас! Без сей молитвы оружия не обнажай, ружья не заряжай!» - принимались сердцем каждым русским солдатом. Суворов говорил: «Молись Богу; от Него победа!» - и солдаты ему верили и горячо молились вместе со своим вождем. А ведь каждый понимает - чтобы вдохнуть такую веру в сердца солдат, одних поучений и слов мало. Подобные слова в России в то время знал и слышал с детства каждый православный. Для того чтобы вдохнуть в сердца солдат такую горячую веру, сам полководец должен был в своем сердце иметь живое упование на Бога, должен был являть его своей жизнью. Не случайно Денис Давыдов, сам в «грозу двенадцатого года» хорошо узнавший русского солдата, написал точные слова: «Суворов положил руку на сердце русского солдата и изучил его биение».

Медаль Суворова – государственная награда Российской Федерации. Учреждена 2 марта 1994 года.

У русского христолюбивого воина и русского христолюбивого полководца сердца бились одинаково. В сердцах была любовь ко Христу Спасителю, Царице Небесной и Русской земле. Суворов с полным правом говорил своим богатырям: «Бог наш генерал. Он нас водит. От Него победа!»

Первым из русских полковых священников был награжден за воинский подвиг отец Тимофей Куцинский, который после того, как были выбиты все офицеры, подняв крест, повел колонну егерей под шквальным огнем на штурм измаильских стен. Крест священника был пробит двумя пулями. Царские награды за храбрость солдатам и офицерам Суворов в церкви возлагал на отличившихся. Сам вносил награды в алтарь на блюде, священник кропил ордена и медали святой водой, а затем каждый из героев осенял себя крестным знамением, преклонив колени, целовал знак отличия.

И суворовские чудо-богатыри, и матросы святого воина Феодора Ушакова, по отзывам даже неприятелей, отличались милосердием, великодушием к побежденным. «Просящего пощады - помилуй. Он - такой же человек. Лежачего не бьют», - учил Суворов. Честные, необычайно дисциплинированные русские солдаты и матросы поразили добрыми нравами жителей Италии и Ионических островов. Суворов учил: «Обывателя не обижай, солдат не разбойник». И подчеркивал - «разбойнику Бог не помощник».Суворов, как и Ушаков, считал основой воинского духа и доблести веру в Бога, чистую совесть и высокую нравственность. И русский флотоводец, и русский военачальник известны были своим безкорыстием, разительно отличаясь в то время от английских адмиралов и генералов, для которых, как для знаменитого Нельсона, война была способом разбогатеть. И, конечно же, от генералов республиканской Франции, вслед за Бонапартом прославившихся невиданными грабежами Италии. Хотя надо заметить, что при взятии вражеского лагеря или штурма города добыча солдат считалась законной. Но не в правилах русских военачальников было участвовать вместе с солдатами в дележе этой добычи. Таковы были традиции Русской Армии.

Суворов считал важным знать нравственный облик своих противников. И противостоящих ему французских генералов разделил на два списка: Моро, Макдональд, Жубер, Сюрье - честные, но несчастные республиканцы, Бонапарт, Массена, Лемож и другие - разбойники.

О Массене, известном своей алчностью, Суворов сказал: «Ужели не вспомнит он, что в тесном гробе его не поместятся все награбленные им и кровью обагренные миллионы?»

В Европе, одновременно и восхищенной, и напуганной русскими победами, распускали слухи о кровожадности великого полководца. Все же, кто был свидетелем его побед, даже иностранцы, рассказывали о необыкновенном великодушии и милосердии Суворова к врагам. Но к врагам побежденным. Хорошо укрепленное предместье Варшавы Прага (не путать с чешской столицей) было взято яростным штурмом, в ожесточенном бою перебито большинство из тридцати тысяч поляков, упорно оборонявших предместье. Но, принимая ключи от устрашенного штурмом предместья Варшавы, Суворов поцеловал ключи города и, подняв их к небу, произнес: «Благодарю Господа, что они достались не так дорого, как...» - и посмотрел на разрушенное предместье. Его первыми словами, обращенными к делегации покоренной Варшавы, были: «Мир, тишина и спокойствие. Жизнь, собственность, забвение прошедшего. Всемилостивейшая Государыня дарует вам мир и тишину!» Суворов, вступая в Варшаву, отдал приказ не отвечать на возможные выстрелы из домов. 25 тысяч сложивших оружие повстанцев отпустил по домам с паспортами. И свидетельство мудрости и человеколюбия Александра Васильевича - его приказ не входить в Варшаву полкам, чьи команды стояли в польской столице во время восстания. Поляки в пятницу Страстной седмицы, подняв восстание, подло перебили разбросанные по городу русские команды. Лишь немногим с генералом Игельстромом удалось пробиться к своим. Поляки гордо именовали эту вероломную резню, учиненную в Страстную седмицу, «Варшавской заутреней». Суворов понимал, что русские солдаты могут не удержаться от желания отомстить за погибших однополчан, и пожалел поляков. Но боевые действия Суворов вел всегда с необычайной решительностью и молниеносностью. «Лучше - затянуть войну и положить 100 тысяч?» - спрашивал он у тех, кто упрекал его в стремлении закончить кампанию решительным, хоть и ожесточенным сражением. Польша была усмирена в необыкновенно короткий срок.

Польшу же Суворов считал, совершенно справедливо, гнездом якобинства в Восточной Европе, союзницей республиканской Франции. И здесь для нас очень важно понять, чем же для Александра Васильевича была война с Францией.

«За Святые Алтари и Престолы»

Суворов говорил, что сражается за «Святые Алтари и Престолы».За алтари христианских храмов и за престолы христианских государей. Суворовские чудо-богатыри знали, что воюют с «безбожными» французами, которые «убили своего царя и разрушают храмы Божии». Вспомним, что принесла миру «великая» Французская революция, что несли Европе бригады французской революционной армии под лозунгами «свобода, равенство, братство». Франция до сих пор празднует день взятия Бастилии и поет «Марсельезу». Мало кто помнит о том, как проходила в прекрасной Франции эта революция - детище «энциклопедистов» и антиклерикалов. Кровавые вакханалии, постоянно работающая гильотина, низость и подлость и невероятная жестокость якобинцев, кровожадных Марата, Дантона, Робеспьера... В парижском соборе Богоматери - храм «Богини Разума», осквернение святынь, убийства священников. Суворов ясно понимал, что это дух богоборческий, дух антихристов, чувствовал во французской революции «дыхание ада». «Париж - корень зла. Париж - беда всей Европе», - пророчески предупреждал Суворов. Французские войска громили армии соседних государств, и, наблюдая за тем, что творилось в Европе, Суворов свои письма к Императрице Екатерине II заканчивал словами: «Матушка, прикажи мне идти на французов!» Воистину пророчески предсказал Александр Васильевич и ту опасность, угрожающую России, когда Бонапарт с войсками будет в Польше. Даже точно предвидел, какие из европейских стран отдадут свои полки в армию Наполеона. Точно назвал и количество войск - более полумиллиона. Кстати, во время вторжения полчищ «двунадесяти языков» в Россию, после осквернения иноземцами соборов Московского Кремля, многие православные не без оснований считали Наполеона «предтечей антихриста».

Суворов стремился уничтожить страшную опасность в зародыше - «Я бил французов, но не добил. Париж - мой пункт, беда Европе». «Широко шагает молодец, далеко пойдет, если не унять», - говорил о Наполеоне. И если бы не вероломная измена Австрии, заставившая Государя Императора Павла I отозвать русские войска, Суворов, можно не сомневаться, сокрушил бы еще тогда Корсиканца.

Наполеона пришлось бить и гнать прочь с Русской земли любимому ученику Суворова, Михаилу Илларионовичу Кутузову. И закончилось противостояние «безбожной» Франции и Русского Царства в Париже, в 1814 году. На Пасху 1814 года, на площади, где французы убили своего короля, стояли в парадном строю русские полки. Полковые священники в красном пасхальном облачении совершали у походных алтарей торжественное Богослужение. И на возгласы священников «Христос Воскресе!» вместе со своим Русским Царем, Государем Императором Александром I, отвечали тысячи русских воинов, с боями, от Бородино и Малоярославца дошедшие до Парижа. «Воистину Воскресе!» - громовой победный возглас христолюбивого воинства разносился над Европой.

Суворов учил своих солдат перед сражениями с французскими войсками: «Французы - нарушители общей тишины и враги общего спокойствия. Французы отвергли Христа Спасителя! Страшитесь их разврата! Вы были счастливы верою - храните ее. Дорожите совестью своей; да не упрекнет она вас в том, что вы были спутниками утеснителей веры и прав народных. Бегите лжеучителей!» Завет русского архистратига своим чудо-богатырям.

В Италии, в освобожденном Милане, жители усыпают его путь цветами, ветвями деревьев, становятся на колени, целуют руки, полы платья. Суворов осеняет себя крестным знамением и повторяет: «Бог помог!.. Слава Богу!.. Молитесь Богу больше!»

В Швейцарии, на самой вершине Сент-Готарда, монахи-капуцины с трепетом ждут появления «северных варваров». Появляются русские войска. Одежда и обувь превратились в лохмотья, почти босые русские солдаты совершили тяжелейшие переходы по горным ледникам и снежным перевалам, давно закончились последние сухари. Наконец русские достигли вершины Сент-Готарда. В Готсписе, в странноприимном доме монахи привыкли спасать путников, попавших в беду в зимних горах. Приготовлены заранее еда и питье. Но русский старец-полководец приветствует приора и просит всех прежде всего пройти в церковь - отслужить благодарственный молебен Богу. Монахи-капуцины с изумлением смотрят, как знаменитый Суворов сам зажигает свечи, истово крестится, поет со всеми благодарственные молитвы.

Наконец перешли и Паникс. Непроходимые зимой Альпы преодолены, французы разбиты, и русская армия одолела последний перевал. Суворов перед строем своих чудо-богатырей срывает с головы шляпу и, воздев руки к небу, громко запевает: «Тебе Бога хвалим!..»

Суворов сражался, защищая не только алтари христианских храмов от поругания безбожниками, но и престолы христианских государей. Вся жизнь Александра Васильевича - пример верности Царскому престолу. Одним из «чудачеств» Суворова при Дворе был обычай полководца не только класть три земных поклона перед иконой Царицы Небесной, но и приветствовать земным поклоном Государыню Императрицу. В то время, когда придворные изящно и галантно склонялись в поклонах перед Императрицей, прославленный полководец клал земной поклон перед Государыней. Суворов подчеркивал свое христианское благоговение перед самодержавной Царицей.

Суворов говорил: «Помилуй Бог! Мы, Русские, Богу молимся; Он нам помощник; Царю служим - он на нас надеется и нас любит». Верную службу Царю Суворов считал не только христианским долгом, но и великой добродетелью. «Русские на всё способны: и Богу молиться, и Царю служить!» - с восхищением произнес Александр Васильевич, радуясь подвигам своих чудо-богатырей.

Враги Императора Павла I старательно и умело, пользуясь тем, что Суворов был далеко от столицы, в войсках, долго пытались поссорить Государя и полководца. Несмотря на благоговейное отношение к Царскому престолу, Александр Васильевич, как и при Императрице Екатерине II, всегда говорил правду, смело обличая недостатки гатчинских нововведений в армии. Его слова: «Букли - не пушки, пудра - не порох, коса - не тесак, а я не немец, а коренной русак!», «Русские прусских всегда бивали!» - разносились по армии. Но, зная непоколебимую верность Суворова Царю, заговорщики даже не помышляли склонить знаменитого полководца к измене. Удалось лишь интригами добиться опалы и ссылки Суворова.

Кстати, Александр Васильевич говорил о том, что у него семь ран: две получены на войне, а пять при Дворе. Но эти пять, по его словам, были мучительнее первых.

Ссылка в Кончанском для Суворова была молитвенным затвором. Суворов не только поет на клиросе в сельской церкви. В опале в смирении и терпении душа великого полководца собирает силы, готовится к подвигу Швейцарского похода. Суворов просил Государя о разрешении отбыть в Нилову Новгородскую пустынь, чтобы закончить дни службой Богу в монашеской обители. В письме Суворов пишет: «Спаситель наш один безгрешен. Неумышленности мои прости, милосердный Государь». Но Господь готовил Александра Васильевича к последнему великому подвигу во славу Бога, Царя и Отечества.

Необыкновенным было примирение благородного Государя Павла Петровича и Суворова. В письме Императора полководцу признание Государем и своей вины:

«Граф Александр Васильевич! Теперь не время рассчитываться. Виноватого Бог простит. Римский император требует вас в начальники своей армии и вручает вам судьбу Австрии и Италии. Мое дело - на сие согласиться, а ваше - спасти их. Поспешите приездом сюда и не отнимайте у славы вашей время, а у меня удовольствие видеть вас. Пребываю вам благосклонный. Павел».

Суворов целует письмо и отдает приказ: «Час собираться, другой - отправляться. Служил в деревне за дьячка; пел басом, а теперь поеду петь Марсом».

В Санкт-Петербурге, подходя к Царю, Суворов читает вслух молитву Господню «Отче наш» и при словах «И не введи нас во искушение» преклоняет колено. Государь поднимает Александра Васильевича с колена, завершая молитву: «Но избави нас от лукавого!»

Величественное и достойное примирение Русского полководца-христианина и Русского Царя. Стремясь наградить Суворова за терпение и верность, Император Павел I возлагает на Суворова цепь ордена святого Иоанна Иерусалимского Большого Креста. Суворов воскликнул: «Боже, спаси Царя!» - «Тебе спасать царей!» - отвечает Государь.

После великого Швейцарского похода Император Павел I, присвоив Александру Васильевичу звание генералиссимуса, повелел, чтобы армия отдавала Суворову военные почести, подобные особе Государя, причем даже в присутствии самого Царя.

Суворов сражался, «спасая престолы», стремясь защитить от «гиены», как называл полководец Французскую революцию, христианскую государственность европейских держав. Православные Русские Цари сдерживали «дух антихристов», «дыхание ада». Тютчев в середине ХIХ века пророчески скажет: в мире есть две силы - революция и Православная Россия. И как же не хватало русским генералам, изменившим в марте 1917 года Царю-Мученику Николаю Александровичу, этой простой святорусской верности Царю великого полководца и великого христианина! Верность Суворова Царю, Помазаннику Божию, основывалась на его твердой православной святоотеческой вере. Исполнили бы генералы Суворовский завет: «Вы были счастливы верой - храните ее! Бегите лжеучителей!», сохранили бы верность Царю - иной бы была судьба России и всего мира в ХХ веке.

Когда Александра Васильевича поздравляли с переходом через Альпы, полководец произнес воистину пророческие слова: «Бог помог нам одолеть их и пройти сквозь громовые тучи. Но поможет ли нам отвести громовые удары, устремленные на Престолы?.. Его Святая воля!»

Храмоздатель, церковный певчий, звонарь, благотворитель...

В Новой Ладоге, будучи командиром Суздальского полка, Суворов построил храм в честь святых Первоверховных Апостолов Петра и Павла. Вместе с солдатами носил бревна, собственноручно вырезал крест, установленный на куполе церкви. Отправляясь с полком на войну, послал протоиерею Антонию письмо с просьбой: «Прошу вашего благословения, чтобы доколе полк не возвратится, ежедневно совершалась служба», - и пожертвование на храм. Построил церковь святого благоверного князя Александра Невского в Кончанском и, несмотря на занятость, прибыл в далекое имение, чтобы помолиться на освящении храма. В Кистыше, на месте построенной отцом полководца Василием Ивановичем деревянной церкви Святителя Василия Великого, Суворов воздвиг каменный храм с приделами в честь Пророка Илии и святого Александра Невского. Заботился и украшал храм в Ундоле. В Турецкую кампанию прислал письмо с приказом продать в Ундоле имение, лошадей, сбрую, посуду - и все деньги отдать на церковную утварь.

Храм преподобного Феодора Студита в Москве – приходская церковь А.В. Суворова.

Церковный хор, набранный из крестьян, был лучшим в губернии. Сам Александр Васильевич очень любил, ценил и понимал церковное пение. Пел Суворов на клиросе и в своем родном московском храме святого Феодора Студита. В Кончанском Суворов задолго до начала службы поднимался на колокольню и поджидал, пока на зеленом пригорке появится фигура деревенского священника, идущего на службу. Тогда Суворов начинал звонить в колокола. Звонил искусно. Во время Богослужения прислуживал в алтаре, подавал кадило, читал записки. Любил читать на клиросе, особенно Часы и Апостол.

Суворов был и просветителем, заботился о том, чтобы звучало слово Божие. Не только открывал воскресные школы при храмах, но и сам написал детский катехизис. Будучи командиром Астраханского полка, занимается образованием офицеров и солдат, строит на свои средства при храме школу для солдатских детей, где преподает и детям, и взрослым арифметику, набрасывает основы новых учебников.

Александр Васильевич любил жизнь в деревне. Однажды, когда доктор советовал заболевшему полководцу отправиться на теплые воды, Суворов ответил: «Помилуй Бог! Что тебе вздумалось? Туда посылай здоровых богачей, прихрамывающих игроков, интриганов. Там пусть они купаются в грязи. А я истинно болен. Мне нужна молитва в деревне, изба, баня, кашица и квас».

Много можно говорить и о том, на каких прочных христианских началах строилась хозяйственная жизнь в имениях Суворова. Кстати, в его имениях хозяйства были намного эффективнее, чем у соседних помещиков. Александр Васильевич был не только «отец солдатам», но и отец для своих крестьян. Всегда помогал неимущим встать на ноги, поднять хозяйство. Окружал заботой вдов, убогих, инвалидов. Суворов особенно заботился не только о благополучии и достатке, но и о здоровье и нравственности крестьян. Старался, чтобы в его владениях не было бобылей и безприданниц. На рождение ребенка всегда жаловал семье серебряный рубль. «Крестьянин богатеет не деньгами, а детьми», - был убежден Суворов.

Известно множество свидетельств о том, как Суворов оказывал различную помощь нуждающимся, но о тайных пожертвованиях крупных сумм на богоугодные заведения стало известно только после смерти полководца. «От неизвестного» Александр Васильевич переводил ежегодно 10 тысяч рублей в Петербургскую тюрьму на выкуп должников.

Великий полководец обладал необыкновенно добрым и милующим сердцем. Великим постом, в лютые морозы в доме Суворова была устроена «птичья горница» - лесных птиц спасали от голода и холода - «мороз рано - погибнут». Пытаясь помочь матери капитана Синицкого вернуть сына из ссылки в Сибирь, Суворов пишет старушке-матери: «Я молиться Богу буду, молись и ты, оба молиться мы будем!» Удалось добиться помилования и вернуть Синицкого из ссылки.

Храм Святителя Василия Великого в селе Кистыш под Суздалем, построенный Суворовым в своем имении.

Денис Давыдов замечает, что Суворов, «пятьдесят пять лет командуя русскими армиями, не сделал несчастным ни одного человека, ни одного чиновника и рядового, он не ударил ни разу солдата, карал виновных лишь насмешками в народном духе, которые врезались в них как клейма». Многие считали Суворова даже чересчур мягким. На представления строго наказать виновного Суворов отвечал: «Я не палач». И при этом дисциплина в его войсках была железная.

Узнав, что за всю Итальянскую кампанию и Швейцарский поход не было ни одного случая неповиновения, Суворов воскликнул: «Я узнаю наше русское войско. Ноша службы легка, когда ее дружно поднимают многие. Нет! Греки и римляне с нами не равняются!»

Необыкновенное великодушие проявлял Суворов к побежденному врагу. Отпуская из плена генерала Лекурба, Суворов, узнав, что француз недавно женился, передал молодой жене генерала цветок. Этот цветок как величайшая святыня хранился в доме Лекурба в Париже. В 1814 году Лекурб показывал его русским офицерам.

Суворов был несчастлив в семейной жизни. Но это не его вина, а беда «галантного века». И упрекать Александра Васильевича за то, что не смог простить супругу, невозможно. Суворов был строг прежде всего к себе. Полководец превыше всего ценил чистоту и спокойную совесть. Суворов не стал более искать семейного счастья, а всю оставшуюся жизнь, все силы полностью отдал Отечеству. Но как трогательна его любовь к дочери Наталье, «милой Суворочке». Александр Васильевич со всей искренностью говорил: «Жизнь моя для Отечества, смерть моя для Наташи». Письма к дочери исполнены не только нежной отцовской любви, но огромной заботы о нравственной чистоте дочери, укреплении ее в благочестии.

Суворов в письмах своему крестнику Александру Карачаю и молодому офицеру П.Н. Скрипицину оставил необыкновенно глубокое и лаконичное наставление, объясняя, каким необходимо быть истинному герою. Александр Васильевич предостерегает молодых людей от опасности превращения добродетелей в недостатки. Например, советует быть: «Отважным, но без запальчивости. Скорым без опрометчивости. Подчиненным, но без унижения. Начальником, но без кичливости. Победителем, но без тщеславия. Благородным, но без гордости...» - и много других не менее точных советов оставил великий полководец... Суворов просит быть: «Врагом зависти, ненависти и мщения. Противников низлагать снисхождением. Владычествовать над друзьями верностью. Гнушаться лжи. Быть врожденно прямодушным. Быть чистосердечным с друзьями. Прощать погрешности ближнего. Никогда не прощать их в себе. Не унывать в несчастьи... Почтение Бога, Богоматери и святых состоит в избежании греха. Источник греха - ложь, сей товарищи - лесть и обман», - пишет Суворов. Все наставления Суворова проникнуты глубоким христианским духом и не менее поучительны для каждого из нас. И, главное, всё, к чему советует стремиться молодым людям Александр Васильевич, он сам сумел воплотить в своей жизни.

Наталья Суворова, дочь великого полководца.

Суворов не был ханжой и, считая веру и нравственность основой доблести войск, всегда находил время для добрых шуток. Александр Васильевич был человеком радостного, светлого христианского духа. Двумя-тремя словами мог поднять настроение войск. Известно, как, видя неимоверную усталость солдат, запевал шутливую песню:

Что с девицей сделалось,

Что с красной случилось!

И у измученных солдат появлялись силы.

Австрийцы после битвы с турками, в которой вроде бы принимали участие, но не сражались, потребовали себе часть взятых русскими у разгромленного врага орудий. Суворов велел: «Помилуй Бог! Отдать им всё! Мы себе еще добудем, а им, бедным, где взять!» Придворные острословы в Петербурге старались не задевать Александра Васильевича, зная его находчивость и меткое, точное слово.

Как препятствие к канонизации Суворова вспоминали о его якобы причастности к масонам. В ХVIII веке действительно некоторые и добронамеренные православные русские люди, не понимая, с кем имеют дело, попадали в масонские ложи. Но известны высказывания Александра Васильевича, предостерегавшего офицеров от общения с этими врагами Христовыми. Историки давно опровергли басни масонов, желающих приписать к себе многих великих русских людей, о мнимом «масонстве» Суворова.

Сражаясь в Италии, полководец с уважением относился к католическим священникам и латинским храмам, но никогда не сомневался, что истинной является лишь Церковь Православная.

Суворов в Праге, в Богемии, столкнувшись с сектой «богемских братьев», услышав предание о сожжении Яна Гуса, говорит: «Я благодарю Бога, что никогда реформационная горячка не посещала нашего Отечества: всегда религия была у нас во всей чистоте».

«Мы Русские - какой восторг!»

Суворов часто восклицал: «Мы Русские, с нами Бог!», «Мы Русские - какой восторг!». «Мы Русские - враг пред нами дрожит!» - обращался к своим чудо-богатырям. Эти слова полководец произносил не только для того, чтобы поднять боевой дух своих войск, но от переполненного сердца. Восторг Суворова был духовной радостью, благодарностью Богу православного русского человека, любящего свое Отечество. Слова Александра Васильевича удивительно перекликаются со словами святого праведного Иоанна Кронштадтского: «Русский человек - радуйся, что ты русский! Россия - подножие Престола Божия на земле».

При этом у Суворова не было ни малейшего намека на ксенофобию. Александр Васильевич дружит с принцем Кобургским, французом Ламетом. Пишет знаменитое, исполненное глубокого уважения письмо к «благородному рыцарю Вандеи» монархисту Шаретту, призывая «Восстановить престол Государей ваших». Об одном знатном русском офицере, плохо писавшем на русском языке, Суворов сказал: «Стыдно, но пусть он пишет по-французски, лишь бы думал по-русски». Со всеми русскими Александр Васильевич говорил исключительно по-русски, те же из офицеров, кто, следуя моде, стремился изъясняться на французском, получали у Суворова насмешливое прозвище «мусье».

Во время знаменитого военного совета в Альпах, когда было ясно, что надежды на спасение нет, Суворов, подробно описав безвыходность положения, помолчав, внезапно окидывает всех взглядом и выкрикивает: «Но мы - Русские! С нами Бог!» И от всех генералов говорит старейший, Вилим Христофорович Дерфельден: «Веди нас, мы твои, отец, мы - Русские!» Все генералы хором произносят: «Клянемся в том Всемогущим Богом!» Суворов слушает с закрытыми глазами клятву русских генералов. Затем с радостью говорит: «Надеюсь! Рад! Помилуй Бог! Мы - Русские! Благодарю! Спасибо! Разобьем врага, и победа над ним - победа над коварством... Будет победа!»

Петр Иванович Багратион рассказывал: «Мы вышли от Александра Васильевича с восторженным чувством, с самоотвержением, с силой воли духа; победить или умереть, но умереть со славою, закрыть знамена наших полков телами своими...»

И Багратион, и Дерфельден были для Суворова русскими, и сами они себя считали русскими и гордились этим. Горячий Багратион во время отступления 1812 года будет писать с негодованием Барклаю-де-Толли: «Какие же мы Русские, если отдаем врагу Отечество наше?»

Суворов спрашивает у Милорадовича: «Миша, ты знаешь трех сестер?» Милорадович, догадавшись, отвечает: «Знаю! Вера, Надежда, Любовь!» Суворов радостно подхватывает слова молодого генерала-героя: «Да, ты знаешь. Ты - Русский. Ты знаешь трех сестер: Веру, Надежду, Любовь. С ними слава и победа, с ними Бог!»

Кстати, когда кто-либо, будь то солдат, офицер или генерал, плохо исполнял свою службу, Суворов одинаково укорял их: «Ты не русский; это не по-русски». Желающим исправиться говорил: «Покажи на деле, что ты русский».

Как важно именно сегодня для нас услышать отгоняющие уныние слова русского архистратига: «Мы Русские - какой восторг!»

«Непобедим победивший себя»

В «Науке побеждать» Суворов оставил нам главный совет на все времена: «Молись Богу; от Него победа!». И твердое убеждение великого полководца: «Неверующее войско учить - что ржавое железо точить». Суворов, не знавший ни одного поражения, своей жизнью доказал христианскую истину - «непобедим победивший себя».

Суворовские чудо-богатыри были твердо уверены в том, что их любимый полководец способен вымолить победу. Верили в его слова: «Бог наш воевода! Он нас водит!» Солдаты видели, как перед каждой битвой Суворов усердно молится Богу. В войсках ходил рассказ о том, как однажды Александр Васильевич, сидя на коне, подолгу молился по своему обычаю перед сражением, безмолвно вглядываясь в небо. На вопрос одного солдата о том, что он видит в небе, полководец велел воину привстать в свое стремя. И показал Суворов солдату в небесах Ангелов, поющих славу. И небесные венцы над русскими колоннами, сходящие на головы тех, кому суждено погибнуть в бою. «О них и молюсь», - сказал Суворов воину. После сражения Суворов всегда присутствовал на отпевании и панихиде, провожая молитвой убиенных солдат и офицеров.

Известно, как перед началом тяжелейшего и упорного сражения на Кинбургской косе Суворов не прервал Богослужение в полковом храме, несмотря на тревожные сообщения о том, что турки уже высаживают многочисленный десант. Пока не завершилась Божественная литургия, Суворов не прекращал молитву и не отдавал приказа вступить в бой. В сражении османы были наголову разгромлены.

Суворов в начале общей молитвы сам читал перед строем полков Молитву Господню «Отче наш». Солдаты чувствовали молитву Суворова. И вся армия стремилась подражать любимому полководцу. Предместье Варшавы Прага было укреплено и ограждалось волчьими ямами. Штурм начался ночью. Перед боем в полночь все солдаты во главе с офицерами собрались у ротных икон, перед которыми затеплили лампады и коленопреклоненно молились. «Все мы как под венец, - рассказывает старый гренадер, участник сражения, - надели на себя чистое белье и ждали исполнить волю А.В. Суворова». Ротный командир обратился к солдатам суворовскими словами: «Слушайте, дети, надобно нам как христианам, как русским помолиться Господу Богу о победе над врагами. Да помириться со всеми. Это по-нашему будет, по-русски». После молитвы старый суворовский офицер дает последние наставления: «Слышите, дети, в драке помнить Бога. Напрасно неприятеля не убивать. Они такие же люди». Вся русская армия в эту ночь молилась вместе со своим полководцем. Суворовский гренадер рассказывал, как утром после победы солдаты осторожно пробирались между шестью рядами страшных волчьих ям и не могли понять, как ночью во время стремительной атаки никто не упал в ловушки.

Известно, что Суворов не терпел роскоши, он был открытый враг ее. В военное время он иногда довольствовался солдатскою пищей, ел с солдатами походные сухари и кашицу и приговаривал: «Помилуй Бог, как хорошо».

Солдаты верили в прозорливость Суворова, в то, что любимому полководцу «планида Божия открыта». Во время тяжелейшего, самого упорного сражения с французами на реке Требии в решительный момент Суворов, спрыгнув с лошади, повергнулся ниц на землю и молился Богу. Через несколько минут, встав, отдал распоряжения, после которых русские сломили врага.

Среди солдат ходили рассказы о том, как Силы Небесные хранили Суворова от покушений подосланных врагами убийц. Достоверно известно, как в Швейцарии подкупленный французами повар несколько раз за обедом подносил Суворову отравленное кушанье, но Александр Васильевич молча долго и пристально смотрел ему в глаза, пока повар не убирал это блюдо.

Рассказывали о том, что в самые тяжелые моменты сражений рядом с Суворовым появлялся таинственный всадник в светлых ризах и красном плаще, силы русские удваивались, и враг был сломлен. Кто был этот таинственный всадник, Ангел Божий или святой воин-мученик в красном плаще? А может быть, плащ всадника был княжеским корзном благоверного князя Александра Невского, святого покровителя Александра Суворова?

В Первую мировую войну батальон любимого Суворовым Фанагорийского полка попал в окружение. Погибли все офицеры, командование принял молодой поручик. С батальоном было полковое знамя славного Фанагорийского полка. Перед тем как пойти в последний бой, фанагорийцы усердно молились, и у развернутого знамени многие сподобились увидеть Суворова. Германцы не выдержали яростного русского штыкового удара, батальон пробился из окружения и спас знамя полка. Часовые свидетельствовали, что ночью у гроба погибшего поручика дважды видели Суворова. Стихотворение этому чудесному явлению полководца «Суворовское знамя» посвятил русский офицер, участник войны с германцами Арсений Иванович Несмелов.

Конец - делу венец

На Руси принято говорить: «конец - делу венец». Святые отцы считали: «Как живет человек, важно, но и важно, как умирать будет». Великий полководец, любимый всей Россией, с величайшим терпением и смирением переносит опалу. Не помня обиды, как Илья Муромец в былинах, вновь идет по призыву Царя сражаться за Отечество. Увенчивает свою жизнь подвигом Итальянской кампании, в которой на одного убитого русского солдата приходилось 75 убитых французов, и великим Швейцарским походом.

Завершает земной путь Александр Васильевич, изливая всё, что собрал в своем сердце за многие десятилетия войн и сражений, славных побед и любви народной, царских опал и царской милости, в составленном «Каноне покаянном Спасителю и Господу нашему Иисусу Христу». Несмотря на протесты врачей, Суворов со всей строгостью проходит свой последний Великий пост, не пропускает службы, поет на клиросе, читает в храме, кладет безчисленные земные поклоны. Перед смертью, исповедавшись и причастившись Святых Христовых Таин, Суворов, простившись со всеми, произносит: «Долго гонялся я за славой - всё мечта, покой души у престола Всевышнего».

Провожал Суворова в последний путь весь Санкт-Петербург. Когда катафалк приблизился к вратам Александро-Невской Лавры, возникло замешательство - катафалк был большим, а ворота невысокими, решили, что катафалк с балдахином не пройдет. Но старый суворовский солдат, гренадерский унтер-офицер вскричал: «Суворов не пройдет? Суворов везде проходил, пройдет и здесь! А ну, братцы, берись!» И катафалк с телом любимого полководца, поддерживаемый руками народа, необъяснимым образом прошел через врата Лавры.

Заупокойную литургию совершал Владыка Амвросий. Никто не говорил надгробных слов во время прощания. Лишь хор придворных певчих пел 90-й псалом «Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится...», и когда опускали гроб, раздался гром орудийных залпов - русские пушки прощались с великим полководцем.

В Благовещенской церкви Александро-Невской Лавры у левого клироса на могильной плите выбиты слова, к которым ничего не надо добавлять - «Здесь лежит Суворов».

Могила А.В. Суворова в Александро-Невской Лавре.

Биограф Суворова А.Ф. Петрушевский записал народную легенду, в которой повествуется о том, что Суворов подобно святорусским богатырям спит в дремучем лесу, в каменной пещере, склонив седую голову на уступ камня. Через малое отверстие виден в пещере свет неугасимой лампады, доносится молитвенное поминовение князю рабу Божию Александру. В сказании говорится, что в страшное время для Русской земли проснется великий русский витязь, выйдет из своей усыпальницы и избавит Отечество от невзгоды.

На иконе святого праведного воина непобедимого адмирала Феодора Ушакова на свитке надпись: «Не отчаивайтесь, сии грозные бури послужат к славе России». Для надписи на иконе святого праведного воина непобедимого генералиссимуса Александра Суворова могут быть избраны многие слова великого полководца: «За Пречистую Владычицу Богородицу! За Дом Богоматери!», «Мы Русские - с нами Бог!», «Молись Богу; от Него победа! Чудо-богатыри, Бог нас водит - Он нам генерал!». Подходит и надпись из предсмертного наставления Суворова: «Будь христианином; Бог знает, что и когда дать».

В Суворовских училищах с 1944 года под портретами Суворова принято было писать слова его завещания: «Потомство мое прошу брать мой пример». Но полностью слова Александра Васильевича звучат так:

«Потомство мое прошу брать мой пример; всякое дело начинать с благословения Божия; до издыхания быть верным Государю и Отечеству; избегать роскоши, праздности, корыстолюбия и искать славу через истину и добродетель, которые суть мои символы».

Конечно, в советское время не могли позволить учить будущих офицеров «всякое дело начинать с благословения Божия» и вспоминать о верности Государю.

У Русской Армии много Небесных покровителей - святых воинов. Но духовное наследие Суворова в ХХI веке не менее дорого и важно для нас, чем в ХIХ и ХХ столетиях.

В наши дни все наставления Суворова необыкновенно важны не только для офицеров и солдат Российской армии, но и для каждого православного христианина. Русским воинам необходимы твердая вера и упование на Бога суворовских чудо-богатырей. А разве все мы не должны подражать стремлению Александра Васильевича к нравственной чистоте и деятельному, самоотверженному служению Богу, Царю и Отечеству? Разве не все мы должны прилагать усилия, чтобы восстановить в России христианскую государственность, которую защищал Суворов? Для Суворова верность Царю, Помазаннику Божию, была неотделима от верности Христу Спасителю.

Суворов писал: «Доброе имя есть принадлежность каждого честного человека, но я заключил доброе имя в славе моего Отечества, и все мои деяния клонились к его благоденствию. Никогда самолюбие, часто послушное порывам скоропреходящих страстей, не управляло моими деяниями. Я забывал себя там, где надлежало мыслить о пользе общей».

«Канон Спасителю и Господу нашему Иисусу Христу», составленный Александром Васильевичем Суворовым, заканчивается словами:

«Не вем уже, что более Тебе изрещи: Твой есмь аз и спаси мя».

Многие пастыри и православные христиане не сомневаются, что написавший эти слова великий полководец и христианин вместе с угодившими Богу имеет дерзновение ходатайствовать об Отечестве нашем и о нас грешных и молится усердно о любимой им Русской Армии.

Не случайно первым в III тысячелетии нашей Церковью был причислен к лику святых славный флотоводец, праведный воин, непобедимый адмирал Феодор Ушаков. Русский Флот получил Небесного покровителя. Мы надеемся, что наступит день - и Русская Армия среди сонма святых воинов и благоверных князей сможет молитвенно призывать и святого праведного воина, непобедимого полководца Александра Суворова.

И если будет на то Божья воля, мы увидим, возможно, как в Александро-Невской Лавре в храм, где пребывают святые мощи благоверного князя Александра Невского, будут перенесены торжественно и святые мощи праведного воина, нареченного именем святого князя, угодника Божия Александра Васильевича Суворова - Русского Архистратига.

Виктор Саулкин, руководитель информационно-аналитического центра общественной организации «Московские Суворовцы».